Понимает? Он-то?
Нико пытался сдержаться, чтобы не высказать всё в лицо Грейсу. А тот продолжал: — Но это не причина перестать общаться со всеми людьми. У тебя есть друзья. Это не причина бояться людей, — продолжал Джейсон.Бояться?
— Поэтому, что насчёт того... — хотел было что-то предложить Грейс, но замолк. Он заметил трещины в почве под собой. — Понимаешь меня? Ты? — в голосе Нико не было ни ярости, ни гнева, ни злости. Его голос был спокойным и тихим. И да, лучше бы он кричал. — Смеешь обвинять меня в трусости? В трусости перед людьми? — Трещины в земле разрастались параллельно словам Нико. — Ты не знаешь, каково быть мной. И не можешь знать, — минуту назад Нико, плёвшийся почти без сил, выпрямился и будто стал выше и смотрел в глаза Джейсона. В его собственных глазах отражался весь мрак Подземного Мира, а может быть и проклятого места, что ниже Царства Аида. — Я видел худшие ужасы из всех возможных. И я не побоялся, ни секунды не колебался. В могильной тишине голос будущего заместителя Танатоса звучал угрожающее некуда. Инстинкты и рефлексы Перси, Джейсона и Хейзел, зародившиеся и отточенные в баталиях с самыми разнообразными монстрами, среди которых затесались титаны и гиганты, так и кричали об опасности. — Ты, — Нико поднял указательный палец и направил его на Грейса, — не смеешь меня корить. Я не боюсь людей. Я их ненавижу. С последним словом земля около Нико разошлась, в ней появились значительные бреши, и всё это сопровождалось трясением земли, выползанием мертвецов из-под, а также гибелью растительности под ногами ди Анджело. Землетряску ощутили даже за пределами Лагеря. А все те, кто находился в Лагере Полукровок, на пару ужасных минут посчитали, что Гея вернулась. Но как всё быстро началось, так же быстро и закончилось. Нико знал, что он ходит по лезвию. Ещё немного, и ему будет худо. Он остановил землетрясение взмахом руки. Конечности мертвецов, торчащих из-под земли, так и остались там. Перси, Джейсон и Хейзел с ужасом наблюдали за Нико. Тот, остановив сейсмическую активность, снова заговорил с Грейсом: — И ты считаешь, что меня способны принять? Или тем более понять? Это — ещё одно... — Да! Да, способны, если дать им шанс, — перебил сына Аида Джейсон. — А есть ли у тебя какие-то гарантии? Не делай вид... — Я обещаю тебе, что они примут и поймут тебя. Я готов дать слово, — понтифик с преогромным трудом старался смотреть ди Анджело прямо в глаза, но говорил уверенно. Где-то на минуту Нико замолк. Он застыл. Затем ответил сыну Юпитера: — 3 дня. Я пребуду здесь 3 дня. Если меня примут — отлично, я остаюсь. Если нет — я покину это бренное место и по своей воле сюда уже не вернусь. И в твой лагерь тоже. Даю слово, — почти без эмоций ответил пленник Тартара. Нико в недалёком будущем успел пожалеть о своём поспешном обещании, но нарушать слова было не в его принципах. Он надеялся, что Лукаса не нашли. Что же, через 3 дня он сам отправится на его поиски. — Нико, ты должен отправиться с нами к костру, там сейчас... — предложила было Хейзел. — Я никому ничего не должен, — отрезал брюнет. — Рейна хотел что-то рассказать о том, что ты сделал для обоих Лагерей, — возразил Джейсон. — Ради Лагерей? Я сделал всё это не для Лагерей, Грейс. И если Рейна думает также, как и ты, то вы оба ошибаетесь, — жёстко заявил сын Аида. Повисла неловкая пауза. Тогда Перси спросил: — Что тогда будешь делать? Может, тебе лучше отоспаться? Последние пару дней были для тебя не самыми простыми. Нико ничего не ответил, лишь зашёл обратно в домик Аида, кинул на кровать то, что брал с собой, надеясь слинять из Лагеря, и вышел обратно. Он ещё не думал, что будет делать. Может, предложение Джексона не лишено смысла. — Мне нужно подумать. Одному, — добавил Нико. Он окинул взглядом лес вокруг Лагеря. Идеальное место для того, чтобы подумать одному. Для себя отметил Джейсон, что сын Аида, пускай и не большой, медленно шагающий к тёмному лесу, выглядит зловеще и пугающе. Через минуту он целиком скрылся в тенях деревьев и ночной тьме. Когда тройка вернулась к костру, то заметила взволнованный вид жителей двух Лагерей. На вопрос, почему все