"Видящий". В плену у чудовища

Лорелай забыл на время о своих странных чувствах и погрузился с головой в дела. Три дня пролетели, как один. Мидлай и Пили уже по сто раз опросили отряд дроу, Грендел ходил задумчивый и хмурился больше с каждой минутой. Пришлось отыскать всех известных дроу, что владели тёмной магией призыва. Их доставляли в королевский замок и тщательно проверяли. Лорелай послал вестник директору школы, сообщив, что задержиться на неделю, королевские дела, не требующие отлагательств. Конечно, Дираис без промедления согласился освободить короля от учёбы. Кристиас не находил себе места. Через три дня его Цветочек не вернулся на учёбу, в то время, как все остальные стихийники прибыли. Дроу даже подходил к Рикоссу, интересовался, где Лори, но тот удивлённо ответил, что у друга дела дома. Крис ждал и сходил с ума от неизвестности. В течении недели во дворец прибывали маги. Всех их допрашивали Грендел, Пилиграс и Лорелай. «Видящий» распознавал даже мелкую ложь в ауре, но все дроу говорили чистую правду — никто не был причастен к похищению магии у других. Правда у некоторых были иные секреты. Всего прибыло шестнадцать дроу. Отпустив невиновных с миром, других задержали до выяснения обстоятельств. Что-что, а тёмная магия была сильна. Грендел навёл тишину на кабинет и тихо заговорил. — Я знаю ещё одного дроу с магией призыва. — Кто? — спросил Лай. Маг ненадолго замялся, а после чётко выдал: — Тобиас, дядя твоего супруга. Король ахнул, эта новость стала неожиданной. Названный отец свёл брови вместе. — Я уже думал, что это мог быть он. Всё сходится. Его не видно давно в замке. И он сильно изменился с того памятного дня. Лорелай призадумался. Дядюшкина чёрная аура явно таила в себе глубокую ненависть. Тобиас вполне способен на такой гадкий поступок. Этим эльф и поделился. — Я видел его ауру, Грендел. Она чернее ночи и захватила тело. Тобиас живёт ненавистью, а она пожирает его изнутри и снаружи. Повисла гнетущая тишина, которую вскоре нарушил Пилиграс. — Что значит «видишь»? Светлый встрепенулся. — Ой. — Лорелай «видящий», — ответил Грендел. Командир особого отряда неверяще глянул на названного сына. Сколько ещё тайн хранит этот хрупкий эльф? — Да, Пили. Это правда. Это мой дар от далёких предков и самого Моора. Но никто не должен знать об этом. Тебе придётся дать клятву на крови, отец, — вздохнул Лай. Конечно, Пилиграс согласился без раздумий. Привычным жестом Лорелай провёл ритуал. «Что-то больно много кто в последнее время узнаёт мои тайны, — вдруг подумалось правителю. — Надо быть осторожней.» Лорелай рассказал всё, что знал. С самой первой встречи на своей собственной свадьбе. Тобиас был опасен и не стабилен. Поведал король и то, что возлюбленный дроу — Игнасс из дома Мелиам — это его родной дядя, брат папы, что Лай похож на него внешне. О том, что Тобиас вначале возненавидел его, а после маниокально преследовал, желая сблизиться с Лорелаем. Все его ненароком брошенные фразы, в которых сейчас видел иной смысл, взгляды украдкой и напрямую, озноб при появлении Тобиаса, что прошибал светлого. Все пришли к выводу, что дядя мог быть причастен и к смерти Ивелиаса и Шираиса, просто управляя глупым и безответно влюблённым дроу. Недаром Грендел не смог распутать сотканные заклинания на кинжале. Здесь тёмная магия поработала. Маг припомнил все подначки Тобиаса после смерти правящей четы, все его сказанные в гневе слова, как он хотел скорее развязать войну с Миненоном, обвиняя во всём Раделла, короля светлых. Как наускивал Ивелиаса, предоставляя якобы доказательства вины светлых эльфов. Пилиграс тоже кое-что вспомним, сопоставил и добавил. Картина вырисовывалась страшная. Если это всё и вправду дело рук Тобиаса, то быть беде. Он сильный маг, озлобленный, и у него есть мощный артефакт «Сердце Моора». В дурных руках он может непоправимо навредить. Дроу уже наполняет артефакт, а когда закончит… Не хотелось об этом даже думать. В школу магии Лорелай вернулся озадаченный и задумчивый. В связи с занятостью и другими проблемами, он так и не поинтересовался у Грендела о своих внезапно возникших чувствах и тяге к Кристиасу. И в первый раз за всё время эльф не проведал Ивелиаса. На ужин в столовую Лорелай не пошёл, кусок в горло не лез. Мрачные мысли не покидали его светлой