"Видящий". В плену у чудовища

Напоив бессознательного Лорелая отваром из цветков Динигиуса, Тобиас отправился в замок. Как и предполагал Пилиграс, далеко он не ушёл. Под замком было множество потайных ходов, которые член королевского дома Лиадон знал довольно хорошо. По сути это был подземный мини-замок, что простирался до самого озера Зевы и имел несколько выходов на поверхность. Когда замок только строился, ушлый правитель приказал сотворить себе пути отхода в случае непредвиденной ситуации. Там были и комнаты, и малая библиотека, и колодец с питьевой водой, и столовая, и даже хранилище со съестными запасами. Конечно, всё это поддерживалось напитанными за столетия магией кристаллами. Будто отдельный дом под замком, всё, чтобы королевская семья смогла укрыться от опасности и ни в чём не нуждалась. Это сейчас в Гределенсе был мир, а раньше… Пусть всем этим давно никто не пользовалься, но все члены королевской семьи знали. Может, даже где-то сохранились и карты подземного тайного городка… Пройдя запутанными путями, Тобиас очутился в своей комнате, спокойно открыл дверь, вышел в коридор и направился вниз, по пути пугая попадавшихся слуг. Он знал, где искать. Все собрались в малой гостиной. Поиск по крови ничего не дал, как и боялся Грендел, Тобиас скорее всего завесил Лорелая щитом. Кристиас по-прежнему чувствовал жениха, тот был расслаблен и спокоен. Внезапно дверь с шумом отворилась, и в гостиную нагло вошёл сам Тобиас, с гадкой такой ухмылочкой поглядывая на всех. Пилиграс обнажил меч, остальные уже готовились выплеснуть на дроу свою магию. Мидлай стоял ближе всех и от неожиданности и накатившей внезапно злости выпустил заклинание. Но не смог достичь цели. Тобиас оказался на долю секунды быстрее и проворнее, да и ожидал чего-то подобного, поэтому резко уклонился и быстро запустил смертоносную магию первым. Чёрный луч устремился вперёд, достигая своей цели. Мидлай охнул и медленно осел на пол, в его груди зияла дыра, туника начала окрашиваться в красный цвет крови, а глаза стекленели. Внезапно воздух разрезал душераздирающий крик. Борелл, увидев мёртвого супруга, издал истошный вопль, наполненный диким отчаянием и болью. Эльф на ватных ногах приблизился к бездыханному телу любимого и упал около него на колени. — Мидди? Очнись! Он тормошил мужа, сперва нерешительно, потом грубее и сильней, руки, одежда, пол были все в крови, а там, где должно биться сердце — зияла дыра. Борелл не мог поверить, что его счастье исчезло. Он тряс супруга, просил того встать. Снова и снова. Накатила истерика. Пилиграс опомнился первым, подлетел к эльфу и обнял того за плечи. — Борелл, успокойся, тебе нельзя волноваться. — Нет, нет, Пили, он же жив? Да? — и так доверчиво посмотрел дроу в глаза. — Прости… — Нет, нет… Этого не может быть, не может… — прошептал ошеломлённый светлый и обмяк на руках командира особого отряда. — Убьёте меня, и своего короля никогда не найдёте, — спокойно сообщил всем Тобиас. Он наслаждался чужой болью и отчаянием, упивался силой, что возымел надо всеми. Тобиасу всё очень нравилось. — Где он? — вскочил на ноги Кристиас. — В надёжном месте, — соизволил ответить дроу. — Он в порядке. Пока… — Что ты хочешь? — спросил Пилиграс, укладывая Борелла на диван, к которому тут же приблизился Грендел. — О, дайте-ка подумать. И что же мне нужно? — выдержал дроу театральную паузу. — Я пришёл за ним. Дядюшка указал пальцем на Кристиаса. — Хочешь увидеть своего ненаглядного жениха? — Крис кивнул. — Тогда следуй за мной. А вы, — окинул взглядом остальных, — даже не думайте ничего делать. Ясно? И оба дроу спокойно