Земвэйл

I

— Привет! — Привет, — Полина вскинула голову, оторвавшись от книги по философии, которую читала, сидя в парке и готовясь к следующей сессии. К ней подошла какая-то девушка, если судить по внешнему виду, скорее всего студентка. Она весело улыбалась, приветливо протягивая ладонь, ожидая рукопожатия. Эшфорд только кивнула ей, потому что понятия не имела, кто это. Но девушка не обиделась, она продолжала так же приветливо улыбаться и даже присела на краешек скамейки. — А я тебя знаю! — выпалила незнакомка, поблескивая глазами. — Вполне возможно, я учусь здесь недалеко, — Полина медленно закрыла книжку, не забыв вложить закладку между страницами. Ее уже разбирало любопытство, хотя она все еще не хотела его показывать. — Нет нет, в смысле да, но нет — девушка запнулась и покраснела, как краснеют все творческие люди, когда их сбивают с мысли. Полина подбадривающе кивнула, показывая, что она ее внимательно слушает. — В том смысле, что я знаю, что ты здесь учишься, но мне кажется, я видела тебя раньше, ну… мы могли раньше пересекаться? — Да, конечно, я уже больше месяца здесь учусь, — гордо, как бы немного даже хвастаясь, вскинула голову Полина. — Не сейчас, это мелочи, — раздосадовано проговорила смелая девчонка, — мы давно не могли быть знакомы, лет пять назад?! — Лет пять назад мне было двенадцать! И я жила не здесь, я жила в… — Полина запнулась, — в… — она отчаянно пыталась вспомнить, где же она жила, откуда она родом, но в памяти всплывали только черные печатные строчки договора о приеме в университет… — Я помню только, что я из Минска вроде… — прошептала вслух Эшфорд. — Вот-вот… Полина молчала. Она почувствовала вдруг такую симпатию к этой незнакомой, немного нервной, девушке. Ей показалось, что они правда давно знакомы, черты лица ее как будто врезались в память когда-то. Эшфорд попыталась вспомнить ее имя, уже уверенная в том, что они видятся не впервые. — Кристина… — вдруг вырвалось у нее. Она тут же смутилась, — просто мне кажется это имя тебе больше всего подходит. — Да! И мне так кажется, и я как собачка отзываюсь… Но меня на самом деле зовут Ульяна, если честно. — Ульяна, — одними губами проговорила Полина, задумалась, помолчав, — не прозвучало! — вынесла она свой вердикт, и обе девушки засмеялись. В Ульяне очевидно было то, что Полина так хотела видеть — неподражаемую легкость суждений, доверчивость во взгляде и манерах и наивность, ту детскую наивность, по которой Эшфорд так скучала. Неожиданно и быстро сразу после первого знакомства они стали лучшими подругами.

II

— Тэсс, почему все так сложно, — Юля прижалась щекой к его груди, — зачем мы должны притворяться, скрывать, что мы воспитанники Алекса? Девушка повернула голову и заглянула молодому человеку в глаза. Они сидели в красивом, но искусственном парке Министерства на скамейке, сделанной из дерева, в тени искусственных цветов и деревьев. Цветки пахли, листья шумели на ветру, но их поддельная живость вызывала в душе какой-то диссонанс. Они сидели в красивом, но искусственном парке Министерства После поездки на природу с Алексом, тихих июньских ночей, звездного неба и волшебной атмосферы уюта, семейности и доверия, было неприятно возвращаться сюда. Все на базе теперь казалось неуютным и грустным, представлялось нелепо созданным комплексом серых коробок. Рядом теперь не было ни сестры, ни Наставника. Никто кроме Тэсса и Кристины (подруги Юли) больше не мог развеять грустные мысли девушки, дать то, чего ей так хотелось. К скамейке подошел Куратор, ребята вздрогнули от неожиданности и вскочили на ноги, отлепившись друг от друга. Но Робинс не выказал никаких эмоций. Выражение лица его оставалось все таким же каменным.

