Отчуждённость

      Шумная и разнообразная компания протиснулась в ближайший к ним Макдональдс. Перси был сыт из-за недавнего завтрака, но все остальные дружно проголосовали за то, чтобы зайти в магазин фаст-фуда. Сейчас, получив свои заказы, экипаж Арго-2 сидел за столиком у окна.       Вспоминали свои приключения, Джейсон с Пайпер делились тем, как шли дела в колледже, Лео и Калипсо — о том, как они гоняли на Фестусе, Фрэнк ужился с должностью претора и прекрасно выполнял свои обязанности, помогая этим Рейне. Перси с Аннабет больше слушали, чем рассказывали: Перси из-за того, что ему не было о чём поглаголить, Аннабет же успела пересказать свои поиски родственника. Но вскоре Джексон заметил, что Хейзел не участвует в разговоре. Девушка прислонила голову о стекло и с печалью наблюдала за тем, как машины редко проезжают по дороге. Перси, сидевший напротив неё, наклонился к ней: — Хейзел, ты в порядке? — Да-а. Пожалуй, — не спеша ответила Левеск. — По тебе и не скажешь, — отметил сын Посейдона. — Просто... Если бы Нико был в опасности, мы бы про это как-то узнали? — тихо спросила дочь Плутона и подняла взгляд. — Э... Скорее всего... — А если нет? — перебила его Хейз, — в прошлый раз его перехватили в Тартаре и заставили торчать в той проклятой вазе. Мы узнали об этом только из-за того пророчества. Что, если с ним сейчас что-то вроде того, а мы не знаем и сидим тут?       Перси уставился на дочь Плутона удивлёнными глазами. Затем, подумав, ответил: — В тот раз всему миру угрожала Гея. Тогда Нико добровольно спустился в Тартар. Очень мало монстров способно на то, чтобы схватить его опять. Я даже не знаю...       Но его собеседница вновь его перебила: — Именно! — чуть громче, чем хотела, воскликнула Хейзел, из-за чего все обратились взглядами на неё, но ни она, ни Джексон этого не заметили, — мы его не знаем. Можем думать, что знаем. Чем он занимался после второй Титаномахии? Или ещё раньше, когда сбежал из Лагеря? Что, если он успел, допустим, нажить себе врагов, о которых мы не знаем? — Что ты имеешь ввиду, Хейз? — спросил Перси, слегка сдвинув брови. — Я... — девушка провела рукой по прядям волос, запнувшись и как бы размышляя, стоит ли продолжать разговор. Затем тихо ответила: — Я видела сон. Я бежала в полной... — В полной темноте и мраке, не разбирая дорогу? Лишь бы бежать без оглядки и не останавливаться? — Откуда ты..? — расширила глаза сестра ди Анджело, но Перси продолжил. Даже воспоминание об этом сне пугало его: — По всему телу растекался, как яд, страх? Лишь бы не увидеть то, что не спеша следовало за тобой? Я видел тот же самый сон. Чуть во сне не задохнулся, — признался Перси и случайно посмотрел на остальных, и с ужасом обнаружил, что все слышали его слова, из-за чего быстро покраснел.       Однако, никто и не думал смеяться. Никто, кроме Лео. Парень, с трудом сдерживавший смех, не выдержал и прыснул. Но сразу скис под гневными взорами остальной компашки. — Хейзел, я не думаю, что сон имеет отношение к Нико, — сказал Фрэнк и приобнял девушку одной рукой. — Пожалуй, — протянула она. Затем глянула на Калипсо, и спросила: — Калипсо, ты же не знакома с ним?       Титанида, жевавшая до этого кусок бургера, поспешно его проглотила, после чего затараторила: — Не-а. Я же на Огигии была. Но Лео рассказывал о ваших злоключениях, и мельком упоминал Нико. Судя по всему, он... — запнулась Калипсо, пытаясь подобрать подходящее слово, и затем осторожно произнесла, — необычный человек. Не в плохом смысле, наверное... — Он замкнутый, — подтвердила Левеск и снова уставилась на улицу. Какое-то время стояла гнетущая тишина, но затем Хейзел вскрикнула: — Ребята! — и дрожащим пальцем показала куда-то на улицу. И тогда бывший экипаж Арго-2 заметил тех, на кого она показывала: по всей улице бежала толпа странных существ человеческого роста с тремя парами рук. Неясно было, что удивило полубогов больше: внезапное появление этих монстров или то, что они явно от кого-то бежали. — Не видать нам отдыха, — то ли с грустью, то ли с восторгом вздохнул Вальдес, когда все, оставив недоеденную пищу, ринулись из заведения, на ходу доставая оружие.       Когда полукровки и Калипсо выбежали, то увидели скрывающихся монстров, нырнувших в ближайший переулок, а следом за ними туда направилась и не увиденная ими до этого высокая фигура с мечом в правой руке. Не сговариваясь, полукровки и Калипсо отправились туда же бегом. Из переулка раздавались звуки битвы.       Перси снял с авторучки колпачок, Джейсон достал гладиус, Пайпер обнажила Катоптрис, Аннабет держала руку на рукояти меча из кости змия, Фрэнк был готов превратится в гризли. Медленно, они заглянули в переулок.       