Павшее Дитя

      Девочка склонилась над тарелкой. Она всё ещё сидела на кровати, положив на колени холодный железный поднос. Чара выглядела вялой. Мышцы уже не болели, но слабость никуда не ушла, а вместе с тем голову не покидал и еле заметный звон. Веки устало прикрыли глаза. Правый сильно покраснел, а на ресницах виднелись остатки гноя, однако саму девчонку, видно, этот факт совершенно не смущал. Или же она просто проглотила свой дискомфорт по поводу конъюнктивита так же, как сделала это и с остальными раздражающими факторами. В любом случае, жаловаться не было смысла — успокоить тут некому, а о самой болячке Гастер и так прекрасно осведомлён.       Идеально вымытая посуда безжизненно поблескивала в тусклом освещении комнаты — кажется, в прошлый раз палата освещалась в разы ярче, ледяным бьющим в глаза бледным светом. Было трудно сказать, что вызывало большую тревогу. Безликие давящие стены и странная прохлада в помещении почему-то напрочь отбивали любой аппетит. Наоборот, в желудке нарастала тошнота от любой мысли о еде.       Даже манная каша приготовлена безупречно – ни одного комка.       Чара же никогда не была привередой, наоборот, раньше поглощала в себя всё, что могли предложить. И едва ли она изменилась за проведённое в Подземелье время. Однако какое-то неприятное чувство в груди вызывало сильнейшее отвращение к остывающему блюду. Она медленно поводила ложкой по поверхности, создавая хоть какой-то рельеф.       Девочка вспоминала, как проснулась в кровати. Голова тогда гудело, а перед глазами жутко двоилось. Чара оказалась одета в нечто длинное и белое — оно напоминало одновременно ночную сорочку и лёгкую тунику. Тогда рядом никого не находилось, и приходилось с быстрым хриплым дыханием сжимать подушку, в ожидании помощи. Вспоминая эту боль, девочка ощутила, как по телу скользнули мурашки.              Чара зачерпнула ложкой немного каши и поднесла к губам. По носу ударил соответствующий запах — не приятный, не противный, обычный запах манки. Все действия её, как и всегда, выглядели осторожными и чуткими, словно любое движение могло спровоцировать приступ боли.       Порция каши оказалась во рту. По телу разлилось странное тёплое ощущение, сильно прибавившее взбудораженному разуму спокойствия. На секунду помещение с приглушённым светом даже показалось… уютным. Как же странно это быстрое проскользнувшее чувство безопасности сочеталось со свойственным девочке недоверием. В любом случае, полностью проникнуться смесью разума и души не получилось, так как всё это испарилось в мгновение ока.              Каша прокатилась по горлу. На языке некоторое время держалось довольно приятное послевкусие. От бывшего отвращения теперь не осталось и следа. Чара быстрыми темпами поглотила в себя остатки пищи, движимая вновь пробудившимся чувством животного голода, после чего так же жадно поглотила и безупречно чистую воду в стакане. На несколько секунд руки задрожали от отсутствия движения, и в теле проявилось странное резкое желание бросить стакан на пол и посмотреть на разлетающиеся осколки. Подавив в себе необычное чувство, она стукнула стаканом о поднос.       На секунду в глазах расплылось от удовлетворения, хотя желудок всё ещё не был абсолютно полон. Девочка облизнула губы и отодвинула поднос с уже пустыми пластиковыми приборами. Тот со скрежетом проехался по поручням кровати, остановившись на уровне стоп. Спустя долгое время Чара наконец почувствовала в себе прилив сил. Их было немного: руки всё ещё тряслись, пока она подносила ложку или стакан ко рту. Холод тоже не освободил маленькое тельце, закрадываясь во вздымающуюся грудь. Однако прилив уверенности и явный отток сонливости были безупречным подарком.       