Когда тебя нет рядом

депрессия – расстройство настроения или эмоциональное состояние, характеризующееся грустью, бездействием, нарушениями мышления и концентрации, значительным увеличением или уменьшением аппетита и времени сна, чувствами уныния и безнадежности, иногда склонностью к самоубийству.   Вернувшись в Великобританию, ты покупаешь новый телефон – в прошлом тебе всегда этого хотелось, кроме того, это было нужно и для работы. Вот только теперь в твоем списке контактов всего три номера: Кенни, приемное реабилитационного центра Нико и номер ресторана, по которому ты звонишь, чтобы (нередко) попроситься на больничный. Но на самом деле в те утра ты либо страдаешь от похмелья, либо испытываешь слишком сильную боль, чтобы пытаться встать с постели. А еще иногда ты просто чувствуешь себя какой-то необъяснимо измученной – и тогда одна лишь мысль о том, чтобы просидеть на кухне 8 часов подряд, невыносима. Порой ты задаешься вопросом, не пора ли обратиться к психиатру. Тебе предлагали психотерапевта еще в больнице, но ты наотрез отказалась. «Иногда бывает трудно говорить о травме», - однажды сказала тебе одна из медсестер с искренней добротой. Я не беспокоюсь о своей травме, - хотелось тебе ей ответить. – Я беспокоюсь о том, что, рассказав, как 2 месяца назад убила человека топором, застряну здесь на всю жизнь. Когда ты вылечиваешься (по крайней мере, в какой-то степени) и устаешь от жизни за счет благотворительности МИ-5, твоя тетя устраивает тебя на работу в ресторан своей подруги в Нью-Малдене. У кумовства есть свои преимущества, и тебе предлагают щедрые чаевые за обслуживание столов. «Нет, - говоришь ты вежливо, но насколько можешь, твердо. – Мне нужно иметь возможность сидеть большую часть дня. Из-за спины». Это кажется слабым оправданием, но ты успела заметить, что большинство людей брезгливо относятся к проблемам других со здоровьем. Одного лишь упоминания об этом становится достаточно, чтобы открыть все двери. В итоге ты работаешь на кухне. Зарплата тут меньше, чем у официантки, но зато никто не ожидает от тебя улыбок. Твои обязанности утомительны, но ты погружаешься в эту монотонность, словно в теплую ванну. Это именно то, что тебе больше всего нужно – чтобы заполнить свои дни, чтобы хоть как-то отвлечься от скуки и безнадежности, поджидающих за каждым углом. Странно, что твоя жизнь так быстро превратилась из нормальной в хаос – думаешь ты. Всего за несколько месяцев твой брак развалился, ты десятки раз была на грани смерти, и почти влюбилась в психопатку, которую когда-то поклялась убить. И куда все это тебя привело? Где ты в итоге оказалась? Ну, например, по запястье в холодной куриной тушке. Или в душе, моешь голову средством для мытья посуды, лишь бы не идти в магазин. Или в своей кровати, пьяная и с головокружением, лежишь на давно не стиранных простынях. Кому-то вообще удается выбраться из такой глубокой ямы? Конечно, ты можешь в любой момент покончить со всем этим, купив пистолет или найдя достаточно высокое здание, с которого можно спрыгнуть. Но каждый раз, как только ты всерьез задумываешься об этом – внутри тебя внезапно, словно сорняки на грядке, возникает множество разных «что, если». Что, если кто-то попытается тебя остановить? Что, если Вилланель появится у твоей двери с извинениями и утащит с собой в захватывающее приключение? Что, если Нико захочет попробовать еще раз? Что, если ты потерпишь неудачу и вернешься в больницу, потратив еще полдюжины недель на новое восстановление – или (что еще хуже) просто окажешься в коме или парализованной, или каким-то еще образом искалеченной до конца жизни, которую вовсе не планировала продолжать вести? Что ж, кажется, лучше всего просто продолжать идти вперед. Ведь, если все всегда может стать хуже – как уже неоднократно случалось – то кто сказал, что не может также стать и лучше? Чего тебе не хватает больше всего на свете, так это цели. В университете ты запоем поглощала учебники, заинтригованная исследованиями загадочных невменяемых киллеров и киллерш. Ты считала, что, если будешь знать больше всех – то будешь лучшей. А если ты будешь лучшей – то, вероятно, однажды сможешь остановить следующую Эйлин Уорнос. В MI-5, даже погрязнув в бумажной работе и чувствуя себя совершенно бесполезной примерно 260 дней в году, ты все-таки всегда ощущала, что что-то делаешь, что твой тщательный сбор документов и организация охраны людей (которые без того уже явно были бы мертвы) тоже влияют на какие-то глобальные события, происходящие на некоем гораздо более высоком уровне. И ты бы очень многое отдала, чтобы вернуться в те дни, когда преследовала Вилланель (еще даже не зная, кто она) – в то, наполненное таинственностью и опасностью время. Острые ощущения от слежки за убийцей, которой даже не существовало юридически, стали твоим наркотиком. Теперь, в этой унылой, грязной колее, в которую в итоге направилась твоя жизнь, те дни порой кажутся лихорадочным сном. Без непоколебимых физических доказательств в виде шрамов на теле ты даже могла бы поверить, что всего этого никогда не было. Однажды, через несколько месяцев после возвращения из Рима, тебе приснилась Вилланель. В этом сне ты дремала, измученная морской болезнью, и, открыв глаза, увидела ее сидящей в изножье твоей кровати. Она выглядела такой уставшей, какой ты никогда раньше ее не видела, даже когда она была вся в синяках и пульсирующей под твоими руками крови. Она казалась такой маленькой и опустошённой – такой, словно очень долго бежала от чего-то ужасного. «Прости, - произнесла она, беря тебя за руку своими длинными прохладными пальцами. Звук ее голоса вдруг прозвучал, как обжигающая пощечина. – Я не хотела заставлять тебя страдать». Она была настолько душераздирающе печальна, что ты просто не могла не поверить ей. Тебе отчаянно захотелось найти, что сказать, чтобы разгладить морщинки вокруг ее глаз, но ты так и не смогла ничего придумать. Она еще несколько секунд смотрела на тебя, прежде чем отпустить руку. «Спи», - сказала она. Ты закрыла глаза – и проснулась в комнате, где ее не было.