"Видящий". В плену у чудовища

…Давным-давно, когда два королевства ещё были единым целым, когда все живые существа были равны, а Моор ещё не покинул землю, живя среди своих детей, родился эльф. И именно его Моор выбрал, чтобы испытать. Жизнь его была тяжела и полна трудностей с самого рождения. Его бросили родители, приёмные не любили, предал лучший друг, оставил возлюбленный, его обманывали, били и унижали… Но эльф стойко переносил все невзгоды, не очерствел, не затаил злобу, не стал ненавидеть весь мир, не пустил черноту в сердце. Он лишь печально улыбался в ответ и тихо-мирно уходил. Прожив не одну сотню лет, эльф устал от одиночества, вечного предательства и скитания по земле. Тогда он начал молить Моора о верной и любящей половинке рядом, что разделит его оставшуюся жизнь. О том, кто не предаст и не отвергнет, кто примет эльфа таким, какой он есть на самом деле, со всеми недостатками. О том, кто будет любить просто за то, что он существует, не требуя ничего взамен, но отдаваясь так же самозабвенно. Пара, что идеально подойдёт эльфу. И Моор смилостивился, ведь божество наблюдало за этим эльфом всю его долгую жизнь. Моор посылал ему испытания, проверяя чистоту его души и стойкость его ауры. И эльф прошёл их все идеально. А в награду за страдания он получил Искру и способность «видеть». — Это мой дар тебе, дитя, истинная пара, Искра, что сияет только для тебя. Ты достойный дроу и доказал это. Когда двое коснулись друг друга, засиял воздух рядом с ними. Он искрил и мигал, светился яркими всполохами огоньков. И увидеть это мог только «видящий». Моор подарил эльфу пару, идеально подходящую душу, вторую половинку единого целого. И появилась на земле с того момента Искра, но лишь чистый душой и достойный сможет обрести это чудо. И образуется нерушимая связь между парой, что не под силу никому разорвать или разрушить. И именно от них произошли все будущие «видящие», что могли отыскать среди несметного колличества детей Моора одного-единственного, того, кто создан самой судьбой специально для него. Но мир оказался довольно жесток. Слишком много власти и необычной магии было даровано «видящим». Со временем чистых душой и помыслами эльфов становилось всё меньше, грехи развращали, богатство пленяло, зависть и похоть заставляла делать дурные поступки, а в итоге эльфы стали истреблять тех, кто видел все их гнилые мысли в ауре. Так началась охота на «видящих». Моор покинул землю, разочаровавшись в своих детях, что сам же и создал. Он не мог спокойно наблюдать, как они уничтожают друг друга, его плоть и кровь, часть его души. Он поселился высоко за облаками и плакал горькими слезами, проливая их на землю. Эльфы называли это дождём. А на самом деле дождь — это слёзы Моора, бессильные, печальные, горькие слёзы… Единый мир разделился на два королевства — Миненон, где жили светлые эльфы с белоснежной кожей, и Гределенс, вотчина тёмных дроу. «Видящие» со временем исчезли. И Искра исчезла вместе с ними. Последнее упоминание было не одно столетия назад. Искра — это дар, величайший и последний дар великого Моора. Само божество заснуло вековым сном, не вынеся горя и бесчинства своих детей, но лишь до того мгновения, пока не родится среди эльфов «видящий». И уготовано будет ему разбудить Моора своей верой и чистотой, добродетелью, объединить разрозненный мир и всех эльфов, принести спокойствие в душу божества. И тогда снова наступит процветание, понимание и покой… Кристалл воспоминаний потух, а Лорелай даже не пошевелился. — Искра, — тихо прошептал Лай. — Он — моя Искра. Теперь всё становилось на свои места. И та непреодолимая тяга к Кристиасу, и то, что воздух искрился, когда они касались друг друга, и боль в сердце от того, что Лай отталкивал свою половинку… От судьбы не уйдёшь. После того памятного дня прошёл месяц. Лорелай ничего не ответил на признание Криса, не смог из-за спутанных эмоций, и дроу просто молча ушёл, больше ничего не сказав. Правитель избегал его любыми способами, но всё равно постоянно натыкался на дроу или чувствовал его печальный и ласковый взгляд на себе. Друзья беспокоились, даже в замке все заметили, что с Лаем что-то происходит. А король просто разрывался изнутри. Его любовь к Ивелиасу и желание к Крису боролись внутри, делая короля нервным