Осень для Эриксона

Каждую ночь Луиса посещал один и тот же сон. Родная улица, совершенно лишённая жизни и движения. Золотые кроны деревьев, листва под ногами. Осень. Череда богатых домов и ни одного человека в округе. Все здания выглядели чистыми, ухоженными, таких, пожалуй, в этом мире больше не осталось. Он медленно брёл по тротуару, внимательно рассматривая красивые фасады, заглядывая в окна с восхищением и неким… страхом. Лу искал хоть какое-то движение: ходячий или человек, отблеск солнца или лёгкий шорох занавесок — хоть что-нибудь, что бы помогло ему поверить в реальность происходящего. Но всё застыло, будто на фотографии. Хруст ветки под ногами отвлёк его. Он перевёл на неё взгляд. Заметив краем глаза движение впереди, он резко поднял голову и пригляделся: вдалеке виднелась фигура. Женская. — Стой! — он слышал собственный крик так, будто это кричал кто-то другой. Но силуэт скрылся за углом. Он ринулся за ней. Сейчас топот его ног и прерывистое дыхание были единственным звуком на всём свете. Он свернул за угол и оказался в поле. Вдалеке виднелся закат, жидкое золото обливало каждый неподвижный колосок пшеницы. На пригорке виднелась та же фигура. Нет… кажется их теперь две. Два неизвестных человека обнимались, любуясь заходящим солнцем. Луис шёл к ним навстречу. Вдруг силуэты начали отдаляться друг от друга. Вот, они теперь о чем-то говорят. Кто это? Лу подходил всё ближе, фигуры всё четче проявлялись, но все так же оставались в тени. До ушей парня начали доносится слова. Неразборчиво… Они… они ругаются? Женщина сгибалась, словно от боли, и кричала что-то мужчине, который яростно всплескивал руками. — Мам, пап? — нерешительно окликнул их Луис. Крики разносились по всей округе. Лу начал бежать к ним. Он оказался совсем рядом, стоял в нескольких метрах от них, но они его игнорировали. Слова было не различить, они звучали знакомо, но так странно. Так громко. Луис закрыл уши руками, словно ребенок. — Мама, папа, это я! — вопил он. Слёзы жгли его щёки, тёмные фигуры всё не переставали орать друг на друга, а солнце уже почти совсем скрылось за горизонтом. Кто-то коснулся его плеча. Луис резко обернулся, готовясь к атаке. Знакомое лицо предстало перед ним. Золотистые глаза сияли в оправе черных ресниц, на любимых губах была нежная, такая очаровательная улыбка. — Клем! Он зарылся лицом в её плечо, обхватив девушку обеими руками; она ободряюще погладила его по спине. Луис отпрянул, взглянув ещё раз в её прекрасные глаза. Клементина окинула его привычным добрым взглядом. В отблеске её радужек виднелось, как солнце уже вовсе утонуло за холмами. Вдруг она с необычайным спокойствием произнесла: Это всё из-за тебя. Картинка потускнела у него перед глазами. Он падал, проваливался вниз, под ним пропасть, он в невесомости. Клем легко отпустила его. Руки судорожно пытались ухватиться за воздух, становилось всё темнее, темнее, но лицо Клементины всё так же смотрело на него сверху вниз, с той же нежной улыбкой. Каждый раз он просыпался на этом моменте: в холодном поту, вскочив с кровати, задыхаясь. Иногда при этом с его губ слетало её имя. Клем… Он не хотел анализировать это. Чёрт, он и не делал бы этого, не повторяйся сон каждую грёбанную ночь. И каждый раз парень смотрел его будто впервые, будто впервые хотел докричаться до родителей, хотел, чтобы они послушали его, хотел обнять Клементину и не слышать слов, которые она всегда говорила ему с таким необыкновенным спокойствием. Страннее всего было то, что он испытывал вполне себе настоящую злость и неприязнь к ненастоящей Клементине из сновидения всякий раз, когда просыпался. Это чувство оставляло его с трудом. Обычно он подходил к разбитому зеркалу напротив кровати и старался себя успокоить. В отражении он всегда видел до жути испуганного мальчишку с мокрыми от слёз глазами. Странно. Почему это говорит ему именно Клементина? Почему это должна быть именно единственная на всём свете девушка, которая