головы. Решив немного прогуляться и остудить разум, король спустился в цветущий сад. Сад в школе магии был небольшой, но красивый и разнообразный. И всегда был в цвету, не взирая на погоду и время года. Среди яркой зелени прятались скамейки, где парочки могли свободно уединиться. Был небольшой искусственный пруд, в нём плескались разноцветные рыбки и мальки. Пернатые пели свои переливистые мелодии, сидя на густых ветвях деревьев. Тишина и умиротворённость этого места успокаивали Лая, он мог часами сидеть здесь, если было свободное время. Сев на свою излюбленную скамейку подальше от любопытных глаз, увитую с двух сторон раскидистым и густым бегунком, Лорелай поставил на неё стройные ножки и обнял их руками. Его голова покоилась на коленях, задумчивый взгляд ярких глаз был устремлён куда-то вдаль, а потом эльф и вовсе их закрыл, печально вздохнув, плечи опустились, будто под тяжестью невидимого груза, а тело постепенно расслабилось. Шёлковые, просторные, ослепительно-белые одежды красиво и невесомо обволакивали тело, создавая воздушно-облачный образ Лорелаю. В таком виде его и застал Кристиас. Крис каждый день ждал свой Цветочек. Он не находил себе места от волнения и тоски. И вот сегодня он увидел в загоне для скакунов Крефа. Окрылённый мыслью о скорой встрече с Лори, Кристиан было метнулся ко входу в общежитие, но увидел выходящего из дверей эльфа. Он был задумчив и не заметил дроу. Лори прошёл в школьный сад, Крис последовал за ним. Сердце гулко стучало в груди, пульс зашкаливал, руки так и тянулись навстречу. Когда же эльф присел на скамью и опустил плечи, внутри кольнуло. В этот миг Лори выглядел так печально и одиноко, что захотелось остановить время. Кристиас поднял ладонь, и всё вокруг замерло. Магия услышала отчаянный призыв хозяина и послушалась. Время остановилось, давая призрачный шанс удивлённому содеянным магу. Не было больше слышно пения пернатых, тихого завывания ветра, шелеста листвы, всплеска воды. Молчало всё вокруг. И Лори застыл, одиноким светлым пятном выделяясь на скамейке. Его просторная белоснежная одежда не колыхалась, как мгновение назад, но окутывала своей лёгкостью. «Ему так идёт этот наряд. Он словно туманное видение, мечта во плоти», — думал дроу, смотря любящими очами на эльфа. Кристиас подошёл вплотную и неуверенно коснулся голубых волос. На ощупь они были нежнее шёлка. Пальцы дотронулись до острого кончика ушка, что выглядывал из-за непослушных локонов, нежно погладили лицо. Тёплая бархатная кожа так приятно грела руку. Этот момент был прекрасен. Кристиас опустился на колени напротив Лорелая и, не отнимая руки, просто любовался самым прекрасным Цветком на свете. Крис не заметил, как медленно, но уверенно солнечный свет сменился темнотой ночи, как на небе вспыхнули первые яркие звёзды и яркая Луна заняла своё место, с интересом наблюдая за неподвижной парой, как всё ожило. Упустил момент, когда Лорелай приоткрыл небесно-голубые глаза. Они смотрели друг на друга, тонули в омутах очей, а вокруг них искрился воздух. Сначала немного, потом больше и больше, а затем сотни мелких вспышек окутали этих двоих. В ночных сумерках это выглядело волшебно. Никто бы не смог вспомнить, кто потянулся первым, делая неуверенный шаг во влекущую неизвестность, но губы робко встретились с губами, даря первый невинный лёгкий поцелуй. Симфония чувств захватила обоих. Некая невидимая сила притягивала их друг к другу, сокращая и так маленькое расстояние между ними. Двое эльфов закружились в смешении невероятно сильных эмоций. Словно наваждение нашло на них. Одним ловким движением Кристиас встал с колен, притянул охнувшего Лорелая к себе, сам сел на скамейку и усадил эльфа к себе на колени, не отрываясь от сладкого поцелуя. Губы раскрылись, впуская язык внутрь, переплетая с ним свой, всё увереннее изучая друг друга, пробуя на вкус, прикусывая губы. Руки короля зарылись в волосы, распуская высокий хвост, ладони Криса беспорядочно блуждали по спине светлого, опускаясь ниже, сжимая округлые бёдра. С губ сорвался тихий стон, что приятной музыкой осел в ушах. Тело пылало жаром, одежда мешала, не давая насладиться обнажённой кожей. Крис оголил плечо Лая и теперь неистово целовал его и длинную шею. Поцелуи обжигали и уносили далеко от реальности. Не было сил сопротивляться