Sehnsucht

Церемония Это день откровений. Буйство Тсуна, откровенно говоря, находится на пределе своих сил. Мало того, что Норико пропала и находится где-то в Италии, Такеши в коме, тяжело ранен и, возможно, навсегда обречен на инвалидность, так еще и Церемония Наследования превратилась в кошмар. Во-первых, "Грех" уронили на пол, и он полностью разрушен. Тсуна понятия не имеет, что представляет собой этот маленький пузырек с красной жидкостью, но это то, ради чего Такеши рисковал своей жизнью, и теперь он провалил и это. Во-вторых, как раз в тот момент, когда Девятый обещает ему, что все в порядке, что пузырек был поддельным, в комнату врываются Энма и его Семья. Энма поднимает руку и показывает им настоящий Грех Вонголы, который он бережно держал в руках. Во-первых, Семья Шимон признается, что это они напали на Такеши. Именно они так сильно ранили его Хранителя Дождя, а Тсуна думал, что они друзья, что Энма - его друг, и он такой глупый, ужасно глупый. Неэффективно — Нам это было нужно, — тихо говорит Энма, открывая контейнер и выливая содержимое на свое кольцо, — чтобы вернуть нашу силу и отомстить Вонголе! На мгновение в комнате воцаряется напряженная тишина. Ожидание. Тревога. Красная жидкость капает с кольца и спокойно падает к земле. — Ахх.. — Тсуна в замешательстве. Не произошло ничего необычного, но Семья Шимон выглядит такой же растерянной, что удивляет. — Ничего не происходит...? — Невозможно! — кричит Адельхейд, рассекая рукой воздух. Но ее взгляд прикован к кольцу Энмы, и на самом деле ничего не происходит. — Это была кровь первого Босса Шимон, ключ к пробуждению Колец Шимона! — Может быть и так, — вклинивается другой голос, такой знакомый и успокаивающий, что Тсуна почти сразу теряет самообладание. — Но я очень сомневаюсь, что обычная газировка даст такой эффект. Тсуна разворачивается, едва удерживаясь от того, чтобы не споткнуться о собственные ноги. — Нори-тян! — кричит он, и несколько его Хранителей с облегчением вторят этому крику. Норико прислоняется к дверному проему комнаты, в которой раньше находился сейф. Ее платье белое, ее улыбка яркая, а глаза твердые, как бриллианты. — Привет, Тсуна, — говорит она, вращая Грех Вонголы между пальцами. Фальшивка — Это...! — Девятый задыхается, его взгляд заметался между разбитым контейнером на полу, пустым контейнером в руках Энмы и абсолютно идентичной бутылкой, которую держит Норико. — Что?! — рычит Адельхейд, сжимая руки в кулаки. — Как может быть еще один?! — Так значит, это настоящий? — Реборн нахмурился. — Но тогда... это значит, что она заменила тот, что был в сейфе перед церемонией! — Куфуфуфуфу... Нори-тян~ — Мукуро мурлычет, незаметно отталкивая Хром на шаг назад. — Ты опоздала. — Не делай вид, что тебе не понравилась эта драма, — возражает Норико. — Подожди-ка, — перебивает Хаято, глядя туда-сюда между Норико и Мукуро. — Ты хочешь сказать, что Мукуро знал, где была Норико-сан все это время? Парень, с которым ты вообще стараешься не находиться в одной комнате... никогда?! — Уверяю вас, мы преодолели наши разногласия, — уверенно заявляет Мукуро. — Разве мы теперь не лучшие друзья, дорогая Нори-тян? — Не заблуждайся, — предупреждает она ровным голосом, но он только хихикает, не испытывая раскаяния. — Нори-тян...? — Голос Тсуны, мягкий и неуверенный, прорезает внезапную дурацкую атмосферу, как горячий нож сквозь масло, и все замолкают. Его карие глаза широко раскрыты, он слегка нахмурился в замешательстве. Норико моргает, а затем ободряюще улыбается. — Не волнуйся, Тсуна, — мягко говорит она. — Я знаю, что делаю. — Нет, не знаешь, — огрызается Адельхейд, делая шаг вперед и незаметно прикрывая собой внезапно ставшим очень потерянным Энму. — Дай мне его. Сейчас же! Состояние После этого Норико переключает свое внимание на убийственно настроенную семью Шимон, и ее улыбка становится ледяной. — О, вот эту маленькую штучку? — небрежно говорит она, держа флакон тремя пальцами лишь на метр выше земли. Адельхейд бросает смертельный взгляд на миниатюрную блондинку и открывает рот, чтобы прорычать еще что-нибудь, но неожиданно прерывается. — Он настоящий? — спрашивает Энма. Норико пожимает плечами. — Кто знает. Я заменила настоящий Грех две ночи назад. Это может быть настоящий... или это может быть еще одна подделка. У меня было тридцать четыре часа, чтобы сделать все, что я захочу, с настоящим Грехом Вонголы. Сейчас он может быть уже на Гавайях. Она делает паузу и убирает палец с флакона, так что он оказывается зажатым между большим и указательным пальцами. — В любом случае... хочешь пойти на такой риск? Не то чтобы эта вещь была очень важна для меня. — ... чего ты хочешь? — сквозь зубы произносит Адельхайд, глаза сверкают, а плечи напряжены. Норико поднимает бровь. — Почему я должна дать его вам? Это только поможет вашей семье стать сильнее, и, в свою очередь, навредит моей. Немного нелогично, тебе не кажется? — Первого Босса Шимон предал Вонгола Примо и оставил его умирать, — мрачно говорит Энма, слова падают в мертвую тишину комнаты, как гранаты. — Вы ожидаете, что мы простим и забудем? — ...что? — шепчет Тсуна в ужасе. — Примо не стал бы... Норико бросила на него взгляд, прежде чем повернуться и нейтрально посмотреть на Энму. — Ты веришь в это? — Это правда! — упорно настаивает Адельхайд. — И из-за этого семья Шимон прошла через ад! Норико хмыкает и делает шаг вперед. — В таком случае, я передам вам Грех Вонголы, — говорит она, не обращая внимания на вздохи и взгляды, буравящие ее сзади, — при одном условии. — Каком? — спрашивает Энма, сузив глаза. Она улыбается и качает головой. — Не от тебя, Энма-кун. — Проходя вперед, чтобы встать рядом с потрясенным, но доверчивым Тсуной, Норико смотрит прямо на Като Джули. — Во что, по-твоему, ты играешь... Деймон Спейд?