Глаза цвета солнца

      Я оторопел. Чайлд сидел за столом вместе с остальными, пил чай и улыбался, вместе с остальными обернулся, когда я вошёл. Что он тут делает, что происходит, зачем он пришёл? За мной? За Люмин? Что вообще происходит?       — Привет, Итэр! — помахала мне рукой Люмин. — иди скорее сюда, тут такоооое! Ты просто будешь в шоке! — я неуверенно подошёл к столу. Чайлд засмеялся.       — Детка, ну что ты, как же ты выражаешься, я просто сделал тебе предложение, — Чайлд посмотрел на меня так, что внутри все похолодело. Я точно не понял, что он этим хотел сказать, но понял одно. Ничего хорошего.       Когда я сел за стол, я не мог ничего съесть, кусок в горло не лез, однако мне стало ещё хуже, когда чаепитие закончилось.       — Итэр, — Чайлд как-то без эмоционально посмотрел на меня. — пойдём к тебе, мне нужно с тобой кое-что обсудить, — он запнулся, — по поводу свадьбы.       После того, как дверь в мою комнату закрылась, я просто взорвался.       — Что ты такое несёшь? Какая свадьба? Ты же не просто так это задумал? Что тебе надо от Люмин и… что тебе надо от меня? — я говорил быстро и громко, но так, чтобы меня не услышали внизу. Чайлд стоял и молча смотрел на меня все так же без эмоций. Когда я закончил свою тираду, агрессивно заправляя волосы за уши так, что они только больше растрепались, он только тихо усмехнулся.       — От твоей сестры мне толком ничего не нужно, — он серьезно посмотрел на меня. — а вот ты… ты мне вполне себе интересен. Я знал всегда, что ты не самый обычный, но, когда ты выпил, и я… любезно забрал тебя к себе, я взял у тебя днк, как не спрашивай, так вот, у тебя есть в крови кое-что, что меня очень заинтересовало, — Чайлд задумчиво посмотрел в окно. — это всё, что тебе надо знать о моих планах.       Он сделал шаг ко мне, и тут в глазах потемнело.       Я очнулся в чьей-то машине, кажется. Все тело снова ужасно ломило, болела голова, все прямо как в прошлый раз. Что происходит? Где я? Что со мной будет? И какой же, однако насыщенный сегодня день.       Оглядевшись, я понял, что нахожусь в багажнике, руки и ноги были связаны. Опять. Однако, стоит отметить, что багажник здесь довольно большой. Поместилось бы ещё парочку таких худощавых скелетов как я.       Я не мог думать о том, что мне делать, и как Чайлд объяснил моей семье то, что куда-то уносит мое бездыханное тело. Мне было слишком плохо, чтобы думать о последствиях, и я заснул.       Я очнулся в какой-то грязной темной комнате, очень похожей на подвал этого идиота, но поменьше и почти совсем без света. Поёжившись, я стал осматриваться по сторонам, ища что-то, сам не знаю что, но, возможно, подсказку или помощь.       — Да, тяжело тебе пришлось… всё болит снова, верно? — Сяо оказался как всегда рядом, как всегда неожиданно и как всегда тогда, когда я этого больше всего хотел.       — Ага, — я посмотрел на него. Он казался каким-то слишком четким, слишком реальным, как будто раньше он немного расплывался, возможно это было из-за темноты. Я отогнал от себя эти мысли. Не важно. Все это ерунда. — ты знаешь, где я?       Сяо пожал плечами.       — Понятия не имею, хотя очень хотелось бы знать.       — Тогда, как ты меня нашёл?       Сяо повторил жест.       — Не знаю. Я ж говорил тебе. Оно само.       Я вздохнул. Ладно, это тоже не важно. Сейчас было важно развязать руки, потому что они болели очень сильно, также, как и ноги.       — Ты сможешь развязать? — я по привычке состроил милое личико.       — Да ты и сам справишься, тебя ведь не очень-то хорошо связали, вот, даже на бантик сделали.       Я скосил глаза. И правда. Через минуту я потянулся и встал на ноги. Голова закружилась, и я сел обратно на пол. Сяо все это время стоял недалеко от меня, сложив руки на груди. Почему-то настроение у меня поднялось.       — Ты чего такой насупленный? — я склонил голову.       — А чего хочешь? Сидишь тут один, с больным телом. Ты ж даже уйти не сможешь, не дойдёшь просто.       — Фу, какой ты реалист.       — Ну, уж простите.       