Море

Море прекрасно. Эйс смотрел на него всю свою жизнь, а потому хорошо помнил, что была только лишь одна неделя, когда он не видел своего моря. Тогда он думал, что море не пощадило Сабо и убило его брата, сильно злился и перестал приветствовать его по утрам. А потом всё равно стал встречать своё утро именно так. Или проводить здесь бессонные ночи. Или перед сном полюбоваться. Или в течение дня задумчиво смотреть на эту красоту. В общем — море было прекрасным. И Эйс мог смотреть на него действительно вечно. — Опять ты здесь, йой, — рядом присел Марко, тоже смотря на море. Эйс рассмеялся этому замечанию, потому что Марко тоже, как и сам Эйс, каждое утро встречал именно так — смотря на рассвет. Именно в этом время море приобретало лучшие краски, хотя был ещё закат. Эйс и закаты любил, но после целого дня приключений он мог нечаянно уснуть на закате и пропустить всё самое интересное. Это чуть расстраивало, но он не долго думал о таком — море было прекрасно и в свете луны и даже в шторм. Без разницы, какой был промежуток времени и что творилось с морем — Эйс всё равно его любил. Это было совсем не так, как у того же Марко. Эйс мог смеяться в шторм, играя с морем, а его брат в такое время опасался собственной смерти и страшился моря. Эйс его не винил — никого не винил за страх перед стихией — но говорить, что их любовь к морю была хоть каплю похожа? — Кто бы говорил, — Эйс не отвёл взгляд от моря. Марко задумчиво промычал. — Знаешь, ты, пожалуй, больше всех на него смотришь. Так сильно любишь море? — Конечно, — удивился Эйс. — Оно меня любит и я его люблю. Марко необидно рассмеялся, посчитав это шуткой. Эйс посмотрел на него и предвкушающе ухмыльнулся. К команде он присоединился относительно недавно — всего два дня назад закончилась приветственная вечеринка в его честь, а потому про само море он ещё никому не рассказывал. А увидеть они явно не могли. Во-первых, Эйс не собирался рассказывать о своих отношением с морем всем подряд. Во-вторых, если отец и кидал его в море, то именно тогда, когда самому Эйсу следовало бы остыть. А потому в такие моменты выходило примерно так: он идёт ко дну, собираясь остыть, а за ним через две минуты ныряет ближайший человек без фрукта, собираясь «спасать». То, что спасать его не обязательно — другая история. Надо будет кстати как-нибудь их предупредить, что в море Эйс утонуть не сможет. Ему было лет пятнадцать, наверное, и тогда он заплыл очень и очень далеко от острова, потому что почему-то очень сильно разозлился на Луффи. То была неделя, в промежутке которой умер Сабо — важная для Эйса дата — и он вспылил очень сильно, пошёл плавать в море и сам не заметил, как уплыл очень и очень далеко. И остров скрылся с глаз. Когда нужно было поворачивать обратно, то Эйс не смог определить сторону, в которую надо плыть. После эмоционального срыва эмоции были приглушёнными, а потому неудивительно было словить приступ нарколепсии. Эйс помнил все эти события смутно, потому что в яростном состоянии помнит мало, плавая в море задумывается и не замечает, как проходит — летит — время, а при приступе нарколепсии трудно запомнить хоть что-нибудь. Эйс же спит. А проснулся он уже на своём родном острове. Море его не убило, принесло спокойными волнами, не разбудив и не потревожив во сне, к берегу. Да ещё и проснулся он тогда в тени, так что даже не обгорел. Только ноги и были в воде. — Я тоже очень люблю море, — отвлёк его от мыслей Марко. — Жаль только, плавать теперь не могу. Ну, зато в баньке часто можно попариться. Эйс моргнул. — Я ни разу не был в бане. — мерным тоном сказал он, сморщив нос. — Лучше уж море. Марко покачал головой. — На следующем острове мы тебя с банькой познакомим. Звучало как настоящее обещание. Что ж, Эйс будет дать с нетерпением.

