Глаза цвета солнца

      Открыв глаза, я увидел белый потолок. Даже слишком белый. Чистый, без желтых разводов. Где я? Почему я тут? Что произошло? Я ничего не помнил.       Помню, как Коломбина привела меня к Дотторе, он что-то вколол мне в руку, а потом… постепенно воспоминания возвращались, и меня перекосило от отвращения к самому себе. Однако вспомнить я мог что-то только до поделённого момента. Возможно, это хорошо.       Я попробовал пошевелиться, но в руке что-то неприменимые закололо и, немного приподняв голову, я увидел катетер, перевязанный бинтом. Я лежал на больничной койке, вокруг меня было какое-то непонятное оборудование, а вид из окна говорил, что я на первом этаже.       Дверь открылась, и ко мне вошёл человек в белом, скорее всего врач.       — Доброе утро, Итэр, — улыбнулся он, — очень рад, что ты очнулся. Как ты себя чувствуешь?       — Голова кружится, — буркнул я, почему-то отворачиваясь.       — Это нормально, ты ведь долгое время был под действием сильного препарата, — задумчиво сказал врач       — В каком смысле долгое время? Какого препарата? Возможно, вы имеете в виду какой-то транквилизатор?       Врач нахмурился.       — Нет. Я не знаю точно, что с тобой произошло, это ты следствию расскажешь, однако твои анализы показали, что ты все это время находился под действием сильного наркотического препарата, который, как транквилизатор мог, конечно, вызывать слабость и прочее, однако ещё ему свойственны и другие побочные действия. Галлюцинации, например.       — Что ? — Итэр сморщил нос, заправляя волосы за ухо. — вы шутите ? Какое следствие? Как я вообще сюда попал? Какие галлюцинации? И где… хоть кто-то мне знакомый…       — Так, ну, давай по порядку. Ты оказался здесь неделю назад, тебя принесла девушка, сказала, что нашла тебя в таком состоянии, и сразу убежала. Только сейчас ты очнулся, и когда тебе станет лучше, мы будем вести следствие по твоему делу, так как что-то тут явно нечисто, — врач сел за ноутбук, стоящий рядом с кроватью, и стал что-то писать. — а насчёт твоих знакомых. Мы пробили твою семью, нашли всех или почти всех, с кем ты общался. Однако обнаружили нечто странное. Помимо того, что ты на протяжении нескольких месяцев разыскивался полицией. Ты во сне звал кого-то, Сяо, вроде. Или как-то так. Но ни одного твоего знакомого с таким именем мы не нашли. Из этого мы сделали вывод, что это была галлюцинация. Как считаешь, возможно такое? Я не видел своего лица, но почему-то был уверен, что глаза мои расширились до необычайных размеров. Что? Как? Что вообще происходит? Как такое возможно? Галлюцинация? Сяо? Нет. Невозможно.       Врач ещё что-то говорил, но я его уже не слушал. В ушах звенело и я потерял счёт времени. Когда я отошёл от забвения, уже смеркалось.       Надо было найти Чайлда. Коломбину, Дотторе, хоть кого-то. Нельзя тут оставаться. Ещё и следствие подключат, тогда мне точно не уйти.       Я огляделся, встал и подошёл к окну. Удивительно, но оно открывалось. Не долго думая, я прямо в больничной рубашке перелез через подоконник и уже через несколько мгновений стояла земле. Она была холодная и промёрзлая. Холодно. Но мне все равно. Главное, чтоб меня не засекли, ведь второй попытки у меня не будет, я уверен.       Я пересёк сад и, прошмыгнув мимо охраны под шлагбаумом, был уже на свободе. Тогда, отбросив всю осторожность, я бросился прочь. Удивительно, но когда я полностью выдохся, убегая из своего заточения, только тогда я стал узнавать город и улицы. Я был ровно в нужном мне месте в нужное время. Тот самый клуб, где частенько ошивается Чайлд. Пройдя мимо охраны, которая даже не обратила на меня внимания, я оказался внутри. Громкая музыка, смех, голоса, на время оглушили меня. Яркий свет заставил зажмурится.       Когда я привык к нему, во мне проснулась необычайная сила. И был готов учинить скандал, разобраться с каждым, лишь бы добраться до Чайлда. Я уже набрал воздух в лёгкие, чтобы крикнуть, но меня вдруг схватили за плечи и грубо потащили в какой-то угол, где находилась никому не приметная дверь. Я уже хотел было начать сопротивляться и возмущаться, но тут почувствовал знакомый и такой ненавистный, но такой нужный мне сейчас запах. Чайлд протолкнул меня в дверь и мы оказались в просторной комнате.       — Ты что тут забыл вообще? Почему не в больнице? С ума сошёл? — зло бросил он, садясь на мягкий на вид диван. Я только усмехнулся.       — А чего это ты так за меня волнуешься?       