***
Пробуждение наступило резко. Оно, словно опаздывающий ребёнок, пыхтя и фыркая на ходу, врезалось в Чару на высокой скорости и разбилось о решительную душу. Девочка не сразу осознала, что происходит, и даже не сразу распахнула глаза. Некоторое время тело бездвижно лежало посреди постели, обливаясь каплями пота. Голова отдалась глухой болью, и Чара почти подскочила от неожиданно наступившего «реального пробуждения». Что-то навсегда осталось позади, в прошлом, а настоящее же не готовило ничего хорошего. Едкое чувство неполноты и даже некой горести захлестнуло тело волной, заставив лёгкие бороться за кислород. Это странное, не поддающееся разумному объяснению чувство смешивалось со странной холодной тяжестью, навалившейся на тело после тяжёлого неясного сна. На небольшой тумбочке рядом вырисовывался стакан воды. Бездвижный и безликий, как и всегда. Казалось, эти стаканы несли в себе что-то не из мира сего. На вкус вроде и вода, на вид — кристально-чистая жидкость без намёка на подвох. И всё же создавалось в груди при взгляде на стакан какое-то молчаливое чувство, состоящее из вины и печали. Совершенно необъяснимое явление, которое, кстати, умело боролось с жаждой. Около трёх минут поглядев на подозрительный стакан с не менее подозрительной водой, Чара всё же с трудом усмирила дыхание и разжала кулаки. Вряд ли, конечно, так подействовал нетронутый напиток, скорее кошмар, наконец, разжал хватку когтистых пальцев. Она-то уже и напрочь забыла суть сна, однако то самое слабое напряжение, тревожное, бойкое, стелющееся по разуму неприятным чуть помутнённым полотном, мешая мыслить, всё ещё маячило в подсознании, а по лбу скатывались маленькие капли пота. Что это было? Почему это происходит снова и снова? Сколько она спала? Ответов не последовало, и напряжённое тело всё же окончательно расслабилось. Иногда, может, и нужно находиться в блаженном неведении, но стоит ли спокойствие риска быть обманутой своим же телом? Чара помассировала лицо пальцами, стараясь привести мысли в порядок, и осмотрелась. Ничего не изменилось. Пустая палата с тусклым светом и безжизненной обстановкой раскидывалась перед чуть подтуманенным взглядом. Противное место. То же самое, что и вчера, впрочем. Если, конечно, предположить, что режим Чары не сбился окончательно и в прошлый раз она просыпалась именно вчера. Удивительно, но среди всего убранства палаты не нашлось места даже самым примитивным часам. Учитывая то, насколько педантичным и аккуратным выглядел Гастер, предположение, что он может не следить за временем, сильно подшатывало представление о нём. Девочка была вынуждена глядеть в потолок и рассматривать ровную белую поверхность. И даже тут никакой тебе облупившейся краски, трещин, каких-нибудь точек неясного происхождения. Нет. Ничего занимательного. Идеальный потолок, под которым были идеальные белые стены и абсолютно совершенный пол. Вообще нечего рассматривать. Хотя и так креативный человек смог бы найти себе занятие или тему для размышлений. И, может, Чару было трудно идентифицировать как креативную, её замкнутость позволяла вполне спокойно привыкать к полному одиночеству и относительным развлечениям в собственном разуме. Хотя, конечно, будь здесь собеседник — кто угодно, кроме Гастера, — обстановка стала бы в разы благоприятнее и спокойнее, а колотящееся сердце быстрее бы вернуло привычный темп. Кормили Чару без расписания. Когда желудок начинал урчать с удвоенной силой, девочка давала об этом знать довольно быстро, и тут же ей приносили небольшой поднос. Еда была неизменно жидкой и почти сразу растворялась во рту. И сейчас её желудок бы под дулом пистолета не согласился переварить хоть что-то. Кроме того, несколько раз ей удавалось попасть в ванну. Именно что в ванну, так как "ванной комнатой" то помещение назвать было тяжело. Небольшая углублённая ёмкость стояла в углу абсолютно пустой комнаты, рядом высился странный умывальник, под которым можно было обнаружить какой-то шампунь, сделавший после одного использования волосы Чары какими-то очень уж сухими, и кусок мыла. Ванну набирали заранее, и вода к её приходу зачастую была уже чуть прохладной. Дорогу же туда-обратно ей любезно показывала Вошуа, но ходить Чара в это чрезвычайно некрасивое место не любила совершенно и ждала лишь крайней необходимости. Слишком уж как-то не по себе ей становилось в маленьком помещении, где не было абсолютно ничего, кроме уродливой зеленоватой плитки и ванны с умывальником. В свободное же от еды и мытья время единственным способом не сойти с ума было погружение в мир разума. иногда Чара рассматривала свои руки. Сидела, скинув одеяло, посреди постели и глядела на тыльную сторону ладони. Через тонкую бледную ткань кожи отчётливо виднелись синие вены, ветвистые, аккуратные, проползающие по рукам, словно стайка голодных змей. Однако большую часть мыслей Чары занимал скелет, что ту несильно-то и радовало. Но, в конце концов, человек, особенно аккуратный, устроен так, что при наличии опасности предпочитает сосредоточиться только на объекте потенциальной угрозы. Гастер сейчас представлял собой единственную возможность выжить, притом будучи вполне себе реальным шансом умереть. Если говорить проще: от него зависела жизнь Чары от удобства и до наличия в принципе. Резкость его движений, выражение лица и холодная расчётливость, смешанные с куда ухудшающим картину притворным дружелюбием, действовали весьма устрашающе. В особенности сказывалось, вероятно, и абсолютное отсутствие актёрского таланта у учёного. Со стороны он производил впечатление монстра, который годами выражался не иначе как прямо, понимая, что едва ли понесёт хоть какую-то ответственность за сказанное. Это же доказывала и поразительная уверенность в собственных силах. Он словно бы никогда и не боялся задеть чьи-либо чувства или спровоцировать не совсем адекватного противника. С другой стороны, подобное отношение давало самой Чаре и долю уверенности. Если к ней ищут подход, значит считают, что она может доставить действительно масштабные неприятности. Это, конечно, не синоним страха или трепета, но залог хоть малейшего уважения к её словам. В любом случае, эти выводы, может, и были обоснованными, но доказать их пока возможности не было. На секунду перед глазами вспыхнул силуэт: на фоне бледного света возвышалась под два метра угловатая фигура в длинном медицинском халате, заляпаном кровавыми пятнами. Чаре показалось, будто её сейчас стошнит. — Человек? – Дверь со скрежетом распахнулась, и на фоне коридора показался силуэт монстра в огромных металлических доспехах. Смешно, как неравномерно тут движется технический прогресс: электронные ключи идут в ногу со средневековой бронёй. Чара бессильно повалилась на подушку. Похоже, она ошиблась. Одного