***

Море прекрасно. Эйс смотрел на него круглые сутки, неделями, годами. Море было каждый день разное, но в то же время прекрасное. Как раз по-своему. — Да ты прямо-таки настоящий любитель, — беззлобно рассмеялся Татч. — Марко сказал, что ты уже третий час тут сидишь. Не надоело ещё? — Я могу любоваться морем вечно, — сказал он шепотом, не отводя глаз от водяной глади. Татч хлопнул по спине. — Ну, тут ничем не могу помочь — некоторые дела не могут ждать. Эйс нахмурился, но взгляда не отвёл. Хотя встать пришлось, дела, к сожалению, действительно не могли ждать.

***

Море прекрасно. Оно волнуется, оно спокойно, оно штормит, оно игровое, оно задумчивое. Море было живым, а ещё любило Эйса и Эйс всегда смотрел и слушал море, потому что тоже его любил. Поэтому он понимал, когда море задумчивое. В такие моменты его волны тихие, спокойные, оно не играет с ветром. И даже сам ветер был тих в последнее время. Эйс не часто видится с ветром — тот гуляет далеко, хотя иногда и прилетает повидаться. Чаще всего именно тогда море начинает приобретать игривое настроение. А землю они видят редко, так что с третьим духом Эйс не каждый раз встречается. Иногда даже месяцами не видит. А море — оно же всегда близко, рядышком. Но в последнее время какое-то задумчивое. С чего бы это?

***

Эйс рассмеялся шутке, а потом чуть выпил саке. — Нет-нет, ты не понимаешь, — пытался доказать Дьюс, сидя рядом с до жути саркастичным Изо. Тот хоть и был пьян, но сохранял поразительную трезвость ума и ясной памяти. Эйс вот, к примеру, этим похвастаться мог слабо. Он вообще уже плохо соображал и за последние полчаса трижды заснул. — Море — оно живое! Эйс рассмеялся снова. Ему слова Дьюса казались смешными, хотя он прекрасно знал, что это правда. — Ага, — протянул Изо. Он тоже едва сдерживался от смеха. — А ещё ветер. И земля. — Ну да! — кивнул пьяный Дьюс. Его бывший старпом не понимал, что это сарказм и согласие с пьяным. — Я сначала тоже не поверил, но Эйс мне доказал! Никогда ничего подобного в жизни своей не видел. — Эйс, конечно, любит море, йой, — кивнул Марко. — но не настолько, чтобы путать реальность. — Да ничего вы не понимаете, — обиделся Дьюс. — Эйс, эй! — его неожиданно встряхнули за плечо. Эйс моргнул, после чего пьяно улыбнулся, неожиданно воспылав ко всем любовью. Его руки потянулись обнять ближнего своего, коим оказался Татч. Тот так же радостно обнял его в ответ. Даже куда-то в волосы поцеловав. — Эйс! Подтверди мои слова! Эйс рассмеялся: — Море — оно меня любит! И я тоже — люблю его! Вот так! — он расставил руки как можно шире и неожиданно закатился за спину. Однако его слова приняли со смехом. Эйс неожиданно обиделся. — Не верите? — спросил он, когда снова оказался в положении сидя. Каждый тут же попытался оправдаться и доказать, что, мол, все они ему верят, но Эйс уже видел лицо Джоза, а тот врать не умел ну вот совсем. — Ах так! Тогда… тогда сейчас я вам докажу! Кое-как встав с помощью сердобольного Татча, Эйс потелёпал к берегу, до которого было к счастью не так уж далеко. Зайдя аккуратно в морскую гладь, он не удержался на ногах и упал. Кто-то тут же помог ему вынырнуть. — Эй, тебе надо немного протрезветь — куда ты в море пьяный? Утонешь ведь! — голос напоминал то ли Марко, то ли Изо. Для пьяного Эйса их поучительные нотки ничем не отличались друг от друга. — Море меня любит! — упрямо сказал он. — Я никогда в нём не утону! Кто-то вздохнул. Эйс не заострил на недоверчивость внимание и вместо этого сложил руки рупором и закричал: — Я люблю тебя, море! Кое-как стоя на ногах, он не сразу заметил, как изменилось море: сначала подозрительно затихло. Команда тоже затихла, хотя и рассмеялась вначале от его крика. А потом Эйс понял, что ветер полностью пропал куда-то. — Эй, куда ветер ушёл? — спросил он. Море тем временем стало качаться волнами. Эйс пригляделся — кажется, это было смущение. Он так и спросил: — Ты что, смущаешься? — получилось отчего-то недоверчиво. — Ты же меня тоже любишь, я знаю! — Эй, йой, что… Неожиданно на него хлынула волна. Эйс привычно ощутил давление и как пропали силы пламени, а потом во рту оказалась рыбёха. Размера она оказалась немаленького и Эйс яростно застонал, пытаясь её достать изо рта. «Братья» на всём берегу взорвались хохотом, и ни одна зараза не пошевелилась, чтобы помочь самому Эйсу, а в одиночку, между прочим, достать её не выходило. Челюсть неприятно свело от напряжения мышц и он вышел из моря. Стал огнём на мгновение и рыба чуть не упала на песок, когда её подхватили пальцы Эса. — Спасибо! — закричал он в сторону моря. В спину снова ударила волна. — Эй, это не кажется странным никому? — возмутился Дьюс. — Поведение волн вообще же не странное, да? Все снова рассмеялись. Они были слишком пьяны, чтобы сообразить — да, очень странно, что вообще происходит? А рыбу Эйс съел. Она оказалась вовсе не ядовитой, как постановил Татч. А не верить Татчу в этом вопросе было бы ну максимально глупо.