Чара скрестила руки за головой и повалилась на подушку. Она хотела бы почувствовать себя в полной безопасности, но, к сожалению, так и не смогла повлиять на заложенные с детства осторожность и чувство неустойчивости момента. Иногда казалось, эти ощущения просто пожирают душу изнутри, однако нередко именно они спасали девочку из неприятных историй. В любом случае, теперь лёгкое чувство уюта уже не казалось таким уж мимолётным видением, а приглушённый свет создавал слабый оттенок спокойствия.       Её размышления нарушили приближающиеся шаги. Чаре было лень понимать веки, но любопытство взяло верх, когда шаги наконец приблизились к кровати и остановились у её изголовья. Глаза раскрылись, хотя, как впоследствии оказалось, лучше бы оставались закрытыми. Конечно же, над ней возвышался тот самый раздражающе высокий скелет. Интересно, все ли монстры такие громадные ростом? Даже один взгляд на него наводил уйму неприятных предположений, развеивая любой комфорт. Да, с одной стороны, он заботится о ней, но с другой... не просто же так. Этот высокомерный ублюдок никогда бы не сделал кому-либо благо без своих корыстных целей, по крайней мере, из людей точно.       Гастер застыл после нескольких шагов, сложив руки за спиной, и холодно усмехнулся абсолютному отсутствию реакции. Скелет прошёлся по вылизанному до блеска полу – Чару даже удивило, что он ни разу не поскользнулся, – и ровными плавными движениями опустился на приставленный к кровати железный стул.       — Я вижу, твоё состояние с каждым днём становится всё лучше и лучше, это не может не радовать. — Скелет смотрел на девочку в упор. На лице вырисовывалась некая не до конца понятная улыбка, а пальцы сложились в замок. Тон его выражал одновременно нечто зловещее, словно сквозь нотки доброты и лояльности проступали гнев и высокомерие в полной их силе, и одновременно какую-то странную эмоцию заботы, словно девочка была какой-то очень дорогой и важной вещицей, готовой послужить для благих целей, но точно не живым существом.       Губы Чары чуть дрогнули, но в остальном тело оставалось всё таким же неподвижным. То, что она жива, можно было понять только по слабо покачивающейся груди.       Скелет удручённо вздохнул, понимая, что требовать ответа или тем более применять силу для подчинения человека себе будет гиблым занятием. Так что он смиренно перевёл тему, бросив оценивающий взгляд на опустошённую тарелку:       — Уже поела? Полагаю, понравилось. – Скелет опустил голову, на лице сияла полудобрая полуснисходительная ухмылка.       — Ага, — сухо произнесла Чара, присаживаясь в кровати. Она явно хотела добавить что-то ещё, но, взглянув на собеседника, отбросила эту идею.       В полутёмном помещении лицо скелета выглядело особенно жутко: расплывчатые черты под расслаивающимися лучами приглушённых ламп с лёгкой полуулыбкой, длинный прямой силуэт, выражающий абсолютную уверенность в своих силе и власти. Казалось, сейчас он, как никогда, раскрывал своё истинное нутро.       Чара усмехнулась своим мыслям, но отгонять их не стала.       Гастер провёл внимательным оценивающим взглядом по девочке, после чего, что-то взвесив в голове, обратился к Чаре:       — Полагаю, у тебя затекли ноги. — Он остановился, внимательно прослеживая любые нотки реакции в движениях человека. Та сидела неподвижно, немигающим взглядом сверля собеседника. — Вскоре для тебя будет подготовлена отдельная комната. Пока я позволю под моим присмотром прогуляться по коридорам лаборатории. — Губы Гастера тонко дрогнули, образуя на лице слабую холодную ухмылку. Чара словила на себе испытывающий взгляд. Странное дело, она будто проходила собеседование: но в данном случае было нелегко понять, для чего именно проводится тест. Мужчина-скелет наконец взял поднос и поставил его на прикроватную тумбу.       В глазах Чары что-то сверкнуло, быстро потухнув. Она и сама не до конца понимала, был ли то энтузиазм или остатки детского веселья, впрочем, девочка явно желала поскорее встать на деревяшки-ноги, а может, даже планировала составить план побега. Чара помедлила с ответом, но вскоре согласно кивнула.       