Погода за окнами оставляла желать лучшего: было душно, словно перед грозой, которая, к сожалению, не ожидалась: небо было до противного чистым и голубым. Юля, вздохнув в пятый раз за прошедшее время, сделала напор кондиционера сильнее. Терпеть такое она была готова только у какого-нибудь берега моря, желательно на Бали. Но «отпуск» студентке светил не скоро. Как обещал ей Макс, она будет «ебашить и ебашить» пока не закончится сессия и материал для медиа-центра. А материал для медиа-центра не закончится никогда. Юля опять вздохнула.
На кухне мама о чём-то переговаривалась со своей подругой. Им вдвоём там было очень уютненько, и они почти допили холодненькую «Цицу» . Закусывали черешней. Пчёлкина-младшая подумала, что завидует. Потому что, в отличие от матери, она напиться не может — ей ещё статьи и отчёты клепать. Чёрт бы побрал этого Макса. Мало того, что сессия, так он ещё со своим медиа-центром приебался. «Чтоб тебя икота замучила, пиздодуй солнечный» — невесело подумала Юля.
В гостиную вошла тётя Яна с бутылочкой вина и двумя бокальчиками.
— Ну как, Юлёк? — тётя Яна разлила алкоголь по бокалам, один протянула Юле. — Пишется?
— Да, спасибо, — отпив «Цицу», Юля чуть сморщила нос. — А у вас как дела?
— Да вот, недавно выставка прошла. Окупилось, так сказать. — вздохнула Яна Александровна, — Сашка к вам не заезжал? — спросила она, имея в виду ещё одного друга семьи.
— Нет, либо меня дома не было. А что? — не отвлекаясь от статей для университетской газеты, ответила Пчёлкина-младшая.
— Да в Америку с семьёй собрался, вроде.
— Жить?
— И жить тоже. — кивнула тётя Яна.
В проходе показалась мама. Красивые светлые волосы чуть завивались на концах, а голубые глаза по пьяному сверкали. На удивление лёгким шагом, она продефилировала к кофейному столику и поставила на него сырную нарезку и хамон.
— Вишня, не отвлекай девочку. — нежным голосом сказала Анна Сергеевна Пчёлкина.
— Да кто её отвлекал-то? — усмехнулась Яна Александровна Вишня.
— Ты и отвлекала. — отразила усмешку мама.
Мама у Юли была красивая, нежная, высокая. У них с мамой одинаковый рост, но Анна Сергеевна чуть ли не постоянно на каблуках из-за работы, поэтому для Юли она всё равно выше. У них с папой небольшая разница в росте была. Вишня наоборот, около 160-и что ли. Для Юлькиных 175-и это низко.
Рабочая атмосфера сменилась семейными посиделками. Юля пила уже второй бокал, а Анна Сергеевна с тётей Яной обсуждали кого-то третью, какую-то «Ленку», если точнее. Пчёлкина-младшая особо не вслушивалась, потому что человека этого не знает. Вот если бы они про дядю Сашу что-нибудь интересное сказали, тогда да, она бы уши развесила…
Телефон зазвонил. На экране было «Майский Гром», вдохновлённое «Импичментом» Меджикула. Юля быстро взяла трубку, пока никто не заметил.
— «Выходи», — раздалось из динамика телефона.
— А? Что? Куда?!
— «В подъезд. Дело есть.», — ни говоря больше ни слова, Игорь завершил звонок.
Обеспокоенная Юля сказала маме только «Я сейчас!», натянула олимпийку и вышла из квартиры так, что только тапки сверкали.
Она чуть не заехала Игорю по носу дверью, но у него была быстрая реакция, тем более его уже до этого кто-то побил. Юля закрыла за собой дверь и нахмурилась. «Ничего нового», но всё равно беспокоит.
— Ну чего ты? — ласково прозвучал голос Грома. — Что ты хмуришься?
— А то ты не знаешь! Зеркало вынести? — сыронизировала Пчёлкина.
— А я упал. От красоты твоей об ногу запнулся и лицо расквасилось.
— Ну-ну, добавить может? — шутя, встала в грозную стойку. — Ладно, пошли поговорим, раз пришёл. — потянув его вниз по ступенькам, Юля намеренно сжала перевязанное предплечье Грома посильней.
— А я ведь с тобой шавермой поделиться хотел, а ты вона как..! — слегка прохрипел Игорь. — Больше не приду к тебе.
— Ты так каждый раз говоришь. — постелив олимпийку, Юля уселась на ступеньки и потянула Грома за собой.