покинули гостиную. Борелл никак не приходил в сознание. Его давно перенесли в покои, тот метался, бредил, кричал, эльфа то бил озноб, то кидало в жар. Светлого поили отварами и настоями, то обтирали, то укутывали… Керр не отходил от хозяина ни на шаг, пытаясь хоть как-нибудь облегчить его душевную боль. Под вечер открылось кровотечение. Лекарь лишь качал головой и разводил руками. — Стресс, волнение, шок. Я ничего не могу сделать. Остаётся только ждать. Если к утру не полегчает, гарантий, что он сохранит ребёнка нет… К утру Бореллу не полегчало. Кровотечение никак не останавливалось, жар усилился, эльф сгорал на глазах. Его бледное лицо осунулось, под глазами залегли тени. Вот так в один миг светлый потерял всё, чем дорожил больше жизни. Менее чем за сутки Борелл просто зачах… Тобиас привёл Криса в свои покои. — Пей, — протянул ему небольшой пузырёк со светлой жидкостью. — Что это? — Меньше вопросов. Пей и увидишь Лорелая. Кристиас с опаской посмотрел на пузырёк в своих руках, если бы его хотели убить, то Тоби сделал бы это ещё в гостиной, значит, внутри не яд. Выпив нечто, через пару минут Крис уже крепко спал. Это был всего лишь настой Динигиуса, но Тобиасу нравилось наблюдать за сменой эмоций на лице этого мальчишки. Маг сделал несколько пассов руками и перед ним возник скелет. Показав на дроу, приказал следовать за ним. Взвалив потяжелевшее тело Кристиаса на плечи, костяшка поплёлся вниз за некромантом. Хромая из-за долгой ходьбы, кое-как добравшись до комнаты, где дядюшка оставил короля, он приказал скелету раздеть и приковать Криса к стене. На шею дроу надели антимагический ошейник. Вообще-то всё то, что блокировало магию хоть полностью, хоть частично считалось под срожайшим запретом в обоих королевствах. Добыть такие вещи было довольно сложно и дорого, но многие тёмные маги создавали их своей силой и подпольно торговали. Именно этим и занимались те, которых Лорелай когда-то проверял к причастности потери магии у других дроу, за что и понесли заслуженное наказание. Лорелай удивился ещё тогда, когда обнаружил себя закованным, скорее всего дядюшка сам создал все эти артефакты, ведь он считался сильным тёмным магом. А если ещё и поглотил магию из «Сердца Моора», то его сила должна была увеличиться. Но, судя по храмоте родственника, лечебной магии в нём были крупицы. Нога Тобиаса сильно болела и ныла, напоминая об ущербности хозяина. Он подошёл к спящему Лорелаю, огладил его обнажённое тело, облизнулся и вышел, оставив двоих женихов наедине. Ему надо всё подготовить. Скелет двинулся тенью за своим хозяином. Придя в себя и оглядевшись, Лорелай застонал, там в углу был распят его любимый Кристиас. Чёртов дядюшка правильно выбрал рычаг давления, теперь можно шантажировать светлого сколько угодно. И это Тобиас ещё не знал, что Кристиас его Искра! И от понимания этого становилось ещё хуже. Что задумал этот псих? Тобиас тем временем находился в приподнятом настроении. Его новый план был идеальным! Теперь Лорелаю не отвертеться от его желаний. А основных желаний было всего два — безграничная власть и Игнасс. Мёртвых в Гределенсе всегда старались сжигать, чтобы некроманты не смогли использовать их кости. Вот и сейчас тело Мидлая готовили, чтобы придать погребальному огню. На главной плошади столицы уже собирали костёр, вести о смерти правой руки короля разнеслись подобно порывам ветра. Дроу скорбели о своём сородиче. Известие о потере ребёнка вконец доконало Борелла. Эльф погрузился в себя. Слёзы давно закончились, голос сорвался от истошных криков, руки обессиленно лежали рядом. Некогда живые глаза