***

— Хей, Дьюс, сегодня ты здесь главный? — спросил Эйс, оглядываясь. Бывший старпом досадливо кивнул — ему ночные смены никогда не нравились и если на прошлом корабле он был тем, кто их устанавливает, то здесь приходилось терпеть несправедливость, о которой он, как бывший заместитель командира, уже знал. Иногда, особенно в такие вот ночи дежурства, он очень и очень скучал по своей бывшей власти. Впрочем, он отправился в море ради приключений, а на Моби Дике каждый день был своеобразным приключением: то трусы у кого-то пропали, то постирать бельё забыли, то с кухни кто-то (чаще всего его бывший капитан) съедал лишние куски сырого мяса! На том, что мясо сырое, Эйс обычно и палился — логий огня на корабле было всего двое и только одна могла совершить такой гнусный, по-настоящему пиратский поступок. Однако пока бывшему капитану никто не рассказывал, как они ловят вора. Кто-то сделал большую ставку, что Эйс догадается только через пару лет. Дьюс был тем, кто ставил на как можно дольше. — Чего не спишь? — спросил он Эйса. — Плавать хочу — не могу просто! На прошлом острове так и не смог отвязаться от Марко — тот как пристал со своей баней, а мне ведь по барабану — я же жары не чувствую и не потею. Дьюс не смог подавить смешка. Да, чего не учли, того не учли. — Смешно тебе? А мне вот смешно не было — знаешь, как странно сидеть с потными мужиками в деревянной халупе с полотенцем? Когда все на тебя смотрят и ждут, когда же тоже наконец-то запотеешь! А сам сидишь и думаешь — без штанов что-то холодновато! Дьюс снова рассмеялся, уже не сдерживаясь. Впрочем, стараясь быть не слишком громким. В принципе, ничего удивительного в желании капитана он не видел. Тот на корабле каждую ночь спускался «помочить ноги» (чаще всего прыгая с головой и с разбегу в море), а здесь пока что ещё не объяснил свою способность, так что прятался. Дьюс, впрочем, уже поставил деньги на то, что его раскроют в ближайший месяц. Банька хоть кому-то из них двоих пригодилась! — Давай, пока корабль стоит на месте и море спокойное, — сказал он, потрепав парню волосы. — Оно сегодня вообще всю ночь будет спокойное — я же плавать иду! То, что море целую неделю до этого пыталось опрокинуть их корабль, теперь логично объяснялось этими словами. — Куда идёшь? — раздался голос и-за спины и оба замерли, уставившись друг на друга. Дьюс медленно обернулся, встречаясь глазами с уставшим Марко. Тот скрестил руки на груди и выглядел до того собранным, что, если бы не ясное небо, Дьюс никогда бы не догадался о том, что было уже четыре утра и все крепко спали. Дьюс кинул взгляд на Эйса. Тот отвёл взгляд и напоминал настоящего ребёнка, которого случайно застукали за шалостью. — Ещё раз спрашиваю: куда собрался? — Да, это, плавать, — смущенно ответил его бывший капитан, опустив глаза в пол. Если бы ещё ножкой шаркнул! Марко моргнул, уставившись на обоих, после чего зачем-то оглянулся и подошёл поближе. — Ну-ка дыхни, — приказал тот. Все уставились друг на друга. Дьюс вспомнил, что, напившись, Эйс всегда делает одно и то же — кричит о своей любви к младшему брату, потом ещё одному младшему брату, потом проклинает одного из младших братьев за потраченные нервы, потом переходит на любовь к морю, потом идёт плавать. В море. А Эйс так-то фруктовик. Который не тонет, конечно, но Марко-то об этом не знает. А вот Дьюс знает. Поэтому никогда Эйса не останавливает, если тот идёт к морю. Не утонет же, в самом-то деле! Эйс медленно дыхнул, явно придя к каким-то схожим выводам. Марко понюхал, но алкоголем ни от кого не пахло. — Куда, скажи-ка мне ещё раз, ты собирался? — Ну, в море, поплавать немного, — смущенно ответил Эйс. В глазах у того были смешинки и Дьюс отвернулся, чтобы тоже не засмеяться. — Марко, у тебя всё хорошо? — спросил Эйс. — Ты уставший какой-то и странный. Марко моргнул, а Дьюс имел удовольствие наблюдать чистое замешательство на лице старшего братца. — Ты собрался в море. Ночью. Плавать, — медленно и честко произнёс Марко. Дьюс изо всех сил сжал губы. — Ну да, — кивнул Эйс, по-прежнему смущенно. Даже румянец на щеках был! — С тобой точно всё в порядке? Ты просто очень странный. Заработался, наверное и ещё не ложился, да? Весь Марко замер. Дьюс не знал, на кого ставить и на что ставить: на Марко, который ещё вроде нормально соображал и сейчас поймёт, что его дурят; или на Эйса, который был очень хитёр, когда хотел. Победил Эйса, когда Марко потёр виски — явно голова болит, он же которые сутки после штормов не высыпается — и, очевидно, решил, что сейчас у него то ли галлюцинации на слова, то ещё что не так с памятью, Дьюс не знал. — Смотри не утони только, — произнёс тот уставшим голосом и, наказав Дьюсу тщательно следить за Эйсом, отправился в свою каюту спать. Эйс и Дьюс проводили его взглядом после чего переглянулись и, стараясь максимально тихо, рассмеялись, затыкая себе рот руками, чтобы ещё кого не разбудить.