так выглядят, Рейна ответила: — Вы не почувствовали это землетрясение? Мы думали, что точно победили Гею! — Это была не Гея, — слишком поспешно и громко ответила Перси. Теперь все взгляды устремились на него, шепоты почти стихли. Джексон замялся. — Не Гея? А откуда тогда такая активность земли? — задал логичный вопрос Хирон, пристально глядя на Перси. — Ну... Нико слегка вышел из себя, ненадолго... но всё нормально! — запинаясь, ответил сын морей. Опять послышался недовольный ропот, перерастая в почти открытое недовольство сыном Аида. — Вы не можете его обвинять в чем-то! Он сделал столькое для обоих Лагерей! Они должны быть ему домом, — попыталась заглушить народное волнение Рейна. Голоса лагерных поутихли, хотя налицо были проглоченные внутрь слова. Вскоре объявили комендантский час. Бурно попрощавшись, жители Лагеря Юпитера поплелись к клубничным полям, где у них был лагерь, жители Лагеря Полукровок — по своим домикам. Перси проводил Аннабет до домика Афины, где они расстались, и Джексон через пару минут уже лежал на кровати, обдумывая всё. Спустя столько времени он впервые чувствовал себя по-настоящему в безопасности, чувствовал, что всё позади. Его мысли омрачала смерть Лео. По началу он так несерьёзно относился к этому латиносу, но тот сделал самое важное в борьбе с Геей — последний удар. И недавние воспоминания о вышедшем из себя Нико с мраком в глазах не улучшали ситуацию. Так, перебирая подробности месяцев, что позади, Перси пролежал около двух часов. Многим предстояла нелёгкая ночь со сновидениями, но не ему. Он почувствовал, что сейчас ему надо к берегу моря. Оно всегда успокаивало его, и сейчас должно было помочь. Перси, стараясь не шуметь, вышел из своего домика и всё также направился в сторону залива Лонг-Айленда. Перси был готов встретить гарпий, желающих его растерзать, но никого на улице не увидел. Наконец, Джексон дошёл до берега. Но не ему одному в эту ночь пришло в голову прийти к воде. Нико ди Анджело стоял всем лицом к морской глади и спиной к Джексону. Если он и понял, что пришёл Перси, то и вида не подал. С непроницаемым лицом он долго смотрел на север, опустив руки. Маленькие волны лишь иногда бились и разбивались о кеды Николаса. Перси ждал, когда тот повернётся назад и заметит его. Но прошло уже больше 5 минут, а Нико всё так же смотрел вдаль и не поворачивался назад. Сколько он так уже стоял? Час? Два? Решив, что можно дать о себе знать, Перси сказал: — Не спится? Ди Анджело повернулся. Тогда Перси заметил старательно начерченные на песке изображения: закрытая книга, что-то напоминающее лицо парня и слова, написанные не на английском или греческом. Нико уловил направление взгляда Джексона, и моментально стёр ногой изображения с песка. — Что это? — дружелюбно поинтересовался сын Посейдона. С мрачным лицом тот ответил: — Не твоё дело. Застигнутый врасплох жёстким отказом, Перси ненадолго замолк, но быстро оправился: — Ты прав. Тогда, ответишь, что ты здесь делаешь? Нико ответил не сразу. Он словно пытался скомковать все мысли в голове и обобщить их. — Думаю. Не переставая удивляться и раздражаться лаконичности сына Аида, Перси спросил: — И о чём? — О конце. — То есть... Смерти? — осторожно уточнил Джексон. Нико закрыл глаза. Идиот. Вот кем он считал Перси. Хоть этот идиот может быть единственным, кто ему дорог. — Я прав? — вывел из раздумий Нико голос Джексона. — Смерть, говоришь? Нет, не для всех смерть — конец. И не всегда конец — именно смерть. Я познал многое, и открыл я множество истин, сложил много догадок и гипотез... за всё то время, пока был в скитаниях. — Что ты хочешь этим сказать? — Хочу сказать, что тебе не понять. Не понять, хоть ты и был свидетелем подобных событий. Джексон, как думаешь, что с тобой будет после смерти? — режущим стекло взглядом смотрел Нико в глаза собеседника. — Я... предпочитаю об этом не думать. Но поля наказаний мне не светят, наверное? — попытался отшутиться Перси. — Оставлю тебя здесь, чтобы ты подумал об этом, — холодно закончил сын Подземного Мира и не спеша зашагал прочь от берега, пройдя прямо перед Перси и оставляя того наедине со своими мыслями.