Последний вдох

      «Я сразу понял, что ты для меня. Не было ни оговорок, ни передуманий. Я увидел тебя и в одно мгновение понял своими костями, моя душа знала твою душу много жизней назад» © Бо Таплин.       Звон ключей в трясущихся руках отчётливо слышался даже на расстоянии.       Ксавье провернул замок, и увидел перед собой книжечку в кожаном обрамлении.       Его странно, неприятно потряхивало как будто он вновь вернулся в тот возраст, когда воровал листы бумаги из отцовских архивов, чтобы нарисовать на них новый шедевр, за что неоднократно был отчитан или унижен.       Подвинувшись к свету, он начал листать его, и видел много всего, что уже частично произошло. Но перелистав его почти на конец, он нервно замер, сдавливая подступающий к горлу ком, словно кто-то вонзил клинок в его сердце, душа ушла куда-то в пятки.       Он всё же увидел мёртвого отца на страницах. И это было больнее, чем он себе представлял. Намного больнее.       На глазах вдруг появились слезы.       Но, к сожалению, это было далеко не всем, что могло настораживать. Ведь на следующих страницах он увидел отцовские записи о Уэнсдэй и рисунки Крэстоуна, Лорел и ещё кучи умерших существ, что так или иначе пытались навредить Невермору, среди них даже был его сосед Ласлоу, что пытался убить Уэнсдэй. Они все были изображены вместе, словно за одной линией, и с ними была девушка, что была очень похожа на Уэнсдэй, только имела отличительные белокурые волосы. Но после этого рисунка ничего не было. Чистые листы.       — Как-то странно, всё это было ещё до его смерти, — произнёс он вслух, но словно не придал этому значения…       Точнее, не понял, что всё это значит. _________________________________________       — Я ненадолго, Мелисса, пригляди за мамой, — голос Ксавье звучал мягче, чем обычно.       — Я сделаю всё, что от меня зависит, — как робот произнесла она.       — Ты чего снова такая напряженная? — задал он вопрос, нервничая.       — Ксавье, не ты, а Вы! Вы портите лечение, что я организую. Ваша мама после вчерашнего не спала, ей не здоровилось, она отказывается принимать лекарства после разговора с Вами, говорит, что она всё забывает, но так и нужно, её мозг должен научиться переживать это! — парировала Мелисса и смотрела на Ксавье дьявольским взглядом. Кажется, то, что касалось её карьеры, могло вывести из себя за считанные секунды.       И совершенно внезапно и для себя, и для неё, он поцеловал её.       Девушке было всего двадцать лет, а ему семнадцать.       Вроде бы незначительная разница в возрасте, зато значительная в восприятии окружающего мира.       Но она не отталкивала его, что-то вдруг показалось ей привлекательным. Наверное, это были его губы, или их вечные конфликты. Она так и не поняла этого. И в этом поцелуе он совершенно забыл про дневник, про боль, что испытывал. Это был именно неосознанный порыв. Совершенно иное ощущение, нежели было когда-то с Бьянкой.       — Я напишу насчет твоей мамы, — выдохнула она ему в губы. ________________________________________       — Итак, я взяла палатку, три пледа, одежду, чашки, кружки… — продолжала Инид мучить ее телефонными разговорами по громкой связи, пока Тайлер смеялся и закидывал вещи в рюкзак.       Дома уже во всю бегали Пагсли с Уиллом, рассматривая и играя клинком, что Гомес сложил ему в дорогу.       — Если тебя пырнуть, ты излечишься? — спрашивал Пагсли с горящими глазами.       — В этом теле — нет! — предупредил его Уилл с испуганным видом.       Уэнсдэй ухмыльнулась, гордясь вопросами младшего брата.       Сумасшедшее семейство.       — Может мне ещё взять термосы? У вас будут термосы? Хотя Аякс взял пару штук. А нож, у кого-то там есть нож? Блин… Что я спрашиваю, два Аддамса, наверняка, там уже целый склад холодного оружия, — продолжала она размышлять, не обращая внимания на то, что Тайлер и Уэнсдэй молчали.       Мужские руки обняли её плечи, слегка притянув к себе.       — Я бесконечно счастлив с тобой, Уэнсдэй, — прошептал он ей на ухо.       — А я с тобой, — промолвила она в ответ.       Они даже не догадывались, что ждёт их там, впереди. Какие секреты хранит их путь.       — Аякс тоже много чего взял… — мямлила, Инид, — Ээээй, вы слушаете меня, я кажется слышу ваши причмокивания! — гневалась она.       — Тебе показалось, — резко ответил Тайлер.       — Возьмем лук и стрелы? Хочу привязать Пагсли к дереву и уничтожать яблоки на его голове, — серьёзным тоном промолвила Уэнсдэй.       — Бери, что хочешь, я в этом не участвую, — продолжил Тайлер.       — И я, — согласилась Инид, поскуливая.       Надев тяжёлые ботинки и взвалив на себя рюкзак, Уэнсдэй тот час же почувствовала, как он снимает его с неё.       — Ты это не понесёшь, — противился он.       — С чего бы это?! — возмутилась она.       — Потому что он тяжёлый, понесу я, — настаивал он.       — Ну, уж нет, — спорила она.       — Уэнсдэй Аддамс, ты хочешь, чтобы у тебя швы разошлись в дороге? Я уже чуть не потерял тебя, второй раз я на это не соглашусь, — парировал он, и она вновь сдалась.       — И как ты пойдешь с двумя рюкзаками? — задала она вопрос, приподняв бровь.       — Один понесу я, другой — Алекс, — улыбался он, взвалив их оба на разные плечи, — К тому же, кажется, кроме удавки и стрел ты ничего не взяла.       — Ещё я взяла зажигалку и топор, — коротко ответила она.       — Есть кто дома? — раздался голос Торпа снизу, — Я думал, вы уже уехали без меня, — протянул он руку Тайлеру.       — Ты не один опаздываешь, Инид с Аяксом только собираются выходить, — сказал он в ответ.       Тайлер всё хотел отвести Ксавье в сторону, чтобы спросить его о том, что он нашёл, но время было неподходящим, к тому же мальчишки постоянно отвлекали его.       Уэнсдэй смирилась с этим детским садом в доме Галпиных. Оставалось всего ничего до их отъезда в тот центр, где Уилла должны были изучить с ног до головы, проверяя с помощью различных триггеров. Это не могло не тревожить её, ведь там волной могло зацепить и Тайлера, чего она боялась, но говорить об этом ему — значило сомневаться в нём. А это было совершенно неправильно. Ведь именно её вера в него когда-то помогла ему выбраться из тьмы.       — Всё, все в сборе, — с гордостью сказал Аякс, улыбаясь Инид своей солнечной, миловидной улыбкой.       — Выдвигаемся, — сказал Тайлер, кивнув отцу, — Я присмотрю за ними.       — Не сомневаюсь, родной, — промолвила Франсуа, но он ничего ей не ответил.       Время ещё не пришло.       Рана была глубока.       — До свидания! — одарила всех лучезарной улыбкой Инид, чтобы разбавить эту унылую атмосферу.       Направившись в глубокий лес, каждый из них испытывал какой-то душевный комфорт. Инид, что тянулась туда, словно внутренними фибрами души, Аякс, что принял эту компанию, несмотря на свою отстраненность от людей из-за своего дара, Уэнсдэй, что хотела свободы, Тайлер, что обожал и ненавидел его одновременно, Уилл и Пагсли, которые бегали на перегонки без остановки, как на заводном механизме, и Ксавье, что знал наизусть эти мрачные тона, оттенки и глубины, как нечто прекрасное. Ему даже стало казаться, что Уэнсдэй привлекала его именно поэтому.       — Ну а как там твоя проблема? — спросил Тайлер у Ксавье, улыбаясь.       — Проблема? — насторожилась Аддамс.       — А… Ты об этом, — ответил Торп улыбкой, — Мелисса сводит меня с ума. В плохом смысле слова, — рассмеялся он.       — Ого, вот это поворот, — выдал Аякс, глядя на него.       — Она никогда не слушает, только обвиняет, вечно недовольна и зациклена на своём, — объяснил Ксавье, и Тайлер скорчил гримасу понимания.       — Кого-то она мне напоминает, — выдала Инид, подсмеиваясь.       Три часа в дороге по каменистым скалам, и они уже ушли на довольно приличное расстояние.       — Смотрите, там есть пещера, сходим? — задал вопрос Пагсли.       — Ты — жертва собственных амбиций, — нервно произнесла его сестра, — Когда-нибудь это убьет тебя, я спасать не стану.       — Я это знал, — согласился с ней Пагсли, улыбнувшись.       Костёр, перекусы, разговоры, они и не заметили, как на часах уже было семь вечера, и на небе начали появляться первые звезды. Всё прошлое казалось таким чуждым. Словно именно сейчас они были в своей стезе.       — Сестра, помнишь, как дядя Фестер учил тебя фехтовать в лесу, и ты случайно порезала ему щёку, — улыбался Пагсли.       Жуткая ухмылка Уэнсдэй словно говорила, что в ней сидит Вельзевул.       — Что произошло с тем парнем в бассейне? — слегка встревоженно спросила Инид, — Сейчас ты можешь сказать правду.       — Его плоть отслоилась от жалкого подобия мужского достоинства, — грубо произнесла Уэнсдэй, и все нервно замерли в напряжении. Особенно мужская половина их компании.       — Всех нас направили учиться контролю, а тебя, похоже, на перевоспитание, — подытожил Аякс.       — Меня направили чтобы я вновь продемонстрировала лучшие качества своего рода, как отголосок прошлого моей матери, в этом я уверена на все процентов, моя мать — идеалист, она зациклена на подобных местах, — выдала Уэнсдэй.       — Но ты ведь действительно рада, что попала в Невермор, признай, — улыбнулась Инид.       — Не могу с уверенностью согласиться с этим, но и исключать то, что мне нравятся загадки не стану, — вновь пыталась она обидеть Инид.       — Уэнсдэй Аддамс вновь прячется за маской равнодушия, ну, конечно, — произнёс Ксавье, улыбнувшись.       — Она у вас там во всём лучшая? — продолжал Тайлер саднить её нутро льстивыми фразочками.       — Тёрнер нахваливал Уэнсдэй и собирался отправить её через месяц на конкурс виолончелистов, — выдала Инид и испуганно прикрыла рот рукой.       Тайлер вдруг взглянул на неё каким-то потерянным взглядом.       А Уэнсдэй испепеляла её своим.       — Ты не говорила этого, — произнёс он с печалью.       — Нечего говорить, я не поеду, — отрезала она.       — Ладно, но мы хоть можем обсудить это? — спросил он волнуясь. Его взгляд нервно бегал то в её глаза, то на руки.       Все смотрели на них с каким-то волнением.       Тайлер всë сильнее понимал, что отнимает у неё жизнь своими бесконечными проблемами.       — Мы отойдем, ребята, — схватил он её за руку и силой поволок на выход из пещеры.       — Почему ты ничего не сказала? Это важно, ты ведь сама из-за этого переживала, — читал он нравоучения.       — Важнее вашей семьи? Виолончель? Ты сейчас серьезно? — спросила она, расставив руки по швам, как маленький оловянный солдатик.       — Это твоё внутреннее «я» — продолжал настаивать Тайлер.       Он понимал, что она хочет, как лучше, но ощущение какого-то подвоха не покидало его.       Она молча моргала, не понимая, что нужно отвечать на такие выпады, но вдруг почувствовала острое жжение в своём кармане.       — Тссс, — с её губ сорвалось шипение.       — Что такое? Взяла его с собой? — спросил он, глядя на камень, что она тут же бросила на каменистый пол.       Перед ними расцветали яркими красками все цвета, что существуют в природе. Он неистово горел, мигая и привлекая их взгляды.       — Что с ним происходит?! — спросила Аддамс, наклонившись.       — Не знаю, я говорил, не умею пользоваться, — ответил Тайлер.       И стоило ей коснуться его вновь, видение не заставило себя ждать…       Ночь. Красивая терраса особняка Торпов, которую она запомнила наизусть.       Винсент ходил по почти пустому дому, метаясь из стороны в сторону и что-то напряженно записывал.       — Дорогой, давай спать, — заспанным голосом ответила, видимо, миссис Торп.       — Я сейчас, нужно сделать рисунок, нужно сделать его, — нервно тряс он руками.       — Что тебе приснилось? — спрашивала она.       — Гибель Невермора, — произнёс он сбивчивым тоном, и вдруг застыл, продолжая, — И нашего сына.       Она в мгновении замолкла подле него, сомкнув глаза, словно представляя, что ей это снится.       Столько безумия было в её жизни, столько предсказаний.       Которые несли за собой страдания, помимо денег и власти.       — Ты исправишь это? Где дневник? — задавала она вопросы, наконец, проглотив ком, что мешал говорить.       — В надёжном месте, — его слова звучали, как обух топора, — Я исправлю всё. Постараюсь. Это Аддамс. Она снимет завесу между мирами, — рассказал он.       — Что? Откуда у неё столько силы??? — задавала она вопросы.       — Предки ведьмы, там абсолютно все, Агнес. Оттуда вернутся все, и её род, и Гейтсы, и Крэкстоун, целые кланы существ, что ненавидели Невермор и изгоев годами, — его голос был в ужасе, как и вид его лица.       — Что мы будем делать?! — Агнес начинала сходить с ума.       — Я попробую всё изменить, мне не важен Невермор, но такой силы событие… Я не уверен, что это получится, мощь дневника не так велика, — говорил он.       — Винсент, это убьёт тебя, ты знаешь, — противилась она.       — Я знаю, но убережёт нашего сына, он всё, что у меня есть, ты и он, — он обнял её и прижал к себе.       А Уэнсдэй уже не могла отличить прошлое от настоящего, друзей от врагов, правду от лжи.       Она поняла, что в будущем сняла эту завесу между мирами мёртвых и живых, пытаясь связаться со своим покойным предком, возможно, с Гуди. Видимо, этот камень должен был дать ей такую мощь, о которой страшно было говорить Торпам…       И, вспоминая разговор Тайлера с Уиллом о том, что с помощью Майка в нём пытались пробудить Хайда, у Уэнсдэй было неприятное ощущение внутри, что всё это было неспроста.       Уже два человека в их компании не договаривали необходимого. Их совершенно не учили ранее совершенные ошибки.       Глаза вдруг отошли от пелены, окутавшей их, и перед её лицом нависал встревоженный Тайлер…