С группы по нитке

— Юнги! Чимин с истошным криком сел на кровати, пытаясь понять, что произошло и где он. Лоб покрылся холодным потом, стекая по вискам, зрачки расширились, руки мелко тряслись. — Ты чего кричишь? — сонно бубнит Мин тоже садясь и потирая глаза кулачками. Судорожно выдохнув, Чимин протирает лицо низом футболки и оборачивается на парня, что уже с неудомлением смотрит на него, хлопая ресницами. — Все в порядке? — взволнованно спрашивает парень, оглядываясь на электронные часы на тумбочке возле кровати. Четыре часа утра. Юнги прикрывает глаза на секунду и мягко толкает Чимина в плечи, вынуждая лечь обратно на подушки. Старший целует Пака в лоб и укладывается у него под боком, обхватывая руками. — Тебе приснилось что-то? — тихо спрашивает он, кладя голову парню на грудь, слушая его все еще учащенное сердцебиение. Чимин угукает и тоже обнимает Мина, сжимая покрепче. — Это было так реально, хен, — ему кажется, что влага опять начинает наполнять глаза. — Я с тобой, так что защищу тебя от всех бабаек, — хрипло смеется Юнги. — Это... — младший не знал, как объяснить то, что он видел, — я был королем, — сказал он. — Это же чудесно, милый, — выгнул брови старший. — Но я недолго правил, — парень закусывает губу, — в одну из ночей я проткнул свое сердце красивым кинжалом с рубинами, что мне подарил отец. — Зачем ты это сделал? — спокойно интересуется Мин, немного напрягаясь. — Я не смог жить без своего слуги, годовщина смерти которого исполнилась в ту самую ночь, — Чимин трется щекой о макушку старшего. — Разве слуга настолько важен? У тебя их могло быть сотни, — немного пожимает плечами Юнги, закусывая губу. — Да, он был очень важен, — кивает Пак, — он должен был быть моим избранником. — Обычный слуга? — удивляется Мин. — Он не был обычным слугой, — вздыхает младший, — это был ты, хен. Наступило минутное молчание. Это была та самая не уютная тишина, которая давила на уши и портила атмосферу. — Почему я умер? — Юнги приподнял голову, смотря Чимину прямо в глаза. — Ты выпил отравленное вино, которое предназначалось мне, — парень смотрит в ответ не мигая. — Но это был всего лишь сон, милый, — слегка напряженно улыбается старший, утирая проступившие слезы своего парня, — я рядом, — кивает он. Но Пак знал, что это не был всего лишь сон. Все было настолько реально, что Чимин мог поклясться - он был свидетелем всех тех давних событий. Главным аспектом было то, что прямо у сердца у Чимина родимое пятно, похожее на шрам от ножа, а у Юнги легкая форма астмы. Самым тяжелым в смерти того слуги было именно дыхание, именно горло, что не давало покоя. Он помнил этого короля. Его правление почти не изучали в школе, потому что он правил всего пять лет и ничего значительного не сделал, хоть и улучшил связи с другими государствами и облегчил жизнь простым подданым. Считается, что это не его заслуги, а одного герцога при дворе. Этого короля упомянали только как сына своего отца. Да и не хотел никто говорить о короле, что открыто собирался выйти замуж за слугу-мужчину. Чимин читал об этом правителе в ветхой книге из библиотеки, но ни его имени ни его портретов не сохранилось в нашем времени. Но все настолько совпадало, что Чимин был абсолютно уверен - он был этим самым королем, он убил себя, он любил слугу, о нем не хотят сейчас говорить, хотя во времена его жизни, его боготворили и были рады одному его появлению. — Я рад, что ты со мной, хен, — шепчет Чимин, — я любил тебя во всех своих жизнях, — это он говорит настолько тихо, что не уверен, слышал ли его старший, но это и не важно. Закрывая глаза, парень видит ясную картину. Он сидит напротив кровати на которой медленно умирает его возлюбленный, мелко и хрипло дыша, не приходя в сознание. Друзья предлагали ему убить Юнги самому, чтобы тот не мучился так, но Пак не мог этого сделать. Он верил, что Мина еще можно спасти, противоядие будет. Тщетно. Ему кажется, что придворный лекарь даже не старался особо, он с самого начала поставил на этом слуге крест. А Чимин почти не спал, он ухаживал за Юнги, не отходя от его постели. Вопреки всему, Мин продержался не четыре дня, а четыре года. Возможно это оттого, что тот был магом, но никто не брался это утверждать. Да, в первые четыре дня все симптомы, что предсказывали, были. Первым днем жар, вторым - дикая лихорадка, третьим днем был бред и боли в теле, от которых крики несчастного были слышны на весь замок и четвертым - перекрытие кислорода. С каждым часом Юнги становилось дышать все труднее, его легкие горели изнутри, иногда он не дышал по несколько минут, чтобы вдохнуть всего на секунду. Все считали, что после этого он умрет, но нет. Когда Пак пришел к возлюбленному, боясь посмотреть на его остывшее мертвое тело, он увидел, что Юнги дышит. Вполне нормально и спокойно дышит, не метается по постели, не бредит, не горит. Казалось будто он просто... Спит... Один из заезжих знахарей сказал, что Мин в коматозном состоянии и вырвать его оттуда уже не получится, прошло слишком много времени. Лучшие врачи не могли понять, что с ним, почему так произошло и как его лечить. Чимин назначил баснословную награду тому, кто вернет его Юнги в сознание. Каждый день Пак приходил к своему слуге и разговаривал с ним; держал за руки; целовал в едва теплый лоб; плакал, закрывая лицо руками, надрывно скуля и прося вернуться к нему. Это продолжалось четыре года, пока однажды Юнги просто не перестал дышать. В этот раз уже точно. — Хен, ты же не бросишь меня? — спросил Чимин у засыпающего старшего. — Никогда, милый, как же я смогу тебя оставить? — улыбается Юнги, — ты без меня и дня не протянешь, спалишь кухню и себя в ней, — он тихо смеется. Пак цокает и целует Мина в губы, прикрывая глаза. — Спи уже, мой король, — хихикнул старший, прижимаясь к парню ближе. Он так и не сказал Чимину, что тоже все помнит. Помнит каждую минуту своих мучений, помнит слезы своего господина, помнит каждое его слово, помнит его теплые руки, помнит, как его пытались лечить, помнит поцелуи. Он помнит все. Он вспомнил, когда в первый раз взял Пака за руку в этой жизни. Будто вся та его жизнь пронеслась перед глазами яркими мельтешащими картинками. Но Чимину он не решился об этом рассказать и не решится никогда, пусть тот спит спокойно. Юнги ведь помнит намного больше. Правда то, что из-за любви и отчаяния великий король убил себя в своих покоях, он не знал. И лучше бы не знал. Потому что он сейчас тоже лежит и тихо плачет, стараясь не всхлипывать. Жмется к младшему ближе, благодаря судьбу за то, что им позволили встретиться вновь и дали шанс прожить относительно спокойную жизнь вместе.