23:23 MAY 23. 2004
prelude
26 февраля 2023 г. в 16:25
Кори тщится навести объектив камеры так, чтобы запечатлеть в кадре все самое важное: его распухшие красные глаза, его растрепанные разноцветные кудри, его заведенную за ухо сигару; ему хочется заснять прямую хронологию того, как он падает задницей на пол, как откидывается головой на диван, как тянется рукой к тумбочке и почти дотягивается, как с одолевающей его болью в мышцах все же достает злосчастную зажигалку и как он дрожит, когда зажимает конец сигары в зубах, поддавая огня.
Ему хочется снести себе башню прямо здесь и прямо сейчас, на виду у беспристрастного глаза. Если Кори себя шмальнет, то кто тогда зажмет кнопку «стоп» у записи? Его будут искать долго, потому что он специально выбрал именно то место, до которого локаторы и датчики добираться будут долго. А если и доберутся, то поздно. Или, может, это место и вовсе не такое изолированное, как хотелось бы; может, тут уже заранее все жучки давно расставлены, и издай ты хоть писк, лай, крик...
Кори не смотрит вверх (в смысле, туда, где сосредоточена его маленькая инсталляция, которая фиксирует его сумасшествие), потому что тело его не слушает и не хочет слушаться. Всем, на что его хватает, было повторять однообразные движения по кругу: вдохнуть пар и выдохнуть пар, впустить и снова выпустить. А когда уже нечего было впускать и тем более выпускать, он тушит сигару о пол — как бы хуй с ним, по нему никто не ходит (пока что не ходит; Кори пока не хочет думать о том, при каких обстоятельствах по этому полу могли бы пройтись чужие ноги), даже сам Кори не находит в себе силы ходить по нему ногами — только ползти.
Соль некстати застала глаза, ресницы задрожали, в носу защипало. Мышцы мелко, но крепко подрагивают, происходит атрофия, кровь застопорилась в одном месте и перестала циркулировать должным образом (все потому, что Кори избрал не самую удачную из позиций). Поджав колени к себе, он обхватил их руками и уткнул в них свою морду. Он тихо захныкал, захрипел; если бы кто был рядом, то он мог бы услышать это членораздельное «ебаный ж ты нахуй»...
Времени на хуйню у него предательски мало: карта памяти на камере уже забита еще более ненужной херней, которую Кори раз двести порывался стереть к хуям, но так и не сделал этого, потому что все-таки дорожит этой хуйней. Если он ее низвергнет, то низвергнет и ту самую часть себя, о которой внешний мир не просил и пока что не готов просить. Да и потом, если он откинется, то что после него наследовать, если не это? Правды о нем осталось так мало, а то, о чем он мелет языком на интервью и порой даже вне его, достаточно сильно обособлено от самой его сущности и даже плоти.
— Я заебался играть в циника, — с чувством проговорил он; голос почти такой же нежный, как во втором варианте Вермиллион. — Слушайте сюда, дети подземелья: у меня не ебаться как дрожат руки, и я не знаю, что я должен говорить и что вы все должны будете услышать. То, что я хотел бы сказать, это вовсе не тайна мадридского двора, нет, это, увы, не послание из недр Альтамиры; я всего лишь хотел бы сказать, что Саблиминал — это итог всего того, чем я занимался всю жизнь до него, и того, чем буду.
Минует пятая минута. Кори бросает короткий взгляд на настенные часы. У него времени мало, а ему еще в стольком предстоит исповедоваться...
— Пока мы его записывали, мы с парнями каждый друг другу изъебали мозг так, что все стенки начинали отсыхать, — он шмыгнул носом, пожевав уже изрядно истрепанную нижнюю губу, — так, народ, погодь. Я должен сползать кой-куда, но я вернусь, обещаю. Только не вздумайте валить, мне нужно, чтобы вы оставались со мной.
Когда он вернулся, прогремела восьмая минута.
Он ловким движением руки (несмотря на свою кондицию, какой сейчас вообще ни одно живое существо не позавидует; только посочувствует, но ебал Кори это сочувствие) откупорил содержимое бутыли и сделал толстый глоток; отстранившись, покашлял, и большая часть из всосанной субстанции оказалась на полу.
Если вздумает кто искать его, то пускай под ноги смотрит.
— Ну, вот, сами можете видеть: я сползал, причем удачно сползал, не считая некоторых технических неувязок, — усмехнулся Кори, высунув язык, и отсалютовал несуществующей публике бутылью, прежде чем сделать еще один глоток, на сей раз пока контрольный. — Я совсем уже в кураж вошел, да?
А вот попробуйте, экспериментальной ценности ради, пошерудить в башке у старины Кори — и только потом не нойте, что представляли себе содержимое совсем уже иначе.
Кори провел пальцами по несуществующей бороде (пара волосков-то все равно пробилась, ибо не царское оно дело, в ванную идти...) и действительно посмотрел в камеру, будто бы ожидая реакции.
Собеседница же холодно промолчала, и Кори пожал плечами.
— Для тех, кто остался в танке, спешу напомнить: я Кори Тейлор, и я, так уж вышло, алкоголик. У меня, правда, челюсть уже начинает сводить от того, сколько раз мне приходится это произносить. Чаще для себя, чем для кого-то еще. Но если кто и думает, что знает меня, то знает он примерно... — он показывает крупный нуль на пальцах, обнажая все свои тридцать два беленьких и живеньких, — во-от столько. Да. Как в Май Плэг, помните такую? С прошлого альбома...
Он открыто смеется, распахнутой грудью, пока пышные, объемные волосы нарочно лезут ему в лицо; чуть дернулся — и уже все джинсы в жидкости. Он сопроводил это с искренним и неподкупным «ебаный рот» и швырнул бутылку в сторону, треск которой разнесся эхом по всему помещению.
Однако мир пока не готов к тому, чтобы Кори разделся перед ним до трусов. Или дальше.
Тут же почувствовав нарастающее раздражение, Кори повел головой туда-сюда, прежде чем выпалить:
— Да для кого я, блядь, распинаюсь вообще? Если вы хотите что-то узнать, почитайте журналы... или что вы там читаете обычно. Мне-то какое на хуй дело до того, чего вы знаете и чего не знаете? Знаете, что? КАТИТЕСЬ ВСЕ К ЕБЕНОЙ МАТЕРИ!..
Он швыряет валявшуюся на полу маску (которую изготовили специально для тура; она еще чиста и свежа) прямо в камеру — и попадает; о попадании прямо в яблочко свидетельствует закономерный грохот, когда аппарат смачно падает на пол.
В общем, придется перезаписать. Надо за новым агрегатом сгонзать, заодно и пленку новую прихватить...