Я нахмурился. Действительно. Я не смогу уйти отсюда самостоятельно. Но ведь я и не один сейчас.       — И я тебе не смогу помочь, — словно прочитал мои мысли Сяо.       — Почему?       — Потому что…       — Ооооо, а я смотрю ты живее живого, — Чайлд натянул на лицо нахальную улыбку. — даже разговариваешь.       Я вздрогнул и повернулся на него, заправляя волосы за ухо. Кажется, это уже стало привычкой, конкретно при встрече с ним.       — И что же у нас тут? Выбрался из оков? Похвально, — я больше не мог смотреть на его лицо. — в следующий раз скажу, чтобы тебя связали крепче. Кстати, — Чайлд обвел комнату взглядом и на секунду я испугался, что Сяо не успел уйти, — с кем ты говорил?       — Тебе знать не обязательно.       — Ох, неужели нашему бедному Итэру так одиноко, что он говорит сам с собой, — Чайлд состроил грустную физиономию, — как жалко.       — Заткнись. Не твоё дело.       После этих слов меня резко схватили за ворот рубашки, которые я, к слову, стал носить совсем недавно, что делало меня еще больше похожим на ботана, что меня, если честно, мало волновало.       — За такие слова, — прошипел Чайлд, приподнимая меня и придвигая к себе, — в таком месте как это, таких мальчиков как ты могут жестко трахнуть и бросить где-то в подвале до следующего раза.       — Как страшно.       Было страшно. И даже очень. Я смутно представлял, шутка это была или нет, но, зная Чайлда, любую шутку он всегда мог превратить в реальность. Вдруг меня окатило странным чувством, у меня закружилась голова, стало невыносимо плохо, и меня стошнило. Чайлд, который все это время держал меня за ворот, брезгливо поморщился и отбросил меня в сторону. Я упал, не было никаких сил двигаться.       — Вот же, — выругался Чайлд, — чертенок обоссаный, теперь переодеваться придется. Или мыться.       Я только вяло усмехнулся и потерял сознание.       Очнулся я уже не в том месте, где лежал. И даже не в той комнате. И даже не связанный. Место, где я был, оказалось вполне себе милым, если сравнивать с тем подвалом, где мне удалось побывать. Небольшая комната с деревянной кроватью, на которой я лежал, небольшая тумбочка, где лежала моя одежда, собственно, сам я был в какой-то ночной рубашке ниже колен, и подоконник, который, видимо, играл тут роль стола. На нем кто-то любезно оставил цветы.       В целом, обстановка была миленькой.       — Нравится? — Сяо стоял в углу комнаты.       — Так говоришь, как будто это ты постарался, — я был рад ему. И я заметил, что перестал удивляться его появлениям.       — Ну, я принёс тебе подарок, — Сяо немного улыбнулся, и эта улыбка на секунду, да и в дальнейшем тоже, заставила меня чувствовать себя самым счастливым человеком. Он впервые улыбнулся. Впервые за три месяца.       — И какой же это подарок?       — Я, — Сяо сделал шаг ко мне. — ты против?       Мои уши густо покраснели. Почему он так говорит? За эти три месяца я, конечно, осознал, что Сяо мне интересен не только как друг, но я не говорил ему об этом, неужели он сам догадался? Но… я не знаю, что мне и думать. В мою голову лезли миллионы разных мыслей, и каждую секунду я краснел все больше. Во всяком случае мне так казалось.       — И с чего это ты вдруг так? — только и смог выдавить я.       — Ну, ты мне нравишься, и, судя по твоей реакции, это взаимно, — Сяо склонил голову на бок. — так почему бы мне просто не сказать тебе об этом.       Если до этого момента на моем теле ещё были пятна нормального цвета, то сейчас я был полностью бордовый.       — А, точно, а ещё я написал стихи, — Сяо потупил взгляд. — Почему-то мне кажется, что они про нас. Но они грустные.       — Ого, — я замялся. — ты… хочешь их прочесть?       — Да, думаю.       Сяо сделал глубокий вдох, выдох, выпрямил спину, прямо как маленький ребёнок, который собирается выступать на утреннике, и начал:       — Солнце уже опустилось за лес,       Но освещает последний поток,       Косы твои, ну куда же исчез       Взгляд твой уверенный, это ль злой рок…       Мы победили, чего ты дрожишь?       