***

Днём Дьюс имел удовольствие наблюдать, как Марко тупо сверлит Эйса взглядом. На его лице так и читалось «мне вчерашнее приснилось или нет?». — Эйс, мне кажется или сегодня ночью ты шёл плавать в море? — спросил таки Марко за общим обедом. Весь камбуз резко затих. Эйс, моргнув, уставился на Марко, после чего проглотив всю еду во рту не жуя и спросил недоумённо: — Мы встречались ночью? Вид у него был до того невинным, что все сразу поняли — тот хочет их наебать. Пришлось Дьюсу объяснить: — Эйс у нас фруктовик немного необычный — он не тонет. Хотя это, конечно, вызвало только ещё больше вопросов.

***

Эйс сидел на берегу и смотрел на прекрасное море. В крови привычно гулял алкоголь, но именно поэтому он и сидел здесь один. Команда сейчас развлекалась в джунглях, а сам он хотел чуть-чуть проветрить голову. К счастью после долгой и многократной демонстрации, что, да, он не тонет и может сам всплыть, его стали отпускать одного. Увы, ноги не смогли донести его до самого моря, но зато само море решило несколько сократить берег, чтобы достать до Эйса. Оно привычно намочило его задницу, на которой и сидел Эйс. Впрочем, это никогда не было проблемой из-за его логии огня. Ну, не было проблемой с семнадцати лет. До этого возраста иногда приходилось носить с собой сменную пару штанов и трусов. Не комильфо как-то ходить по всему Серому Терминалу с мокрой задницей. — Эй, море, а иди ко мне? — спросил он, когда со стороны товарищей послышалась музыка и ему самому неожиданно захотелось потанцевать. Море замерло, словно спрашивало что-то или пыталось как-то отказаться. Эйс не мог понять — от того, что предложение было необычно или от того, уверен ли Эйс, что хочет именно этого. Или оно не хотело показываться на глаза, когда рядом было столько людей. Хотя все остальные было намного дальше от берега. — Да ладно тебе, выходи, — позвал Эйс. Он прекрасно помнил форму, которую море формировало в стране Вано. Тогда он так и не увидел концовки одной из стихий. — Потанцуем вместе, пока музыканты окончательно не спились. А они могут — у них тонкая душевная организация! Море молчало какое-то время. Но заиграла очень приятная живая музыка и, словно поддавшись искушению, волны ушли куда далеко. Из мокрого песка стали подниматься капли, собираться в фигуру. Рядом возник ветер — он привычно сорвал листья с деревьев. Мокрый песок встал рядышком, словно глина, лепил своё тело. Эйс как-то неловко встал, чувствуя, как немного шатнуло в сторону. Глаза снова нашли море — оно, как всегда, было невероятно великолепно. Высокое, прозрачное, собравшись в форму у него были длинные волосы. Фигура почему-то напоминала странную то ли мужскую, то ли женскую, но второе походило больше, ибо плечи оказались неширокими, а волосы длинными. Они качались словно волны и теряли капельки воды. Впрочем, ветер и земля тоже имели странным фигуры непонятного телосложения, без явного гендера. У ветра, к примеру, волос не было. Или были, но их ничто не показывало. А у земли они торчали острыми иглами вверх, хотя то и дело расплывались к голове и формировались снова и снова. Неожиданно с неба что-то упало в ветер. Это был какой-то осколок и Эйс подошёл поближе, не трогая руками, но смотря с огромным интересом. Камешек встал в середину груди, был мутновато-желтого цвета и в то же время блестел им, словно монета из чистого золота. По земле прошлось небольшое землетрясение. Эйс покачнулся, когда в глину-песок по ноге поднялся осколок зелёного камня. Его свет был очень ярким. Эйс мгновенно посмотрел на море — то стояло без сердца, а потом внезапно волны поднялись ввысь, сделали рывок, но на берег так и не обрушились, только кинули камень. И даже не один — сразу два. Синий, тёмный, осколок — он переливался со светлым, голубым и мягким светом. А ещё был камень красный, яркий, он собой так и воплощал огонь. Эйс почему-то не мог отвести глаз от голубого. Море имело сразу два камня и если у ветра и земли они встали в середину, то два камешка были с