притяжению, не было мочи оторваться от желанного тела. Лорелай нетерпеливо дёрнул за рубашку, и оторвав пуговицы, оголил широкую грудь Криса с тёмными точками сосков. Дроу в свою очередь развязал завязки на белом шёлке, и длинное в пол «платье» упало к его ногам. За ним последавали две прозрачные туники, оставляя лишь одно препятствие к коже. Но скоро и оно пало к ногам, сорванное нетерпеливыми руками. Они жадно коснулись друг друга, горячая плоть под ладонями обжигала. Жар охватил тела, в паху нестерпимо заболело. Лорелай неосознанно тёрся своей попкой о мускулистые ноги, прижимая уже стоящий член к чужому телу. Кристиас потянул за кончик шнурка и расслабил пояс лёгких штанов. Лай издал вздох облегчения. Рука коснулась ровного члена, обхватив его пальцами, вторая разминала упругую молочную половинку. Эльф в нетепрении освободил член Криса и сдавил его своей ладошкой. Они надрачивали друг другу неторопливо, растягивая удовольствие. Не было стыда или неловкости. Их стоны смешались в поцелуе, их дыхание слилось в одно, их аура переплелась между собой, как и руки, соприкасаясь и лаская прижатые тесно друг к другу скользкие от возбуждения члены, воздух заискрился сильнее, полностью окутывая собой. Растрёпанные голубые волосы, припухшие алые губы, что блестели от слюны и были приоткрыты, полные огня глаза, что смотрели со страстью и диким вожделением, нежные руки, что ласкали и царапали, стройные ноги, которые сильно сжимали его бёдра — всё это великолепие видел перед собой Крис. Его Цветочек был посностью его, принадлежал ему целиком. Наконец-то! И это понимание сводило с ума и заставляло почти мурчать от наслаждения. Происходящее больше походило на какое-то безумие, сумасшедшее и бескрайнее. Желание обладать, подчинить и подчиняться, разделить жизнь на двоих, засыпать и просыпаться рядом, в объятиях друг друга затмевало всё остальное. Словно мозг внезапно отключился, оставляя одни инстинкты, и лишь тело двигалось само, по какому-то одному ему понятному и известному сценарию. Как будто ничто в этот миг не было важно, никого не осталось, только двое довольных безумцев, сплетённый воедино страстью. И даже если весь мир неожиданно падёт, им будет на это абсолютно наплевать, потому что они вместе. Казалось, весь мир замер в то мгновение, когда обоих накрыло ошеломляющей волной дикого оргазма. Лорелай и Крис излились бурно и громко, правитель изящно выгнулся, а Кристиас прижал к себе сильнее, не выпуская из крепких рук, боясь упустить желанного светлого. Так они и сидели, обнявшись, ещё какое-то время, полностью отрешённые от внешнего мира. Лай склонил свою голову на плечо Кристиаса, восстанавливая сбитое дыхание, неосознанно поглаживая того рукой. Воздух продолжал искрить, но уже не так явно. Немного придя в себя, Лорелай почувствовал озноб. Неприятный холодок пробежал по всему его телу. — Замёрз? — раздалось совсем рядом. Лай встрепенулся и поднял голову. На него с беспокойством смотрели синие глаза Кристиаса. — Что… Король опомнился от морока и заозирался по сторонам. Одежда валялась рядом, а он сам наполовину обнажённый удобно сидел на дроу. Внезапно Сирения оживилась. Любимица короля засуетилась, а в голове Лорелая забилась лишь одна испуганная мысль: «Опасность! Опасность!» Король ловко вскочил на ноги и, похватав свои одежды, начал быстро одеваться. По животу вниз потекла тёплая струйка смешенного семени, Лай покраснел и протяжно заскулил, кинув гневный взгляд на Криса. Тот поднял обе руки в защитном жесте и покачал головой и пожал плечами. Пришлось вытерать доказательство своей мимолётной слабости одной из туник. — Быстро одевайся, — кинул правитель внезапному любовнику. Лай затылком ощущал чей-то прожигающий, гневный взгляд, по его спине бродили мурашки страха, подгоняя. И Сирения, не прекращая бояться, нетерпеливо подгоняла хозяина. Он не с первой попытки смог попасть в рукава, но вскоре был снова полностью одет, как и Кристиас, хоть и растрёпан. Лорелай схватил тёмного за руку и молча двинулся в сторону общежития ускоренным шагом, нервно озираясь по сторонам. До своих покоев эльф дошёл без приключений, и только когда за ними захлопнулась тяжёлая дверь, Лай выдохнул с облегчением. Его комната была обвешена амулетами, артефактами и заклинаниями по настоянию