Конечно, Гастер прекрасно осознавал риск потерять контроль над ситуацией, если хоть на секунду позволит ребёнку освободиться от оков. Однако в народе эта лаборатория считалась местом почти неприступным, а потому выбраться оттуда, особенно из-под носа скелета, являлось практически невозможной затеей. Даже воры, отказываясь от огромных вознаграждений, не желали связываться с обвитой легендами и слухами "обителью учёного". Скелет щёлкнул пальцами, и оковы, удерживавшие Чару привязанной к своей койке, ударились о пол.       Девочка села в кровати, свесив ноги, и покрутила перед глазами запястье, на котором остался явный красный след. Она не знала, куда именно сможет дойти по этому месту, может, здесь есть библиотека? Или какая-нибудь комната отдыха? Пятки коснулись холодного пола, и Чара невольно поёжилась, прикусывая губу. Ноги подкосились от нахлынувшей неожиданной боли. Видимо, ими действительно стоило двигать почаще. В глазах на секунду потемнело, и организм захлестнуло странное неизведанное ранее ощущение.       — Всё в порядке? – Скелет чуть наклонился и подал девочке руку, помогая удержаться на ватных ногах.       — Да. – Чара замялась, до конца не понимая, стоит ли спрашивать что-либо. — Куда мне идти?       Гастер многозначительно пожал плечами:       — В этой части здания нет опасных комнат, можешь поиграть в детектива и попытаться найти выход, – по его тону было очевидно: выхода Чара здесь найти не сможет, да даже если и сможет, дверь магическим образом для неё не откроется. Девочка цокнула, закатывая глаза, и направилась к единственному доступному выходу из комнаты на данный момент — левому.       Мужчина-скелет, чуть помедлив, направился следом.       Пустые огромные коридоры, почти полностью затемнённые. Всё это место почему-то навевало на Чару неприятное чувство дискомфорта, часто возникающее при прочтении второсортных ужастиков о психбольницах. Она плелась медленно, окидывая взглядом высокие белые потолки. Под ногами блестели начищенные плитки. Коридоры то и дело ответвлялись, создавая запутанный лабиринт, но девочка продолжала шагать.       Тоскливое место. Казалось, что-то сильно сдавливало грудь. Будто в воздухе собрались тёмные тучи отчаяния самых разных существ. Страх, горе, боль. Странное ощущение душевной пустоты дополнялось царившей в воздухе прохладой. Она проходила мимо разных дверей. На некоторых из них были красивые таблички с надписями (в основном по типу "палата № ..."). Скорее всего, эта часть помещения представляла собой больницу. Чара не могла быть уверена, так как до этого никогда не посещала таких мест. Она шмыгнула носом от холода и свернула в один из коридоров. Он почему-то показался ей немного отличным от остальных. Двери там были деревянные, что несильно вписывалось в интерьер, и многие из них немного приоткрыты. Девочка с интересом начала заглядывать в некоторые из открытых дверей, каждый раз находя что-то новое. Скелет устало плёлся следом.       Войдя в первое помещение, Чара увидела интересную картину: множество старых потрёпанных временем папок свалены в небольшие кучи, в воздухе витал запах пыли и старины. Вслед за ней зашёл и скелет, тяжело вздыхая.       — Это медкнижки погибших на войне монстров. В принципе, ничего интересного. — Гастер опустил взгляд в пол, будто что-то вспоминая, однако его голос всё ещё казался абсолютно безразличным. Чара уставилась в упор на собеседника, пытаясь понять его основное настроение. Скелет выглядел относительно дружелюбно и мягко. Аура язвительности и холода постепенно уступала место безучастности и отрешённости. Девочка сглотнула слюну.       Чаре же было интересно просмотреть пару-тройку медкарт. Она нырнула в темноту комнаты, нащупав выключатель, взяла из ближайшей стопки несколько книжек и с интересом принялась за прочтение содержимого. Она быстро проскакивала глазами по интересующим строчкам, не заморачиваясь с остальным.       