Sehnsucht

Накопление Это то, как каждая деталь становится на свое место. Реализм Очнувшись от комы, Норико встречает золотисто-карие глаза и широкую ухмылку. — Привет, Нори, — говорит Такеши, присаживаясь на левый край больничной койки. — Как ты себя чувствуешь? — Ужасно, — кашляет она, гримасничая от привкуса во рту. В горле у нее слишком сухо. — Воды...? — Вот. — Он берет стакан с маленького столика рядом и подносит его к ее губам. — Осторожно. Пей медленно, хорошо? Норико слабо хмыкает в ответ и пробует. В итоге она все равно захлебывается водой, и ему приходится поднять ее в сидячее положение и погладить по спине, пока она снова не сможет дышать. — Все в порядке, — наконец, удается сказать ей. Такеши совсем не выглядит убежденным, но он не продолжает эту тему. Вместо этого он переходит к чему-то гораздо более худшему. — Я слышал, мы сражаемся с кем-то по имени Деймон Спейд? Знаешь что-нибудь о нем? Ее молчание говорит многое. Рука, которую она прижимает к животу, к ране, которая чуть не убила ее - снова - рассказывает куда больше правды, чем любые объяснения, которые она может предложить. — О, — выдыхает он. Потенциал Реборн всегда знал, что его ученик обладает большим потенциалом. В противном случае он никогда бы не согласился и не продолжил наставлять Тсуну. Величайший киллер в мире не терпит неудач. Он заметил его, когда впервые пришел в Намимори. Всего тринадцать лет, а уже почти полный набор Хранителей. Ему было всего тринадцать лет, и он рад и безмятежен, защищенный узами, которые соединяли его с друзьями, такое чистое и милое Небо. Он заметил его, когда Тсуна сражался с Мукуро, потом с Занзасом, потом с Бьякураном и победил. У Тсуны есть потенциал, настолько огромный потенциал, и задача Реборна - раскрыть его. Это чистая правда. Однако он не лгал Норико - или теперь уже Синтии? - когда они спорили. Да, Хранители и Советники предназначены защищать своего Босса, но опека - не лучший способ защиты. В долгосрочной перспективе это принесет только вред, а Норико больше всех опекала Тсуну. Сейчас, оглядываясь назад, Реборн считает эту ситуацию до боли ироничной. Норико, как он и предполагал, является ограничителем Тсуны. Но не совсем так, как он ожидал. Реборн видел Тсуну злым, разгневанным. С Юни. С Шимон, когда стало известно, что они покалечили Ямамото. Но на этот раз - На этот раз Тсуна действительно в ярости. Потому что на этот раз речь идет о Рэйки Норико, первой и лучшей подруге Тсуны, той, кто всегда, абсолютно всегда была на стороне Тсуны, его первая защитница и самое близкое доверенное лицо, и Деймон Спейд не только почти убил ее, он жестоко ранил ее сердце, и это не то, что Тсуна может простить и забыть. Реборн наблюдает за схваткой Тсуны и Деймона и размышляет о том, что на самом деле по иронии именно Норико разрушила последние сомнения, последнюю неуверенность и последний страх Тсуны, оставив за собой только эту сосредоточенную уверенность, Волю и Пламя. Глупость Это глупость. Вот что это такое. Всё так глупо. Она глупо и ошибочно полагала, что уже достигла дна. Когда семью Червелло полностью уничтожили. Когда убили Елену. Когда Вонгола погрязла в крови и грехе. Когда её семья умирала один за другим, пока она не осталась единственной. Снова. Снова, когда Деймон стал чужаком с ложью на устах и смертью в глазах. Когда Деймон предал их (предал её) ради власти, ради дела, которое, как он утверждал, принадлежало Елене - последнее кощунство над её любимой покойной сестрой. Она должна была догадаться. Она должна была быть готова упасть еще глубже. Так глупо. Такая глупая. У неё нет причин чувствовать, что ее снова предали. Вообще никаких. Они были ничем. Просто... почти зять и свояченица. Может, друзья. Не было ничего. Ничего. Никаких обещаний. Ничего. Прошли века. Столько всего должно было произойти с тех пор, как она уснула (умерла) и проснулась (ожила). Чтобы он. Причинил ей боль. Пытался убить ее. Это было. Не предательство. Простая расчетливость. Чтобы он попытался убить ее Небо. Снова. Это было. Не предательство. Его преданность никогда не была её. Их. Её преданность... Ну. Такая же глупая, как и вся она, видимо. (Голос прошептал, что это был несчастный случай. Она проигнорировала его. Чего он ожидал, пытаясь убить Тсуну?) С ее стороны было идиотизмом ожидать, что он, возможно. Что? Задумается? Пересмотрит? После стольких лет этого - этого пренебрежения к жизни и ценностям, которыми они когда-то дорожили. Глупо. Глупая. Она должна была догадаться. Глупо. Глупая. Она должна была догадаться. Норико знает это. Синтия знает это. Это не останавливает ни боль в груди, ни жжение в ее глазах. Она такая глупая. Чего ещё она ожидала? Хотела? Сожаление — Она жива, — говорит Тсуна, внимательно наблюдая за Деймоном. — Жаль, — насмехается Деймон, лениво вращая трезубцем. В его вращении и голосе нет ни малейшей заминки, но Тсуна не позволяет гневу затуманить его разум. — Неужели ты даже не чувствуешь облегчения? Деймон ухмыляется, сломленный, безумный и насмехающийся. — Синтия всегда была упрямой занозой в моем боку. Ослепленная своей так называемой "справедливостью" и "честностью", она никогда не была способна делать то, что должно быть сделано. Ее черно-белая мораль - это слабость, которую ей никогда не преодолеть. Возникает кратчайшая пауза, прежде чем он продолжает, которую Тсуна улавливает только потому, что его Гиперинтуиция подталкивает его откуда-то из глубины сознания. — В следующий раз я обязательно доведу дело до конца. Тсуна чувствует в воздухе сожаление Деймона, горькое, словно жестокая сердечная боль, и удивляется. Этого недостаточно для того, чтобы он сдерживал свои удары или снижал мощь атак, но он правда удивляется и сожалеет.