Пилиграса и Гренлела, поэтому считалась неприступной крепостью. Сирения тоже успокоилась. Король устало опустился на краешек кровати и закрыл руками глаза. Сейчас нахлынули воспоминания о произошедшем. Правитель тяжело вздохнул. Что на него нашло? Рядом опустился Кристиас. В воздухе висело напряжение и недосказанность. — Я люблю тебя, — нежно прошептал Крис в звенящей тишине. И эти три слова казались такими правильными, что Лорелай чуть не задохнулся от обилия чувств, с которыми они были сказаны. Король молчал и усиленно думал. Что это? Наваждение? Минутная слабость? Или же он так устал от одиночества и пустой холодной постели, что так отчаянно бросился в объятия этого соблазнительного красавца? И эльф не мог отрицать, что его магнитом тянуло к Кристиасу, словно его намеренно толкали в спину навстречу дроу. Как такое объяснить, Лай не понимал. Но одно правитель знал точно: он безумно сильно хотел Криса себе. Тобиас обосновался в пещерах Скалистых гор. Ему повезло, он недавно встретил группу дроу и снова пополнил «Сердце Моора». Тёмный не задумывался о том, как после потери магии будут жить другие, его не волновало ничего, кроме конечного результата. Дроу не казался сам себе бесчувственным чудовищем, ведь он чувствовал: сгорающую страсть, непреодолимое желание единично владеть своей прелестью, всепоглощающую безумную тягу к его «Игнассу». И только это стало важно, затмило остальные желания, являлось смыслом его никчёмной жизни. Уже очень давно Тобиас не видел Лорелая, но его образ чётко представал перед глазами, стоило лишь подумать о светлом. Он скучал и грезил своим «Игнассом». Дроу знал, где его искать, знал, как проникнуть на территорию школы незамеченным. И он этим воспользовался. Уже спустилась ночь на Гределенс, укутывая темнотой одетую в чёрное крадущуюся фигуру, что скрывалась среди деревьев. Тобиас шёл за тонкой нитью, что вела его к возлюбленному. Дроу воспользовался заклинанием поиска. На лице блуждала довольная улыбка от скорой встречи, больше похожая на оскал. «Сейчас я увижу свою прелесть!» — шептал сам себе дроу и прибавил в нетерпении шаг. Сначала он услышал тихие невнятные стоны, а потом увидел его. А точнее ИХ! Его «Игнасс» прижимался и ластился к какому-то дроу, плавно двигая своей длинной рукой по чужому члену. А в это время тот ласкал самого Лая. Тело до пояса было обнажено, штаны съехали и открывали прекрасный вид на белоснежную округлость, которую мял своей рукой чужак. Картина была завораживающая и в то же время отвратная. Тобиас видел всё в мельчайших подробностях со своего места, как член блестит от естественной смазки, как крупная головка скрывается и тут же появляется обратно, как прекрасен изгиб тела эльфа, как сияет его, он уверен, бархатная на ощупь кожа в свете Луны, как похотливо тот постанывает, и какое блаженство витает на его лице. Тобиас остановился и отпрянул, как от удара, мощного удара в грудь, сбивающего дыхание. Его прелесть, его наваждение, его любовь был в объятиях другого. И открыто наслаждался этим. Где-то в памяти шевельнулась мысль, что такое уже было, но дроу гнал эти мысли куда подальше. У Тобиаса перепуталось всё в голове, а разум отказывался понимать, где явь, где сон, где грёзы, а где воспоминания. Он стоял, не смея пошевелиться, до боли стискивая руки в кулак, и не мог оторвать глаз. Почему? Почему снова? Что это — насмешка судьбы или злой рок? Нет! Дроу больше не допустит, чтобы его предали. Игнасс принадлежит ему и только ему! Неожиданно Лорелай отпрянул от любовника, будто увидел призрака, и принялся быстро одеваться. Тобиас прожигал его взглядом, неотрывно наблюдая. Он сделал шаг вперёд, но внезапно остановился. «Нет, сейчас не место и не время, — появилась трезвая мысль. — Слишком много в школе сильных магов.» Дядюшка отступил в тень, прячась от чужих глаз, и затаился. Пара быстрым шагом пронеслась мимо него и скрылась за широкими дверьми общежития. Уже будучи в своей пещере, что теперь заменяла ему дом, Тобиас злился и крушил всё вокруг. Немного успокоив бушующую ярость и злость, он подошёл к тускло сияющей капле, бережно погладил её, аккуратно и любовно, с несвойственной ему нежностью, как огромную драгоценность. — Я знаю, что делать, — произнёс Тобиас. Дроу схватил «Сердце Моора» и исчез в ночной темноте.