"Видящий". В плену у чудовища

Приходить в себя было сложно. Веки налились тяжестью, ноги и руки были какими-то ватными и затекли, голова кружилась, в горле пересохло и подташнивало. Темнота и почти полная тишина, разбавлявшаяся редким звоном и шуршанием, встретили Тобиаса, когда он очнулся. С трудом сфокусировав взгляд, дроу неторопливо огляделся, а потом, будто бы что-то вспомнив, схватился за грудь. — Его нет, — прошептал он растерянно. Артефакт, что всегда висел на шнурке в районе груди, пропал. Глаза налились кровью, грудная клетка начала быстро вздыматься, крылья носа раздувались, а руки бессильно сжались в кулаки. Где он, как сюда попал, сколько времени прошло… все эти вопросы крутились на языке, но кроме него никого рядом не было. Бегло осмотревшись, Тобиас увидел решётку вместо двери, настил, на котором он лежал, крохотное окно, через которое еле-еле пробивался лунный свет и вазу для справления нужды в углу. Как-то разом пришло понимание, что он находится в темнице. Собравшись с силами, попытался встать. Ногу прострельнула неприятная боль. Тобиас пощупал бедро, рана почти зажила, оставив неровный шрам. Шаркая одной конечностью, дроу подошёл к решётке. Откуда-то сбоку пробивался тусклый свет, освещая до боли знакомые стены с королевскими символами Гределенса. — Хм, да я дома, — усмехнулся Тобиас, и его настроение поднялось. Справив нужду в специальную вазу, дядюшка начал шарить слабыми руками по стенам. Вдруг он остановился, нажал на ничем не выделяющийся камень, и в стене образовался небольшой проход. Оскалившись, дроу нырнул в него. А через мгновение стена снова встала на место. Тобиас знал замок, как свои пять пальцев, всё же всю жизнь здесь прожил. В лабиринтах подземных ходов незнающему эльфу без труда можно было заблудиться, но не ему. Попетляв некоторое время, Тобиас очутился в своих покоях. За время его отсутствия здесь ничего не изменилось. Слой пыли говорил о том, что здесь даже никто не убирался, а всё потому, что маг не допускал никого в свою вотчину без его ведома. Да и слуги боялись самого дроу, стараясь лишний раз не попадаться ему на глаза. С огромным удовольствием приняв тёплую ванну, оттерев пот и грязь, дядюшка переоделся. Он сел в любимое кресло и задумался. Рана неприятно ныла, слабость в теле злила, пропажа «Сердца Моора» вызывала злость. Последнее, что он помнил, это как добрался до той злополучной деревни. И всё, темнота. Правда, дроу ощущал внутри себя что-то непривычное, сильное и мощное, но пока не мог понять, что же именно. Началась учебная неделя, и Лорелай находился в школе магии. Из головы не выходило то, что, наконец, проснулось «Око Моора». Где его искать? Как? Территория поиска была огромна. Кое-как отсидев все занятия, эльф, поцеловав Криса, направился в сторону отделения «видящих». Ему нужно подумать в тишине и покое. За три года Лорелай исследовал почти все кабинеты и комнаты. Много нового узнал, кое-чему научился, подтянул свою редчайшую магию, нашёл довольно сильные артефакты. Очень радовало наличие записывающих кристаллов. В них было много интересного, даже воспоминания его предшественников. А один из «видящих» даже умудрился записать полностью свою жизнь. Именно тогда начались преследования и гонения, Лай смотрел запись и не мог сдержать горьких слёз. Какие же всё-таки дроу бывают жестокие! За что с ними так поступали? Почему? Неужели только из-за банальной зависти и боязни расплаты за свои грехи? А убийство, значит, не грех? В одном из кабинетов светлый эльф обнаружил библиотеку. Лай проводил тут много времени в раздумьях. Там в глубине стояло потрёпанное временем кресло, а напротив располагался красивый камин с замысловатыми узорами. Лорелай полюбил это место всей душой, сюда тянуло, здесь было тепло и уютно. А само кресло оказалось затёртым, но очень удобным. Сев, поджав под себя стройные ноги, Лори зачарованно смотрел на прекрасное творение рук неизвестного мастера. Вот витиеватый узор хитро переплетается, уходя снизу вверх; начертанные по всей высоте символы были смутно знакомы, но значение нескольких эльф не знал; сочетание разных цветов камня, из которого был сделан сам камин, приковывал взгляд своим искуссным комбинированием: от белого до самого чёрного; а сбоку по краям были вырезаны ладони, держащие дары Моора. Справа — каплю, а слева — шар. Ведомый какой-то силой, правитель неспешно встал и провел ладонью по верху камина. Вековая пыль испачкала светлые пальцы, ровная поверхность была гладкой и как будто тёплой. Поддавшись мимолётному порыву, Лорелай присел на корточки и начал вести пальцем по узору снизу вверх, по каждому изгибу и ответвлению резного рисунка. И камин оживал под руками «видящего». Оживилась и Сирения. Эта любопытная барышня приподняла свою милую головку и с интересом следила за движением руки хозяина. А Лай, как заколдованный, продолжал изучать узор. Гладкий камень под ладонью отзывался, будто ластился, соскучившись по нежности в полном одиночестве. Эльф добрался до «Сердца Моора», огладил его и… внезапно резко убрал руку. На кончике пальца выступила алая капелька крови. Кончик артефакта оказался острым, как кинжал, и поранил нежную кожу. Неосознанно Лори облизал ранку, да так и замер с пальцем во рту. На его глазах происходило нечто… Резная капля стала окрашиваться в красный, от неё в разные стороны начали расползаться тонкие кровавые нити, пробуждая причудливые символы, заставляя их неярко засветиться и выступить наружу, ближе к нему, а узор зашевелился и ожил, ещё теснее переплетаясь между собой. Сколько прошло времени — секунда или час, Лай не знал, но в одно мгновение в камине образовался проход. Сирения рвалась туда и звала за собой любимого хозяина. Шаг, и король находится на лестнице, что кажется бесконечной и уходит далеко вниз. Тронув рукой стену, Лорелай стал осторожно спускаться. Спустя, кажется, не один час впереди забрезжил свет. Эльф приободрился и прибавил шаг. Перед ним предстало огромных размеров помещение, а посередине находились четыре сферы, что висели в воздухе. За ними была пугающая темнота. Юноша с опаской приблизился, осмотрел их со всех сторон. — Дотронься, — услышал Лай голос Сирении. Протянув руку, дотронулся до первой. Сфера засветилась магией огня. Остальные же засияли магией земли, воды и воздуха, принимая магию Лори. Как хорошо, что Лай обладает всеми основными стихиями. Сферы осветили помещение за ними и пропустили гостя вперёд. Но на этом сюрпризы не закончились. Сделав несколько шагов, Лорелай увидел ещё одну сферу. Та была крупнее и тоже висела в воздухе, а за ней был густой, плотный туман. Уже не боясь, эльф дотронулся и до неё. «Видящая» сфера приятно опалила теплом и засверкала, пропуская дальше. Туман начал рассеиваться, а там… Яркий свет на мгновение ослепил, и Лай протёр глаза, а после неверяще приоткрыл рот. На спиралевидном постаменте сделанном из такого же камня, как и камин в библиотеке, в куполе из чистой энергии находилось то, что он искал. «Око Моора» сияло так, что слезились глаза. В груди всё перевернулось, душа замерла на миг, а сердце пропустило несколько ударов. С рассветом наступила суета. Когда лекарь пришел проведать Тобиаса, то темница оказалась пуста, мага нигде не было. Сразу подняли тревогу, вызвали Пили и Грендела. Охранник ничего не видел и не слышал. Начали обшаривать замок, всех подняв на уши. Грендел вспомнил про подземные ходы и хлопнул себя по лбу. И как он раньше не догадался, ведь Тобиас вырос во дворце, знал здесь каждый угол, а под замком были вырыты сотни и сотни потайных ходов. Мидлай запретил Бореллу выходить, оставив с ним не только слуг, но и парочку вооружённых дроу. Несколько воинов отправились в крыло, где жил Тобиас, а через несколько минут их бездыханные тела нашли слуги. Воздух в замке наполнился страхом. Услышав в коридоре шаги, Тобиас оскалился. Не успела отвориться входная дверь, как двое вояк замертво упали, из шеи каждого торчали кинжалы, брошенные дроу точно в цель. Необходимые вещи уже были собраны в пространственный мешок, и дядюшка тенью скрылся за поворотом. Нога, правда, болела, да и ненавистная хромота вызывала только раздражение. Но зато сумасшедший хохот безумца эхом отскакивал от стен замка, заставляя слуг трястись от страха, замирать и боязливо озираться по сторонам. Вернувшись в свою комнату в общежитии, Лорелай прибывал в приподнятом и взбудораженном настрое. За окном было уже темно, и взволнованный Кристиас подбежал и крепко обнял жениха. — Ты где был? Я переживал. Вместо ответа любимый хитро улыбнулся и впился страстным поцелуем в родные губы, обвивая руками шею своего избранника. Поцелуй вскоре перерос в жгучее желание. Выбравшись из мешающейся одежды, два обнажённых тела сплелись на широкой кровати. Их тела смотрелись великолепно, контраст светлой и тёмной кожи. Страсть захватила обоих в свои сети, сплетая, будоража кровь и вырывая дикие пошлые стоны. Быстро, но аккуратно разработав тугой анус, Кристиас ворвался в горячую глубину, унося обоих к небесам. Тесные стенки до боли сжимали возбуждённую плоть, словно не хотели отпускать. Необузданные, порой грубые толчки доставляли истинное удовольствие. Будто два диких животных, у которых преобладают голые инстинкты, эльфы набрасывались друг на друга, кусая, царапая, оставляя отметины по всему телу. Кристиас закинул длинные ноги Лорелая себе на плечи и вбивался