III

— Я думаю, у вас уже есть идеи, почему вы здесь, — сказал Робинс и не дожидаясь ответа, которого и не было бы, заговорил формально и монотонно, смотря в одну точку перед собой, — Империя растет, появляются все новые задачи и возможности, на территории многих государств и княжеств происходят междоусобицы, которые ничего не значат… Тэуросс зевнул, сконфузился, мгновенно прикрыв рот рукой, но Куратор вообще не обратил на него внимания. Тэсс и Юля стояли перед столом Робинса, однако казалось, что он их не замечает. — Что вы от нас хотите?! — вдруг громко выпалила девушка. Тэсс незаметно пнул ее под столом, постарался тихо шикнуть на Эшфорд, да Юля и сама уже понимала, что позволила себе непозволительную дерзость. Робинс поднял голову, удивленно уставившись на ребят, как будто только что их заметил: — А вы что тут делаете? Друзья переглянулись. Мелькнула мгновенная вспышка, Юля моргнула и интуитивно быстро закрыла лицо и глаза тыльной стороной ладони. Но свет исчез так же молниеносно, как и появился. Роб уставился на ребят. — Мы это… ну… — замялся Тэуросс, — вы нас вызывали Он опустил глаза, почувствовав себя не в своей тарелке. Куратор почесал нос, нахмурив брови: — А! — он вскочил на ноги и не смотря на ребят, которые поворачивались вслед за ним, напряженно заходил по комнате, продолжая теребить то кончик носа, то мочку уха. Он подошел к двери, открыл ее, вышел в коридор, посмотрел по сторонам, потом зашел обратно, плотно притворил за собой дверь и, повернув ключ в замке, медленно развернулся к ребятам. — Зачем вы пришли сюда?! — накинулся он на парочку, сверля их взглядом, — а? Ребята стояли сконфузившиеся и опешившие, а фигура Куратора снова заметалась по комнате, заламывая пальцы. Роб мотал головой из стороны в сторону как одержимый. Вдруг он остановился и ровным шагом прошел к столу, сел на свой стул и скрестил пальцы, опустив на них лицо с измученной гримасой. — Вы хотели слышать… — начал было он. — Об Алексе — перебила Куратора Юля, — где он, что с ним, почему все молчат и игнорируют само его существование, почему он не приехал с нами? Когда он приедет? — набросилась с вопросами девушка, — ответьте, я же знаю, что вы друзья! — Были друзьями… служили одно время вместе, но о нем в этих стенах лучше теперь не говорить, — мужчина не поднял взгляд. — Почему? Где он? — не сдавалась и не ослабляла напора Эшфорд. Куратор молчал. Игнорировал. Он опять ее игнорировал. Это невыносимо! Почему же он не может просто ответить, а прячется и юлит, говоря загадками. Вечно говоря загадками. Юля резко выдохнула и скрестила на груди руки, однако Робинс продолжал все так же молчать. — Юль… кхм… Юлия тебе просто не стоит его вспоминать, а лучше вообще забыть о встрече с ним. Отныне ты… вы оба ученики другого Наставника и уже завтра отправляетесь выполнять свое первое настоящее задание. Не вижу радости в глазах, — попытался отвлечь он Юлю от неприятной ему темы разговора, но поняв что это невозможно, потому что девушка все так же стояла, угрожающе на него глядя, продолжил, — пойми, поймите вы оба, обстоятельства меняются, как прежде, уже никогда не будет. Да, Алекс был очень классным Наставником, но увы, так получилось, об общении с ним теперь лучше забыть. Почему — не ваше дело. Не стоит цепляться за одного человека, тем более вы и не были особо близки с ним… Попытаетесь его найти –только навлечете на себя беду. Тэуросс кивнул, но Юлю Куратор не убедил, она продолжала испепелять его взглядом. Странный разговор разрешился приходом к Робу какого-то человека, вероятно очередного агента, который несмело постучал в дверь. И Робинс не особо деликатно выпроводил парочку за дверь. Юля волновалась, она не понимала, что происходит, что с ее бывшим Наставником, чувствовала только что что-то не так, что-то нехорошее происходит. А вот что конкретно, так и не могла понять, не у кого было хоть что-нибудь выведать, узнать. А те, кто знал, говорить отказывались. Этим вечером девушка еще долго не засыпала, беззвучно плача в подушку от безысходности. У нее, такой нежной и беззащитной не было опоры, человека, который бы поддержал ее или хотя бы посочувствовал ей в этой досадной ситуации с Алексом. Единственный, кто догадывался, почему ей на самом деле тяжело после его исчезновения, был Тэсс. Он искренне любил свою подругу, но не понимал и презирал ее чувства к Алексу, не находя в нем ничего привлекательного и действительно стоящего, чего не было в других. Тэуросс не ревновал Юлю к бывшему Наставнику. Он просто не понимал, что такого особенного она в нем нашла. Молодой человек считал, что нет незаменимых людей, сегодня можно любить одного, а завтра уже другого, не чувствуя романтических чувств к прежнему возлюбленному. Тэсс и сам был влюблен в Юлю, однако был убежден, что только ненадолго, он знал, что Эшфорд очень мягкая, ранимая и бесконечно милая девочка, он собирался надолго сохранить к ней нежные чувства, но любовь на всю жизнь даже близко не рассматривал.  

