For Want of a Relic: Butterfly Effect

Серебро просвистело в воздухе, пылая последними угасающими отблесками оранжевого заката. В мозолистых руках человека, рожденного для того, чтобы отбирать жизни, сама смерть обрела форму клинка, вонзающегося в беспомощную добычу, как когти сокола. Убежать было невозможно, как бы быстро или далеко не отдалялась цель мечника. В любую секунду клинок унесет эту жизнь, как он уже уносил множество раз до этого. Кровь окрасит землю двора, и Пятая Война за Святой Грааль закончится, по крайней мере, для одного мага, даже не начавшись. В промежутке между бешеными ударами сердца меч взметнулся к его шее, и Вэйвер Вельвет недоумевал, как же он мог так сильно просчитаться.

***

Обычно маги не жили долго, если только они не были исключительно могущественными или особо примечательными. Первые лучше всего могли защитить себя сами, вторые же были слишком большой политической проблемой, чтобы от них избавляться. Но человек, занимавший пост лорда Эль-Меллоя (второго), был магом, не обладающим ни выдающимся могуществом, ни фамилией, стоящей достаточно дорого, чтобы перевесить выгоду, которую некоторые могли бы получить от его смерти. Дело в том, что в Ассоциации Магов такие люди, как он, были легкой добычей. Ступеньками к продвижению других, или, что ещё хуже, откровенным препятствием на этом пути.       В случае моей смерти- С точки зрения логики, осознание этого не беспокоило его. То, что он дожил до двадцати восьми лет, уже можно было считать сюрпризом, а если учесть, что ему ещё предстояло, то было вполне разумно привести свои дела в порядок. Но на эмоциональном уровне, в существовании которого ни один маг за тысячу поколений не признался бы, увидев слова, написанные его собственной рукой пером на автомате, скользившим по бумаге, холодная тревога скрутила его грудь. Клиническая формулировка, холодная и отстраненная — официальная последняя воля и завещание мага, если произойдет худшее.       -имущество, принадлежавшее моему имени, а не титулу и семье, настоящим передается Марии Томпсон для использования или распределения по своему усмотрению. Звучит правильно. Любой, кто выследит псевдоним, используемый Айрисфиль для путешествий, попадет прямо к бдительной Майе, которая разберется с остальным. Если в грядущем конфликте с ним случится самое худшее, они будут знать, что нужно сократить потери и бежать. Он мог оставить им и Илии те жалкие крохи, которые он наскреб для своего бесполезного имени, но ведь это было всё ещё лучше, чем ничего. …С другой стороны, — подумал он, когда перо остановилось на краткий миг осознания, если они потерпят неудачу, это будет означать, что может наступить конец света. В таком случае вся эта формальность окажется бесполезной затеей. Пока он раздумывал, стоит ли продолжать, дверь в кабинет издала какофонический звук, когда её распахнули, и в дверном проёме появилась молодая девушка со всем дружелюбием раннего зимнего мороза. Профессору этого было недостаточно для того, чтобы отложить заниматься своими делами — он не вздрогнул от звука и даже не поднял глаза. Эта дверь переживала и худшие вторжения, и, вероятно, могла пережить ещё несколько подобных. — Райнес, — поприветствовал он её, стоило девушке захлопнуть за собой дверь со зловеще громким щелчком и двинуться к его столу с тонкой улыбкой, что в его глазах была подобна хвосту гремучей змеи. Поразмыслив, можно сказать, что для неё это было не в новинку. Просто это никогда не предвещало для него ничего, кроме новых неприятностей. — Ты действительно собираешься это сделать? — бросила она вызов в манере, смутно напоминающей вопрос. — Нет, я просто подумал, что могу сыграть с тобой изощренную шутку. Может быть, в последний момент брошу конфетти, — парировал он, ненадолго подняв взгляд от своего стола с абсолютно бесстрастным выражением зелёных глаз. — И ты думаешь, что я просто позволю тебе- — Вообще-то да, — ответил профессор, ручка снова начала двигаться. — Я понимаю и уважаю то, что у меня есть обязанности здесь и конкретно перед тобой. Но у нас был уговор, Райнес. Разумеется, это была правда. Много лет назад молодой маг пришел к будущей наследнице дома Арчибальд, бог знает откуда, и заключил сделку, тщательно подобранными словами не просто мага, а стратега, который заранее просчитал и спланировал эту конкретную ситуацию. В качестве извинения за убийство бывшего главы он должен был вывести семью из запутанной ситуации, возникшей в результате незапланированной потери, а также выступить в роли регента будущей наследницы до её совершеннолетия. Взамен он получил власть в Часовой Башне и попросил лишь об одном. — Ты сжульничал, — прошипела Райнес с ледяным блеском в глазах и острой как нож улыбкой, по-прежнему не сходящей с её лица. — Я постоянно жульничаю, благодаря этому я до сих пор жив, — последовал немедленный саркастичный ответ. — Вэйвер! — улыбка едва не треснула, как тонкий лед, но даже в бешенстве Райнес сохранила