Чайлд нахмурил брови.       — А ничего. Ты, конечно, славный парень для экспериментов, однако я не хотел тебя убивать, а сейчас твоя жизнь до сих пор под угрозой.       — Дааа, конечно. Как же, — я испытывал смешанные чувства. — но если вообще, то мне все равно. Я искал тебя.       Чайлд удивленно прищурился, но ничего не сказал, поэтому я продолжил:       — Дай мне тот препарат, под которым я находился все это время.       — Что?       — Ничего. Я не знаю точно, что это было, но мне нужен тот наркотик.       — Ты че, друг, сторчаться вздумал? — Чайлд засмеялся. — Не буду я тебе ничего давать.       Во мне вдруг вспыхнула злоба. Неудержимый гнев.       — Тогда все узнают, что ты такое, где я был, и что со мной делали! — как-то даже не подумав, выплюнул я. Чайлд только улыбнулся, встал и подошёл ко мне, притягивая меня за подбородок.       — Ой ой ой, как страшно, — его голос вдруг переменился. — думаешь, ты один такой вот несчастный мальчик, пострадавший от моих рук? Не льсти себе! Вам тысячи, выживали, конечно, сотни, а обратно как тебе повезло уйти лишь единицам. Но каждый из тех, кого я отпускал, угрожал мне рассказать все обо мне. И что? Ты слышал где-то о маньяке, который мучает мальчиков? Нет? Ну вот и молчи теперь! — Чайлд уже не говорил, а как-то шипел. — хочешь ту наркоту? — он отпрянул от меня, подошёл к ящику и что-то достал из него. — Да держи. Какая уже разница! — он кинул мне в руки шприц. — только учти, что тут смертельная доза, вколешь все за раз — подохнешь. Знаешь, и вали-ка ты отсюда, тебя как пить дать вся поликлиника ищет, мне проблемы лишние не нужны.       Ошарашенный, я стоял уже за дверью клуба, сжимая довольно объемный шприц в руках. Впрочем, хороводный воздух быстро привёл меня в чувства. Опомнившись, я воровато осмотрелся и быстро пошёл в ближайший дворик.       Надо проверить. Проверить это. Я не верю, все равно не верю… Тогда почему же его слова звучали так правдоподобно? Я схожу с ума, что я делаю? Заче? Ради чего? Все равно я не смогу его снова увидеть так… а что если…       Мои мысли окончательно запутались. Да и я их больше не слушал. Присев на скамейку, я снял со шприца предохранитель, и, даже не целясь, воткнул его себе в руку, впрыскивая всю жидкость. У меня одна попытка. Единственная. Не хочу думать о том, что будет дальше, ничего не будет, вот что. Голова закружилась, и я постепенно терял сознание, засыпая.       Я очнулся к каком-то белом пространстве. Оно дымкой расстилалось вокруг и было непонятно, заканчивается ли оно где-то. Недалеко от меня кто-то сидел. Я приподнялся на лопатках. Сяо смотрел на меня с грустью. «Так все-таки это правда…», — промелькнуло в моей голове, однако я ещё не осознавал, где я и что происходит.       Мы оба молчали. Сяо не знал что сказать, а я не знал, что здесь вообще творится. Вдруг в мою голову потоком полились мысли. Они нахлынули волной и кружились в моей голове водоворотом, уходя все глубже в подсознание. Из глаз моих потекли слёзы, хотелось очень много сказать, но я не мог. Что-то мешало, какая-то глухая стена. Я бился об неё и не мог ничего сделать.       — Прости, — Сяо прервал тишину. Стена рухнула.       — Ты… ты! Да как ты мог, как ты мог! Ты все знал, знал, но ничего мне не сказал, почему, я ведь думал, что все серьезно… что ты захочешь быть со мной, всегда будешь рядом, а оказалось… — я захлебывался в слезах. — я столько пережил, ты был единственной моей радостью, твои глаза были моим солнцем… я никогда не хотел с тобой расставаться… хотел всегда быть вместе… — я уже не мог здраво связывать слова, в голове все путалось. — я хочу любить тебя, но это делает из меня сраного шизофреника! Я… я так…       — Тише, тише, — Сяо обнял меня за плечи. Почему-то сейчас его руки были холодные, но настолько реальные, что я снова перестал верить, что его не существует, что он не рядом. — Прости, прости меня, я хотел все сказать, правда. Я просто… просто не хотел тебя расстраивать, к тому же, я надеялся, что ты не узнаешь… так глупо.       Он уткнулся носом мне в плечо. Я чувствовал его дыхание. Оно успокаивало, сердце переставало бешено колготиться, возвращаюсь в привычный ритм. Я верил ему. Я любил его. Нет. Я его люблю. Именно поэтому я хотел всегда быть вместе. Смертельная доза препарата начинала действовать: мой мозг отключался, и я погружался в темноту. Я не знаю, что с нами будет дальше, однако почему-то я уверен. Там мы будем вместе. Навсегда.