IV

Давно забытые воспоминанья Минувших в лету ясных дней Не будоражащих сознанье, Не возникающих как тень.

Дни проходили за днями, забот не убавлялось, когда Юля приходила в свою комнату, сил ее хватало лишь на то, чтобы дойти до кровати и мгновенно заснуть, порой даже не раздеваясь. Долго так продолжаться не могло, да и сама девушка понимала, что еще пару таких недель и она иссякнет, буквально выгорит изнутри. Она так и не виделась с Тэуроссом, но как ни странно, ей от этого становилось только лучше. Работая, она забывала хотя бы на время об Алексе и своих тревогах… На самом деле Юлю тревожила неизвестность, туманность перспектив и будущее друзей… она вырастала, окружение ее менялось, задачи и способности тоже не оставались прежними. После приезда со сборов девушка обнаружила очень много проблем и несостыковок, которых не замечала раньше, ее многое тревожило, но она попросту объединила все свои проблемы в страдание по разлуке с Алексом, таким образом организм ее пытался защитить сам себя от моральных перегрузок и выгорания. Воспоминания о нем становились все сильнее и проникновеннее, но к счастью реже. Все реже проводила она вечера с воспоминаниями, все быстрее возвращалась к обычной жизни, последние полгода представали перед ней будто в тумане, который девушка не собиралась разгонять и будоражить прошлое… Жизнь наполнялась новыми красками, друзьями, возможностями, Юля почти не вспоминала больше Алекса, она вполне искренне полагала, что больше ничего не чувствует к нему, а помнит лишь его образ, идеал, красивую внешность и власть… ту бесконечную власть, благодаря которой он так умело мог управлять всеми и которая так пленяла молодую неопытную девушку. Юля, даже не открывая, забросила куда-то блокнот, который бывший Наставник так трогательно вручил ей, просив сохранить. Иногда из чувства любопытства и уважения девушка хотела его открыть посмотреть, но всегда находила более важные и интересные занятия, а потом и вовсе не сумела вспомнить где он теперь лежит. От некогда популярного молодого человека в министерстве теперь не осталось даже воспоминаний. Многие из тех, кто когда-то его превозносил, теперь даже не помнили его имени. Поначалу это очень расстраивало и угнетало Эшфорд, а сегодня и она вспоминала о нем только как о классном отпуске, времяпрепровождении. Да, он был тем бездонным сокровищем в котором можно было копаться бесконечно, но рядом его больше не было, а значит теперь это не ее проблемы, она найдет и лучше. Тем более в группе у них был один очень классный парень, который нравился всем девчонкам без исключения, и, как казалось Юле, которому нравилась она сама. Он был очень классный, накачанный и умный. Все девушки хотели «заполучить его себе в коллекцию», чтобы утереть нос красивым подружкам, а парни старались подружиться с ним, потому что считали его самым крутым. И только Юля, пожалуй, хотела общаться с ним, чтобы найти родственную душу, близкого человека, придерживающегося похожих взглядов и жизненной позиции. Она знала, что нравится молодому человеку, ловила, смущаясь, его мимолетные взгляды, видела, как он, серьезный и занятой, смеялся над ее