из этих персонажей ей видеть хотелось ещё меньше, чем учёного. Голос стражника звучал несколько робко, если не пугливо. Поза не источала уверенности, а глаза сверлили пол, не в силах оглядеть фигуру существа с Поверхности. Чару не раздражало, что её могли называть "Человеком". Более того, она вполне ожидала, что в такой ситуации это слово может стать именем собственным для таких не совсем образованных созданий. В конце концов, о каком ещё человеке может идти речь в этих-то краях? Однако подобное пугливое поведение от королевского стражника её несколько озадачило. Монстр замялся, словно подбирая слова, и, скорее всего в попытке сосредоточиться, потёр шею. Кто его вообще мог взять работать более чем продавцом в ларьке? Что уж тут говорить о страже. — Пройдите со мной, – наконец закончил монстр, перебирая пальцы. Чара как-то апатично взглянула на собеседника, не выражая ни доли страха, и приподняла руку, демонстративно звякнув цепью. Монстр понимающе кивнул и подошёл ближе. Он был без шлема, что позволяло рассмотреть его пушистую заячью морду. Чара сглотнула, когда он с тяжёлым металлическим грохотом присел рядом с кроватью, однако больше никаких опасений не выказывала. Заяц несколько секунд рассеянно возился с цепью, опасливо поглядывая на заложницу, и вскоре запястье Чары было освобождено. Лицо этого монстра выглядело настолько добрым и растерянным, что девочка почувствовала невольное отторжение — ну не должно таких монстров вообще существовать. Чуткий, но одновременно пронзительный взгляд, ухоженная шерсть, медленные неспешные движения выдавали в нём сильно мягкий и какой-то аристократично-изысканный характеры, смешанные воедино, что тот едва ли смог бы задавить таракана на собственной кухне. Впрочем, добродушие вполне может быть притворным, и если это так, то, стоит отдать должное, этот "Заяц" был прирождённым актёром. Чара чуть расслабилась. Вряд ли ей смогут навредить без причины, по крайней мере, если эти монстры знают свою работу. А уж тем более было смешно ожидать опасности от нервного и, похоже, ещё совсем молоденького монстра. — Ваша комната готова, Человек. — Заяц мягко улыбнулся. Им стоило хотя бы раз задуматься о том, как неприятно было бы брезгливое «монстр», неаккуратно брошенное в их сторону. Девочка ничего не ответила, она встала с кровати и потянулась, разминая снова затёкшие ноги. Страж, у которого на тот момент явно сложились сомнения в умении Человека говорить, аккуратным жестом позвал её за собой, и та беспрекословно подчинилась. — А, чуть не забыл, — еле слышно сказал монстр, — Человек! Чара обернулась и вопросительно посмотрела на "собеседника". Стражник достал из-за пояса наручники и умело покрутил их на пальце. Глаза девочки зажмурились, когда она вновь ощутила знакомый запах сырости темницы. Местами разъедающая камень плесень, жуки и беспрерывная боль заставили на коже выступить мурашки. Она и не сразу осознала, что это были только воспоминания. Заяц виновато улыбнулся, явно уловив её настроение. Монстр попросил её встать лицом к стене. Чара, тяжело вздохнув, подчинилась, и вскоре руки за спиной скрепили холодные металлические кольца. Снова пустые коридоры разъедали Чару изнутри, пробивая тело на невольную дрожь. По конечностям пробежались слабые мурашки, когда кожи вновь коснулась мертвенная прохлада. Стоит отдать должное — её палата, по крайней мере, стала чуть теплее за последние несколько дней, в отличие от остальных помещений. Ощущение, что ты находишься в морге, сильно нервировало даже Чару. Тем более никто не мог бы оспорить предположение, что где-то здесь действительно могли бы храниться трупы... если бы монстры не рассыпались в прах после смерти. Стражник шёл позади. Доспехи тяжело громыхали. Они были чутка велики зайцу, из-за чего тот выглядел немного комично. — Теперь направо и... и... — стражник остановился вспоминая дорогу. Повисло неловкое молчание, отчего Заяц немного съёжился и выдавил из себя слабую полуулыбку. Чара присела у стены вспоминая вчерашний поход по лаборатории. Оглядевшись, она осознала, что этот коридор кажется знакомым. Вот только деревянная дверь, ведущая в подвал сменилась металлической. Чара свистнула, чтобы привлечь внимание стражника а после махнула головой на удачу в сторону входа. Заяц одобрительно замахал головой, пропуская Человека вперёд. "Как его вообще взяли в королевскую стражу?" — в очередной раз возникла мысль в голове Чары. Казалось, что и сам Заяц — он не раскрывал собственного имени, а потому это слово стало его кличкой в мыслях девочки — не знал этого. Стражник распахнул тяжёлую дверь, куда сразу же юркнула Чара. Она не видела недоумевания зайца, который как вкопанный застыл посреди прохода. Однако уже через пару секунд он пришёл в себя и, громыхая доспехами, направился вслед за заложницей. Почему-то Чара была уверена, что они идут именно в ту комнату, возле которой вчера возились другие монстры. Чувство страха и любопытства разрывало её. И хотя сбежать от недостражника не составило бы ни малейшего труда, Чара послушно шла вперёд. К тому же, ходить с наручниками и не терять равновесия всё же было не так просто, как могло показаться, хотя большего смысла в этих кольцах Чара так найти и не сумела. Подвал, в котором они совсем недавно были с Гастером, оказался не небольшим помещением, а таким же лабиринтом из нескольких проходных комнат с множествами коридорчиков. Они были чуть теснее, однако проходящие мимо стражники абсолютно не мешали движениям. Заяц неловко здоровался с прохожими, и те, кто был без шлема, слабо улыбались в ответ, почти не поворачивая головы. В таких условиях даже этот несуразный и нервный Заяц выглядел на фоне вояк более раскрепощённым в своих рассеянных движениях. Та часть подвальных помещений, похожих на бомбоубежище, которую Чара всё же успела увидеть в прошлый раз, тоже заметно преобразилась. Стены выкрасили в нейтральные тона, на полу уже не были свалены горсти коробок, а воздух заметно проветрили. В этих местах сопровождающий ориентировался в разы лучше, да и сами коридоры в итоге оказались не такими уж петляющими и длинными. Вскоре вдалеке показались трое монстров во главе с вчерашним громилой. — Капитан Роуз, разрешите доложить. Рядовой королевской гвардии Чарльз Гейерманс по Вашему указанию привёл Человека, — протараторил Заяц, отдавая честь. Его уши чуть колыхнулись и смешно повисли перед лицом. Странное дело, у большинства реальных зайцев уши так не сгибаются, насколько помнила Чара. — Вольно, солдат, хорошая работа, — усмехнулась капитан и перевела взгляд на Чару. — Ты, шагай вперёд. Девочка закатила глаза и недовольно цокнула, но всё же пошла к железной двери. Вслед за ней топал и Чарльз. Роуз приложила ключ-карту к магнитному замку, и лампа над