в него резко, выходя почти до конца и тут же возвращаясь обратно, сменяя угол, попадая членом по простате, отчего любовника выгибало и порой потрясывало. Лай ласкал себя за возбуждённые соски, что призывно торчали, сочащееся естество билось о плоский живот в такт движениям Криса, пачкая его прозрачной смазкой, губы блестели от слюны, ведь розовый язычок постоянно их облизывал, а в глазах сияло обожание. Так приятно было находиться в крепких руках, делить одно дыхание на двоих, быть кусочком одного целого со своей второй половинкой, чувствовать то, что ощущает он всеми фибрами своей души, и таять под внимательным блеском синих глаз, растечься лужицей перед ним, чтобы после он собрал тебя снова, и мутным взглядом смотреть в ответ, бессвязно шепча какую-то романтическую чепуху. Безумство не продлилось долго. Вскоре оба эльфа с блаженным криком кончили, получая невообразимо мощный оргазм, что накрыл эльфов как-то неожиданно. Тело расслабилось и отяжелело. Крис склонил голову и прижался лбом ко лбу Лорелая, их дыхание сбивалось. — Что это было? — выдохнул он. — Любовь? Страсть? Желание? — то ли ответил, то ли спросил король. — Больше похоже на безумие, — усмехнулся дроу. — Но мне о-очень понравилось! — и склонился к припухшим губам, захватив их в плен своих. А Лорелай вдруг подумал, что с этим дроу он готов прожить всю свою долгую жизнь. Кристиас заставлял его смеяться, чувствовать себя счастливым, необходимым, заставлял его душу петь, щёки пылать, а сердце радостно сжиматься от каждого прикосновения… А утром сонного Лорелая разбудили неторопливые ласки и нежные поцелуи, глубокий минет и мучительно-медленное проникновение в немного опухший анус. Он извивался змеем, терзал простынь, выгибался под Крисом, протяжно и пошло стонал, иногда прикусывая алые губы, а после кончил, схватившись за широкие плечи. Кристиас отнёс разнеженного и довольного любимого в ванну, тчательно вымыл и вернул в кровать, окутывая своим теплом. А через час Лорелая ждал вестник, где Грендел подробно рассказал о побеге Тобиаса. Настроение сразу упало, и от бессилия светлый даже глухо застонал, запрокинув голову. — Что случилось, Цветочек? — обеспокоенно спросил Кристиас. — Дядюшка сбежал. Лорелай уже успел рассказать жениху и о своей жизни, и про Ивелиаса, и про Тобиаса, и про «Сердце Моора», и о том, что его схватили. Крис покачал головой и задумался. — Больше ты нигде один ходить не будешь. Надо известить Пилиграса, пусть пришлёт несколько воинов из своего отряда, — произнёс он. — Крис! — И не спорь. Я не всегда смогу быть с тобой рядом. Ты же говорил, что этот чокнутый на тебе помешан? — Да, — нехотя признался Лори и скривил носик. — Вот! Значит тебя нужно обезопасить. Мало ли что. Немного подумав, Лорелай написал вестник «отцу». Где можно спрятаться, чтобы тебя не нашли? Конечно, на самом видном месте. Так Тобиас свободно передвигался по всему замку, отлично путая следы. Наблюдал за беготнёй и тихо ликовал. Сходил на кухню, прихватил еды и вдоволь наелся. На ночлег он устроися в покоях Лорелая. Взяв его одежду, лежал на его кровати и вдыхал манящий запах светлого, что исходил от неё. В паху стало неудобно и тесно, пришлось помогать себе рукой. Тобиас дрочил с закрытыми глазами и представлял, как входит в юное желанное тело, как ласкает его и оставляет свои следы на белоснежной коже… Как шёлковые голубые волосы разметались по подушке, лоб покрыт мелкими капельками пота, а глаза, небесной синевы глаза Лорелая смотрят с вожделением и страстью на Тобиаса, и алые губы выкрикивают его имя снова и снова… Кончил дроу быстро и много, заляпав спермой одежду Лая. — Ты будешь моим, — шептал безумец в пустоту. — Только моим! Еле дождавшись конца бесконечных занятий в последний день перед выходными, Лорелай быстро оседлал довольного Крефа и прытко помчался в замок. Охранники в количестве трёх дроу неотступно следовали за ним. Пришлось придержать резвого скакуна, чтобы не вырвался вперёд. Уже к вечеру того дня, как правитель послал вестник Пилиграсу, прибыли воины. Они не отходили от своего короля ни на шаг, пугая студентов своим грозным и воинственным видом. Конечно, Лаю было не особо удобно и уютно под такой охраной, но зато любимый был спокоен и доволен. Сам Кристиас прибудет в замок завтра утром, сегодня у него ещё были кое-какие дела. Тобиас из укрытия наблюдал, как слуги готовят покои короля, проветривают, меняют постель, ставят в вазу букеты свежесрезанных цветов… Значит, он сегодня приедет. — Что ж, до скорой встречи, мой Игнасс. И дроу растворился в очередном потайном проходе, зажав в руке одеяние Лорелая, которое теперь так приятно пахло для тёмного — их общим смешанным ароматом.