Когда тебя нет рядом

принятие – согласие с реальностью ситуации (чаще всего, негативной или неподходящей), ее признание без попыток изменить или оспаривать ее.   Самая важная часть любой истории – это ее конец. На самом деле, большинство людей даже не осознает, что переживает то, что когда-то станет историей, пока оно не закончится. Раньше тебе казалось, что всю свою жизнь ты искала именно начальную точку того, что стало бы главным произведением, смыслом твоего существования, призванием. Ты снова и снова задавалась вопросом, в чем же твоя цель. И вот сейчас ты стоишь мосту – лицом к будущему, такому же неопределенному, как глубина космоса, и спиной к тому, от чего тебе меньше всего хочется отворачиваться (и, как это ни парадоксально, в то же время и больше всего хотелось бы отвернуться), – и понимаешь, что это последняя и самая важная поворотная точка. Эта история, твоя история про то, как «девушка встречает другую девушку, преследует ее, чуть не умирает и снова ее находит» сейчас подходит к концу. Ничто больше не имеет значения, кроме того, что ты выберешь прямо сейчас. Так что же ты будешь делать? Поскольку Вилланель, когда ей того хочется, бывает невероятно упрямой и раздражающей тупицей, - именно тебе приходится преодолевать дистанцию между вами, возвращаться к месту, где она стоит, слегка улыбаясь. Несмотря на весь здравый смысл, ты просто не можешь сердиться на нее, когда она выглядит такой нежной, такой счастливой и… - еще множество других прилагательных, которыми ты никогда раньше и не думала ее описывать. «Забыла что-то?» - спрашивает она. «Что?». «Ну, ты вернулась сюда… Я думала, мы договорились идти и не оборачиваться». «Ну, во-первых, я ни о чем таком не договаривалась. А во-вторых, я не единственная, кто обернулся». Вилланель пожимает плечами. «Я слышала, как ты остановилась. И подумала, что, может, ты, наконец, решилась...». Ты открываешь было рот, чтобы прокомментировать неправдоподобие того, что она просто «услышала, как ты остановилась» на полпути на Тауэрском мосту, но… - эта нежная улыбка снова появляется на ее лице, и слова просто застревают у тебя во рту. В последний раз кто-то так смотрел на тебя… Боже, ты даже не можешь вспомнить, когда это было. Вероятно, это был Нико – и, видимо, давным-давно. «Ты знаешь, что сводишь меня с ума», - говоришь ты. «Это хорошо?». Когда ты даришь ей ответную улыбку, - кажется, что твое лицо трескается по давно забытым линиям. «Прямо сейчас ты – единственное хорошее, что есть в моей жизни». От этих слов она застенчиво опускает глаза. В свете уличных фонарей ты замечаешь стекающие по ее щекам, как бриллианты, слезы. Все сейчас кажется таким весомым и значительным. Ты вспоминаешь ее взгляд перед тем, как вы отвернулись друг от друга: такой горько-сладкий и ностальгический, будто она уже считала этот момент воспоминанием. Ты думаешь о том, как она прижалась к тебе, когда вы неуверенно покачивались в бальном зале. Ты задумываешься о том, чтобы уйти прочь – на этот раз по–настоящему, на этот раз навсегда – позволяя этой мысли скрутить в тугой узел твой желудок. А потом задумываешься о том, чтобы попросить ее остаться – и наслаждаешься тут же пронзившими твой позвоночник электрическими мурашками. «Скажи мне кое-что» - произносишь ты. Она смотрит на тебя одновременно встревоженно и сосредоточенно. «Конечно». Твои руки трясутся, каждая частичка тебя оживает и словно гудит.  «Тогда, в Риме… Ты имела в виду именно то, что сказала? В руинах. Тогда я тебе не поверила, но думаю, что теперь могу». «Что именно я сказала?» - осторожно спрашивает она. Я не собираюсь облегчать тебе задачу. «Что любишь меня. Что я твоя». «Не знаю… Тогда я думала, что да, - но ты была права. Я не знала, что такое любовь, - она качает головой. – Это не обладание». «Нет. Точно нет». Вилланель закрывает глаза, и ты замечаешь под ними темные круги. «Я не хочу обладать тобой, - говорит она. – Больше нет». «Тогда чего ты хочешь?». «Я хочу любить тебя, - она снова смотрит прямо на тебя, - той любовью, которая про преданность». «Я тоже этого хочу», - отвечаешь ты. «Правда?». Ты киваешь.  «Я люблю тебя, - ты удивляешься тому, как легко и нежно это звучит. – Я очень долго пыталась этого не делать, но не могу». Она улыбается тебе – и это прекраснее выглянувшего после грозы солнца. … Интересный факт: большинство скоростных поездов в Великобритании развивают максимальную скорость 200 км / ч. Еще один факт: самая высокая зарегистрированная человеческая скорость составляет 44,64 км / ч. Ты, конечно, не можешь бежать так быстро. И все же какая-то инстинктивная часть твоего мозга решает попробовать. На самом деле ты даже не успеваешь подумать об этом. Ты просто… бежишь за этим дурацким поездом, словно главный герой романтической комедии. «Герои получают девушку только в Голливуде», - сказала тебе Кэролин. Если бы только она могла сейчас тебя видеть! Вилланель, наконец, замечает тебя и поднимает руку в жесте, который может означать что угодно: прощай / привет / я так рада снова тебя видеть / каково это – не догнать меня в последнюю секунду? / каково это – смотреть, как я уезжаю? Это заставляет тебя остановиться и внезапно осознать всю тщетность своих действий. Ты поднимаешь руку ей в ответ – но к тому времени она уже скрылась из вида. Ты на самом деле не знаешь, как долго еще сможешь это делать. Ты устала гоняться за ней по всему свету – пока она снова ускользает в какую-то