Кончилась кровь, не грозит ничего…       Но отчего ты так тихо лежишь?       Ты не прощаешь греха моего?       Что за слезинки стекают со щёк?       Тише, мой милый, прошу, ну не плачь,       Ты отрываешь мне сердца кусок,       Очень прошу тебя, слёзы ты спрячь.       Я улыбнусь тебе нежно и мягко,       Я заплету тебе косу опять…       Ты уж прости меня, милый мой, сладкий,       За то, что позволил себе умирать…       Я замер. Мои глаза почему-то наполнились слезами. Нет, не потому, что это было какое-то очень проникновенное стихотворение. Почему-то я был уверен, что Сяо действительно рассказывает о нас. И, соответственно, о том, что ему когда-то придется меня покинуть. Я не хочу в это верить, не хочу.       Нет, нет, нет. Не надо. За всё это время он стал единственным, что заставляет меня развиваться, он стал тем, кто заставил меня жить, тем, кто готов всегда меня выслушать, в конце концов, тем, кого я так сильно полюбил. Мой взгляд затуманился вместе с разумом. Я плохо помню, что происходило дальше, помню, как лежал на кровати весь в слезах, а Сяо сидел рядом, сидел и молчал, молчал и иногда гладил меня голове. Его прикосновения были мягкими, воздушными и очень тёплыми, а я… что я мог дать ему взамен? В этот момент, наверное, ничего. Да он и не требовал. Он просто был рядом, как всегда рядом, и я постепенно успокаивался. Так незаметно пролетело много времени, не знаю сколько, у меня не было часов, и в комнате их не было, помню только темноту, а потом я заснул.       Мне приснилась Люмин. Только в детстве. Мы вместе бегали по большому полю, она смеялась, дергала меня за ещё короткую тогда косичку и убегала, когда я хотел дернуть за две её коротеньких косы. Мы кормили наших кроликов и много играли, её золотые, янтарного оттенка глаза блестели на солнце, наверное, как и мои. Она улыбалась, и её улыбка напомнила мне Сяо. Его улыбку. Я видел её единожды, но, наверное, не забуду уже никогда. Самое прекрасное, что я видел. Самое светлое и яркое.       Вскоре и он появился в моем сне. Он тоже был маленьким, на вид лет пяти. Наш ровесник. Люмин щурила глаза от солнца, чтобы разглядеть его получше, потом спросила, как его зовут, а затем, не дождавшись ответа, шлёпнула его по плечу и понеслась вдаль.       Сяо удивленно смотрел ей вслед, а затем, сорвавшись с места, бросился ее догонять. Я смотрел на них, сидя под большим кустом сирени где-то в тени. Вдруг я увидел какую-то тетрадь. Она лежала вместе с красным карандашом недалеко от меня. Я взял тетрадь и открыл её. В ней было нарисовано огромное сердце, а в нем написаны буквы «с» и «и». Я улыбнулся, немного покраснел и перелистнул страницу. На следующей странице было пусто, но стоило мне приглядеться, она покрылась красными пятнами, которые стали увеличиваться в размерах и капать с краев тетради.       «Кровь», — пронеслось у меня в голове, и солнце пропало. Всё вокруг потемнело.              Кровь.       Сяо прибежал ко мне, а за ним бежала Люмин, громко плача.       Кровь. Кто-то что-то кричал, но я не разбирал слов, стало вдруг очень шумно, кто-то громко дышал, кто-то плакал, откуда-то слышался вой.       Кровь.       Мои руки были красные, когда я посмотрел на них, с них капала красная жидкости, и я уже не знал моя ли это кровь.       Кровь.       Я в страхе посмотрел на Сяо. Он стоял все с тем же серьёзным лицом, к которому я так давно привык и смотрел на Люмин. Та громко плакала.       Вдруг начался дождь. Капли с силой ударялись о голову, я подсадила руки под капли, чтобы помыть руки. Однако и дождь был красным, так что я только больше запачкался.       Из моих глаз полились слёзы. Они смешались с дождем и этого было не видно. Во всяком случае я хотел, чтобы это было так.       Сяо схватил нас с Люмин за руку и побежал. Мы бежали долго, по полю, по кочкам, среди каких-то деревьев. Пару раз я наткнулся на кроликов. Метровых кроликов. Я споткнулся и упал лицом вниз.       Кровь.       Всё вокруг закружилось. Когда я поднял голову, Сяо и Люмин исчезли.       Я остался один.       Опять.