Высокий человек в плаще с капюшоном, надвинутым на голову и скрывающим лицо, искусно орудовал прямым мечом из тёмной стали. Он то исчезал из поля зрения противника, то появлялся прямо перед ним уже в том положении, что меч насквозь протыкал врага. За считанные секунды с десяток монстров были обращены в пыль, и остался только один, который всё дальше и дальше прижимался к стене в конце переулка, а человек в чёрном плаще, не сказав не единого слова, направился в сторону шестирукого чудища. Он не угрожал, не смеялся, но эта неспешная походка и целеустремлённость делали его куда пугающее, чем если бы он разразился проклятиями.       Все подумали об одном и том же одновременно: Нико? Было ясно видно, что чёрный меч — это меч из Стигийской стали. Но в последнюю их встречу ди Анджело был ниже Джейсона и Перси, а сейчас ничуть не уступал им в росте. Но хоть сомнения и прокрадывались в их сердца, Хейзел выпрыгнула из-за стены, откуда они наблюдали и громко спросила, обращаясь к фигуре в плаще: — Нико?       Парень застыл в считанных футах от монстра. Затем медленно повернулся в сторону выхода из переулка. Если бы он откинул капюшон, то его лицо ясно бы увидели, но сейчас лик юноши скрывала тьма.       Резко и неожиданно для всех, человек в капюшоне кинул свой меч — но не в сторону экипажа Арго-2 — а в сторону притаившегося шестирукого чудища. В мгновение ока сын Тартара обратился в пыль, а стигийский меч остался торчать в кирпиче. — Нико? — ещё раз спросила Хейзел, — Это ты?       Парень в капюшоне не двигался и молчал, как вдруг чья-то появившаяся сзади ладонь откинула капюшон с лица человека, обнажив лицо юноши.       Тем, кто откинул капюшон с лица брюнета, был Танатос. Бог Смерти стоял за спиной Нико, где и появился секундой ранее. Да, человеком в капюшоне был ди Анджело, но он сильно изменился: вытянулся в росте, волосы отрасли, а взгляд-бездна стал глубже.       Как только Танатос откинул капюшон с лица сна Аида, тот инстинктивно исчез в тенях, материализовавшись затем в углу переулка, где его надёжно скрывала тьма, уже сжимая свой Стигийский меч в руке. Но тон Бога Смерти не был строг или гневен. Как и всегда, сын Нюкты был учтив и вежлив: — Николас, Хейзел уже дважды позвала тебя. Тебе стоило бы отозваться.       Ответом была ему тишина. Танатос вздохнул, затем повернулся к ошарашенным полукровкам. Улыбнувшись, он отсалютовал им и по очереди поприветствовал каждого, и подмигнул Фрэнку, Перси и Хейзел. — У меня мало времени, полубоги, но мне надо переговорить с Николасом, — спокойно произнёс сын Ночи, — однако, он, по-видимому, не хочет поддерживать диалог. — Так это Нико? Но почему... ты... он где...— Левеск переводила взгляд с Бога на тени в углу и обратно. — Все вопросы зададите не мне, — перебил Танатос, — у меня вообще мало времени. Николас! — повторил он чуть громче и настойчивее, — Прошу, выйди на свет.       Ответом ему вновь была тишина, но, тем не менее, брюнет осторожно вышел из тени переулка. На его лице было написано спокойствие и безразличие, а взгляд был настолько пронзителен, будто итальянец видел тебя насквозь. Нико держал руки в карманах чёрных джинсов. — Наконец-то, Николас. Если ты не против, я буду кратко и по делу.       Ди Анджело всё тем же безразличным взглядом созерцал Бога. Снова не дождавшись никакого ответа, он продолжил: — Я здесь, потому что кое-что заметил. То есть, отсутствие кое-кого в Царстве Мёртвых. И, кажется, он пропал довольно давно, но только сейчас это было мною замечено. Только я и понял это. Понимаешь, о ком я? — спросил Танатос.       Брюнет слегка нахмурился, и немигающим пристальным взором посмотрел прямо в глаза Танатоса. От такого взгляда последний слегка съежился внутри, однако не подал виду. — И дело в том, что только я заметил его пропажу. Даже твой отец ещё не осознал этого, а другие олимпийцы и подавно. И знаешь, мне кажется, что в этом замешан ты, Николас.       Но даже после такого, после обвинения в похищении чего-то, Нико молчал. — У меня к тебе есть довольно много вопросов, но они подождут. Ты должен рассказать им, — сын Нюкты показал пальцем в сторону полукровок и титаниды, — а лучше — показать. Они должны знать.       Полминуты ди Анджело молчал, но затем наконец нарушил тишину, чтобы затем снова дать ей повиснуть: — Нет, — наконец нарушил тишину Нико тихим, но низким голосом. — Николас, они должны знать. Он... Думаю, скоро произойдёт что-то серьёзное, и рано или поздно его исчезновение вскроется. Ты понял меня? — без намёка на угрозу спросил обладатель Косы, — Просто... им будет лучше.       Лео не любил, когда в его присутствии говорят такими загадками. Поэтому, слегка откашлявшись, он громко спросил: — Вы вообще о чём?       Бог Смерти какое-то время с любопытством смерял сына Гефеста взглядом, но затем ответил: — Я имею ввиду, что Николас должен рассказать вам правду о Луке Кастеллане.