Имена, фамилии, даты и остальное.       Информация была монотонной, ничего интересного, как и сказал Гастер. Положив всё обратно, Чара протиснулась между костяной фигурой и стеной и побрела дальше по коридору. За следующей дверью также были бумаги. Несколько чуть более аккуратных стопок разрозненно повествовали об истории народа монстров. Страницы перемешались и практически не вязались друг с другом. Они напоминали большой пазл, где каждый кусочек нужно с внимательностью ювелира выискивать по закоулкам комнаты и складывать в осмысленную огромную картину. По прикидкам Чары, на пыльном полу в этой комнате содержалось около восьми томов по пятьсот-восемьсот страниц в каждом. К стене был приставлен и небольшой шкаф с тоскливыми одинаковыми квадратными отсеками. На нём скопилось несколько таких же старых папок – казалось, одно неровное движение, и они рассыпятся в прах. Чара не глядя вынула пару листков у одной из папок и незаметно смяла их в руке, отложив в сторону, после чего принялась за чтение лежащей на полу истории. Более заинтересованным взглядом она скользила уже по каждый строчке, на лице читался неподдельный интерес. Гастер невидящим взглядом сверлил пустоту перед собой, стоя в коридоре и не замечая читающую девочку.       Через время Чара поднялась и, отбросив в сторону листик, поплелась дальше по коридору. Следующая дверь была массивной и железной. Нижним краем она упиралась в пол: похоже, покосилась от времени. Из комнаты доносился странный запах металла, машинного масла и крови. В маленькую приоткрытую щель не просачивалось ни капли света. Девочка безрезультатно подёргала за ручку. Впрочем, ничего другого она и не ожидала. Гастер стоял в стороне.       — Не советую, – он безразлично пожал плечами, однако останавливать никого не стал. Девочка нахмурилась, пытаясь прочитать эмоции по движениям скелета. Но вскоре махнула рукой и заглянула сквозь отверстие. Внутри слоился мрак, будто специально не пропуская света. На секунду Чаре показалось, что эту ржавую дверь могли не открывать годами... Но запах крови... Она замерла на месте, жалея, что не стащила откуда-нибудь фонарик, после чего рывком двинулась дальше по коридору.       Ещё несколько комнат представляли из себя абсолютно безликие помещения с голыми стенами и высокими потолками.       Проходя всё дальше и дальше, дитя начинало приобретать в движениях нотки уверенности. Она часто оборачивалась на шорохи, нередко встречаясь взглядом со скелетом.       В следующей комнате, на удивление Чары, располагался небольшой, покрытый слоем пыли диванчик с мягкой обивкой, перед которым красовался журнальный столик с несколькими папками. Комната, казалось, оставалась долгое время нетронутой, однако вещи выглядели вполне новыми. Чихнув от попавшей в нос пыли, девочка аккуратными шагами побрела внутрь, всё приближаясь к папкам. Что-то в этих незамысловатых предметах манило её своей тайной и неизведанностью. Будто именно в них спрятано то, что действительно может заинтересовать любопытный разум. Секреты, тайны, записи. Она потянулась к одной из них, однако уже из-под самой ладони кто-то резко выдернул предмет. Неясно каким образом оказавшийся рядом скелет с победоносным видом приподнял папку. Девочка вытянулась раздражённо смерила сопроводителя взглядом, однако ничего не сказала. Словно они сошлись в молчаливом диалоге, в котором последнее слово досталось явно не человеку. Чара странно вздохнула. Она резко ощутила желание пробежаться взглядом по нескольким строчкам стареньких книжонок.       — Слушай, Гастер, — неожиданно для скелета сказало дитя. Тот рассеянно обернулся.       — А здесь есть что-то типа библиотеки?       