казались пустыми и какими-то серыми, тусклыми, смотрящими в одну точку. Борелл ни на что не реагировал, словно измученная душа покинула тело, оставляя лишь бесполезную оболочку. Керр не отходил ни на шаг от хозяина, как и приказал королевский лекарь и Грендел. Все боялись, что эльф наложит на себя руки, настолько он выглядел плохо. Целитель предположил, что Борелл просто потерял смысл жизни. Цепи позволяли дотянуться до столика с водой и до угла, в котором располагался нужник, но не до Кристиаса. Как же было трудно находиться в паре шагов от любимого и не иметь возможности коснуться. Лорелай боялся прихода Тобиаса, неизвестно, что творится в голове этого чудовища. Зачем ему Крис? Что он собрался с ним делать? Убить, чтобы избавиться от соперника? Давить и шантажировать? Правитель надеялся, что всё обойдётся малой кровью. А ещё эльф боялся того, что будет потом. Лорелай дёргался от каждого шороха, но Тобиас сегодня так и не появился. Нехитрый ужин принёс молчаливый скелет, Кристиас в сознание так и не пришёл, его аура была ровной и тёплой, и Лори заснул неспокойным сном. Учебная неделя уже началась, а Лорелай и Кристиас не появились. И вестника от них не было. Рикосс беспокоился. Какая-то тревога поселилась в груди стихийника, но он не мог объяснить почему. Экзамены на носу, а Лори бы ни за что их не пропустил. Шоуис успокаивал своего парня, но и сам, если честно, переживал. А когда Рик мельком увидел Пилиграса в школе, то совсем впал в уныние. На командирском лице застыла серьёзная маска, не предвещающая ничего хорошего. — Шо, с ними что-то случилось! Я чувствую, я знаю это! — говорил Рикосс, расхаживая по комнате. А тем временем Пилиграс лично явился к директору школы магии. У них состоялся довольно не простой разговор. Подслушать никто не мог, так как дроу накинул полог тишины. Дираис из дома Тьюри внимательно всё выслушал, хмуря брови. Он не зря занимал кресло директора, это был сильный маг. — Его планы пока не ясны, — говорил Пили. — Мы знаем, что Тобиас держит Лорелая где-то в замке, но вот где… И даже поиск по крови ничего не дал. А теперь ещё и Кристиас у него. Об этом никто не должен знать, вы же понимаете? Не хотелось бы, чтобы пошли слухи. Только волнений в Гределенсе не хватало, из-за бессмысленной войны с Миненоном до сих пор отходим. — Конечно, я скажу, что у короля появились неотложные дела. Попрощавшись, Пилиграс покинул кабинет директора. Но по дороге его перехватил взбудораженный Рикосс. — Пилиграс, я бы хотел… — Я спешу, Рик. — Но Лори… — начал было полукровка, но Пилиграс его перебил. Рассказав приятелям короля наспех придуманную историю, уверив, что с его друзьями всё хорошо, командир элитного отряда поспешил прочь. — Я не верю, Шо! С ним что-то случилось! Он даже вестник не прислал, и на мои не отвечает, — стоял на своём маленький полукровка. Но сделать он, естественно, ничего не мог. А на следующий день директор объявил, что у короля неотложные дела, ещё больше этим уверив друзей о том, что случилось что-то плохое. После похищения прошло несколько дней. Дроу не было видно, еду приносил молчаливый костяшка, который так же чем-то поил Криса, чтобы тот не приходил в сознание. Ночи были наполнены беспокойным сном, дни — ожиданием грядущего и монологом с самим собой. Иногда Лай беседовал с Сиренией. Эта барышня порывалась на подвиги, но правитель велел ей не высовываться, не дай Моор Тобиас её уничтожит, этого светлый не хотел. От цветка чувствовалась поддержка и тепло, и было ощущение, что Лори не одинок. От каждого звона и шороха Лорелай вздрагивал. Было действительно страшно