10 из 10

Арсений пытался отдышаться. Возбуждение постепенно проходило, уступая место осознанию реальности, в которой они вместе с Антоном оказались после такого необдуманного поступка. Реальность пригвоздила его к кровати, на которой все и случилось, какими-то особо толстыми и ржавыми гвоздями. Палитра чувств и эмоций, которые он сейчас испытывал была многогранна: начиная с эйфории, заканчивая тревожностью и тошнотой. Сердце щемило от чувства вины, этот милый и нежный парень не заслуживает такого отношения. Ему захотелось крепко его обнять, прижать как можно ближе к сердцу, согреть, защитить, убаюкать. И он делает то, что велит ему какой-то припизднутый внутренний голос. Потому что так будет правильно.  Попов рывком встает с постели, протягивает руки и крепко, но осторожно прижимает Антона к себе, гладит по спине, зарывается лицом в его волосы, целует шею, щеку, все, что попадается под губы. Вдыхает такой сладкий и нежный аромат теплой кожи. И ему хочется раствориться, исчезнуть, растечься по этой коже и впитаться в каждую клеточку этого до боли нужного организма. - Прости.. Прости меня, пожалуйста, - шепчет он, сбиваясь на поцелуи. Он боится, что не успеет извиниться, объясниться, рассказать, как он важен для него. - Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел. Прости, ты такого не заслуживаешь.  Почему-то только в этот момент он понимает, что просто не может быть дальше без этого мальчишки, без его голоса, его шуток, его нежности, без него самого. Он так некстати споткнулся на нем, и дальше либо падать без страха разбиться, либо пытаться удержать равновесие. Его устраивают оба варианта, но только если с ним. От этих мыслей глаза Арса влажнеют, и он поднимает глаза к потолку, чтобы предательская слеза не поползла по щеке.  - Арс.. Ты чего ну.. - Антон смотрит Арсению в глаза и сцеловывает слезинку. - Ты из-за этого что ли? Ну нам же обоим понравилось, разве нет? - Антон, ты не заслуживаешь такого отношения, это неправильно. Я чувствую себя насильником, - Арсений чувствует, что он на какой-то грани, которую сам пока не может опознать и осознать.  - Арс, прекращай. Это был охуенный опыт. Может быть как-нибудь я бы даже повторил, - произносит Антон, поправляя челку Арсения. Хочется залезть в эту прелестную головку и хорошенько покопаться в его мыслях, отобрать нужное, отсеять ненужное и вообще крепко там засесть. Вместо ответа Арс накрывает губы Антона своими, вкладывая в поцелуй всю нежность, на которую он только способен. Он еще чувствует солоновато-горький привкус собственной спермы, но это его совершенно не смущает. В отношении Антона у Попова нет места брезгливости. Он готов принимать его любым и в любом состоянии. Всего. Без остатка.  - Я тоже хочу сделать тебе приятное, - шепчет Арс в поцелуй, перемещая руки на его пах и поглаживая член через ткань штанов. - Ты невероятный, - Арсений продолжает нашептывать какие-то приятные и ласковые слова, пока опускает штаны вниз и освобождает член от трусов.  Справа от кровати на створке шкафа красуется зеркало. Попов давно хотел заменить шкаф и избавиться от этого зеркала. Но сейчас он мысленно поблагодарил Всевышнего, что не успел этого сделать. Он опускается на пол к Антону, мягко разворачивая его и облокачивая его спину на свою грудь, и сжимает головку члена руками. Антон издает полувздох-полустон и откидывает голову на плечо и ключицу Арса. Арсений видит в зеркало их отражения и мечтает сфотографировать в памяти этот бесконечно возбуждающий момент, чтобы потом пересматривать и наслаждаться им столько, сколько ему этого захочется. Антон стонет в шею Арсению, и эти стоны гулко отдаются в самом сердце Попова. Он целует волосы, шепчет ласковые слова о том, что он самый лучший, самый сексуальный, самый самый самый. Антон толкается бедрами навстречу руке мужчины, пытаясь ускорить ритм. Арсению до невозможности хочется обхватить ствол губами, провести по нему языком, почувствовать его член у себя во рту, попробовать его на вкус. Но тут Антон, судорожно вздыхая, бурно кончает, изливаясь в руку Арсения. Антон шумно выдыхает и замирает.  - Мы квиты или ты будешь требовать возмездия? - улыбается Арсений, зарываясь носом в кудряшки Антона.  - Даже не сомневайся, ты за это поплатишься, - смеясь, Антон потирает затекшие ноги, пытаясь расплестись с Арсением и мечтая о душе.  *** Все как-то закрутилось и завертелось словно на ёбаной карусели, когда поначалу тебе весело и смешно, а потом тебя закручивает и несет куда-то в самую жопу на огромной скорости, и ты мечтаешь только о двух вещах: выжить и не блевануть. Допустим, выжить им удастся. А вот тошнит Арсения вполне себе ощутимо, и он даже не может объяснить это какими-то рациональными причинами. Просто ему очень страшно. Ему кажется, что своей какой-то ненормальной привязанностью он лишает Антона шанса на нормальную жизнь. Ведь он не сможет дать ему полноценной семьи, свадьбы, детей. И при этом он не может дальше существовать так, как будто нет в его жизни никакого Шастуна, нет его русых кудряшек и шуток ниже пояса. Он погряз в нем, утонул, и это уже не изменить.  Экзамен Шастун сдает на отлично. И не потому, что экзамен принимает Попов. Может повезло, а может Антон действительно был очень способным, быстро запоминал информацию и просидел оставшиеся дни и ночи перед экзаменом за учебниками, лекциями и методичками. В их команде КВН тоже все идет отлично: репетиции, новые сценарии, новые шоу, выступления. И никто даже не догадывается, что 2 лучших члена команды просто уже не могут существовать друг без друга. Вернее, кое-кто все-таки догадывается: зрители (фанаты, если их можно так назвать). Антон с Арсением проводят немало часов, вычитывая комментарии и глядя на нарезки с выступлений, где они совсем чуть-чуточку палятся.  Фанфики тоже занимают особое место в их жизни: Антон читает практически все, а потом зачитывает или копирует особо интересные моменты и отправляет их в телеграмм Арсению со своими комментариями в стиле «А реально, ведь так и было!» Или «Арс, можно я тебе вот так отсосу?». Арсений неизменно отправляет смайлики «фейспалм», а затем сдабривает ответ ржущими рожицами.  Иногда они едут вместе домой к Арсению или Антону, вместе готовят ужин из книги, подаренной на день рождения, или заказывают что-то в кафе. А потом целуются до изнеможения, до красных опухших губ, ласкают друг друга, не спеша переходить ту самую грань, которая отделяет «нормальность» от «гейства».  Арсений с удивлением обнаруживает, что готовится к еженедельным встречам с психологом. Обдумывает, как объяснить то, что чувствует. Проговаривает то, что хотел бы сказать. Он цепляется за психолога как за соломинку, которая не даст ему упасть, сломаться или раствориться в Антоне окончательно. Потому что тогда будет мучительно больно и ему, и Антону. Еще хуже, если совсем скоро Антон поймет, что не готов строить такие отношения и просто уйдет. Арсений этого не вынесет.  Он не может обсудить это с Антоном. Конечно, он начнет возражать и убеждать его в том, что такого не случится. Конечно. Они не сделают больно друг другу. Конечно.  Арсений перестает нормально спать. Все чаще стоит на балконе по ночам и пытается выпутаться из ситуации, которую сам в своей голове и создал.  Антон замечает, что что-то идет не так только недели через 3. Потухший взгляд, бессонница по ночам, понурый вид и мешки под глазами, в которые можно уместить с десяток килограмм картошки - говорят о том, что явно что-то идет не так. - Давай поговорим, - как-то говорит Антон, прижимаясь к Арсу всем телом и заглядывая ему в глаза. - Я не могу тебя видеть таким. В чем дело? Арсений долго молчит, и Антон уже готов кричать и трясти его за грудки. Вместо этого он ждет, мысленно считая до 40, а потом от 40 обратно до 0, и пытаясь сохранить самообладание. - Мне кажется, мы совершаем ошибку. Нам надо остановиться, - наконец произносит он, и Антону кажется, что под ним разверзлась земля, и он летит прямиком в ад, каким-то магическим образом минуя стадию умирания. - Я больше так не могу.