Библиотека... Скелет молча поднял взгляд чуть вверх, рассматривая стык стены с потолком. Он чуть промолчал, обдумывая поставленный вопрос и подбирая корректный ответ.       — В лаборатории есть пара книг... — незаинтересованно пробормотал он, словно бы и не хотел касаться подобных тем. — Ты хотела бы почитать?       Чара молча кивнула.       Надо сказать, основную часть времени на лице девочки почти не вырисовывалось эмоций. Расслабленные черты лица дополнялись и бледноватой кожей, из-за чего прохожим, будь они вообще там, могло показаться, словно этот ребёнок и вовсе не умеет чувствовать или же слишком серьёзен, чтобы выказывать какие-либо остатки человеческих чувств. Впрочем, поведение её было до странности изменчиво. Иногда оно, соответствуя выражению лица, было спокойным. Плавные движения, практически абсолютное безразличие к любого рода занятиям. А иногда Чара чем-то напоминала неугомонного ребёнка, норовя сунуть нос в любое дело. Впрочем, даже тут у неё нередко сохранялась развитая не по годам хитрость.       Скелет несколько секунд раздумывал над просьбой, после чего, резко развернувшись, ответил:       — Идём.       Чара побрела следом, иногда мельком заглядывая в разные комнаты. В них она находила однообразные скучные картины. Изредка попадались комнаты со сваленными в кучу железками и неизвестного назначения приборами. Притом, пока они шли, не попалось ни одного монстра или тем более человека.       Прошли несколько поворотов по запутанному лабиринту. Гастер шагал по нему уверенно, а Чара, казалось, чуть отставала, пытаясь запомнить обстановку и составить относительно здравый план здания в голове. Атмосфера вновь стала напряжённой. Снова бледный свет, казалось, давил на душу, расползаясь по помещениям сероватой дымкой. Воздух тяжелел, приобретая слабый запах металла, которым, похоже, пропахло всё помещение. Чара помедлила у последней приоткрытой комнаты на пути, представлявшей собой очередной склад. Посередине стоял стол, заваленный грудами бумаг. У стен расположились ещё несколько свёртков, подвязанных старыми верёвками. Взглянув на продолжающего путь скелета, Чара нырнула в помещение с единственной тусклой лампой, которая, на удивление, горела, и схватила себе одну штуку из стопки. Девочка быстро вывалилась из помещения и быстрым шагом нагнала учёного, который, казалось, специально чуть замедлился, хотя и не остановился.       Возле одной из дверей Гастер помедлил. Он выудил откуда-то из кармана ключ-карту — белую безликую пластиковую карточку без каких-либо надписей, по которой, похоже, только сам Гастер мог понять, от какой именно она двери, если только не от каждой, — и приложил к электронному замку — таковой был удивительной нередкостью, хотя встречался далеко не на всех дверях. Звуковой сигнал быстро разнёсся по помещению тонким гудком, и скелет быстрыми движениями пальцев набрал пароль на панели, соседствующей с дверью. Пластина двери с неясным скрежетом поднялась, открыв перед гостями новую комнату. Чара с интересом пронаблюдала за всеми действиями скелета, хотя и не смогла разобрать пароль.       Девочка помедлила, остановившись перед клавишами. Ни одна из них не казалась потёртой от долгого использования, будто панель эту установили не более трёх дней назад. Быстрым кивком скелет разрешил Чаре зайти, и та наконец послушно проследовала в помещение.       