от незнания того, что ждёт впереди, а на ум приходили мысли одна другой ужасней. На пятые сутки эльф проснулся от чужих прикосновений. Движения были грубые, рваные, торопливые, не знакомые. Первые секунды он не мог понять, что произошло, но тут до слуха донёсся до боли знакомый голос. — Не трогай его, ты, чудовище! Убери от него свои грязные руки! — Крис? — сонно проговорил король. Он вспомнил, что вчера скелет ничего не давал жениху. Неужели, он очнулся? Приподняв голову, Лорелай увидел дядюшку. Тот кряхтел, возвышаясь над ним, глаза его горели возбуждением и страстью, шершавые руки исследовали нагое тело, мяли бока, щипали соски. А у стены пытался вырваться из оков его любимый, лицо которого было полно праведного гнева и вины. Вины за то, что ничем не может помочь. Именно бессилие больше всего злило сильного Кристиаса и, конечно, волнение за любимого. Сон ушёл сразу. Осознание того, что Лая сейчас изнасилуют, да ещё на глазах у Искры придало сил. Он не сдастся просто так! Мгновенно забившись на кровати, светлый попытался скинуть ненавистного дроу с себя, царапая и кусаясь, выворачиваясь так сильно, насколько позволяла поза и цепи. Заехал ногой в лицо, оцарапал сильно кожу, даже прокусил руку до крови, брыкался и орал прекратить, проклинал, сильно приложил коленом в пах. Тобиас зарычал раненым зверем и, соскочив с кровати, злобно прошипел: — Не хочешь по-хорошему, будет по плохому! — и начал избивать Кристиаса. Лорелай отчаянно кричал, лязгая цепями, пытаясь сорвать сковывающие кандалы, но Тобиас не останавливался. Дроу с каким-то возбуждённым остервенением хлестал Криса кнутом. Живот, грудь, руки, ноги, пах… Тело жениха было всё в крови, но он сильно сжимал зубы, чтобы даже стон не вырвался. Постепенно злость уступила место усталости, и Тоби опустил кнут, тяжело дыша. Кристиас безвольной тушей висел у стены, голова покоилась на груди, внизу образовалась довольно большая лужа крови. Лорелай охрип от криков, содрал нежную кожу, его аура пылала злобой, и он с праведной ненавистью смотрел на дроу. Казалось, хотел спалить того взглядом голубых очей, ведь по связи он чувствовал всю боль, что испытывал его истинный. Но крики эльфа не давали результата. Тоби был словно отрешён, заворожен своими же действиями, которые приносили ему только упивающуюся радость. Он наслаждался. Дроу нравилось наблюдать, как идеально-крепкое тело Криса покрывается кровавыми полосами, как тонкие струйки текут по коже, образуя внизу лужу алого цвета. А то, что «недожених» упорно молчит, добавляло силы и злости в каждый удар. Как же Тобиасу хотелось услышать стон боли, крик отчаянный, слова мольбы, увидеть в глазах напротив обречённость и покорность… Но этого не произошло. Кристиас от болевого шока потерял сознание, но не проронил ни звука. — Нравится? Лай покачал головой. Он стоял на коленях в шаге от чудовища, дальше просто не пускали цепи, глаза полны слёз и мольбы, волосы спутаны, губы искусаны и дрожали. Жалкое зрелище. — Теперь за твоё непослушание будет отдуваться этот… выродок. Понятно? — медленно объяснил правителю дядюшка. Лори снова просто кивнул головой, соглашаясь, говорить ему было уже трудно. Безысходность ситуации убивала. Лорелай готов был на что угодно, лишь бы Криса оставили в покое, ведь ему не нужна жизнь без любимого, не нужен мир, где нет его Искры. Тобиас приближался, сжимая в руке кровавый хлыст, а Лорелай никак не хотел принимать ситуацию. Неужели ему придётся лечь под дядюшку? Но другого выхода эльф не находил. Когда Тоби коснулся его обнажённой кожи, Лай вздрогнул и даже не попытался скрыть на лице