разных сторон места груди, на одном уровне. Эйс протянул руку к воде. Она была где-то на уровне его плеч, но море взяло его в свою ладонь. С другой стороны он столкнулся с ветром. Ветер и море уже держало землю, которое оказалось напротив Эйса. Море было привычно держать. Необычно было обнаружить, что рука не скользнула вниз, дальше, а будто бы уперлась в мягкую стену. Захоти Эйс — легко бы прошёл дальше, но желания в пьяной голове было только на танцевать, а не изучать духов и их тела. Ладонь ветра была словно дырками — где-то она чувствовалась, где-то нет, а ещё иногда пропадало там, где было, и возникало в совершенно другом месте. Связано это было с листьями, большими, необычными. Они были и красными, и оранжевыми, и жёлтыми, и зелёными. На острове были не все такие листья, явно издалека прилетели. — Ну, и где же музыка? — спросил недовольно Эйс. Команда что-то затихла — он не слышал музыкантов. А потом услышал что-то другое — такое же чудесное и прекрасное. Это был шелест ветра, шёпот песка, песнь моря. Это было самое великолепное, что слышал в своей жизни Эйс и он довольно прикрыл глаза, замычав. Потом открыл и стал смотрел на своих друзей — те вертелись вместе с ним в кругу, то в левую сторону, то в правую. Они поднимали руки вверх, опускались вниз, прыгали и смеялись под эту песнь природы. Эйс тоже смеялся и его голос был в одно время единственным, что звучало и в то же время почему-то нет, ведь он же был не один и радовался тоже не один, просто другая радость выражалась иным способом. В один момент они пригнули высоко-высоко и Эйс не почувствовал земли. Обратно так и не приземлились, поднимаясь наверх — он повис на чужих руках, а напротив него висела земля, которая тоже была тяжёлой. Вода рядышком тянулась вниз, хотя иногда и прыгала. Они закружились в небе, не чувствуя ногами ничего более. Эйс закричал довольный, смотрел часто на море, которое было таким прекрасным, таким волшебным, таким чудесным. У моря в груди билось сразу два камня, как сердцебиение. А потом они спустились вниз, но под ногами по-прежнему не было земли. Зато оказалось море. И Эйс впервые не пошёл вниз, а танцевал на поверхности, потому что ветер и море держали его на поверхности, не давая пойти ко дну. А потом он заметил, как камешек моря опускается по руке к самому Эйсу. Эйс замолчал, уставившись на настоящие чудеса — вблизи камушек был так прекрасен, лучше любого сокровища, ярче любого золота. Но красный камешек Эйсу не нравился. Совсем. — Зачем оно мне? — спросил Эйс вслух. — У тебя же их два, так зачем мне красное, море? Дай лучше своё. Оно намного прекраснее. Песня на мгновение стихла, а потом стала намного громче всего остального. Ветер радовался, танцуя в причудливом танце, волны закачались в явном смущении, земля затряслась в землетрясении и причудливом хохоте. — Что я такого сказал? — удивился Эйс. Духи не ответили — они всё сильнее водили его в танце, тащили в середину ужасного шторма, всё дальше от берега. Эйс моргнул, когда внезапно понял, что стоит на одном уровне с остальными — разве он не был меньше? Его руки вспыхнули огнём, да так и не стали человеческой кожей. Впрочем, никаких мыслей на этот счёт не возникло — Эйс чувствовал, что сейчас он весь был огнём и это никак его не расстраивало. Наоборот, так было даже лучше! Он подхватил всеобщую радость, хотя и не понимал, с чего бы ей взяться. Впрочем, это никак не мешало его веселью. В груди неожиданно что-то появилось. Эйс радостно вспыхнул огнём, воспламенившись ещё сильнее, а когда посмотрел на море, то у той в груди не оказалось синего камешка. Он потянулся в круг и остальные последовали его примеру. Ветер стал сильнее, земля тряслась что есть силы, а море штормило так, как Эйс ещё никогда в своей жизни не видел. Он сам не замечал — но жара стояла ужасная, такая, что люди могли бы сгореть всего за несколько секунд, окажись те рядом. Эйс засмеялся что есть силы. А потом его накрыла огромная волна, потянув куда-то вниз, далеко-далеко.