шутками, в компании внимательно слушал ее голос, не поднимая на девушку взгляд… он ей тоже очень нравился, но подойти первая и заговорить она не решалась, боясь быть отвергнутой. Но однажды он застал ее в кабинете Куратора одну, куда их обоих вызвали в разное время. Девушка уже успела расстроиться, подумав, что он ушел к себе с двумя кокетливыми девчонками, которые его явно клеили весь день, но вдруг в дверях появился он… Стилл Батт. Высокий молодой человек с мужественным лицом. Очень красивой внешности, отлично сложенный, широкоплечий. Он продолжал стоять в дверях, выпятив и так очень широкую грудь колесом, явно не ожидав встретить тут Юлю, но очень обрадованный встрече с ней. Стилл приятно улыбался до ушей, не обращая внимания или не замечая растерянности девушки, сидевшей у стола, смотревшей на него как на приведение выпученными глазами. Юля машинально отвечала какие–то глупости на его слова и остроумные шуточки. Она пыталась собраться с мыслями, но ее трясло в прямом смысле слова. На ее счастье парень этого не замечал, волнуясь не меньше. Первым порывом девушки было убежать прочь, оборвав разговор, она даже попыталась это сделать, выбежав в коридор, мол посмотреть, идет ли Куратор, но Стилл последовал за ней, не прерывая беседу, на все сто процентов используя подвернувшийся случай знакомства с понравившейся девушкой. Так неловко и спонтанно состоялось их первое общение. В последствии их взаимоотношения становились все ближе и сумбурнее, они перестали стесняться друг друга, любую свободную минутку проводили вместе, ходили везде за ручку как Шерочка с Машерочкой… Стилл оказался очень умным молодым человеком, как раз таким, которого искала Юля, тем самым, кто смог окончательно вытеснить Алекса и Тэуросса из мыслей девушки… Каждый вечер теперь она засыпала, думая о том, как проведет следующий день со Стиллом… Она была на седьмом небе от счастья. Да были нюансы, да, не по всем темам они единодушно сходились во мнении, и чаще в таких случаях именно девушке приходилось уступать, жертвовать своей позицией и казаться согласной, чтобы не разрушать только зарождавшиеся отношения. Стилл любил беседовать, но также любил, когда ему поддакивают и не сопротивляются, он любил быть правым и главенствовать. Но главенство это было совершенно не добрым впечатляющим, а каким–то эгоистичным и безапелляционным. Даже талант его — гнев, вовсе не был мирным, хотя на данном этапе Стилл рассказал Юле только о сверх прочности своего тела в гневе, а также суперсиле, скорости, выносливости и стойкости к теплу, в том числе огню, умолчав об опасности использования своих способностей. Например о том, что они растут в геометрической прогрессии от количества накопленного гнева, о том, что у его таланта нет предела, и что порой остановить его бывает невозможно, и что бывали случаи, когда людей, не справившихся с этим талантом, приходилось помещать в особые лечебницы, а особо опасных — просто на просто убивать, а способность — уничтожать, потому что на пике человеческих возможностей, его обладатели просто сходили с ума. Об этом он галантно промолчал, наверное боясь спугнуть девушку раньше времени.