— Ну и ладно, ну и пожалуйста. — будто обиделся, он протянул ей шаверму не смотря на неё.
***
— Мама? — испуганно-удивлённо произносит Юля. Гром напряжённо и медленно накрывает голову картузом и протягивает руку к перилам, чтобы забрать куртку. В шаге от цели его останавливает грозный женский голос:
— Ну-ка стоять. — и Игорь стоит. Становится страшно лишний раз вздохнуть. Навевает воспоминание о времени, проведённого в армейке. — Лапы вверх и повернись лицом, чтобы было видно. — «Ну ма-а-ам!» звучит от Юли совсем рядом. — Давай-давай. — женщина была бескомпромиссна.
Игорь поднимает руки («лапы», как сказала мама Юли) и поворачивается лицом к неожиданной угрозе с тыла. Делает он это всё нарочито медленно — профессиональная привычка.
— Ну и кто это? — обращается светловолосая женщина с голубыми глазами и мягкими чертами лица к Юле. — Что за бомж побитый? Ты его так что ли?
— Это Игорь, мам, — сдавленно произносит Юля. Чувствует себя виноватой, что не познакомила их раньше. И перед Игорем, и перед Анной Сергеевной.
— Я сейчас в полицию позвоню. — хмурится мама Юли.
— А полиция уже здесь… — смущённо бормочет Игорь, — Здрасьте, лейтенант Игорь Константинович Гром. — и протягивает свою большую «лапу» для рукопожатия.
«Господи, он говорящий!» — доносится от подслушивающей Вишни, мама на неё шикает, — «Ещё и из полиции!» — уже более сдавленно звучит из квартиры. Видимо, мама её локтем пихнула.
— Ну, проходи, лейтенант Гром. — мама оставалась всё такой же недовольной и проигнорировала протянутую лапу.
***
Игорь, как вежливый молодой человек, разулся и помыл лапы, перед тем как садиться за стол. Тётя Яна старалась выглядеть грозно, но с её внешностью, напоминающую персонажа мультфильма, это не очень хорошо получалось. Ещё хуже это работало на Игоре, привыкшему к криминальным элементам. Мама оставалась холодной, разлила по бокалам вино, предложила чай для непьющих и откупорила вторую бутылку «Цицы» для пьющих, на кухонном столе уже появились тарелки с сырной нарезкой и горячими бутербродами с сливочным сыром, грушей и хамоном. Мясная нарезка стояла не далеко от сырной, на барной стойке покоилась мисочка черешни. Анна Сергеевна смотрела то на Юлю, то на Игоря.
— Ну и давно?
— Уже восемь месяцев как… — низко опустив голову, призналась Пчёлкина-младшая. Так вот как себя на допросе ощущают преступники.
— И когда сказать собиралась? Когда замуж за него выскочишь? — Игорь подавился чаем. — А ты такие глазки не строй! — теперь под град критики попал Гром, — Поматросить и бросить, так хотел что ли?
— Н-нет. — всё ещё задыхась от чая в не том горле, ответил Игорь. — Никак нет.
Яна Александровна хмуро жевала бутерброд. Запив вином, она вдруг сказала:
— Юль, скажи мне на милость, будь другом. Почему мент? — недовольно сверкали глаза Вишни.
— Мам, вот ты помнишь, ты в командировке была в октябре, а у наших соседей опять обострение их это было..? — начав аккуратно и издалека, объясняла Юля. Гром тоже уши развесил, ему интересно было. — Во-о-от, а я в полицию позвонила. А они вот этого выслали.
— Одного что ли? — скептически подняв бровь, спросила Анна Сергеевна.
— Ну, нет. Но мне этот больше понравился, — Игорь сдавленно посмеялся, маскируясь за кружкой чая, — В душу запал, понимаешь? Как у тебя с папой!
— У нас с папой по-другому всё было, не надо мне тут. Мы с твоим папой в одной песочнице играли! Вишня, подтверди.
— Угу, — пробурчала тётя Яна, грустно жуя бутерброд.
— Ну, а у нас более взрослый варинат! — тут же нашлась Юля, Игорь умирал за кружкой чая от смеха.
— Я те дам «взрослый вариант»! И думать не смей! — прикрикнула взволнованная и обеспокоенная мать.
— Ну, мам, я неправильно выразилась! Хорошо, не взрослый, подростковый… Юношеский!
В дверь позвонили. Мама пошла открывать. На пороге стояли дядя Саша и тётя Оля с тортиком. Вишня нервно рассмеялась. Юля сдавленно прошептала:
— Блять.