и раздражительным. А сейчас всё встало на свои места. Искра. Невообразимо и удивительно! Кристиас ушёл, а Лорелай ещё долго сидел на постели, прикрыв пунцовое лицо руками. Он даже не заметил, что в порыве страсти его внешность приняла истинный вид, и Кристиас это точно заметил. Но ни слова не сказал. Крис узнал короля Гределенса, в их доме был небольшой портрет Лорелая, что купил младший брат, который восхищался сильным и красивым светлым эльфом. И Кристиас понимал, что не может претендовать на внимание и любовь самого короля. Понимал, но не хотел сдаваться. Всегда есть призрачный ничтожно малый шанс быть вместе с любимым, а то, что дроу всем сердцем полюбил Лая, это он уже осознал. Месяц мучений, невозможности коснуться, впиться в алые губы, снова ощутить мягкость кожи отразилось и на Кристиасе. Чтобы забыться хоть на миг, дроу налёг на учёбу. Он прекрасно помнил, как неосознанно остановил время в том саду. Теперь же упорно тренировался на радость магистру Неолаю. И делал успехи. Лай же уединялся каждую свободную минуту в корпусе «видящих». В одном из кабинетов, он и нашёл всё о Искре. Король впитывал новые знания, понимая теперь свои порывы бежать и утонуть в объятиях Кристиаса, его Искры. Ночами снился только дроу, обжигающие поцелуи, влюблённые синие глаза, крепкие руки, налитой член… Лай помнил шелковистость волос Криса, и как горяча была кожа под его ладонями. Светлый ласкал сам себя и скулил в подушку, предаваясь развратным мечтам, а воображение рисовало такие картины, что потом смотреть без стеснения на дроу не мог. Да, Лай искренне полюбил своего супруга Ивелиаса, но то, что было между ним и Крисом, это тоже любовь. Всепоглощающая, сильная, истинная любовь, дарованная самим Моором. И от этого понимания стало так легко на душе. Ещё некоторое время правитель обдумывал и привыкал к мысли, что у него есть Искра. Когда же сам себя накрутил до предела, то решился. Заснул эльф этой ночью с улыбкой на лице. С самого утра Лорелай чувствовал лёгкость. Впереди выходные, никуда торопиться не надо. Он попросил Рикосса сделать ему красивую модную причёску, одел самый лучший светло-голубой наряд, в ушах поблёскивали небольшие серьги в виде семиконечной звезды с голубыми камнями, Сирения как обычно обвивала запястье, на котором бледнел супружеский браслет, губы призывно блестели, смазанные специальным прозрачным бальзамом. Сам Лорелай излучал свет и счастье. — Ты что, влюбился? — спросил вдруг Рик. Лай улыбнулся, кончики ушей заалели, и честно ответил: — Да. Рикосс был в шоке, если сказать мягко, открыл рот от удивления. Он знал про Ивелиаса и про то, что Лай ищет способ вернуть своего мёртвого супруга. Но видя сейчас своего друга таким сияющим, он верил ему. Любовь красит и залечивает раны. Может и Лорелай излечится от боли от потери мужа? Рикосс закрыл рот и тихо порадовался за друга. Кристиас, как всегда, поджидал Лая, желая хоть на миг увидеть. Он стоял в стороне в тени деревьев, зная, что в это время его возлюбленный обычно проведывает Крефа, принося ему овощи или фрукты. Этот гордый скакун не подпускал к себе никого, кроме светлого. Даже сам Крис опасался к нему подходить. А может Лай отправится во дворец, ведь впереди выходные. Двери распахнулись и дроу увидел его. Странно, но его Цветочек сегодня выглядел иначе: сияющий, весёлый, притягательный… Крис сглотнул набежавшую вдруг слюну, переставил ноги, так как в паху стало неуютно от такого необычного вида желанного эльфа, и во все глаза смотрел на Лорелая. Вот светлый заозирался по сторонам, видимо почувствовал взгляд Криса, и столкнулся с ним. Лучезарная, ослепительная улыбка озарила его прекрасное лицо, приведя дроу в неописуемый восторг и замешательство, и король спешно двинулся к нему. Он шёл с грацией хищника, не сводя очей с замершего Кристиаса, шаг, ещё один, ближе и ближе. Подойдя вплотную, остановился. Эльф видел ауру, что сияла чистым золотом, огоньки страсти и желания, бесконтрольного обожания, а также страха и неверия, надежды. Он принял верное решение, теперь в этом точно не сомневался. Между ними не было и метра, Лай протянул свою руку и дотронулся до чужой щеки. — Привет, — голос звучал мелодией в ушах. — П-привет, — отозвался дроу. — А я тебя искал. — Зачем? — спросил ошарашенный