дверью разгорелась зелёным светом с характерным щелчком замка. Заяц открыл дверь (эта дверь, к счастью, открывалась нормально, а не поднималась вверх, как это, видимо, очень любил Гастер) перед человеком, пропуская того вперёд. Чара перешагнула небольшой порог и оказалась в очень маленьком квадратном помещении с двумя дверьми, одна из которых только что осталась позади. Роуз, слабо оттолкнув человека в сторону, прошла ко второй и, вглядываясь в панель с цифрами, ввела код. Девочка проследила движения пальцев — 711920518, девять чисел, скорее всего, случайных. Дверь со скрежетом распахнулась, и перед глазами вошедших предстала относительно просторная комнатка. Чару несколько удивила обстановка. Всё выглядело так знакомо. "Деревянные" стены, которые на деле оказались расписными камнями, тумбочка, небольшая полка с книгами — теми самыми, что она выбрала. Мебели было мало, что, вероятно, и создавало иллюзию простора помещения. Под потолком вырисовывалось несколько узких вентиляционных отверстий с решётками и пара динамиков. В углу комнаты стояла невысокая застеленная по всем человеческим обычаям кровать. Постельное бельё создавало ощущение пышности и было выкрашено в пастельные тона, что вообще-то странно контрастировало с окружающей обстановкой, но Чаре в целом оказалось настолько по душе, насколько это вообще возможно в такой ситуации. В другом углу находился небольшой проход с приоткрытой деревянной дверью, скорее всего, туалетом. И наконец — вишенка на торте — одна из стен оказалась почти полностью стеклянной. Снизу был отступ около 60 сантиметров, сверху — около 25, и по бокам, от углов комнаты, примерно по 5. За стеклом виднелось множество мониторов, мигающих лампочек и кнопок. Там же стоял и Гастер, всё это время внимательно наблюдавший за происходящим. — Доброе утро, Чара, — голос раздался примерно через три минуты с тех пор, как девочка оказалась внутри комнаты, он исходил из ранее подмеченных динамиков, из-за чего казался каким-то роботическим и ненатуральным. Краем зрения Чара подметила, как Гастер аккуратно сел на кресло и наклонился к маленькому микрофону. — Как видишь, эта новая камера сделана специально для удобства твоего проживания. Чара усмехнулась подобному "удобству", но перечить не стала. К тому же, насколько забавно звучали слова "камера" и "удобство" рядом. — Роуз, будьте добры, снимите с человека наручники, — Гастер резко сменил тон, в этот раз ставший холодным и монотонным. Чара резко обернулась, за прошедшее время она и забыла, что эти двое всё ещё стояли у входа, даже доспехи ни разу их не выдали. Заяц стоял у входа в первую комнатку — которую далее Чара называла холлом — прислонившись к дверному косяку с задумчивым видом. Роуз внимательно следила за заложницей. Она кивнула скелету и жестом показала Зайцу снять наручники. Чарльз подошёл к Чаре и, гремя стопкой ключей, снял оковы. Наручники звякнули, ударившись о пол. Заяц ловким движением ноги подкинул их и тут же схватил в воздухе. Чара брезгливо отстранилась от монстра и отошла на небольшое расстояние, разминая плечи. Чарли — эта форма имени чуть больше сочеталась с его характером, как показалось Чаре, — повернул голову в сторону стеклянной стены, но тут же отвёл взгляд. Казалось, он ранее и не замечал этого странного высокого скелета. "Так он и есть королевский учёный? Хм, интересно", — Чарли отдал честь Роуз и вышел из комнаты. Он никогда прежде не встречался с этой личностью. Наверное, мало кто встречался с монстром, проводящим более 90% своей жизни как отшельник и счастье если выходящим из своей уютной каморки раз в два года для встречи с королём. — Ну, добро пожаловать, — уже куда мягче произнёс Гастер, явно намекая, что ждёт ответа. Чара смерила скелета оценивающим взглядом. Странная тревога забралась в сердце. Она просто не знала, что ответить. Очевидно, надо сказать именно то, чего хочет скелет. Но что именно он хочет услышать? С этого момента, поняла Чара, нужно делать всё, чтобы расположить стражников и учёного к себе. Однако лесть, в отличие от остальных видов лжи, ей никогда не удавалась. А уж эту комнату искренне похвалить было особо не за что. — Спасибо, — выдохнула девочка, не отводя пристального взгляда от скелета. Чарли, немного нахмурившись, шёл к себе по длинным наводящим тоску коридорам мимо остальных комнат. Он много думал о сегодняшнем дне. Чуть не пройдя собственную дверь, монстр наконец остановился и через несколько неловких минут, пока пытался подобрать нужный ключ и верно всунуть его в скважину, попал в недавно обретённый дом. Грудь сдавливало странное ощущение тревоги, несмотря на то, что, вроде бы, такое ему не впервой. Казалось, в этот раз монстр столкнулся с чем-то поистине ужасающим и одновременно сенсационным. Уже более быстрым движением Заяц крутанул ключ в замке — теперь изнутри — и, щёлкнув выключателем, вынул из ящика комода небольшую камеру относительно новой модели. — Итак, я Чарльз Гейерманс, — Монстр нервно оглянулся, будто опасался, что из тёмного угла выполет какая-нибудь тень. Он уже не выглядел столь неловким и слабеньким, однако стал выглядеть ещё более нервным. — Репортёр и по совместительству королевский стражник, веду секретную запись видеоматериала. Сегодня я впервые увидел Человека. Делюсь впечатлениями: невысокая девочка, худая, коричневые волосы по шею, выглядит бледно и болезненно. Плохо идёт на контакт, пока неизвестно, умеет ли вообще разговаривать. Ведёт себя нервно, недоверчиво и отстранённо. Мне удалось получить возможность сопровождать Человека до нового места содержания. Живёт он в небольшой комнате со стеклом вместо стены, кроватью, туалетом и тумбочкой. Пока точных цифр не называю. Также сегодня мне удалось впервые увидеть знаменитого королевского учёного. Высокий скелет с трещинами на лицевой стороне черепа. Судя по всему, именно он будет проводить исследования человека, более пока неизвестно. — Вдруг, будто спохватившись, Чарли вновь вернулся к предыдущей теме: — добавляю: на данный момент состояние Человека находится в секрете или не изучено. Как сказал учёный, его зовут Ч- В дверь постучали, и Заяц, словно ожидавший этого, даже не дрогнул. Он лишь наклонился над камерой и прошептал: — Конец записи. Чара бродила по новой комнате, старательно избегая перспективы смотреть в "наблюдательную". Взгляд высокомерного скелета изрядно нервировал и выводил из себя, так что вскоре движения Чары стали более резкими и дёрганными. Ему будто бы доставляло удовольствие вот так вот молча стоять и наблюдать за другими без единой эмоции на лице. Тут не то что напряжение, и страх мог закрасться. Куда бы она ни пошла, чувствовала холодный взгляд на себе. Вскоре это стало настолько невыносимым, что дабы отвлечься, Чара схватила с