отвращение. Но дроу это не остановило, тот лишь хмыкнул и грубо схватил за руку, оставляя синяки. Как бы не было печально, но эльф не сопротивлялся. Ни когда его поднимали, ни когда ложили обратно на постель, ни когда ласкали, ни когда чужие пальцы по-хозяйски ворвались в его тугой анус, ни когда чужой член входил в его сокровенное. Он просто лежал бревном, зажмурив глаза, отрешившись от всего сущего, мысленно находясь не здесь и точно не с НИМ. Даже аккуратный член Лорелая не подавал признаков жизни, когда Тобиас грубо и сильно вошёл в него, а затем начал двигаться, имея его, терзая не только тело, но и душу. От окутавшей чёрной ауры дядюшки было ещё хуже. Она так и норовила захватить ауру «видящего», поглотить, насытиться светлом и чистотой. Как эльфа не вывернуло на месте, он сам не смог бы сказать. Сила воли, наверное. Ни о каком наслаждении тут и речи не было, лишь бы пережить весь этот ужас, перетерпеть. Лори молил, чтобы Крис не очнулся и не увидел его позора, его вынужденной измены, чтобы эта пытка побыстрее закончилась, чтобы его оставили в покое. Тогда можно будет проявить слабость и пожалеть себя. Долго Тобиас не продержался. Он, наконец-то, получил свою желанную прелесть и завладел идеальным телом, что не давало покоя ни днём, ни ночью, бурно кончив внутрь, судорожно затрясся, упал своим весом на Лорелая и прошептал: — Игнасс, мой Игнасс. Как же я давно мечтал о тебе… И вот теперь ты мой… МОЙ! Дядюшка так и заснул. Кое-как выбравшись из-под него, Лорелай отодвинулся подальше, на самый край кровати, принял позу эмбриона и отчаянно, но беззвучно заплакал. Внизу было мокро, липко и неприятно, в груди образовалась пустота, в мыслях был кавардак. «Я выдержу, я смогу пережить это. Я сильный. Лишь бы Кристиаса он больше не трогал, » — наставлял и утешал сам себя правитель. Проснувшись, Тобиас снова взял Лорелая. Он не сопротивлялся. Зачем, будет только хуже, а вынести боль и муки любимого он бы не смог. Обильно кончив, Тоби встал, нацепил на шею Криса лекарский артефакт, чтобы тот не издох, и повернулся к примолкшему королю. — В первый день лета состоится наша свадьба, — огорошил он новостью. — Я уже всё подготовил. И вышел из комнаты, оставив шокированного Лорелая одного. — А после бракосочетания никуда ты от меня уже не денешься. К тому же теперь я знаю, как, а вернее КЕМ, влиять на тебя, — проговорил в темноту Тобиас и от души (если она ещё у него осталась) рассмеялся. Эхо с удовольствием подхватило громкий звук, разнося его по пустым коридорам подземелья. Лорелай вздрагивал каждый раз, услышав снаружи шум. Светлый боялся засыпать и просыпаться. Молчаливый скелет исправно приносил еду и питьё три раза в день, кормил он и Кристиаса. Любимый несколько раз приходил в сознание, но снова проваливался в забытье. Даже поговорить толком не получалось. Сирения немного успокаивала, даря своё тепло. Лорелай волновался и думал. Как выйти из этой ситуации, не причинив ещё больший вред? Ответ находился только один… Лори уже сбился со счёта, сколько он находится в заточении, который сейчас день, утро или вечер. Однообразие, скука, невесёлые мысли, насилие, невозможность выбраться или подышать свежим воздухом не сулили ничего хорошего. А ещё секс с Тобиасом вызывал приступы тошноты. С того самого дня дядюшка каждый день приходил, а иногда и не раз, и насиловал бедного эльфа. За любое непослушание или отказ расплачивался Крис. Многочисленные шрамы на теле любимого не успевали зарубцеваться, как появлялись новые, оставляя ужасные, неровные, красные отметины. Это было специально сделано, Лай и не сомневался, ведь