парень. — Чтобы сделать это… И губы светлого накрыли уста Криса. Поцелуй получился нежный и невинный. Кристиас не мог поверить, что его ледяной Цветок САМ подарил ему поцелуй. Может, он ещё спит? — Это сон? — оторвавшись от сладких губ, прижав лоб ко лбу, несмело спросил дроу, боясь услышать ответ. — Нет, любовь моя, это не сон. Что? Что Крис только что услышал? У него галлюцинации? Все эти вопросы так явно отразились на лице, что Лай засмеялся. — Это не сон, — повторил светлый. — Я люблю тебя, Кристиас. Доля секунды на осознание, и крепкие руки подхватили Лорелая, кружа и целуя куда попадёт. Мир перевернулся с ног на голову, горы превратились в равнины, мир засиял новыми красками, а неистовый стук сердца грозил разорвать грудную клетку. Крис был счастлив, безоблачно счастлив. — Люблю. Люблю. Люблю… — шептал тёмный, а хотелось кричать, чтобы услышал весь мир и порадовался за него и вместе с ним. Как они оказались на любимой скамейке Лорелая, один Моор ведает. Кристиас усадил эльфа на себя, как и в прошлый раз, завладел нетерпеливо губами и терзал их, то покусывая, то засасывая, то облизывая. Лай не сопротивлялся, теснее прижимаясь к своей желанной Искре. Время принадлежало только им двоим. Когда у обоих устали губы и нечем стало дышать, они, наконец, оторвались друг от друга. Сидели в лучах солнца и молчали. Лёгкий ветерок трепал локоны волос, что выбились из причёски, шелестели листья, звонко щебетали пернатые, иногда слышался плеск воды. Было спокойно и уютно. — Знаешь, — начал Кристиас, — я ведь влюбился в тебя сразу, как увидел тогда в столовой. Я не знаю почему, но ты полностью занял моё сердце и мои мысли. Я… — Крис замялся, — я даже не надеялся на взаимность, ведь ты — король Гределенса. Лай напрягся и прямо посмотрел на дроу. — Откуда? — Твой истинный облик проявился в ту ночь. — Что? — Да я и так чувствовал, что ты это не ты. Было что-то… не знаю, не правильное в твоей внешности. — И ты даже не удивился? — озадаченно спросил Лай. — Конечно, удивился! Но, если честно, мне всё равно. Будь ты королём или нищим оборванцем, я всё равно тебя люблю, этого не изменить. Они так и сидели у пруда, обнявшись, думая о своём и об одном и том же, наслаждаясь близостью, пока голодный желудок не напомнил, что пора бы его уже покормить. Переглянувшись, они звонко засмеялись и направились в школу. Рука Лорелая была крепко зажата в тёплой руке Кристиаса. В столовой стало тихо. Все смотрели на вошедших парней, что держались за руки. Рикосс радостно похлопал Шоуиса по плечу. — Смотри, смотри! Он узнал дроу, тот несколько раз подходил к нему, спрашивая о друге. Между прочим производил хорошее впечатление серьёзного парня. — А они хорошо смотрятся вместе, правда? — спросил полукровка своего парня. И правда, немногим выше Кристиас со своей бронзовой кожей идеально сочетался со светлым Лорелаем, как противоположные стороны лиара, тёмно-синий и светло-голубой наряды обоих были словно отражением один одного, да и на фоне крепкого мускулистого дроу Лай выглядел стройняшкой, хотя мало чем уступал по комплекции на самом-то деле. Может поуже плечи, длиннее ноги, да осиная талия, более утончённый и хрупкий на первый взгляд, но сильный и смелый духом. Шоуис ничего не ответил, лишь немного нахмурил брови, правитель был ему словно младший брат. — Нужно узнать про него, кто такой, чем живёт. Всё же Лори не простой эльф. — Да ладно, Шоуис, разве ты не заметил, как светится Лай? Они оба. Это любовь, — вздохнул романтичный Рикосс и улыбнулся своим мыслям. Тишина превратилась в тихий шёпот, а потом и в гул голосов. Конечно, первая ледышка школы пришла с кем-то, да ещё и держась за руки. Вот это новость. Сенсация! А парочка ни на кого не обращала внимания, набрав еды, они, не сговариваясь, направились в покои Лорелая. Пусть другие их обсуждают и перемалываю косточки, им никто не нужен, лишь бы они были рядом. Плотно покушав, кормя друг друга из рук, они завалились на кровать. Кристиас рассказал о себе, о своих братьях, о детстве и родителях. Лай тоже поведал о своей семье и о самом Миненоне. Они вспоминали забавные случаи и истории из жизни, постепенно узнавая что-то новое, задавая интересующие вопросы, уточняя и добавляя. Так Лай узнал, что Крис глава дома Ширм, так как