предусмотрительно низкой полки книгу, села на кровать и погрузилась в мир чтения. Это, конечно, не та книга, в которую можно было провалиться с головой, так как научной литературе это в принципе не свойственно, но интерес строки захватывали мгновенно. Прочитав примерно пять страниц, Чара охарактеризовала книгу как разделённую на главы статью. Воды было много, но информация выглядела относительно правдоподобно. Закончив с введением, в котором из толковой информации были только имя автора и странные тезисы, касающиеся изучения душ, которые, по идее, должны были раскрыться в последующих главах, девочка захлопнула научное творение и вновь встретилась взглядом с монстром. Стоит. Всё ещё там. Он вообще моргает? Ему бы размяться, а не то просверлит дырку взглядом... Сегодня Гастер надел сиреневый свитер, отчего его вид был несколько жалким. Однако у Чары он вызывал лишь неприязнь и напряжение, не было желания подшутить над стилем (собственно, она сама имела с этим кое-какие трудности) или пролить слёзы. Девочка провела по лицу ладонью и глубоко вздохнула. Захотелось спрятаться. Чара спрыгнула с кровати, кинув на заправленное одеяло книгу, и вбежала в приоткрытую дверь. Чара зашла в небольшую комнатку. Прямо напротив двери стоял унитаз, справа находилось небольшое пространство с душевой кабинкой, а слева Чара сразу же упиралась в стену с раковиной и большим зеркалом. Всё выглядело как-то уж слишком по-человечески. Глядя в зеркало и, казалось, почти не замечая в нём своего отражения, Чара как-то устало улыбнулась — вот он: путь к свободе. Такие мысли посещали её часто ещё на поверхности, иногда они прерывались, казались чем-то далёким и неизведанным, а иногда становились извечными спутниками. Её раздумья прервал ледяной, немного шипящий голос, раздавшийся из мелкого динамика, прикреплённого под потолком. — Уж не знаю, о чём ты там думаешь, Чара, но учти вот что: дабы ты не поранила себя или монстров, решено было поставить перед зеркалом пуленепробиваемое стекло, закалённое магией. Так что хоть топором бей, всё равно не сработает. Пар или пыль на него оседать не будут, и отражение ты будешь видеть всегда. Чара не верила собственным ушам. Она сделала несколько мелких шагов к зеркалу и медленно протянула ладонь ему навстречу, которая тут же упёрлась в нечто прозрачное ровно в трёх сантиметрах от самого стекла. Словно невидимый барьер. Разве стекло не должно выглядеть хоть как-то? Свет, блики? Всё это смотрелось как странный анекдот. Словно Чара находилась в некой классической комедии с плоскими чёрно-белыми характерами персонажей. Только вот вопрос: кто в этой истории плохой, а кто — хороший? Конечно, едва ли со стороны Чары можно считать Гастера хорошим, но ведь и у него мотивы вряд ли направлены на геноцид всего человечества? (Если, конечно, не полагать, что он — конченный социопат, что в теории было возможно). Может, он даже хочет кому-то помочь. Монстрам, к примеру. Но ведь и Чара, безусловно, за свою жизнь настолько ужасных поступков не совершала, станет ли она от этого хорошей? Хотя, чёрт с ним, разве статус ангела как-то поможет ситуации? Если бы смогла, девочка собственными руками придушила бы каждого монстра в этом проклятом месте. Впрочем, кто знает, может, история действительно примет неожиданный поворот, предоставив ей подобную возможность? От подобных мыслей на лице Чары расплылась какая-то слабая жестокая улыбка, которую она тут же сняла, посчитав, что такие чувства могут лишь повредить рассудок. А в подобных условиях его и без того тяжело сохранить. Тут же пришла ещё одна мысль: как именно Гастер понял, о чём она думает? Чара быстро заводила глазами по потолку и окружающим предметам в поисках скрытых камер. Хотя на что надеялась? Камеры ведь не просто так называются скрытыми. Однако даже в таком случае хотелось верить, что именно тут их нет. Но, устав и ничего не обнаружив, Чара лишь тяжело вздохнула и вновь перевела взгляд на зеркало, на этот раз решив рассмотреть, во что превратилась сама. Из отражения смотрел совершенно другой человек. Худая и бледная девочка с усталым посеревшим взглядом и небольшими мешочками под глазами. Чара провела по щеке ладонью и встряхнула волосами, которые следовало бы хорошо вымыть. Чем-то она напоминала себе зомби. Жалкое зрелище. Но солнца, как ни странно, в Подземелье ожидать ей не придётся. Осталось только надеяться на верный рацион с витаминами (интересно, какая у монстров еда?) и возможность заниматься спортом. Наконец, когда бесконечные гляделки с отражением стали наскучивать, Чара тяжело вздохнула и вышла из помещения, потирая уставшие глаза. Скелет проводил Человека взглядом, но вскоре всё же отвлёкся, начав что-то с усердием записывать. Чара облегчённо улыбнулась и распласталась на кровати. Из-за скуки или какой-то болезненной усталости разум начал отключаться. Девочка даже почувствовала на себе сладость лёгкой дремоты, как вдруг из динамиков с противным металлическим отзвуком раздался монотонный голос, всеми силами пытающийся звучать дружелюбно: — Не заскучала? — Чара подняла голову и почти умоляюще взглянула на скелета с немой просьбой замолчать. Неясная усталость от разговоров давила на виски и путала мысли. — Думаю ты изрядно проголодалась, так что подойти к небольшому подоконнику у стены напротив меня. Было трудно даже представить, что кто-то может быть настолько несносным, как этот скелет. Чара держалась изо всех сил, чтобы не кинуть чем-нибудь в, скорее всего, бронированное стекло. Выдохнув и вымученно улыбнувшись, она встала с кровати и несколькими небольшими шагами добралась до указанного места. У стены и впрямь было что-то вроде подоконника, но из очень необычного вещества. С одной стороны он был достаточно твёрдым чтобы выдержать вес в пару килограмм, а с другой — проминался от касания. В стене появилось небольшое окошко, из которого вылетел поднос с едой. На пластмассовой тарелке красовались варёные овощи — картофель, брокколи, морковь; а также мелкие кусочки рыбы без единой кости. Чара приподняла брови и немного прищурилась. Но осознав свое положение, взяла тарелку в руки и обернулась. Она провела глазами по всей комнате и нехотя всё же обратилась к скелету, который что-то усердно записывал. — Гастер. Учёный поднял бесстрастный взгляд на девочку. По всей видимости, он был очень занят и голос Человека выбил его из колеи. — А где стол? — почти с укором спросила Чара, перекладывая тарелку из одной руки в другую и наоборот. Учёный поднял голову и медленно осмотрел комнату, это заняло несколько секунд, после чего с раздражением вздохнул и устало пробубнил: — Идиоты. Нечего доверить нельзя. — Скелет потупил взгляд в пустоту, после вновь посмотрел на Чару. — Сымпровизируй пока что. Стол будет доставлен в