Немые крики

Мы балансируем на краю меж жизнью и смертью. Позволь, мне спрыгнуть. A dying soul

Я не вижу смысла в жизни. Я не стремлюсь жить. Нет. Я не собираюсь прыгать с крыши или вскрывать вены, я давно пережила этот возраст, мой кругозор стал шире, глубже. Я вижу выходы даже с самых убогих случаев и ситуаций. Однако если мне представиться возможность, я бы не стала цепляться за своё существование. В конечном итоге мы все с вами умрём. Кто-то раньше, а кто-то позже. Вокруг нас умирают сотни людей, и мы продолжаем жить, порой не замечая, как они пропадают. Меня бы тоже не заметили. Я бы растворилась в тумане забытья, и обо мне не плакало бы много людей. Потом я бы стиралась в их памяти, словно меня и не было. Остался бы лишь смутный облик, который возвращался бы к ним под действием алкоголя и в день моей смерти. Семья одна из причин, по которой я ещё существую. Всегда думала о чувствах других. И часто раньше не доводила дела до конца. Это либо мой недостаток или же ошибка, либо это судьба. Уже не важно. Просто с тех времён многое, что поменялось. Больше не видишь радости в тех простых вещах, где они были раньше. Не улыбаешься понапрасну. В тебе видят угрозу и холодность, не понимая, что за этим стоит нечто большее. Я перестала верить в людей. Люди не меняются. Их не меняет собственное горе, а про чужое и говорить смысла нет. Я боюсь людей. Я не люблю людей. Они из меня душу вытряхивали, кости ломали. Они видели меня другой. Говорили, что я другая. Отличие было, но оно не стоило тех слов, что нанесли раны, которые до сих пор гниют. Меня пугает некая человечность других. Особенно если они видят хорошее в определённо отвратительных людях. Такие живут в мире грёз и ищут в каждом хорошее и доброе. А это "хорошее" либо давно умерло, либо оно никогда не существовало. И всегда хочется спросить таких людей: "Неужели вас не предавали? Вам не плевали в лицо с высока? Вас не втаптывали в грязь, пока вы слёзно молили о смерти?" В итоге, каждый видит мир по-своему. Они, как и я, как и многие, столкнуться с теми, кто опустит их на дно горечи и унижения. Прошло столько лет, а я до сих пор слышу хруст своих костей, треск своей кожи. Пока я искала необходимую опору, кислород того времени, я попадала на острые пики чужих слов и взглядов. Дети — самые жестоки на свете существа. Они вырастают и прячут эту жестокость внутри, те кто с этим не справляются носят статус "мрази или подонки". Я нахлебалась ядом от этих людей. Больше не хочется. Сама изнутри медленно разлагаюсь. Ужасно, правда? На жесткость отвечать добром не получается. Я не отвечала в целом. Копила в себе, выплёскивала на себе. Сейчас следов почти не видно. Я их умело прячу. Они лишь слабой тенью расползаются по рукам вдоль вен. Тоже уже не важно, хотя больно ещё где-то в глубине. И уже не та, что была прежде. Многие осуждают за такие мысли. А когда их осуждаешь в ответ, когда они губят себя алкоголем и травят табаком, понимаешь, что эти люди не лучше тебя. Каждый ведёт себя к могиле. К 3-х метровой яме в сырой земле. Просто у каждого своя дорога. Пока одни горят жизнью, встречая новый день, другие потухают от усталости в ней. И я устала. Мне бы в тишину и безмятежность. Но пока нет такой возможности. Пока я засыпаю, чувствую, как моя челюсть болит, потому что я весь день сжимала зубы и терпела. Меня так научили жить. Как выясняется, я этого и не особо то хочу. Страшный недочёт жизни. Привязанность. К людям нельзя привыкать. Они уходят. Все. Кто-то из жизни физически, кто-то метафорически. И те и другие оставляют страшные раны на тех, кто к ним привязался. Раны эти сходят долго, мучительно. Время лечит, но крайне медленно. На него не стоит рассчитывать. Тяжело отпускать людей, к которым привык, которые знают тебя. Когда таких людей нет, наверное жить проще. Не скажу. Мои раны только затянулись, как я чувствую, что скоро неизбежно появятся новые, потому что жизнь слишком жестока к нам. Быть может это от того, что я не испытала любовь? Не знаю. Любовь была когда-то, но она достаточно быстро оставила меня, как и люди, которых я любила. Они говорили мне сладкие слова. Потом оказалось, что такие слова говорились не мне одной. Всегда думаю, что я неправильная, что мой удел одиночество. Если так, то я готова с этим смириться. Я уже частично смирилась. Стремлюсь быть лучше, сильнее. Я такой и становлюсь по правде говоря, но это никому не нужно. Мне уж точно. Всегда скрываюсь за маской. У меня их за короткую жизнь много накопилось, всех не пересчитаешь. На каждый случай своя, для каждого персонажа отдельная. В одиночестве мне плевать. В одиночестве я с сама собой. С сухими глазами и глухой болью в груди. Я не имею права на это всё жаловаться. У меня есть семья и крыша над головой. Я получаю образование и занимаюсь вещами, которые приносят мне малую долю наслаждения. Однако я не счастлива. Но сжимая зубы, я терплю холод, что вокруг меня, хотя окно плотно закрыто, и продолжаю жить, хоть и не вижу в этом перспективы. Мне часто говорят, что станет лучше, ярче. Не верю. Люди лгут на постоянной основе, доверие к ним я потеряла. Мне серость питерских домов приятнее, чем блеск многоэтажек. И даже если небо это упадёт, я не разочаруюсь. А только отблагодарю за счастливый конец. Я не вижу смысла в жизни. Я не стремлюсь жить. Нет. Я не собираюсь совершать суицид. Однако я хочу, чтобы мой прах развеялся по ветру над голубыми водами. Где мне будет крайне спокойно.