После того как Чара оказалась внутри, Гастер щёлкнул выключателем, и по комнате разлился отдающий тёплой желтизной свет тусклых ламп. Это была небольшая каморка, с жёстким на вид маленьким диваном и письменным столом, на котором вырисовывались явно непривлекательные кофейные пятна, которые кто-то, судя по виду, безуспешно старался оттереть, в груду оставались свалены несколько чашек с застывшей на дне чёрной гущей, а к стене приставлен внушительного вида книжный шкаф, заваленный в основном различными исследованиями. В некоторой степени атмосферу этого места даже можно было назвать домашней. Однако Чара не ощутила ни капли тепла, входя в вроде бы уютное и тихое помещение. Всё тут ей показалось таким же безликим и холодным, наверное, атмосфера этой комнаты — такая же мрачная и скупая, несмотря на весьма привлекательную иллюзию тепла, — была точным отражением самого скелета. Чара поморщилась, когда в нос ударил концентрированный запах кофе, однако нюх быстро привык, и вскоре даже подобное было гораздо приятнее, чем наполненная химическим "ароматом" её палата. Скелет, видя небольшое удивление на лице человека, ухмыльнулся и подошёл к шкафу. Он быстро проскальзывал взглядом по корешкам книг, выбирая нужную. Некоторые названия почти полностью выцвели, однако даже по светлым остаткам букв Гастер мог легко различить, на что смотрит. Казалось, он перечитывал эту мини-библиотеку уже сотни раз, но скелету доставляло какое-то чисто эстетическое удовольствие пересматривать свою коллекцию снова и снова.       Чара подошла к столу. Она мельком глянула на фотографию счастливой семьи, которую перекрывало треснувшее по диагонали стекло и рассматривать которую девочка посчитала значительной тратой ценного времени, и перевела взгляд на настольную выключенную лампу, что выделялась среди всей обстановки своей новизной. Она чуть присела и дёрнула выдвижной ящик. Тот не поддался.       — Ничего здесь не трогай, – попросил скелет, вытесняя человека и рассматривая книжную полку над столом. Чара обречённо вздохнула, словно её только что оторвали от какого-то невероятно интересного занятия, и с явным раздражением проследила за каждым движением скелета. Тот совершенно не отреагировал на пристальный взгляд, будто такое было для него совершенно привычным.       — Так-так-так. — Гастер слабо улыбнулся, выдёргивая один из корешков. — Неужели только одна человеческая книга?       Скелет обернулся к Чаре и с победоносным видом протянул выбранную им книгу. Чара поморщилась. Эти слабые эмоции монстра показались сейчас настолько картонными и наигранными, что она захотела провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть, как это существо пытается выглядеть дружелюбно.       — Шекспир? — девочка скептически вздёрнула бровь.       — Ну а что? Прекрасный драматург.       Чара демонстративно отвернулась и, проскользнув мимо фигуры скелета, упёрлась в книжный шкаф. До большинства полок достать она не могла, поэтому осматривала нижние. Скелет раздражённо вздохнул, однако его взгляд остался абсолютно безразличным, глядя вслед Чаре.       — Читала, – холодно бросила она, объясняя свою реакцию.       — Что ж, выбирай, – отрезал тот и, смахнув пыль с шекспировского сборника, поставил книгу на место. Девочка вглядывалась в каждую книгу, иногда доставая некоторые и вновь засовывая обратно. Какие-то из них она подолгу рассматривала и стряхивала скопившуюся пыль с обложки, откладывая книгу рядом с собой. Даже без детального осмотра было абсолютно очевидно: некоторые книги здесь не трогали годами, а какие-то доставали менее трёх дней назад. Вскоре рядом набралась небольшая стопка из пяти увесистых произведений по пятьсот-восемьсот страниц каждое. Некоторые из них были написаны людьми и являлись довольно старыми, однако не считались действительно человеческими, так как содержали в себе по большей части исследования о монстрах и магии. Были там и абсолютные противоположности: написанные монстрами исследования о людях. Чара с трудом подняла стопку из огромных томов. Она несколько секунд будто бы взвешивала что-то в голове, а затем с явным намёком подняла глаза на скелета. Тот ядовито усмехнулся и взял стопку в свои руки.       — Хочешь почитать про души? – Он внимательно вгляделся в заголовок верхнего тома и безразлично добавил: — что ж, похвально. Позже я отнесу их в твою будущую комнату. Она почти готова, скоро переселишься туда.       