ближайшее время. Девочка немного насмешливо хмыкнула, не то чтобы ей сильно помешало отсутствие стола, но всё же Гастеру стоило задуматься об этом прежде. Она расположилась на полу, оказавшимся неожиданно тёплым. На вкус еда была, мягко говоря, странной. Она почти таяла во рту и совершенно не ощущалась в горле, отчего глотать становилось несколько сложнее. Рыба оказалась практически безвкусной, несмотря на то, что пахла вполне себе заманчиво. Сама порция была довольно большой, но даже её едва хватило, чтобы насытиться. Неужели монстры постоянно едят подобное? Может, это связано с их строением? Исходя из слов автора книги, монстры состоят из магии, наверняка и их еда рассчитана в первую очередь на пополнение запасов магии. С другой стороны, даже если и так, они всё равно живут на этой планете, что же такого они могли сделать с рыбой, чтобы она стала полностью магической? Скорее всего, даже такими продуктами Чара питаться способна, но привыкание может занять какое-то время. К этой ситуации в принципе привыкнуть непросто. Закончив трапезу, Чара с раздражением отставила тарелку в сторону и, от скуки щёлкнув пальцами, завалилась на кровать. Спать больше не хотелось, развлечений в комнате не было, да ещё и этот скелет, который, к счастью, сейчас был чем-то очень занят. Снова взявшись за книгу, девочка начала со скучающим видом перелистывать страницы. Отмечая в голове особо важные моменты, Чара загибала уголок пожелтевшего листика и продолжала чтение. В итоге некоторые блоки она перечитывала по пять-десять раз, пока не запоминала наизусть. "Монстры — необычные существа, уникальные по своему строению. На примере ниже мы разберём классификацию одного из наиболее классических представителей данной группы — Фроггиты Домен: Эукариоты Цараство: Животные Подцарство: Эуметазои Без ранга: Магические (Magicae), в некоторых источниках - Miraculum (с лат. — "чудо") Тип: Хордовые Подтип: Позвоночные Класс: Земноводные Отряд: Бесхвостые земноводные Семейство: Настоящие лягушки Род: Монстровидные лягушки Вид: Фроггит обыкновенный Подвид: Фроггит неговорящий" В данном случае совершенно очевидно, что большая часть классификации совпадает с обыкновенными лягушками из человеческого мира. Учёные полагают, что монстры — отдельная ветвь эволюции. Доподлинно неизвестно, откуда и как появились подобные существа". - "...Многие учёные считают, что обыкновенная систематика не рассчитана на монстров и не может быть использована для их классификации. Они предлагают рассматривать монстров как отдельную группу существ с собственными параметрами оценки. Другие утверждают, что монстров нужно просто отделить в обособленное Царство. Но здесь не всё однозначно, так как монстры по своему биологическому строению должны относиться именно к Животным..." - "Истории известно несколько масштабных воин между людьми и монстрами, впоследствии прозванных Магическими. Первая Магическая война началась в летний период (доподлинно даты не установлены) 805 года и длилась около шести лет, закончившись зимой 811 г. Вторая Магическая война датируется периодом 1417-1450 гг. Она стала одной из самых разорительных войн для обоих народов. Ниже будут описаны известные подробности обеих войн с указаниями исторических источников..." - "Магия. Человеческая магия. Итак, мы разобрались в магии монстров. Считается, что подобными "чудотворными" свойствами обладают только они, однако всё далеко не так просто. Известны случаи, когда у совершенно обыкновенных людей вдруг просыпались научно необъяснимые способности. Как вы уже знаете, в случае людей характеристики души тесно контактируют со способностями её обладателя. И самой сильной из душ считается Решимость — наиболее редкая и неизученная, обладающая одним из оттенков красного в зависимости от выраженности характеристики (более подробно можно ознакомиться на с. 357). Исходя из древних записей, найденных в библиотеке одного из правителей безымянной человеческой общины под горой Эботт (к цивилизации они приобщились намного позднее и в древности обладали собственной письменностью), тесно контактировавшей с монстрами, были найдены записи, в которых в подробностях описывались магические свойства нескольких людей. Как известно, такая магия была сильнее магии обычного монстра и могла посоревноваться в силе и вариативности с сильнейшими из них".***
Чара лежала пластом на кровати, посапывая. То было утро вот уж второго дня с тех пор, как она переселилась в относительно адекватную комнатку. Белый свет тускло разливался по помещению, вводя стены в неясный дремлющий вид. В помещении было подощрительно тихо, был слышен слаьый гул ламп, который давил на голову, от чего появлялось состояние усталости и чара засыпала на короткие промежутки времени. Рука девочки мерно пошатывалась, свесившись с матраса, обмякшие бледные пальцы чуть не касались пола. Они изредка резковато подёргивались в такт очередному сну и тут же вновь расслаблялись. Из состояния полудрёма комнатку вывел резкий лязг двери и размеренные, но твёрдые шаги. Чара мучительно дрогнула, не желая приподнять веки и войти в новый день. Сердце заколола тревога, посещавшая её из раза в раз при встрече с этим чудовищем. — Слушаю, – простонала Чара саркастическим тоном и, только приоткрыв веки, тут же захотела сомкнуть их обратно. Гастер стоял в белом застёгнутом халате в строгой позе и сверху глядел на девочку немигающим взглядом. Та поёжилась и села в кровати, поправляя растрёпанные волосы. За спиной учёного блестел яркий белый свет. Оба прохода были открыты, и где-то у задней двери столпились несколько монстров. Среди них Чара смогла разглядеть и Чарльза — тот был без доспехов, он комично вытягивал шею, стараясь рассмотреть что-то за грузными спинами других стражников. Одежда его выглядела дорого, но сдержанно, что придавало Зайцу некий шарм элегантности. У него, похоже, был выходной. — Чара, – на выдохе отрезал скелет, предварительно раздражённо взглянув на толпу стражников, — идём за мной. Девочка вновь недовольно покосилась на дверь. — Ничего они тебе не сделают, — резко шепнул он, подталкивая Чару за плечо. Похоже, его день был чем-то омрачён и попытки деликатности явно притупились. Чара послушно спрыгнула с кровати, неодобрительно морщась, и резко одёрнула плечо, которого коснулся Гастер, так, словно её ударили током. Тот спорить не стал, лишь в последний раз окатил безнадёжно безжизненную комнату по-деловому сухим взглядом и, щёлкнув чем-то в кармане, погрузил её в полную тьму. Чара, надо сказать, накануне гордо отстояла право спать при полумраке. Темнота, конечно, не пугала её, но вот бледные зрачки, маленькими аккуратными точками вырисовывающиеся на фоне чёрного полотна — вполне. Больше никто не проронил ни слова. Гастер жестом