***

Утром Эйс держался за собственную голову, лежа в больничном медпункте. Пьяная голова слабо отзывалась и воспоминания о вчерашнем вечере вообще не было. Впрочем, учитывая землетрясение на острове, с которого в срочном порядке пришлось отчаливать в сильнейший шторм из-за пробудившихся вулканов, это, пожалуй, было даже хорошо. Только в груди казалось что-то странным. Разливалось теплом и настоящей любовью.

***

— Любовь — очень пошлое слово, — сказал отчего-то расстроенный Изо. Вообще-то все знали, что он расстроенный из-за Татча. Все, кроме, пожалуй, самого Татча. Татча, который не знал, почему Изо расстроен, но который всё равно дал добро на выпивку. — Почему? — спросил Эйс. Ему это было непонятно. Сам Эйс любил много всего: и море, и Луффи, и Сабо, и собственную команду, и братьев с Моби Дика, и отца, и даже Дадан с Гарпом немного, и мясо, и выпивку, и сокровища, и приключения. Он именно что любил эти вещи и никогда не стеснялся говорить об этом. Он любит море? Да. Луффи, Сабо? Да, Эйс их очень и очень любит. И что в этом всём было такого пошлого? Всё донельзя просто и понятно. Изо только глубоко вздохнул. Эйс так ничего и не понял. У него всё было намного проще и о таких сложным вещах он не задумывался.