самообладание, когда произнесла имя своего названного брата. — Ты не сбежишь в Японию и умрешь вот так. Семья не переживет дважды одну и ту же катастрофу. Дело было не только в семейных отношениях, он знал. Райнес была холодной и жестокой, но не бессердечной. Но маг в первую очередь руководствовался именно этим: целесообразностью коня, убранного с доски в критический момент. С этой точки зрения она была права: его предшественник повел себя так, будучи уверенным в победе, и в результате дом Арчибальд был разрушен почти до основания. Какие бы человеческие или сентиментальные издержки ни были связаны с гипотетической смертью Эль-Меллоя второго, для людей, подобных ей, как и положено, это было на втором месте. — Я не Кейнет — я даже горжусь этим, на самом деле. Но если ты так беспокоишься, тогда мне просто придется выжить, не так ли?       -любое найденное тело и Магические Цепи, пусть будут предоставлены Кайри Шишиго, для погашения всех задолженностей- — Но даже если я буду так же беспечен, как и он, — добавил лектор, когда его перо дошло до конца этой строки, — ты уже почти совершеннолетняя. Ты же не думала, что я буду рядом всегда? — Я думала, что ты выполнишь наше соглашение, старший братец. — Странно, я как раз хотел сказать то же самое. Вспомни моё единственное условие: «Я исправлю то, что разрушили мои действия, но взамен-» — «-если в моей жизни состоится Пятая Война за Святой Грааль, — резко закончила Райнес, — то я буду участвовать в ней как независимый маг». Конечно, я согласилась, ведь новой войны не должно было быть ещё несколько десятилетий, — сложив руки, когда улыбка сменилась горькой покорностью, холодные голубые глаза просканировали своего подчиненного, словно ища ответ на то, о чём ей и в голову не приходило спрашивать. — Ты ведь как-то уже знал об этом, не так ли? — Я не шутил, — он сложил лист бумаги и аккуратно положил его в конверт, который исчез во внутреннем кармане его пиджака. Что делать и кому его оставить — это проблема на потом. — Я жульничаю всеми мыслимыми способами, не ставя под угрозу свои собственные пределы. Будучи всегда непредсказуемым и на десять шагов впереди — вот как я остаюсь в живых.       -катализаторы и реагенты, не принадлежащие Часовой Башне или семье Арчибальд, пусть будут поделены поровну между моими студентами на факультете Современной Магической Теории- Кейнет Арчибальд Эль-Меллой относился к победе как к естественному результату своих действий и выбора. Он считал, что она причитается ему в силу его высокого положения. Это было его величайшей и роковой ошибкой. Вэйвер признавал, что аристократия имеет свою долю проблем, но в то же время они не могли представить себе борьбу или настоящую неудачу: «дно» для таких людей, как Кейнет, всё ещё было так же высоко, как стратосфера для тех, кто находился ниже этого положения. Вэйвер Вельвет когтями проложил себе путь ко всему, чем сейчас владел. Конечно, он не всегда придерживался высоких моральных принципов в этом процессе. Но он делал всё, что требовалось, чтобы выжить в жестоком мире. Воровал и сражался, истекал кровью и страдал, продал свою душу политическим махинациям того самого общества — и всё это во имя собственного продвижения. Десять лет маневров и целая жизнь неустанного труда — всё это сложилось в форму ближайшего будущего. Всё это строилось кирпичик за кирпичиком, чтобы он мог стоять на вершине работы всей своей жизни и протянуть руку чуть дальше, чтобы ухватить желаемый результат. Этот мир сохранится, и нависшая угроза бедствия будет побеждена. Затем он перестроит это жалкое общество магов так, чтобы никому больше не пришлось бороться так же упорно, как ему, для оправдания своего существования. — Если ты никогда больше не собираешься мне доверять, Райнес, то доверься ещё только сейчас, — он наконец-то посмотрел на неё со всей серьезностью, подняв темные солнцезащитные очки на голову, чтобы не заслонять острые зелёные глаза. — Я не делаю ничего из легкомыслия — на самом деле, это, вероятно, самое серьезное, что я когда-либо делал. Я не могу и не хочу обещать тебе, что вернусь живым, потому что не знаю, вернусь ли. Но если вдруг случится так, что я сгину и умру, то у меня есть действия на такой случай. Я также разработал планы, как не совершить самую глупую вещь, которую только можно себе представить. Я не Кейнет, и я не оставлю тебя в таком же жалком положении, когда Ассоциация превратится в резервуар с кровожадными акулами. Преемник лорда Эль-Меллоя был совсем не похож на своего предшественника. У того не было никакого долга перед несправедливым и нечестным миром, и он его никогда не принял бы. Второй лорд Эль-Меллой же поступал так, как поступал всегда. —…Но я должен это сделать. Я собираюсь сделать это, и ни ты, ни кто-либо другой не сможет остановить меня. Есть человек, которому я дал обещание задолго до того, как встретил тебя, и я не собираюсь его разочаровывать. Надейся на лучшее, но готовься к худшему.