приказал стражникам разойтись, и те послушно отступили, громко шепчась. Боковым зрением Чара могла заметить, как не вписывающийся толпу Чарли всё же нашёл возможность взглянуть на проходящих мимо поближе. Однако вскоре и эта толпа скрылась за поворотом. Стало тоскливо и тихо. Печаль разливалась в воздухе прозрачными тучками. Что-то должно произойти. Странное нервное напряжение не оставляло тело девочки, окатывая её холодком где-то в районе живота. Можно даже назвать это ощущение страхом, хотя, конечно, оно имело в некоторой степени другой оттенок. Беспомощность момента сковывала виски, а мысли становились с каждой секундой всё мрачнее. Гастер молчал. Его каменное выражение не отражало и доли сомнения. В нём нельзя найти поддержку или утешение. Если этот монстр и сделает нечто ужасное, если его пациент умрёт в мучениях, вряд ли в холодном взгляде блеснёт и тень виноватого сожаления. Труп будет глядеть своими стеклянными глазками в безупречный потолок палаты. И за что же ему встреча с этим монстром? Впрочем. Это разве что на несколько мгновений. Затем вместо безжизненного холодного тела на том месте уже окажется горстка пепла. Интересно, были в истории такие гении, которые пробовали курить этот порошок? Когда мысли стали настолько беспорядочными, что даже общее их настроение несомненно менялось каждые пару секунд, Чара наконец попыталась выбросить всё из головы. Тяжёлые и быстрые шаги Гастера, помогли этому. Думать при ежесекундном топоте было проблематично. Сегодня учёный был мрачнее обычного, и это явно отражалось в его поведении. Как только Чара отставала от Гастера хоть на пару метров, тот магией подталкивал её вперёд. А при попытке возразить, скелет жестом предостерегал Чару, отчего та сразу же замолкала, с раздражением закатывая глаза. И вот, миновав очередной коридор, они оказались возле большой, будто бы ангарной, двери. Возле неё мерными шагами ходили четверо амбалов. Они имели грозный, несколько туповатый вид, но, кажется, своему делу были вполне научены. Завидев королевского учёного, сопровождающего Ценный Материал Для Исследований, двое из стражников незаметно переглянулись и грузным шагом приблизились к ним. — Ваши документы, сэр, — проговорил первый стражник, похожий на быка. Его взгляд был пустым и будто бы отрешённым. — Прошу прощения? — Гастер попытался обойти стражника, но тот вновь загородил проход. — Это вроде как моя лаборатория. — По приказу капитана отряда, не могу допустить вас до высоко охраняемого объекта без документов, подтверждающих личность. Гастер раздражённо сложил руки на груди, понимая бесполезность пререканий. — Где сейчас Роуз? — Там. — Стражник указал на металлическую дверь позади Чары. Гастер, не теряя ни секунды, повернул вентиль на двери и нырнул вглубь комнаты. Девочка же осталась стоять возле быкоподобного монстра. Через пару секунд из комнаты послышались раздражённые, но несильно громкие возмущения. Чара, даже не взглянув на стражников, одним шагом преодолела расстояние до двери и заглянула в приоткрытую щель. Она чувствовала на себе взгляды тех четверых, но едва ли могла что-либо с этим поделать. — Хотите сказать, я в своей лаборатории не могу ходить без пропуска? — с какой-то жестокостью в голосе прошипел Гастер. Роуз сидела за столом и слабо улыбалась. — "Господин Королевский Учёный", Вы же прекрасно понимаете что это для Вашей же безопасности. Вдруг какой-то другой монстр захочет пробраться туда? Пропуск будет подтверждением Вашей же личности, — спокойно поглаживая свою шерсть, сказала Роуз. Их диалог казался каким-то уж слишком раскрепощённым, словно бы они старые враги, оказавшиеся в ситуации, где обязаны работать вместе. — Что ж, будьте так любезны, оставьте эти заботы мне. Повторюсь: это моя лаборатория, и пока Ваши, извиняюсь за выражение, солдаты здесь, они будут подчиняться в первую очередь мне. Думаю, все они имеют представление о моей внешности. — Скелет уже кипел от ярости. Чара холодно глядела на них, почти не моргая. Роуз саркастично закатила глаза, услышав слово "солдат". Интересно, что в нём такого? — И в конце концов, покажите Ваш пропуск, Роуз. Стражник вздохнула, медленно поднялась с места и размеренными шагами обошла стол, в упор глядя на учёного. — Послушайте, это мера предосторожности. А они должны соблюдаться в абсолютно любой ситуации. Не стоит быть таким упрямым. Да и что Вам мешает просто носить с собой документы? — она говорила медленно, с наигранной усталостью в голосе. — Вот, что мне мешает, — усмехнулся Гастер и магией притянул Чару внутрь комнаты. Та еле удержалась на ногах, норовя повалиться прямо на скелета, и, выплёскивая раздражение, дёрнула его за халат. Роуз равнодушно взглянула на Человека и вновь посмотрела на Гастера. Она, похоже, была одной из тех, кто к людям особых эмоций не испытывал. Ни злости, ни удивления не промелькнуло в ледяном взгляде. — Я была назначена королём, Гастер, и имею право диктовать Вам любые условия, касающиеся безопасности. К тому же, я — глава Королевской Гвардии. А Вы — лишь учёный. — Позвольте прояснить ситуацию, — не допускающим возражения тоном процедил Гастер, — если Вы сейчас же не заставите своих подчинённых уйти с моего пути, я сделаю это сам. Скелет демонстративно шагнул в сторону и через доли секунды из пола, в нескольких сантиметрах от Чары, вырвалось нечто белое. Приглядевшись, девочка различила высокий силуэт кости. Роуз, кажется, напряглась, уловив нескрытую угрозу. — И как король только держит Вас рядом с собой? — ядовито усмехнулась она, опасливо посматривая на приоткрытую дверь. — Не поверите, но я просто качественно выполняю свою работу, — улыбнулся уже Гастер, изображая подобие саркастической улыбки на лице. — Когда-нибудь он поймёт, чем Вы являетесь на самом деле, — с долей какой-то глубокой, засевшей мыслями в голове грусти, ответила Роуз, склонив голову и печально улыбнувшись. — В конце концов, я прекрасно помню, что случилось с беднягами, которые осмелились пересечь Вам дорогу. Но ведь и Вам, доктор, следовало бы быть осторожным со своей властью. Кость за долю секунды пропала под полом, не оставив и следа. — Будьте добры, пропустить меня и Человека внутрь, — немного успокоившись, решил перевести тему скелет. Чара взглянула на него с удивлением, казалось, свет, в котором его только что выставили, учёному был совсем не по душе. Роуз слабо кивнула и, вынырнув из комнаты, что-то строго сказала стражникам. Вскоре Чара оказалась внутри помещения. Холод там концентрировался в разы сильнее, будто бы в огромной морозилке. Можно было даже различить слабый пар, исходящий изо рта при выдохе. Гастеру, кажется, было абсолютно по боку на температуру. Когда стражники медленно закрыли огромную дверь, он, еле заметно кивнув Чаре на кушетку, принялся