неведомую пропасть. Любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, велел бы тебе сдаться, умолял бы перестать бегать по кругу. Но, кажется, твой собственный разум просто в отключке – по крайней мере, большую часть времени. Что делать, когда сталкиваешься с невозможным и неминуемым выбором? Ты не знаешь, сколько еще сможешь сжигать мосты и разрушать все вокруг только ради возможности провести 5 минут наедине с ней. Но, что, если это было в последний раз, когда тебе пришлось так поступать? И именно теперь вы обе, наконец, перестанете убегать. В конце концов, это всего лишь вопрос выбора. И так было всегда. В итоге ты садишься на поезд в Лондон и смотришь на тускнеющий за окном пейзаж. Пока мир размывается, мелькая то сельскохозяйственными угодьями, то домами, то проблесками воды – ты мысленно решаешь математическую задачу. Если поезд X отправился со станции за час до поезда Y, как долго Вилланель захочет тебя ждать? И сколько времени она выиграет, решив уйти? Разумеется, все эти расчеты нежизнеспособны и никакого решения быть не может. И, в конце концов, все сводится к следующему: твоя прежняя жизнь, та, в которой ее не было – просто абсолютно не та, которую ты хочешь. Именно поэтому ты и продолжишь погоню, чего бы это ни стоило. Ты найдешь ее. И она будет рядом с тобой. А все остальное, что за этим последует – второстепенно. … Закат давно сменился холодной беззвездной ночью. Ты могла бы пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз в жизни чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Когда Вилланель отправила тебе сообщение через 2 дня после загадочного вокзального телефонного звонка, ты на самом деле предположила, что попадешь в ловушку. И, по всей видимости, совсем неудивительно, что при этом ты чувствовала себя совершенно спокойно, готовая идти, куда угодно. Но вместо склада или какого-нибудь жуткого переулка она позвала тебя в бальный зал.  «Отличное место, чтобы умереть», - подумала ты, входя внутрь. А потом… Боже, как бы ты объяснила это кому-нибудь? Ты представляешь, как рассказываешь эту историю Биллу, Кенни или Елене. Тем, кто был убежден в твоем сумасшествии – а еще (в разной степени) поощрял его. Ну, мы поговорили, она всплакнула, а потом мы просто... встали и пошли танцевать. Они явно смотрели бы на тебя с ужасом – но точно не с удивлением. Билл, наверняка поздравил бы тебя с тем, что ты, наконец, пошла вперед. Да и остальные тоже. Как ты посвящаешь себя чему-то или кому-то? Каким образом прыгаешь в омут? Ты размышляешь об этом весь вечер: о реальности того, что сейчас стоишь буквально в паре шагов от поступка. Выставив себя полной дурой в бюро ставок, устроив стычку с Константином, сидя рядом с Вилланель на диване в квартире какого-то незнакомого мужчины, прижимаясь ногой к ее ноге... «Я делаю это, - все это время думаешь ты, заставляя себя вкладывать в эти слова намерение. – Я выбираю ее».  Рука Вилланель ложится тебе на плечи, и ты стараешься не дрожать. Кэролин стреляет в другого мужчину (а не в Константина), и ты вздрагиваешь от руки Вилланель на твоем колене. А потом, когда все уже сказано и сделано, ты просто убегаешь куда-то в ночь, не думая ни о каком конкретном направлении. Это даже не похоже на проверку. Потому что ты прекрасно знаешь, что Вилланель последует за тобой. Но все равно твое сердце бьется в 2 раза быстрее в ритме «а, что, если, что, если, что, если». Что, если она этого не сделает? Что, если ты счастлива от возможности жизни с ней, но для нее это не так? Нет. Ты точно знаешь, что она последует за тобой. Ты просто знаешь это. И, конечно же, она так и делает. А потом она пытается убедить тебя уйти друг от друга навсегда. Как будто это и есть именно то, на что ты намекала! Как будто слова «когда я думаю о своем будущем, я просто вижу твое лицо снова и снова» могут иметь какое-то другое, менее откровенно романтическое значение. Как будто, прося «помоги мне остановить это» – ты имела в в виду... что? Ее? Все это? Все, чего ты хочешь – это перестать убегать. И все же... Ты сдаешься, выбираешь легкий выход – и снова уходишь от нее. Взять и уйти кажется самым логичным выбором, тем решением, которое принял бы любой нормальный, здравомыслящий взрослый человек на твоем месте. И будет довольно просто вернуться к жизни, которой ты жила до того, как Кэролин сообщила, что Вилланель жива и продолжает работать. Это будет медленным самоубийством – эта скучная и до боли безопасная жизнь. Твои шаги постепенно замедляются. Это оно, - думаешь ты. Пришло время принять решение, которое определит всю твою оставшуюся жизнь. Это единственное, что имеет значение. Ты собираешься уйти или развернуться и побежать к ней? Единственное, что сейчас приходит тебе в голову – это образ Вилланель, смотрящей на танцующие пары. «Они кажутся такими счастливыми, - сказала она так нежно и задумчиво, - беззаботными. Я бы хотела почувствовать себя также». Ты вспоминаешь, как она прижалась к тебе головой, когда вы покачивались в танце, - и ты точно знала, что она сейчас улыбается, хотя и не могла видеть ее лица. На одно то идеальное мгновение ты почувствовала себя по-настоящему счастливой и совершенно беззаботной. Ты хочешь чувствовать себя так всегда. Ты хочешь прожить свою жизнь без сожалений. Видит бог, за твоими плечами уже достаточно лет, битком набитых ими. Проще всего в мире – повернуться. Ты надеешься, что, когда сделаешь это – она будет ждать тебя.