Sehnsucht

Падение Это то, как ночь обращается в тьму. Шок Где-то глубоко внутри себя Тсуна осознает, что Деймона Спейда мелко трясет: его глаза слишком широко раскрыты, а кожа смертельно бледна. Казалось, он лишился способности двигаться, говорить и даже не может показывать свои обычные эмоции. Сжимает свое оружие настолько сильно, что побелели костяшки пальцев, в то время как его жертва начинает соскальзывать с хлюпающим звуком, от которого у Тсуны сводит живот. Его гиперинтуиция намекает на всё это в глубине его сознания, и, возможно, это в какой-то степени важно. В будущем, осмыслив это и обдумав, он осознает что-то, чего не мог понять раньше, шагнув ближе к разрешению этого кровавого конфликта. Но прямо сейчас Тсуне все равно. Тсуне наплевать. Тсуна предпочел бы направить свой Х-Бернер на Деймона Спейда, чем пытаться разгадать его эмоции. Сейчас Тсуна гораздо, гораздо больше беспокоится о своей лучшей подруге, которую только что зарезали из-за него. — Нори-тян! — Пронзительный холод проник в самое сердце, паника вспыхнула где-то внутри, и Тсуна метнулся вперёд, как раз вовремя, в последний момент подхватывая не реагирующую - живую, она должна быть жива, она не может умереть, только не она - девочку, прежде чем она касается земли. Кровь, тёплая и ужасающая, мгновенно ощущается на его коже, и он вынужден подавить всхлип отчаянной истерики. Кажется, что в комнате не осталось воздуха, мир вокруг кружится, и он... он не знает, что делать. Ужас — Нори-тян! Нори-тян, Нори-тян, пожалуйста! Прошу, проснись, приди в себя, всё хорошо. Всё будет хорошо, просто останься со мной, останься со мной, всё будет хорошо, умоляю! Пожалуйста, не уходи, не уходи... — Его отчаянный тонкий голос настойчиво становился громче, пока не оборвался в гнетущей тишине. (Он обещал защищать её, так? Его сестру, не кровную, но... столько крови.) Его взгляд скользит по ее фигуре, и о, Ками-сама, количество красных пятен на ее платье слишком велико. Из-за Реборна Тсуна немного разбирается в анатомии, и рана слишком точно расположена к центру, и он не может - не так скоро после Ямамото, Тсуна просто не может - — Убирайся нахер от Джудайме! — врывается в его уши очень знакомый голос, более яростный, чем он когда-либо слышал, и воздух гудит, а рядом с ним внезапно вспыхивает жар и пламя. (Он провалился.) Тсуна поднимает голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Деймон Спейд трясет головой, словно стряхивая паралич, и отпрыгивает назад. Мимо него пролетает стрела Грозы, и Деймон отступает назад, уродливая ухмылка кривит его губы, а глаза смотрят на Тсуну с диким отчаянием. — Нуфуфу, дура до самого конца, — шипит он и поднимает косу, сжимая ее так крепко, что, должно быть, больно. — Она заслужила смерть. В ушах Тсуны раздается звон, когда Гокудера издает крик и бросается вперед, рядом с ним Хибари. Мукуро отталкивается от стены, на его лице непривычно мрачное выражение, а Ламбо держится Хром, у них двоих на глазах слезы. Рёхей двигается в их сторону, серьёзнее, чем когда-либо, но все, о чём думает - нет. (Она защищала его так долго, так почему -) Нет. Нет, нет, нет, не может умереть, Нори не может умереть, Нори не может умереть - — Тсуна. — Реборн внезапно оказывается прямо рядом с ним, стальной и беспощадный. — Дыши. У тебя учащенное дыхание. О. Так вот почему он дрожит, как будто вот-вот развалится на части. Бегство Вдалеке Тсуна слышит крики, вопли и вспышки света. Не прошло и двух минут боя, как раздается грохот, и запечатанные выходы разрушаются. Деймон смеется, искаженно и диссонансно, и исчезает, оставив в ошеломлении Катоу Джули. Тсуна не двигается с места, не мстит и не нападает. Тсуна слушает ровные указания Реборна и пытается снова дышать, наблюдая, как Рёхей, Девятый Хранитель Солнца, и Луссурия опускаются на колени возле Нори, и желтое Пламя озаряет комнату. — С ней все будет в порядке? — шепчет он сквозь туман в своей голове, пересохшее горло и расплывшиеся глаза. Его наставник не отвечает. Не может ответить. Посетитель В этом Деймон Спейд солгал. Когда её доставляют в больницу, Норико всё ещё жива. Врачи проводят двенадцать часов, борясь за её жизнь, прежде чем признать её состояние стабильным, но проводят еще шесть, когда на следующий день ее состояние ухудшается. — Она будет жить, — говорит один из них, выходя к толпе, собравшейся у операционной. — Это чудо, но она будет жить. Норико помещают в палату рядом с Ямамото, страшное совпадение. Тсуна сидит у ее постели, опустив голову в ладони. Стены слишком белые, и ему невыносимо смотреть на них. Дверь открывается, и он поднимает взгляд. Если кто-то пришел сюда, чтобы еще больше навредить его лучшей подруге, он сожжет его заживо. Его сердце может быть пустым, а глаза могут болеть от того, насколько они красные, но его Пламя бушует в его груди. Он не может и не будет терпеть неудачу снова. Входит старик в рваной одежде, тяжело опираясь на трость, с повязанной на глаза черной тканью. Он проходит к креслу рядом с Тсуной и садится. — Кто Вы? — Тсуна спрашивает прямо, слишком уставший, грустный и злой на весь мир, чтобы быть дружелюбным или вежливым. Он ведь пытался быть таким с Энмой, так? И вот как это обернулось для него и его семьи. Сейчас Шимон находятся под пристальным наблюдением Вонголы. Тсуна не интересовался их состоянием. — Я - Талбот, — говорит старик. — А ты - Десятый Вонгола. Ты точно такой, каким тебя описывают кольца.