можно было влить больше магии в артефакт, и всё бы зажило мгновенно. Но нет, Тобиас оставлял следы своей деятельности, как напоминание Лорелаю: если он ослушается, то больно будет не ему. И это неимоверно злило эльфа, заставляя опускать руки и терпеть чужие ненавистные прикосновения. Конечно, Лай подпитывал нить, что вела к Искре, но этого было слишком мало. Вот и сегодня всё было до однообразия обыденно: проснулся, справил нужду, позавтракал, попил, полежал, недавно костяшка принёс обед. И поэтому, когда дверь в очередной раз отворилась, и на пороге появился ненавистный дроу, Лай обречённо вздохнул. Но вопреки ожиданию, дроу не стал его насиловать, а просто сказал: — Пора. За дядюшкой тенью скользнули несколько костяшек, они направились к нему и отвязали цепи, оставляя лишь антимагические оковы. — Что ты делаешь? — сильно заволновался Лай. — Завтра будет наш самый счастливый день, — мечтательно произнёс дроу. — Тебе нужно приготовиться, чтобы сиять на нашей свадьбе и выглядеть счастливым. — Что? Эта новость поразила, как гром среди ясного неба, хотя Лай знал о ней. Неужто прошло уже столько времени? Неужели ничего нельзя сделать? Лорелай так удивился, что без сопротивления последовал за своим комвоем. Короля привели в его же покои. Роль слуг выполняли молчаливые костяшки, Кентая нигде не было, никого не было. Лорелая помыли в ванне с душистыми травами, натёрли маслами тело, причесали и уложили в кровать. В эту ночь Тобиас его не беспокоил, но правитель всё равно не смог сомкнуть глаз, да и скелеты, что расположились у кровати и двери, не приносили покоя. А с первыми лучами солнца эльфа начали готовить к свадебной церемонии. Опять были водные процедуры, потом его облачили в бело-синий наряд, что скрывал оковы, сделали замысловатую причёску, нацепили кучу украшений. Когда все приготовления были окончены, оставалось только ждать. Пещера в Скалистых горах, где одно время прятался Тобиас, встретила его тишиной. Когда он проводил эльфа в его покои, то решил перепрятать Кристиаса. Его верные слуги — скелеты — привязали пленника в дальнем углу. Сделав несколько пассов руками, дядюшка направил поток магии на него. Тот дёрнулся и через пару минут открыл глаза. То, что Крис уже не в той комнате, где был его любимый, он понял сразу. — Где Лорелай? — не своим голосом спросил. — Что ты с ним сделал, ублюдок? — Ха-ха-ха, не думай, что можешь ранить меня словами. Здесь ты пленник, и только от меня зависит, будешь ты жить или нет. — Где Лай? — ещё раз спросил обессиленный Кристиас. — Не волнуйся, он готовится к нашей свадьбе. Шок и недоверие на лице позабавили Тобиаса. И он добавил: — Уже завтра мы станем законными супругами, — подумал немного и добавил, — а ты сгниёшь здесь. — Лорелай никогда не согласиться на это! — Да ты что?! — сделал удивлённое лицо Тобиас. — А я вот нашёл его слабое место, поэтому МОЙ Игнасс сделает всё, что бы я не приказал. Кристиас непонимающе посмотрел на собеседника. — Удивлён? Не дождавшись ответа, продолжил: — А знаешь, я тебе расскажу. Его слабое место — это ты, — и добавил чуть тише, — и тебе с этим осознанием придётся жить. А про себя уточнил: «Но недолго.» Тобиас появился при пораде, окинул жениха собственническим взглядом, кивнул, довольный результатом и подошёл ближе, протягивая руку. Уже подходя к дверям, остановился. — Чтобы у тебя и мысли не возникло неповиноваться, скажу, что твоего дружка я надёжно перепрятал. Не бойся, пока ты будешь послушным, с ним ничего не случиться, — пропел Тоби ласковым голосом и погладил Лая по бледной щеке. Дорогу до храма Лорелай не запомнил.