его родители погибли, а он старший сын, что у него есть трое младших братьев, те ещё сорванцы, что самый младший брат Криса Вилай просто обожает его, храня портрет правителя у изголовья своей кровати. — А что будет, когда он тебя вживую увидит! — смеялся возлюбленный. — За уши от тебя не оттащишь. Прилипнет, как липучка, точно говорю. Придётся запереть тебя или его в комнате и не выпускать оттуда! А потом взволнованно спросил: — Ты же не против познакомиться с моей семьёй, Лори? — Нет, конечно. Я уже люблю всех твоих братьев! Так за разговорами незаметно приблизился вечер. Они снова поужинали в комнате, балуясь и угощая один одного, облизывая чужие пальцы и срывая мимолётные поцелуи. Прозвенел первый звонок, оповещая о скором времени сна. Крис с такой надеждой посмотрел на своё сокровище, что Лорелай не устоял. — Ты можешь остаться, только… — Я понял. Приставать не буду. И впервые за прошедшие почти три года кровать короля не была пустой и одинокой. Вскоре оба уже крепко спали, устав от насыщенного эмоциями дня, в тёплых объятиях друг друга. Следующие две недели Кристиас постоянно ночевал на втором этаже, почти переехав к возлюбленному. Покои короля позволяли это. Комната обрасла вещами и одеждой дроу, постель была согрета, а желанное тело всегда было под боком. Секса у парней не было, но они каждую ночь, а иногда и по утрам, ласкали и узнавали друг друга. Их связь крепчала, а шепотки за спиной уже не раздражали. Студенты привыкли, что эти двое теперь постоянно вместе. Конечно, нашлись и злые языки, но гневный взор Кристиаса их быстро укорачивал. В общем, всё было прекрасно и шло своим чередом. Вестник из дома вырвал из спокойного мирка, в котором последние дни находился Лорелай. Грендел просил срочно приехать. Король недолго думал, брать с собой Криса или нет, но всё решилось само собой. Дроу давно не был дома, братья забросали его вестниками, поэтому уезжал эльф один. Долго прощаться не стали, было бы сложнее, просто крепко и страстно поцеловались и разъехались в разные стороны. Дома было хорошо, но не хватало Искры. Лай уже привык, что его возлюбленный рядом, и теперь ощушал себя немного одиноко. Но новости, что озвучили Пили и Грендел повергли в шоковое состояние. Целая деревня на сереве подверглась выкачке магии от «Сердца Моора»! Более ста дроу, и всё это за одни сутки! Похоже, что Тобиас, а все были почти уверены, что этот кто-то именно он, взялся за своё гнусное дело всерьёз. Последствия этого уже посеяли крупицы паники среди народа, а что будет дальше, не сулило ничего хорошего. Надо было срочно придумать выход. Но была среди плохого и радостная весть. Его друг Борелл ждал ребёнка! Мидлай обхаживал супруга, по первому зову исполняя все его прихоти. И Борелл этим в наглую пользовался, поглаживая ещё не заметный животик. Лорелай искренне завидовал другу детства, им с Ивелиасом Моор не подарил сына. «Может, оно и к лучшему?» — подумал светлый. А вечером набрался храбрости и спустился в подземелье. Почему-то было немного стыдно, хотя по сути, он не изменил мужу. Ведь тот уже давно был мёртв. Скрипнула тяжёлая дверь, вспыхнули шары света, освещая ледяное пристанище супруга. Он так же безмолвно и бездвижно лежал, как и раньше. Лорелай приблизился и коснулся холодного кокона. — Я пришёл к тебе, мой Ивелиас. Скучал? Конечно, ему ответом была тишина. — Я должен тебе кое-что рассказать, — начал эльф, усаживаясь на стул. — Я встретил свою Искру. Его зовут Кристиас из дома Ширм, и он чудесный. Прости меня, мой супруг. Но я полюбил его всей душой. Лорелай рассказал Ивелиасу всё без утайки ровным голосом. Так он просидел до поздней ночи. А после вернулся в свои покои, в одинокую и пустую постель. Тобиас ликовал. Он смог за сутки неплохо наполнить артефакт. Выбрав отдалённую деревню с сотней жителей, навёл на всех морок и спокойно забрал магию из обездвиженных сонных тел. Всё оказалось так просто. Его подгоняло увиденное в саду. Его безумная любовь и тот грязный дроу. «Убью, сначала лишу магии, а потом медленно и мучительно убью на глазах Игнасса!» — тешил себя тёмный. Сейчас же дроу прибыл в ещё одну деревню, но уже с большим количеством народа. Поселившись в видавшей виды придорожной гостинице, Тобиас ждал наступления ночи, что уже была не за горами.