О сигаретах и смоле

      — Знаешь, что я ненавижу? — спросил Хичоль, сидя рядом со мной на диване.       Мы оба перебрались в его гараж и смотрели какую-то передачу про школьную жизнь. Учитель по телевизору ругал своих учеников, подняв кулак в воздух, когда на заднем плане раздался сдержанный смех.       — Что?       — Учителей, власть, и всё такое. Ненавижу всех, у кого есть власть, кто думает, что он лучше нас только потому, что он старше или зарабатывает больше денег. Почему вообще они думают, что деньги и статус человека определяют то, насколько он хорош? И из-за этого они считают нормальным унижать всех, кто ниже их по статусу. Это полная и абсолютная ерунда.       Я кивнул в знак согласия. Я тоже ненавидел таких типов, потому что мой отец был именно таким.       Мой отец мыслил именно так, как описал Хичоль. Отец был взрослым и имел хорошую работу, которая делала его круче многих других людей. Если человек был беден, в глазах моего отца он был бесполезен и ленив. Он думал, что если у тебя недостаточно денег, то это, разумеется, только потому, что ты недостаточно старался в школе.       Он никогда бы не подумал, что человек мог не разбогатеть просто потому, что у него изначально не было никаких привилегий, нужных знакомств и связей или, может быть, были еще какие-то плохие обстоятельства, нет, для моего отца это было только потому, что человек не пытался разбогатеть, плохо учился и не старался! Честно говоря, хотя отец думал, что он такой удивительно умный, мне казалось, что он был чертовски глупым.       — Они высасывают душу из обычных людей, — продолжил Хичоль, уставившись в экран телевизора и недовольно скривив губы, — Мы всегда должны делать всё возможное! Но, знаешь, иногда этого всё равно недостаточно. Не каждый может что-то получить только потому, что старается. Живи быстро, умри молодым, кури сигареты и прочее, пей до рвоты, занимайся незащищенным сексом, ешь фастфуд, употребляй наркотики и ЖИВИ. Мы все равно умрем! — закричал Хичоль, вскинув руки в воздух и смеясь над собственным драматическим представлением, — Я не собираюсь быть тем, кем мне говорят быть. Я не буду петь их песни и подыгрывать их мелодиям. Я не буду стричь волосы и бросать курить только потому, что они думают, что так поступают нормальные люди. Бл*, а что вообще нормально? Кто, бл*ть, решил, что такое нормально? В моем мире я нормальный. Это они уроды.       Несмотря на то, что Хичоль был под кайфом и, вероятно, просто болтал, я подумал, что он прав. Общество всегда говорит нам, что мы должны вести себя определенным образом — мы должны быть нормальными, но на самом деле нормальных вещей не существует. Если бы вы были тем, кого они считали бы нормальным, ваша личность была бы высосана насухо, и вы бы ходили на работу как хороший человек, возвращались домой и целовали его жену перед совместным ужином, а затем спали.       Как скучно.       Если бы я мог выбирать, я бы не стал таким хорошим, законопослушным гражданином, который никогда не делает ничего плохого.       В любом случае, мы все испорчены по-своему. Нет такой вещи, как невинность. Только новорожденные невинные. В детстве наша невинность была насильно вырвана из нас, поскольку мы все вынуждены расти, видя, что происходит вокруг. Мы больше не видим вещи в черно-белом цвете, а видим спектр грязных цветов, которые фильтруют наши глаза и формируют наше суждение о людях.       Мир вокруг нас грязный. Мы вынуждены жить в этой грязи и валяться в ней до тех пор, пока кто-то не посчитает нас «взрослыми» и «созревшими». Фасад невинности медленно трескается, и нам остается видеть тьму, которая осталась позади.

***

      Я сидел на биологии, последнем уроке за день, сжимая кулаки под столом, пока мой вчерашний разговор с Хичолем снова и снова прокручивался в моей голове.       Учитель стоял перед классом и кричал на меня так, чтобы все слышали. По какой-то причине он счел уместным сказать всем в классе, что я набрал всего шестьдесят баллов, ленился и недостаточно старался. Он подумал, что можно назвать меня неудачником и унизить перед всеми в классе.       Я вообще не думал, что это нормально. На мой взгляд, он слишком напоминал мне моего отца. Я ненавидел этого учителя, потому что всякий раз, когда кто-то делал что-то не так, он пытался максимально унизить его.       — Думаешь, я хочу, чтобы в моем классе были такие дети, как ты? Хм? Если ты не собираешься учиться и стараться, и вместо этого просто пишешь работу абы как, то зачем тебе вообще приходить на занятия? Ты должен перестать тратить мое время, находясь здесь.       Я резко поднял голову.       — Может, это Вам стоит перестать тратить чужое время, крича на меня, — хладнокровно возразил я, стараясь говорить как можно ровнее, чтобы скрыть свое раздражение и гнев.       — Ты еще прирекаешься? — усмехнулся он, — Ты думаешь, что ты такой крутой, но ты ничто! Ничто!       Я встал посреди класса, жесткий взгляд учителя впился мне в глаза, и я холодно посмотрел в ответ. Внезапно я вспомнил о Хичоле, когда четыре слова всплыли перед моим разумом, застряв на краю моего языка. Я представил смех и похвалу Хичоля, когда перестал кусать губы и позволил этим словам без усилий сорваться с моего языка.       — Да пошел ты, Квон.       Одноклассники вокруг меня ахнули от шока, и я был уверен, что слышу, как падают карандаши в наступившей тишине, повисшей в комнате.       — Пошел вон, — прошипел учитель. Его пальцы побелели от того, как сильно он сжал ими край стола, и его плечи немного дрожали, когда он пытался сдерживать свой гнев.       Я одарил его своей самой яркой улыбкой и лениво отсалютовал.       — С удовольствием.       Несмотря на мое спокойное, дерзкое поведение, я почувствовал, как мои нервы сходят с ума под кожей, а ладони начинают потеть. Я был уверен, что уже начал бы трястись, если бы уровень адреналина в моей крови не зашкаливал.       Взяв сумку и перекинув ее через плечо, я неторопливо вышел из класса.       Часть меня чувствовала стыд и смущение за свое поведение, но… в глубине живота я почувствовал необъяснимое чувство гордости и силы, которое начало подниматься из живота в мою грудь. Мои мышцы покалывали от адреналина, и, прежде чем я успел это осознать, на моем лице появилась слабая ухмылка. Я шел против того, что мне говорили, против моих учителей, родителей и даже против моих старых друзей — во всяком случае, насчет Хичоля. Мне понравилась реакция, которую я вызвал, оказав сопротивление учителю. Мне нравились лица других учеников, когда мои слова проникали в их аккуратные, невинные мозги.       Я впервые в жизни чувствовал себя сильным, и, честно говоря, мне это чертовски нравилось.

