Глаза цвета солнца

      Я проснулся от того, что кто-то тихонько тряс меня за плечо. Я с трудом разлепил глаза, которые слиплись и распухли от слез. Я искренне надеялся, что это Сяо, что он все ещё рядом со мной, что сейчас он обнимет и успокоит меня. Но это был не он. Это была какая-то девушка, на вид лет шестнадцати, с темными волосами с немного розоватым отливом и челкой, глаза ее были закрыты и завязаны полупрозрачной тканью.       Когда я открыл глаза, она перестала меня трясти и улыбнулась. Её улыбка была довольно милой и нежной, однако меня затошнило только от одной мысли, что и такая девушка как она уже прислуживает Чайлду.       Она, видимо, заметила моё лицо, правда как, я ещё не понял, потому что глаза её все ещё были закрыты. «Может она слепая…», — пронеслось у меня в голове. Так или иначе она наклонила голову вбок и надула губы.       — Между прочим, мне приказали облить тебя водой, если ты не проснёшься. Ты даже не представляешь, насколько я мило с тобой поступила.       — Спасибо, — хрипло и как-то наигранно выдавил я.       — Давай, вставай, я не буду долго ждать и те, кто приказал тебя разбудить, тоже.       — То есть Чайлд?       — Ну, почему же Чайлд? Ты думаешь он лично будет тебя везде водить? Хах, что же ты о себе возомнил, — девушка заливисто засмеялась. — Кстати, как тебя зовут хоть?       — Итэр, — я сам пугался своего голоса, хриплый и какой-то больной, он с трудом выходил из горла.       — Я Коломбина, — улыбнулась девушка. — запомни мое имя. А теперь пошли.       Я нехотя поднялся с кровати. Тело и голова откликнулись неприятной болью. Почему она не проходит? Что со мной вообще сделали? Мне было не до этого.       Пошатываясь, я пошёл за Коломбиной, которая легко двигалась по коридору, немного подпрыгивая и насвистывая какую-то мелодию.       Мы проходили мимо большого количества одинаковых дверей, которые были обозначены номерами. Неужели в каждой из этих комнат кто-то есть? Такие же счастливчики, как и я? Вряд ли. Дверей было слишком много.       А ещё в коридоре было очень холодно. Я ведь даже не оделся. Так и шёл в своей ночнушке ниже колен. К слову, Коломбина тоже была одета довольно легко. Чёрное боди с длинными белыми кружевами на концах, оно было закреплено на шее так, что плечи были открыты. На её руках были полупрозрачные рукава-фонарики из чёрной ткани, видимо такой же, как на её глазах, а на ногах надеты длинные чулки с косым краем. Как ей было не холодно, я не знал.       Мы шли очень долго. Если честно, оставь она меня здесь сейчас, я бы не нашёл ни дороги в свою комнату (наверное, я теперь могу её так называть?), ни дороги из этих коридоров. Однако, как только я начал думать о длительности нашего пути, Коломбина остановилась перед какой-то дверью, никак не отличающийся от остальных. Тоже с номером шестьдесят девять. Хорошее число, однако. Мне, если честно, даже страшно представить, что может быть этой дверью. Но за ней всего лишь был ещё один коридор. Мы пошли по нему, и чем дальше мы шли, тем темнее и холоднее в нем становилось. У меня стали откровенно трястись руки и стучать зубы. Коломбина, по-моему, этого просто не замечала, продолжая насвистывать свою мелодию. В этих нотах я уловил нечто знакомое, однако понять что именно, я так и не смог.       Я только сейчас об этом задумался, но, ведь получается, что я тут пленный, а за мной даже как-то не следит никто особо. А если бы я был гением лабиринтов и смог бы запросто выбраться, бросив Коломбину тут одну или ещё хуже, избив её или даже убив. Я заправил волосы за ухо. Дурацкий Чайлд, всё продумал, он ведь знал, что, во-первых, никакой я не гений, а во-вторых, что у меня все болит и ужасная слабость в теле. Я просто не смогу ни убежать, ни причинить кому-то боль.       Коломбина резко замерла и перестала петь. Я заглянул ей через плечо и увидел белоснежную дверь.       Почему-то мне стало не по себе.       У меня с детства отличное чутьё. Прямо, как у собаки. Ну, так говорила Люмин. Я ей верил. Если что-то должно пойти не так, я всегда это чувствовал. Однако, возможно, это чувство притупилось тогда, когда всё начало идти не так, во всяком случае, так я думал. Но сейчас всё мое тело, кроме боли, ещё говорило и о том, что мне полная жопа. Коломбина откашлялась и открыла дверь, со словами, которые я никак не ожидал от неё услышать сейчас, в предчувствии беды.       — Белая собака уже во всю поедает курицу, — пропела девушка. В этот момент меня ослепил яркий свет, и меня затащили в комнату. Когда глаза привыкли с увидел кучу всего. В основном медицинское оборудование и всякие непонятные баночки с разными веществами и чем-то вроде органов, искренне надеюсь, что не настоящих.       — Дорогая, какая собака, ты что, серьезно? — глубокий мужской голос раздался из-за ширмы, которую я даже не приметил, ибо она была такая же белая, как и все вокруг. — ты его привела?       — Да, Дотторе, — Коломбина посмотрела на меня. — сейчас он тут, и он в шоке с твоей лаборатории.       Я огляделся. Так вот, как это называется. Лаборатория. Никогда раньше не был в подобных местах. Если быть совсем честным, я и забыл, что вообще то я тут в плену, и меня привели сюда против моей воли. Мне безумно хотелось все потрогать.       — Это просто замечательно. Проведи его к Лизабетт.       Я вновь осмотрелся. Никаких людей я больше не увидел, однако Коломбина, не теряя время, провела меня в середину комнаты к большой кушетке, своей формой, напоминающей крест. Я вопросительно посмотрел на девушку. Она же без слов взяла меня за плечи и приставила к этой кушетке, предварительно нажав на что-то, чтобы та встала вертикально.       — Встань на подставку, — скомандовала Коломбина, но не грубо, а как-то даже нежно и игриво, так, что хотелось её слушаться. Собственно, так и я сделал. Далее мои руки оказались привязаны к краям. Видела бы меня сейчас Люмин. Сказала бы, что не хватает воробьев с гвоздями.       — А где Лизабетт? — вдруг выпалил я. Думаю, даже прежде, чем успел обдумать этот вопрос у себя в голове.       Из-за ширмы послышался громкий смех. Коломбина надула губы.       — Вот, Дотторе, у меня ведь тоже был такой вопрос. Может хватит уже называть своё оборудование женскими именами?       — Почему же, это очень даже весело, вот, человека тут может убивать собрались, а его интересует, где же та таинственная Лизабетт, к которой его должны отвести.       Коломбина топнула ногой и, видимо, нажала на какой-то рычаг или что-то ещё, я так и не понял, но вдруг я резко оказался в горизонтальном положении. И если до этого моя чуйка ещё могла меня подводить, то сейчас буквально все кричало о том, что нахожусь не в самом лучшем состоянии.       — Так-так-так, что тут у нас, — голос Дотторе стремительно приближался и мне становилось все страшнее. — Итэр, кажется.       Он подошёл и наклонился, я увидел его лицо. Ну точнее, как лицо. Верхняя часть была прикрыта треугольной маской, низ которой напомнил мне птичий клюв. Тонкие губы шевелились что-то шепча, а, видимо, довольное длинные небесно голубые волосы были собраны в хвост.       — Так-так-так, так-так-так, — бубнил Дотторе, внимательно изучая меня взглядом. — Чайлд сказал кровь, что ж, с неё и начнём, — он резко развернулся на каблуке и куда-то ушёл. Однако очень скоро вернулся держа в руках шприц и ещё несколько каких-то штук.       Тут меня осенило. Кровь. Нет-нет-нет. Не надо. Я боюсь крови. Ладно Чайлд, он взял её, или что там он делал, когда я спал, ну, как спал, был в отключке, а тут… неееет, спасибо, нам такого не надо. А у этого Дотторе точно всё стерильно? Что со мной будет после этого?       Видимо, увидев моё напряжение, Дотторе усмехнулся.       — Да не бойся ты, я тебя убивать не собираюсь. Мне это незачем. К тому же меня Чайлд убьёт за такое. Ты ж теперь его любимчик. Это я так, открыл тебе небольшой секрет. — Доктор засмеялся.       Я поёжился. Почему же всё-таки я так интересую этого ублюдка? Что же я такое, блин? Не знаю. Никогда до конца не верил, что я особенный, а тут меня забрали, пока что вроде бы не особо мучают, но все равно как-то не по себе. И это значит быть особенным?       Пока я раздумывал над этим всем, я и не заметил, что Дотторе старательно подготовил мою руку к процедуре, а когда я опомнился и посмотрел на него, он уже спокойно забирал мою кровь. Но он не учёл одного. Я до жути боюсь вида крови. И стоило мне посмотреть на все это дело, мое тело тут же обмякло, и я потерял сознание.       Когда я очнулся, я все ещё был в кабинете Доктора, все ещё на кушетке, но уже несвязанный.       — Дорогой, ну что ты, подумаешь, что он рядом, он же в отключке, — услышал я плавный, певучий голос Коломбины.       — Если он проснётся и услышит нас, он отключиться во второй раз, я уверен, раз уж он такой чувствительный, а тебе ещё надо отвести его поесть, а то он совсем тощий какой-то… и что Чайлд нашёл в нём.       — Ну, хорошо, уговорил, может, разбудить его?       — Попробуй.       Коломбина судя по всему вышла из своего укрытия и направилась ко мне. Я повернул голову в её сторону, и она усмехнулась.       — Не спишь, значит. Как давно?       Я пожал плечами.       — Да недолго.       — Ну, это, впрочем, неважно. Мне приказано накормить тебя, так что ты пойдёшь в столовую со мной.       Я кивнул, а мой живот предательски заурчал. Я не помню, когда в последний раз что-то ел. Ещё безумно хотелось пить.       Коломбина помогла мне встать с кушетки, и открыла передо мной входную дверь, пропуская меня вперёд.       — Ах, да, — сказала Коломбина, когда мы уже шли по каким-то очередным лабиринтам. — постарайся не привлекать внимание. Там будет шумно и много народу. Но одно твоё появление, думаю, наведёт много шуму. Уж больно ты симпатичный. — ее губы расплылись в улыбке. В темноте не было понятно плотоядная это улыбка или самая обычная, однако мне все равно стало не по себе.       Когда очередная дверь открылась, меня просто оглушило. Не очень светлое, но просто огромное помещение с кучей столов и… не очень приятных личностей за этими столами. Выглядели они как типичные бандиты: небрежные, помятые, со шрамами, без зубов.       И это только ближайший ко мне человек. Ладно, всё было не так плохо. Но хотя бы по одному пункту у каждого было.       Коломбину, казалось, это не смущало. Она гордо проходила мимо столиков, ловко перешагивая тех, кто, по всей видимости, перебрал с алкоголем.       Подойдя к барной стойке, Коломбина крикнула:       — Эй, как тебя там зовут, не помню, у нас тут типа почётный гость. Так что сваргань-ка ему чего получше. Видишь, аж кости торчат.       И это значит не привлекать внимания. Да. После этих слов весь зал затих. Все смотрели на нас. Коломбина заметила это, повернулась к залу и грозно рявкнула.       — Чего уставились? Быстро ешьте свои похлёбки и валите отсюда!       После этого все пришло в прежнее русло. Снова стало очень шумно.       Если быть честным, меня немного мутило от всей этой суеты, а главное от дурного запаха, из-за которого складывалось ощущение, что каждый здесь не мылся как минимум недели две.       Но, стоило еде появиться на столе, и стоило мне почувствовать ее божественный, как мне показалось, запах, всё тут же прошло. Я схватил ложку и стал быстро вливать в себя густую похлёбку с мясом и какими-то овощами. За трапезой я и не заметил, что Коломбина куда-то ушла.       — Эй ты, девчонка, ты кто? — услышал я вдруг над собой грубый голос. Мне, конечно, не привыкать к тому, что меня называли девчонкой, но сейчас это прозвучало особенно обидно.       — Я не…       — Ох, действительно не девчонка, а личико-то такое милое, — моё лицо вдруг резко приподняли, и я увидел кучку неприятных неопрятных лиц вокруг себя. Все они жадно смотрели на меня, улыбались и переговаривались.       — Что ж Коломбина бросила такую красоту одну, — какой-то волосатый здоровяк подошёл и просто отодвинул мой стул, доставая меня из-за стола и ставя на ноги. — вы просто посмотрите.       — Дааа, а волосы, волосы.       — И где они, интересно, таких берут?       — Да понятно где, в борделях, где ещё таких найти?       — Думаешь, он из этих?       — Да как пить дать.       — Тогда я думаю, никто не будет против, если я…       Какой-то тощий и очень высокий мужчина наклонился ко мне, прямо к лицу, в нос ударил запах перегара.       Я сделал шаг назад, но упёрся в чей-то живот спиной.       — Эй-эй, ты что делаешь? Коломбина нас за такое на кол посадит.       — Значит, — раздалось у меня из-за спины. — просто потрогаем.       То, что было дальше, я старался больше не вспоминать. Меня обхватили чьи-то руки, кто-то схватил меня за талию, кто-то водил пальцами по лицу, по волосам, по грудной клетке.       — Какой послушный, точно из этих!       — Конечно, ты только посмотри на него.       — А ему и нравится, наверное.       — Конечно.       Было противно. Было мерзко, просто отвратительно. Хотелось опустошить свой желудок. Я не мог думать ни о чём, мысли путались, образуя огромный клубок. Неужели это конец? Что со мной будет? И так я закончу свою жизнь?       — А он точно парень?       — А я не знаю. Может и нет.       — Тогда сейчас проверю.       Последней каплей стала чья-то сухая и горячая рука, стремительно проникающая мне под рубашку.