возиться на металлическом столе у стены. Девочка попятилась, раздражённо оглядывая помещение. Особое внимание к себе привлекал один механизм: внушительных размеров машина со множеством труб. Внутри у неё, кажется, располагался отсек: с передней стороны можно было, приглядевшись, очертить глазами силуэт плотно закрытой дверцы, на ней проглядывало круглое выпуклое окошко, от которого отражались слабые блики. По какой-то причине света в помещении практически не было: тусклые лампочки под потолком едва озаряли четверть комнаты. Разглядеть многие уголки не удавалось, в глазах зачастую рябило, а множество деталей упускалось из виду. Примерно похожий эффект можно было наблюдать, занимаясь чтением под лунным светом, спрятавшись на подоконнике за плотной занавеской. Подобную параллель Чара провела не сразу, но когда сравнение всё же вспыхнуло в её разуме, отразившись в сердце странным ощущением ностальгии, девочка только пожалела, что вообще задумалась над такими вещами. Что удивляло ещё больше — Гастер работал совершенно один. Погружённый в свои мысли, он полностью отстранялся от внешнего мира и на автомате выполнял приготовленные действия. Кажется, этот монстр настолько хотел свести любое общение к минимуму, что даже ассистентом назначил себя же. Сначала Чара, послушно сев на кушетку у стены, с любопытством наблюдала за действиями учёного. Те были быстрыми и ловкими, хотя из-за его спины заметно было далеко не всё. Затем девочке стало интересно и самой проверить кое-какие вещи. Решив развеять молчание беседой, она начала издалека: — Здесь довольно неуютно. На секунду движения Гастера приостановились. Он облокотился на стол, будто уставший от жизни старик, и ответил: — Наверное. — А тебе самому-то как? Нравится тут находиться? — безобидный вопрос в исполнении Чары звучал скорее насмешливо. Гастер из-за плеча глянул на девочку. — Не отвлекай меня. Чара закатила глаза: — А что мне тут ещё делать? Ничего не потрогаешь без риска для жизни, не почитаешь, даже поговорить нельзя... — Говорить с ним Чара, конечно, и так не хотела, но прокомментировать подобное отношение считала своим долгом. — Заперли меня с отшельником. Девочка старалась производить впечатление расслабленности с голосе, однако сама напряжённо всматривалась в реакцию учёного. Тот раздражённо хмыкнул. Гастер сунул руку под халат и достал оттуда какую-то папку. Несколько секунд скелет всматривался в название документа, а затем, со скучающим видом повернувшись к Чаре, бросил его ей. — Читай, если хочешь. Чара чуть не уронила папку, "жонглируя" ей в руках. Девчонка недовольно посмотрела на скелета, который продолжил настраивать оборудование. Опустив взгляд, она открыла папку и достала небольшой листок. Судя по всему это было что-то вроде биографии Чары. На первой странице было пустое пространство, скорее всего для её фотографии, а также небольшая информация."Предварительные записи
Объект № 372
Вид — Homo Sapience
Пол — женский
Возраст — предположительно 9-14 лет
Описание: человек женского пола, европеоидная внешность, каштановые волосы, карие глаза.
Рост — 162 см.
Объект называет себя именем "Чара".
Хронические заболевания не обнаружены"
Вдруг раздался резкий писк, после чего большая машина начала немного трястись. Гастер довольно хмыкнул. Чара с недоумением смотрела на большой аппарат, который вызывал у неё только негативные эмоции. Учёный подошёл к ней, взял папку и положил на стол. После он указал на ширмочку в дальнем углу комнаты. — За ширмой лежит одежда, переоденься в неё. Чара взглянула на ширму в дальнем конце комнаты и слабо скривилась. Сердце беспокойно билось, предостерегая разум. Тот, впрочем, тоже заподозрил что-то неладное.***
Ночь. Тьма расползается по комнатке, окутывая каштановые локоны слабой пеленой тайны. Взгляд пустых карих глаз безжизненно переползает с одной скрипучей половицы на другую. Нож опасным блеском на мгновение отражает лунный свет, тут же скрываясь в тени лестницы. Чара выбирает закуток понадёжнее и, прячась от неминуемо следящих за ней глаз, залезает в ванную. Ненадёжный замок слабо щёлкает, предупреждая о надвигающихся событиях, и из искусанных губ вырывается тяжёлый выдох. В устойчивой полутьме едва виднеется старая ржавая ванная, рядом с которой — покрытый трещинами унитаз. Бинты опадают на пол ровными мягкими белыми полосами, перекручиваясь и путаясь. Словно белые аккуратные змейки, только-только вылупившиеся из скорлупы, едва грязные полосы смиренно ожидают своей очереди. Девочка с ловкостью хватает шершавую рукоять ножа, приятно прилипающую к потным пальцам и замахивается под зорким прицелом пустых зрачков. Красный.
Кровь мягкими порывами стекает по предплечью. За несколько мгновений на почти зажившей левой руке образовываются несколько пленящих своим алым отблеском ран. Неглубокие порезы почти безболезненно опускаются на кожу, лаская разум слабой дремотой. На устах расползается довольная улыбка. Нож с резким лязгом касается пола, отливаясь серебристым сиянием в бледном свете ночного диска, проползающем из-за тонкого стекла. Где-то в отдалении чуть слышно бушует разъярённый ветер, предостерегая Чару. Вскоре, читает девочка в натужном изнывании природы, земли коснутся первые крупные капли дождя.
Чара зарывается руками в волосах, поглаживая каштановые корни мягкими подушечками пальцев. Кровь стекает по локтю и, вязко растягиваясь, касается разбитых плит пола. Наконец растрёпанные волосы оставляют в покое, и те свободно ложатся на плечи скрученными комьями. Алый язык, чуть высовываясь из-под пухлых губ, аккуратно касается красных разводов. Вскоре, словно вампир, Чара припадает ртом к кровоточащим ранам и, не замечая ничего вокруг, жадно впитывает в себя металлический солоноватые вкус. Боль быстро угасает, расплываясь в тёмной дымке ночи. Она застилает пространство молчаливой обидой, пристраиваясь под потолком.
Напившись, Чара отрывает измазанные кровью губы от руки и жадно вбирает в себя воздух, словно пловец, надолго задержавший дыхание, выныривает из-под толщи воды. Расплывчатый взгляд неясными скачками окутывает полутёмное помещение, и последний жадный выдох рисует на румяном лице весёлую полуулыбку.
Тепло накатывает на тело ровными порывами, почти неощутимо согревая душу. Горячая вода стекает по локтю вокруг руки и падает в грязную раковину розоватым оттенком, ныряя в глубины канализации. Бинты, съёжившись на полу, мирно дремлют, ожидая хозяйку. Девочка прикусывает губу, отряхиваясь от влаги. Умирать она не планирует. Нет, наоборот, в решительной душе искрится жажда жизни. Точнее сказать, Чара точно понимает — время ещё не пришло. Захоти она смерти, сделала бы всё быстро — за один короткий сеанс. Однако этот странный ритуал вновь наполняет душу теплом жизни.