искренне принимает и понимает всего его до остатка? Потом Луиса терзала совесть. Ему вспомнились слова школьного психолога: «Сновидения — продукт нашего подсознания». Неужто в глубине души он даже ей не может поверить? Поверить в то, что она и вправду не считает его больным ублюдком, разрушившим собственную семью. Луису было невдомёк, что он далеко не первый грешный человек, которого поняла и полюбила Клем. Ли, Кенни. Она порой представляла, что было бы, не наступив «век ходячих». Ли в тюремной робе среди серых стен камеры. Интересно, Кен бы был таким же вспыльчивым с Катей и Даком? Может… нет? В любом случае, эти мечты казались ей совсем нереальными. Раньше Луис справлялся с мыслями о сне, о Клементине. Ему удавалось убедить себя, что это глупая фантазия, которой не стоит забивать себе голову. Всё изменилось этим утром. Он не проронил ни одной глупой шутки за завтраком, не сказал ни разу Клем, что она сегодня еще очаровательней, чем вчера, отчего Эй-Джей всегда старался закатить глаза так сильно, что был уверен: когда-нибудь он сможет увидеть свой мозг. Луис лишь ронял по привычке свои смешки в ответ на фразы друзей, которые даже не слушал. Другие не увидели в его поведении ничего необычного: в этом мире каждый имел свою причину проснуться с плохим настроением. Никто и ухом не повёл, когда Луис лишь усмехнулся в ответ Омару, который спрашивал будет ли Лу добавку. Никто. Но не Клем. — Тебе не кажется он каким-то… другим сегодня? — Клем не сводила глаз со своего парня, спрашивая мнения у Вайолет. — Кто? Лу? — Ага. — Ну… со всеми бывает. Я после плохих снов тоже сама не своя, — спокойно ответила Вайолет. — Плохих снов? — Клем обеспокоенно свела брови и взглянула на подругу. Та слегка растерялась и поспешила ответить. — Я иногда гуляю ночью по школе, когда не спится. Сегодня услышала, как он в своей комнате что-то бормотал. Я не хотела подслушивать, но его слова: «это всего лишь сон» были весьма… отчётливы, — Ви попыталась изобразить голос Лу, цитируя его. Клем отметила, что у неё это плохо вышло. — Хм, — взгляд Клементины снова был прикован к тусклому Луису. — Обычно так всегда и происходит, — продолжила Вайолет, — весельчаки прячут всё своё горе внутри, встречаясь с ним только в своих снах. Звучало слишком прозаично для Ви. Она и сама это заметила, из-за чего неловко почесала затылок. — Думаю, он поделится с тобой, если что. Он тебе доверяет, — сказала Вайолет, вставая со ступенек каменной лестницы. Она протянула подруге костыли, стоявшие возле колонны. — Спасибо, — Клем привстала и оперлась на две деревяшки. Чёрт, до сих пор непривычно с этими штуками. До чего же они громоздкие… ещё и натирают. Клем старалась отгонять грустные мысли о своей ноге, точнее, об её отсутствии. Иногда это было очень сложно. Трудно было принять, что так будет всю жизнь. Но сейчас её мысли занял Лу. Почему он не рассказал ей, если с ним что-то не так? Клементина медленно пошла (а быстро она уже давно не ходила) в сторону своего парня. Тот не сразу заметил её. Он уже было хотел усмехнуться в ответ на её «доброе утро», но вовремя вылез из раздумий. Он взглянул на неё, стараясь изобразить своё обычное веселое настроение, но от Клем не ускользнуло беспокойство в его глазах. — Хэй, Клемстер! Как тебе завтрак? — Луис постарался выдавить из себя непринуждённую улыбку. У него неплохо получилось, отчего Клементина даже засомневалась, есть ли о чём беспокоится. Однако, она не из тех, кто отступает в самом начале. — Вкусный, особенно бананы, — с абсолютно невозмутимым лицом ответила она. Омар поглядел на неё, словно на укушенную. — Да, бананы отпад, — согласился Луис, расслабившись. Лишь спустя секунд десять он догадался, что за абсурд она сказала. Бананы никто не ел уж целую вечность. Лу посмотрел на девушку, словно провинившийся ребёнок. — Попался, — с грустным смешком заметила Клем. Она осмотрела на миску Луиса: каша, которую тот проковырял всё утро ложкой, — раз