***

— Привет, Сабо, — сказал Эйс, собираясь с духом. — Редко звонишь, даже удивил меня. Разговаривать с Сабо всё ещё было тяжело. После таких разговоров Эйс всегда шёл к морю, чтобы успокоиться и собраться с духом. Да и просто говорить всегда было трудно. Эйс не мог много рассказать про Моби Дик — кто знает когда дозорные будут подслушивать — сам Сабо тоже про себя слишком много не рассказывал. Эйс не знал, чем тот занимается, но было ясно — обычная гражданская жизнь самому Сабо даже без памяти не сдалась. Пират? Какой-то шпион? Мог ли он вообще работать в самом правительстве, как того хотел дед? Хотя этот звонок Эйс ожидал с тяжёлым сердцем. Четыре дня назад вышла газета с первой наградой Луффи. Гордый, он повесил листовку к себе в каюту, после чего замер в раздумьях — говорить ли Сабо? — Я вспомнил, — донеслось с той стороны слабое. — Увидел листовку Луффи и в обморок упал, воспоминания накатили. Только час назад очнулся, решил сразу тебе позвонить. — Вспомнил? — обрадовался Эйс, не веря в услышанное. — Да, — подтвердил Сабо. — Вспомнил. И, знаешь что, Эйс? — Да? — Эйс постарался тихо шмыгнуть носом. — Я так и не понял, почему ты, чёрт его дери, не тонешь в море. Объяснишь-ка мне кое-что? Эйс рассмеялся. — Расскажу при встрече. Нам обязательно надо встретится, к тому же скоро Луффи попадёт на Гранд Лайн, ему тоже надо сказать, что ты жив. Я не говорил, не хотел без твоего разрешения. — Нет, скажи мне сейчас же, — стал противиться Сабо. — Ты как-то по-особому задерживаешь дыхание? Или наоборот, вдыхаешь очень много воздуха? Или это потому что ты логия огня и оно как-то по-другому на тебя влияет, чем резина? Эйс не удержался — закатил глаза, даже если те слезились от эмоций.

***

Эйс молча смотрел на море, пытаясь постичь её тайны, какие-то мысли. Море тоже грустило, оно даже в какой-то мере винило себя, хотя даже сам Эйс его ни капли не винил. — Ты не виновато, — вздохнул он. Да. Эйс бы никогда не смог винить море за то, что она принесла на их корабль фрукт. Случайно ли, специально ли, это была не её вина. Татч умер не из-за моря и фрукта. Татч умер именно из-за Тича и его жадности, которую никто не смог разглядеть. — Я убью Тича, — сказал он твёрдо. Море в ответ всплеснуло, не переча. Море никогда не вмешивалось в людские дела. Как на том острове, где он познакомился с Дьюсом. Оно давало еду только и только Эйсу, а на Дьюса ему было всё равно. Скорее всего и на фрукт море не обращало никакого внимания, так, случайно принесло к кораблю. Море никогда не перечило Эйсу. Никаких запретов, никаких претензий. Морю было всё равно, кто он и что делает, море любило его просто так, ни за что. Именно поэтому и Эйс не мог не ответить такой же любовью, а потому никогда не винил и не обижался на море. У них даже споров никогда не было. Хотя иногда Эйс и думал — море может убить моих братьев. И море действительно тянуло их ко дну. Но рядом всегда был другой брат, а во время шторма Эйс был одним из немного логий на палубе. Никто не умирал. Луффи… Сабо… Море их пока не убило. Эйс не знал, что будет, если это случиться, но он отчего-то не мог попросить этого не делать. много лет спустя, он вспоминал ту ситуацию и думал: море само вытолкнуло Сабо, пожалев, или же кто-то вытащил Сабо? А что будет с Луффи? — Я убью Тича, — сказал Эйс морю твёрже. Оно спокойно покачивалось в согласии — давай, делай, я ничего не имею против. Помогать не будет. Но оно никогда не встанет поперёк решения Эйса.

***

— Я не умру. Эйс говорит это чётко и так уверенно, что даже не сразу понимает, что эти слова говорит он сам. Сэнгоку хмурится и готовится к битве, а дедушка рядом напрягается, выдыхая, спустя, кажется, целую вечность. Эйс думает, что это странно, но у него есть чёткая уверенность в своих словах: он не умрёт. Он пытается понять, откуда и почему взялась эта уверенность, смотрит на море привычно, в поисках ответов на свои непонятные и сложные вопросы. Море беспокойно. Оно такое, кажется, с тех самых пор, как Эйса поймали. Море волнуется за него, но в людские дела не вмешивается. Хотя пытается. Пыталось опрокинуть все корабли, на которых Эйс был беспомощен и под стражей, был в цепях и плыл на свою казнь. Оно устроило такой шторм, что человек под пятьдесят убило точно, навсегда сомкнувшись волнами над их головами. Пыталось утопить их, утянуть в водовороты. Эйс бы там не умер, это же море, он знает. У него не вышло. — Я не умру, — задумчиво произносит он, снова привлекая внимание своих надсмотрщиков. — Почему? — Что ты имеешь в виду, сопляк? Ты на собственной казни! — взмахивает руками дедушка. — Я не умру… я не умру… Эйс встряхивает головой. Смотрит на море и словно под гипнозом, к нему приходит осознание: — Море не даст меня убить. Это как итог, как вывод. После такого идёт только точка. В книгах это обозначается простым «конец». Эйс чувствует, что этими словами открывает великую тайну, открытие. Он не понимает какую, но истину. — Что за чушь ты несёшь? — спрашивает Сэнгоку. Он смотрит так, словно Эйс сошёл с ума, но Эйс чувствует себя также, как и всегда. — Море не даст меня убить, — более яростно говорит он. — Море меня любит, оно вам не даст. Эйс усмехается во весь рот. В груди невольно поднимается спех — он не умрёт! На собственной казни! Он чувствует, как на него смотрят морпехи, практически слышит их мысли — «он сошёл с ума», «он потерял связь с происходящем», «он на казне, он умрёт» — но он ничего не может поделать с собой. Эйс здесь не умрёт. Море его не отпустит.

