С группы по нитке

Он сидел на полу на коленях, пытаясь найти точку опоры и зацепиться дрожащими пальцами хоть за что-то. Хисын задыхался. Буквально. Легкие как будто отказывались качать кислород, перекрывая доступ. Перед глазами темно, только пару теней ходят взад вперед. В ушах настойчивый шум и шепот друзей и родственников. — Какой же ты жалкий. — Никчемный. — Ты даже банально учиться не можешь. — Кто тебя вообще сможет полюбить? — Кому нужен ты, когда есть Джей? Ли закрывал уши руками, зажмуривал глаза, мотал головой из стороны в сторону. Пытался кричать, но тщетно. Изо рта вырывались только хрипы. Ему было до безумия страшно, слезы катились из глаз, а пот стекал по вискам, покрывая лоб сеточкой испарины. Он не мог даже нормально думать, не мог сконцентрироваться. Мог только подыхать на полу в своей комнате. Тени настойчиво кружили вокруг, нашептывая на уши. Он пытался сделать хоть что-то, не дать себе провалиться в это, не дать себе поверить в этот бред, который уже начинал казаться правдой. Чонвон хотел проверить, все ли в порядке у его старшего хена, потому что тот в последнее время выглядел неважно и отказывался говорить парню, что не так и как он может помочь. Ли помогал всем и во всем, всегда улыбался, всегда мог поддержать и успокаивал Чонвона в минуты слабости, когда казалось, что все, что о нем говорят правда и он никудышный лидер, который не справляется со своими прямыми обязанностями. Ян тоже хотел помогать старшему. Отдавать его любовь и заботу в удвоенном эквиваленте. Он постучал в дверь, но ответа так и не услышал. Подумал, может Хисын спит? Но что-то не давало покоя, какой-то червячок беспокойства грыз у сердца, и парень решил приоткрыть дверь. Ли сидел на полу, согнувшись, державшись за уши, затравленно и прерывисто хватая ртом воздух. Как настоящий лидер, Чонвон решил не поддаваться панике, хотя у Ли это конкретно паника. Ян еще никогда не встречал панические атаки в жизни, но примерно представлял, что нужно делать, чтобы привести человека в чувство. Стремительно он приблизился к Хисыну, падая перед ним на колени, отводя его ладони от ушей, беря их в свои. Затуманенные глаза Ли распахнулись и начали метаться из угла в угол. Старший чувствовал кого-то рядом, но не мог понять, кто это. Он не видел Чонвона. Младший ухватил парня за щеки, переводя его взгляд на себя. — Давай же хен, это я, — шептал он, прикусывая губу, — я рядом, я не брошу тебя, все хорошо, мой милый хен. Ян вспомнил, что нужно заставить человека сконцентрироваться и задержать дыхание. И с самым простым способом явно проблем не было. Чонвон поддается вперед и касается своими губами губ старшего. Тот на секунду перестает дышать, сердце замирает. Дыхание через нос выравнивается, и Хисын хватается ослабевшими руками за шею младшего, расслабляя напряженные мышцы, пытаясь не лечь на пол полностью. Чонвон поглаживает Ли по спине, шепча что-то на ухо, прижимаясь щекой к его макушке. Когда старший более или менее пришел в сознание, они вместе с Яном переместились на кровать. Младший накрыл их пледом, что лежал рядом идеально сложенный, и прижался к Хисыну всем своим телом, передавая свое тепло и немо говоря, что он в безопасности, что все будет хорошо. Он помнил и свои панические атаки, помнил, как мерзко себя чувствовал, как голоса не давали покоя, как гипервентиляция легких мешала нормально вдохнуть, как он вжимался в стену своим телом, пытаясь почувствовать что-то реальное, не иллюзию, которая заполняла сознание. Он помнил, как пытался справляться с этим сам, как многочасовые истерики и безудержные слезы не позволяли спать по ночам, и не хотел, чтобы его любимый хен проходил через это один. Он хотел, чтобы Хисын знал, что рядом с ним есть человек, что понимает его, что поддержит, стоит ему только закусить от страха губу, человек, что не оставит его даже под страхом смерти, как бы пафосно это не звучало, человек, что безмерно любит его, что будет обнимать и целовать, пока ребра не начнут трещать, а губы не опухнут. — Ты же помнишь, что можешь рассказать мне обо всем, да? — шепчет Чонвон, слушая ровный ритм серца старшего. — Прости... — Даже не думай извинятся, просто помни, что у тебя есть я, и я помогу всем, чем смогу, — выдыхает младший, прикрывая глаза, — расскажи мне в следующий раз, что тебе плохо, не хочу, чтобы это повторилось, — бубнит он. — Спасибо, котенок, — Ли утыкается носом в макушку Чонвона, осторожно целуя. — Ты мне дорог, правда. И мне больно, когда больно тебе, — Ян приподнимает голову, мягко касаясь чужих губ своими, большими пальцами оглаживая щеки. — Я тоже люблю тебя, — хрипло смеется Хисын, обнимая младшего, вдыхая запах его геля для душа, который кажется с топленым молоком, что придает мальчику запах ребенка. Они лежали так настолько долго, что успели заснуть, а остальные мемберы успели их потерять. Правда Сонхун успокоил их тем, что заглядывал в комнату Хисына, в отличии от остальных, что успели забить тревогу. Они решили не будить лидера и условного лидера, а дать им отдохнуть после тяжелого дня, что вымотал все силы.