Как покорить Аомине, если нет большой груди!

Близилось лето, а с ним и каникулы. Но перед этим надо было пережить два испытания: триместровые экзамены и Летний кубок межшкольных. Принесенную Кисэ новость о том, что «Курокушка» играет в составе баскетбольной команды старшей Сейрин, а так же то, что он нашел новый «свет», Аомине как будто бы проигнорировал. Но что-то неуловимо изменилось в его лице, выражении глаз, и исчезла с губ легкая, неуловимая улыбка, последнее – плод усердных работ Сатсуки и Хитоми. Заметившая эти изменения Мацумура тут же сообщила о наблюдениях Момои, и сама не поняла, как стала давать Дайки дополнительные уроки по математике, по которой тот неожиданно скатился. Впрочем, Хитоми и так всеми силами старалась морально поддерживать Аомине и быть как можно больше времени с ним рядом. Последнее, кстати, давалось всё легче и легче. Хитоми чувствовала, что Дайки всё ближе подпускает её к себе, сокращает дистанцию, и теперь она уже почти догнала Момои. Этим менеджер незамедлительно и воспользовалась, скинув на Мацумуру все хлопоты по присмотру за форвардом «Поколения Чудес»: проследить, чтобы нормально поел, напомнить смс о домашней работе, следить за успеваемостью и прочее. «Ребенок! Натуральный ребенок! Чуть ли не младенец» - ужаснулась по-началу Хитоми, но быстро вошла во вкус, тем более, что, находясь рядом с ним так часто, сейчас она чувствовала себя вполне свободно, и имела даже смелость прикрикнуть на Дайки. Человек очень быстро привыкает, что сказать. И всё-таки, только один взгляд в глаза цвета моря – и ноги у неё становились ватными. Но как бы ни была близка эта дистанция, и как бы счастлива не была этому Хитоми, она чувствовала, что ближе её уже не подпустят. Их отношения развивались очень быстро, и всё благодаря её неисчерпаемой терпеливости и щенячьего обожания, которые, мало-помалу, растопили лёд на сердце Аомине. Но дальше была черта, которую на одних чувствах не переедешь, необходимы ответные, а Дайки ещё ни шагу не сделал навстречу ей. «Я и так слишком многого достигла за эти полтора месяца, слишком многого. И я счастлива. Чего можно еще желать?» - успокаивала себя Хитоми в бессонные ночи, чувствуя, как болезненно отдаётся в сердце. - Это же был последний урок? – немного сонно спросил Аомине, вырывая Мацумуру из глубоких раздумий. - А? Да, - очнувшись, откликнулась девушка и отправила учебник в сумку. - Тебя провожать сегодня? - Да, - чуть зардевшись, улыбается Хитоми: «Зачем спрашивать? Как будто я хоть раз отказывалась!» Ближе к вечеру на улице заморосил дождь. Тот самый, мелкий, когда вроде и зонт не нужен, но вымокнуть под ним – раз плюнуть. А зонт у них был только один, принадлежащий Хитоми. Дайки, как выяснилось, их игнорировал, и даже в самый жуткий ливень неизменно приходил без него, пусть и вымокнув до нитки. - Чудесная погодка, - в который раз хмуро произнесла девушка, зябко кутаясь в школьный пиджак. - Угу, - безразлично поддакнул Аомине, перекидывая ручку зонта из затекшей левой руки в правую. Тихо вздохнув, Хитоми перебежала за зонтом, чихнула. - Не простудись, - не изменившимся голосом произнёс бывший форвард «Поколения Чудес». - Ага, - в тон ему отозвалась девушка, досадующая на погоду. Дальше они снова шли молча. Дайки был задумчив и хмур, как тучи над их головами. - Всё беспокоишься о звонке Мидоримы? – догадалась Хитоми. - Да. - Сейрин победили Шуутоку, а значит, в скором времени тебе предстоит сразиться с Куроко, - словно читая его мысли, продолжает она. Аомине чуть морщится, как будто имя бывшего напарника режет слух, и кивает, подтверждая её слова. - Но они не так сильны, вы легко их разгромите. Значит, просто очень хочешь увидеть его новый «свет»? - Да… Чёрт, прекращай лазить в мою голову! Ты точно не из этих, как там, экстрасенсов-телепатов? - Всё-всё, молчу! – тихо засмеявшись, Хитоми закрыла рот ладонью. И снова пауза, но не та, неловкая, что заставляет нервничать и говорить первое, что приходит в голову. Эта пауза была по-семейному уютна, так обычно молчит пожилая пара, прожившая вместе так долго, что необходимость в словах просто отпала. Они шли вдоль проезжей части. Хитоми держала зонт в левой руке и улыбалась свои мыслям. Мрачный, вымокший до нитки, попытавшись защитить её от брызг, когда проезжающая мимо машина окатила их из лужи, Дайки шел рядом. Свернув на узкую улочку, они оказались напротив дома семьи Мацумура. Свет не горел ни в одном из окон – родители Хитоми возвращались поздно. Девушка, привычно не замедляя шага, направилась сразу к двери, на ходу складывая зонт. Дайки никогда не затруднял себя «прощальными обнимашками», как говорила Момои, и никогда еще Хитоми не слышала от него даже сухого «пока». Он просто проходил дальше, будто бы шел мимо, а не провожал. Но в этот раз что-то пошло не так: - Хитоми, - негромкий оклик заставил её вздрогнуть всем телом – он впервые назвал её по имени. - Да? – почти шепотом отозвалась девушка, оглядываясь. Аомине стоял шагах в двадцати от нее и смотрел куда-то вверх. Редеющие капли ударялись о его смуглое лицо и медленно скатывались к шее, навевая мысли о слезах. Хитоми нервно сглотнула. - Хитоми, спасибо тебе за все, - тонкие губы тронула легкая улыбка. - За что? – глупо переспрашивает девушка, уставившись на его в полном удивлении. Гулкие удары взволнованного сердца отдаются в ушах. - За всё, - повторяет Дайки, переводя взгляд на Мацумуру, заставляя ту вспыхнуть. – С тобой так легко. Сатсуки мне как сестра, но она так надоедлива. А ты – нет. С тобой хочется общаться, находиться рядом. Это странно, - он усмехается, ладонью проводя по волосам. – Наверное, я тебе уже надоел: навязываюсь постоянно, еще и та же Сатсуки заставляет за мной присматривать. Но ты пойми, что… я просто хочу быть рядом, - последнюю фразу он выдавил на одном дыхании и, тут же скомкано попрощавшись, быстрым шагом направился в противоположную сторону от своего дома. Но Хитоми этого не заметила, а, уставившись в пустоту перед собой, сцепив на груди дрожащие пальцы, пыталась осмыслить происшедшее. Дождь кончился. Показавшееся в окошке облаков солнце щедро осыпало хмурый город золотистыми лучами, и все заиграло веселыми бликами. Зажмурившись, девушка подставила лицо солнцу, дав ему высушить слезы счастья, дорожками прочертившие бледное лицо. «Значит, подпустит ближе?»