***

Магма проходит прямо сквозь тело. Эйс чувствует этот жар, этот огонь, органы буквально плавятся. Он подносит пальцы к чертовой дыре в груди, падает на колени. Эйс впервые падает на колени. Нет. Первый раз был, когда он просил море спасти жизнь Сабо. Но тогда было иначе. Луффи не даёт ему пасть и Эйс чувствует как дрожащие пальцы Луффи пытаются перекрыть дыру. Это невозможно — кулак адмирала по размеру такой же, как и голова его брата. А руки у младшего маленькие, пальцы тонкие. Он сам весь какой-то маленький, когда Эйс пытается обхватить сейчас его дрожащие плечи. Эйс практически ничего не видит, но его взор глаз ловит море. Он не чувствует боли, но он чувствует другое. Пульсация. Сила. Море. — Я не умру… — говорит он кое-как. Луффи замирает, что-то говорит, но Эйс не слышит. — Луффи, я не умру… Луффи… я люблю тебя… Луффи… Эйс прижимается к брату, пытаясь сказать самое главное. Он не понимает, что говорит, но смотрит на море, а море… Морю больно. Эта боль невыносима, она настолько сильна, что Эйс думает даже — почему никто этого не слышит? Море в агонии. Чистой агонии. Эйс не чувствует боли, но море? Оно по-настоящему умирает, прямо на его глазах. Перед глазами, словно иллюзия, тот самый танец. Эйс бы о нём никогда и не вспомнил, прошло где-то полгода, но этот танец… Он ответ на его вопрос — почему море умирает. — Луффи, — снова вздыхает он. — Найди моё сердце… Я… — он пытается сказать, посмотреть брату в глаза, но тот давит рукой на рану, на спину, — Моё сердце у моря… Эйс закрывает глаза.

***

Комментарий автора У меня не влезло в примечание…

Автор писал конкретно окончание этой части после своего фф «Жар Алабастры», а потому концовка вышла мрачная. Кто читал — тот поймёт. Но это было именно то настроение, которое должно быть здесь, так что извиняйте. В последней части нет Сабо, да. «Почему? Тот ведь знал, тот ведь вспомнил. Как он мог не прийти?» и так далее… Потому что Сабо там есть. Я его не показала, потому что сцена в основном сосредоточенна на Эйсе в руках Луффи, на его словах. Сабо в этот момент скорее всего прикрывает их побег, он дальше, он не слышит тихие слова Эйса. Поэтому здесь только два брата — мне нужно было показать именно их. Как все видели, первая часть была на восемнадцать страниц… эта часть меньше. 15 без этого примечания. Лично для меня очень и очень странно, вот прямо очень странно, когда в фанфике первая часть занимает больше страниц, чем вторая или третья. Но, думаю, это связанно с тем фактом, что в первую ушло практически восемнадцать? девятнадцать? лет из жизни Эйса. Но всё равно странно. Я пишу комментарий автора после того, как написала часть — третьей ещё нет, но я уже скоро сяду её писать. Тем не менее, по моей задумке (!) третья часть должна выйти ещё меньше. Да, меньше. Не знаю будет ли это так (потому что, скажу вам честно, фф планировался изначально на десять страниц. Десять, может даже меньше. А теперь посмотрите на шапку), но, надеюсь, что всем вам нравится и интересно. Так что жду ваши комментарии, догадки, вопросы. Всем спасибо за внимание *)