уж ты доел все свои бананы, может прогуляемся недолго? — Конечно, — доля неуверенности слышалась в его голосе. Оставив других в полнейшем недоумении, пара ушла в здание по ступенькам. На улице сегодня стояла отличная погода, поэтому народ вывалил во двор, пока есть свободное время. Внутри никто не помешает поговорить друг с другом по душам. — Что-о же, — начала Клем протяжно, после того, как Луис закрыл за ней дверь. Потом она немного помедлила, задумавшись что говорить дальше, — не хочу показаться гиперопекающей, но… ты как-то странно вёл себя за завтраком. Всё хорошо? — слово «гиперопекающая» потом отдалось эхом в её голове. Откуда она его знает? Возможно прочла в одном из детских досье. — Гиперопекающая? Это ещё что? — со смешком спросил Луис. Кажется, не одну Клем это словечко смутило. Они рассмеялись, а потом одновременно затихли, встретившись взглядами. В зале повисла недолгая тишина, которую прервала Клементина: — Ты уверен, что всё в порядке? — она слегка наклонила голову, заглянув Луису в глаза. Кудряшка упала ей на лоб. Лу полюбовался зрелищем. До чего её взволнованное лицо умиляло его и одновременно разбивало ему сердце. У Клем и так полно дел, ещё и он со своим дурацким сном заставляет её беспокоиться. Луис аккуратно убрал кудряшку, но та мгновенно выпрыгнула обратно, отчего парень нежно усмехнулся. Он тут же принял решение ничего не утаивать и выложить всё как есть. Луис тяжело выдохнул. — Пойдём со мной, — он было хотел взять её за руку, но наткнулся на деревянный костыль. Как же больно было ему смотреть на то, что с ней стало. Это ничуть не убавляло её красоты для него. И всё же, Луис продолжал корить себя за то, что его не оказалось рядом, когда Клем нуждалась в помощи. Это всё из-за тебя. В его голове промелькнул отрывок из злополучного сна. То блаженное лицо ненастоящей Клементины будто бы вновь оказалось у него перед глазами. Луис вмиг так переменился, словно его током ударило. Клем подумала, что это из-за костыля, но её мысли прервало одно обстоятельство: она больше не чувствовала пола под ногой. О кафель постучали упавшие деревяшки. Луис подхватил её на руки и понёс в музыкальный зал. Клем опешила: — Ты что творишь? — она схватилась руками за его плечи, оглядываясь на упавшие костыли. Её щеки покрыл лёгкий румянец. Давно её никто не поднимал, по крайней мере, когда она была в сознании. — Мужчина обязан носить любимую женщину на руках, — ответил Лу, ухмыльнувшись в привычной для него манере. На самом деле он тоже был смущён, но, умело использовав своё обаяние, ему удалось это скрыть. Клем с улыбкой закатила глаза. — И куда меня несёт мой мужчина? — Смешливо спросила она. — Сю-юда! — Он аккуратно приземлил её на сидение возле рояля, а сам сел рядом. Клем посмотрела на Луиса. Улыбка всё так же не сходила с её лица, а в груди разлилось тепло. Умеет же этот балбес её порадовать. Парень тем временем посмотрел на клавиши. Приподняв руки над клавиатурой, Луис стал чуть серьёзнее; он выглядел немного взволнованным. Клем поджала губы от беспокойства, а Лу начал играть. — До боли знакомая мелодия, — подумала Клементина. — Однажды Пол Маккартни… — начал Луис в темп музыке. Он взглянул на Клем с неуверенностью, знает ли она кто это? Девушка в момент прочла его мысль. — Я знаю, — небрежно сказала Клементина. — Как скажешь, Beat-Ник, — усмехнулся Луис и сыграл пару выбивающихся аккордов, затем начал заново, — так вот, однажды Полу Маккартни приснилась мелодия. На утро он не смог выкинуть её из головы, но… — Лу качнул головой в сторону, — его терзала её простота и чувство того, что он где-то её уже слышал. Он всё пытался сделать её лучше, вышло не сразу. Наконец, доработав мелодию, он представил миру «лучшую песню человечества», — не без пафоса произнёс Луис, сложив руки на коленях, — «Yesterday», — добавил он, взглянув на Клем. — Так она ему приснилась? — Ага, — Луис снова скользил взглядом по клавишам, — и… ты мне тоже