***
Холодная белая вспышка пронзает голову острой болью. Тело вздрагивает, сводимое минутной судорогой, и карие глаза начинают беспомощно озираться. Странный сон отголосками темноты дребезжит в алой душе, издавая слабый, только ей слышимый писк. Голова наливается свинцом, и руки, болезненно вздрагивая, мякнут, тонкими верёвочками опускаясь вниз. Опять боль. Чара пытается вздохнуть, но стойкий запах металла, врезаясь в нос, вызывает рвотный позыв. Девочка стискивает руками губы, борясь с чувством сонливости. Через круглое окошко, напоминающее иллюминатор, скользит слабый свет. Чара вглядывается наружу, но ничего не может разобрать среди чёрно-белых пятен, засевших в глазах, лишь тёмный высокий силуэт, важно заложивший обе руки за спину, глядит двумя белыми точками-зрачками на неё, почти не моргая. Через несколько секунд разум вновь отключается.***
За белыми высокими стенами лаборатории было несколько прохладно. Огороженная сетчатым забором огромная территория тщательно соблюдала низкие, почти до нуля, температуры, создававшие неприятный контраст с окружающим миром. Чарльз стоял, потирая усталые глаза и задумчиво, с какой-то романтичной меланхоличностью, характерной юношам его возраста, глядел ввысь, на теряющийся в каком-то магическом тумане потолок пещеры — их вечной и до тошноты приевшейся клетки. Рядом с ним, потягивая сигару, расположился ещё один монстр: внушительных размеров одноглазый пёс с разорванным левым ухом. Он говорил басом, сильно зажёвывая звуки, отчего звучал как-то особенно неприятно и грубо. — Слушай... — вполголоса проговорил пёс, не глядя на собеседника. — Этот... ну, доктор... как там его... — Гастер, — скучающе вздохнул Чарльз, также избегая прямого взгляда. — Мгм, да. Он... тебе странным каким-то не кажется? — Пёс чуть приподнял бровь, поворачивая единственный глаз на Чарльза и пристально, с каким-то заинтересованным участием глядя на того. — Стран-ным? — протянул заяц. — Ну, не в себе он будто б. Не думаешь? — Да-а, наверное... — Ты это... от ответа-то не увиливай. Я ж тебя как эксперта в этих... душевных делах спрашиваю, — спокойно, будто бы как-то терпеливо и снисходительно попросил пёс. — Ах, какой я эксперт, — с неприязнью буркнул заяц, выходя наконец из своего тумана задумчивости и обращая внимание на собеседника. Ему, конечно, слова польстили, однако никакой правды в них он увидеть не мог. — В себе или не в себе он, а монстр интересный, какой-то отрешённый вроде... — А я о чём? Точно не из мира сего... — горько усмехнулся пёс. — А король верит ему. Ещё и девчонку отдал. Это отродье дьявола. Неизвестно ещё, кто кого быстрее убьёт. — Ой-й, — с раздражительностью в голосе воскликнул Чарльз, с неприязнью и каким-то только ему свойственным скептицизмом глядя на пса. — Это ребёнок. Чего вы все как один про "зло человеческое" начинаете! Пёс вздохнул и, будто бы перебирая в голове минувшие годы, поднял взгляд в потолок — туда, в ту самую высокую точку, куда только что глядел его собеседник. — Ты людей просто не знаешь. И детей их... Мы, монстры, даже с их младенцем вровень не идём. Разве что король, да остальные "боссы", о которых все стены Вотера трещат. — Что ж, — заяц безразлично пожал плечами и устало потёр переносицу, отвечая с уступчивой неприязнью в голосе: — быть может...***
Чара просыпается на кушетке. Вокруг — знакомый бледный свет, расстилающийся по помещению. Холодный, мрачный, безжизненный, но достаточно яркий, чтобы глаза, на миг открывшись, тут же с болью прищурились, оставляя лишь маленькую щёлку между веками, через которую прозорливые зрачки беспокойно бросали быстрые взгляды на кружащееся пространство. — Проснулась? — Гастер почти заботливо глядит на Чару, сжимая в руках стопку смятых бумажек. Он делает несколько шагов, немного нервных, и присаживается на стул возле кушетки. Сначала Чаре померещилось, что она вдруг оказалась вновь в своей знакомой палате, где когда-то в первый раз очнулась. И лишь с возвращением ясности мысли она поняла, что лежит в какой-то маленькой, но довольно светлой комнатке. Сгиб локтя чуть ноет из-за кострой иглы катетера, через которую ежеминутно просачивается в вену прозрачная жидкость капельницы. Через несколько часов, в которые Чара всеми способами пыталась выяснить хоть горсть информации от скелета, её наконец отвели в комнату. Девочка покосилась на стекло, за которым сейчас не было ни единого силуэта, и расслабленно расположилась на заправленной кем-то кровати. Гастер же сидел в своей каморке, со свойственным личностям чрезмерно гордым видом постукивая ручкой по блокноту. Он щёлкнул кнопку лежащего рядом старенького диктофона. Скрипя и похрипывая, устройство выплюнуло несколько помех, сопровождавших начало каждой записи, пока наконец, приглушаемый стуками, шорохами и не самым лучшим качеством записи, оттуда не послышался серьёзный, сосредоточенный голос Гастера. — Запись № 1: Эксперимент начат. Объект введён в полубессознательное состояние, показатели в норме. (На фоне хорошо различимы постукивания и гул нескольких машин). Судя по записям людей, душа проявляется в следующих ситуациях: после смерти физического тела, во время сильных и по большей части негативных эмоций и по инициативе носителя души. Ввожу слабую инъекцию, изобретённую в лабораторных условиях и исследованную на монстрах слабого вида. В теории вызывает мышечную боль. Возможные побочные эффекты. Пульс испытуемой: 130 ударов в минуту, температура: 38,3. Начались лёгкие судороги. (Повисла пауза, в тишине которой явственно слышно, как Гастер быстрыми движениями щёлкает переключателями машины). Вижу алый свет в отсеке с человеком. Состояние испытуемой — критическое. Открываю меньшую капсулу для помещения в неё души. (Скрежет рычага и сильные, громкие помехи в аудио.) Душа имеет ярко алый оттенок. Согласно реестру уровней концентрации Решимости (слабый шорох страниц чуть заглушает запись), номер #019 — предпоследний в списке, очень сильная душа. Внешний вид соответствует изображаемым параметрам научных исследований: алое "сердце", издающее слабое свечение. (Динамики прорезал звук растягивающейся резины — Гастер надевал перчатки.) Почти не материальная, слабо идёт на контакт, слегка маслянистая при близком соприкосновении, дрожит. (Послышались частые звуки кардиомонитора). Состояние объекта ухудшается, пульс около 160 ударов в минуту. Не знаю, связано ли это с контактом с душой или инъекция оказалась сильнее, чем я предполагал. Принимаю решение вернуть душу обратно в тело испытуемой. (Громкие звуки заглушают невнятную речь)***
Мир монстров чужд и враждебен. В воздухе витают страх, горе, гнев. Здесь умирают, голодают, воруют. Всё как у людей. И чем сильнее раскрывается Чаре суть проклятого судьбой места, омрачённого сотнями жертв, падших на войне, населённого тысячами слабых существ, продвигающих свою гордыню и не желающих покориться, помещённого в глубины земли, тем больше душа тянется к силе.