***

      Заходя домой, я услышал, как моя мама говорит по телефону, и голос ее звучал взволнованно. Я нахмурился и закусил губу, надеясь, что это не звонок из моей школы, но я был почти уверен, что это именно он. Я бросил сумку в своей комнате и спустился вниз, глядя на маму, которая положила трубку, обхватив голову руками. Теперь, когда я посмотрел на нее, мне показалось, что она немного похудела. Она и без того была худой, и сброшенный вес совсем ее не украшал. Моя мама подняла глаза и заметила, что я смотрю на нее с порога.       — Мне звонили из школы, — сказала она мне, ее голос был звенящим от беспокойства.       Я смущенно посмотрел вниз. Если и был кто-то, кого я ненавидел разочаровывать больше всего на свете, так это моя мама. Я правда не хотел огорчать ее.       — Я не скажу твоему отцу, я просто хочу знать, что происходит.       Я больно прикусил нижнюю губу, с силой сжав зубы, обдумывая, что я должен ей сказать.       — Всё в порядке, просто я немного напряжен из-за последнего года в школе. Прости, что доставляю тебе неприятности.       Она вздохнула и подошла, положив руки мне на щеки.       — Милый, все испытывают стресс, но не все делают то, что ты сделал сегодня, — рассуждала она.       Я избегал ее взгляда и смотрел вниз. Я знал, что она права, но не все находились под таким же давлением, как я. Другие волновались о том, чтобы хорошо учиться, просто потому, что хотели поступить в хороший университет, но им не нужно было беспокоиться о том, что их отец накажет их так сильно, что после этого они будут с трудом ходить целую неделю.       — Мне просто нужно знать, что ты в порядке.       Я глубоко вздохнул и изобразил лучшую улыбку, на которую был способен, пытаясь ее успокоить.       — Я в порядке, мам, честно, — сказал я, стараясь казаться максимально искренним, — Я буду в порядке, мне просто нужно немного времени.       Она улыбнулась и обняла меня, похлопав по спине.       — Я так горжусь тобой, — прошептала она, — Очень горжусь.       Я улыбнулся и почувствовал, как мои глаза зажгло от подступивших слез. Я прочистил горло, чтобы успокоить свои эмоции, и отступил назад.       — Я знаю, что твой отец доставляет тебе неприятности, но я верю, что ты справишься.       Я нахмурился от ее слов.       — Почему бы тебе просто не бросить его? — спросил я, искренне любопытствуя, почему она просто не ушла, ведь она ненавидела его почти так же сильно, как и я.       Моя мама пожала плечами, выглядя смущенно.       — Это все не так просто.       — Еще как просто, — возмущенно запротестовал я, отступая от нее на шаг, — Просто уйди от него и не возвращайся. Ты заслуживаешь большего, чем он, и Ара тоже заслуживает большего.       Она только покачала головой, как будто разговаривала с особенно трудным ребенком.       — У твоего отца много недостатков, но он хороший человек. Он хочет как лучше, но, знаешь, получается как всегда.       Я с отвращением усмехнулся и скрестил руки на груди, внезапно почувствовав себя гораздо более враждебным.       — Как ты можешь защищать его? — недоверчиво спросил я, широко раскрыв глаза, — Ты знаешь, что он делает со мной. Ты помнишь, как он обращался с Арой, как кричал на нее целыми днями, потому что она просто хотела заниматься любимым делом. Потом она, бл*ть, сорвалась и ушла! А потом, — продолжал я кричать, продвигаясь вперед и пытаясь донести свою точку зрения своими словами, — Когда и я уйду, он будет срывать зло на тебе. Как ты можешь так жить?       Она только покачала головой.       — Я не в состоянии жить одна. Я не работаю, я даже прокормить себя не смогу.       — Тогда найди кого-нибудь другого!       Она лишь грустно улыбнулась.       — Я не могу.       Я стиснул зубы и выбежал из комнаты. Она думала, что не сможет жить без моего отца, но все было намного проще, чем кажется. Она действительно могла изменить свою жизнь к лучшему. И я не понимал, почему же она этого не делала.