снишься. Каждую ночь, Клем, — он заглянул ей в глаза. В них играли лучики утреннего солнца, — и я каждый раз очень рад твоему появлению… но… — Лу закрыл глаза, — я не знаю почему ты говоришь мне… — Клем! Кле-ем! — раздались детские возгласы, а вместе с ними скрип двери и топот ног. — Клем, я доделал её! — крикнул Эй Джей. — Мы сделали тебе ногу! — Голос Вилли эхом отразился о стены просторного музыкального зала. В руках мальчик нёс крепкую ножку стула, с одной стороны к ней были прикреплены кожаные ремешки. Часть, которая должна прилегать к ноге, была обита какой-то мягкой тканью, напоминающей фетр, и немного закруглена внутрь. На прошлой неделе мальчики только и делали, что снимали с Клементины мерки и торчали в мастерской, делая эту штуковину. На самом деле никто не думал, что у них выйдет что-то стоящее… — Ух-ты, ну вы даёте, ребята! — Клем ничуть не подделала своего удивления. — Вы только гляньте, это же братец Агента Стулли, — Луис встал из-за пианино и завёл руки за пальто, положив их на пояс. — Только не придумывай и ему имя, — шутливо взмолилась Клем. — Пусть будет… агент М (Arr!)лдер. Как тебе? — Лу обернулся на Клем с улыбкой, девушка легко засмеялась, за ней и дети, которые, впрочем, даже не поняли шутки. — Ну же, Клем, примерь! — Эй Джей взял Малдера из рук Вилли, после чего поднёс его к девушке. Клементина осмотрела протез поближе и заметила: кончик «ноги» даже был обит пластом металла (кажется, раньше это была консервная банка). — Ну… давай, — с лёгкой тенью неуверенности сказала Клем. Немного повозившись с тем, как должны затягиваться ремешки, она наконец надела деревянный протез, но ещё не осмеливалась встать. — Давай помогу, — Луис протянул ей руку. Клементина с благодарностью улыбнулась. Оперевшись на предплечье парня, она медленно поднялась. Ощущения были странные. Она чувствовала пол только одной ногой, но не падала, даже не держась при этом за костыли, как раньше. Её тело посылало ей тревожные сигналы о том, что она теряет равновесие, совсем как в пугающих снах. Но она стояла: сначала чуть сгорбившись и не отпуская руку Луиса, затем, осмелев, выпрямилась. Эй Джей и Вилли были в полном восторге, Элвис даже негромко похлопал в ладоши. Лу смотрел на Клем с гордостью, а когда перевел взгляд на малышню, не смог сдержать смешка. — Попробуй пройтись! — воодушевлённо сказал Эй Джей. Клем неуверенно рассматривала свою деревянную конечность. — Она меня выдержит? — Ты недооцениваешь Малдера, — ухмыльнулся Лу, — если что, я подхвачу, — он взял её руку покрепче. Клементина перевела взгляд сначала на парня, затем на ребят, глаза которых горели от восторга, после вновь уставилась на протез и тихо пробормотала: — Что ж, попробуем. Клем сделала шаг. Она будто не знала собственного тела, не доверяла ему, отчего крепче вцепилась в руку Луиса. Теперь настал черед ступить другой ногой. Она шагнула чуть увереннее, и, вероятно, это и было её ошибкой: протез скользнул по полу с неприятным скрипом, отчего Клементина потеряла равновесие и попятилась назад. Её поймал Лу и окинул лицо девушки обеспокоенным взглядом: — Ты в порядке? Клементина положительно кивнула головой, после чего Луис помог ей вернуться в устойчивое положение. — Мне просто нужно привыкнуть, — сосредоточенно сказала девушка. С улицы послышался голос Вайолет. Она собирала всех на дневное распределение заданий у столика во дворе. Вилли поспешил из дому, а ЭйДжей взволнованно посмотрел на Клем. — Со мной всё будет хорошо, можешь идти, мы с Лу догоним, — сказала ему девушка. Мальчик побежал за другом, стараясь его догнать. — Спасибо за… Малдера! — крикнула им вслед Клементина. Кажется, малышня её не услышала. — А ты говорила, что оружие с прозвищем — это странно, — подразнил её Луис, заметив, что ей всё же понравился «Малдер». Клементина улыбнулась и закатила глаза, а после вновь окинула взглядом протез. — Я вроде поняла как надо, — сказала она, приготовившись к ещё одному шагу.