Чара невыразительно улыбнулась и вновь принялась за изучение офисного столика, Гастер ловко выпустил книги из рук, и те с глухим ударом приземлились на офисное кресло, стоявшее по какой-то причине в стороне от стола. Скелет не сопротивлялся любопытству ребёнка: в этой комнате не было на данный момент ничего, что могло бы помочь девочке сбежать, однако не очень хотел, чтобы она трогала его вещи. А уж если девчонка и откроет какие-то из его секретов – вряд ли сумеет кому-то рассказать.       Ничего не найдя, Чара удручённо вздохнула и, потянувшись, глянула на скелета. Тот безразлично пожал плечами, отвечая на немой вопрос, и оба направились к выходу.        Чара шла по коридору с абсолютным безразличием. Эмоции резко сошли с лица, словно спрятались в глубины подсознания, и девочка больше походила на куклу. Однако взгляд живо блуждал по серым стенам, выискивая любую информацию. Вскоре возле очередного поворота она приостановилась и внимательно вгляделась в одну из дверей. Та была приоткрыта, находилась в самом конце коридора, а за ней вырисовывалась ведущая куда-то вниз лестница.       — Подвал? – еле слышно пробубнила Чара, словно обращалась к самой себе. Гастер в неясном жесте щёлкнул пальцами.       — Хочешь вниз? – Он растянул на лице дежурную ухмылку, однако во взгляде промелькнул вызов. Он явно слабо верил, что ребёнок осмелится спуститься. Чара презрительно сощурилась. Она никогда не ощущала в себе желания идти наперекор кому-то, лишь бы показать свою независимость, однако в этот раз любопытство и сильнейшее раздражение сыграли свою роль. Словно было нечто другое. То, что Чара хотела доказать сама себе. Это чувство сдавливало грудь.       — Хочу, – стараясь игнорировать нарастающее волнение, бросила Чара и, не дожидаясь ответа, быстрыми шагами бросилась к двери. Она и сама не до конца понимала, будет ли там подвал или просто другой этаж.       Чара сделала шаг. Всё резко поменялось. Воздух вдруг стал в разы холоднее, и мороз, напоминая о недавнем пребывании в темнице, въедался в щёки. Чара резко втянула в себя воздух, почти всхлипнув, когда картинки тех ужасных моментов вновь замелькали перед глазами. Они были расплывчатыми и уже заметно менее яркими, чем ранее, но всё такими же до дрожи ужасающими. Чара пошатнулась, однако не позволила себе упасть, с силой сжав зубы. Она рывками продвигалась вниз, почти физически ощущая, как сгущается темнота вокруг. Лестница прилегала к стене и Чара для уверенности облокотилась ладонью на пыльную серую поверхность. Впрочем, этот жест был уже совершенно ненужным. Тело быстро восстановило былую уверенность в движениях и выровняло темп, повинуясь вновь вставшим в ряд мыслям.        Скелет обвёл уставшим взглядом коридор. Он был абсолютно пуст и привычно холоден. Неприветливость места казалась Гастеру чуть ли не основной причиной успехов. Мрачные помещения, где каждая деталь выполняла строго определённое действие. Здесь не было места приятным тёплым воспоминаниям, скорби по прошлому или трогающим душу мыслям. Лишь здравый рассудок и чёткая последовательность. Единственным хоть несколько уютным местечком здесь оставалась его "каморка для чтения", однако и та не содержала уже ни капли нынешнего Гастера. Его эмоций или того, о чём он хотел бы помнить в первую очередь. Никого не обнаружив, скелет вздохнул и направился вслед за человеком.       Чем больше спускалась Чара, тем более тёмной казалась лестница. И вот уже в полумраке человек шагнул на новый этаж. Откуда-то издалека раздавались звуки болгарки, и кряхтение, остальные звуки сливались вместе, словно хор на заднем плане, и были едва различимы. Чара помялась, словно рассуждая о чём-то в уме. Она медленно подошла ближе и выглянула из-за угла, силясь различить что-либо среди сгустившегося полумрака. Несколько монстров неторопливыми шагами направлялись куда-то вперёд, перетаскивая увесистые на вид коробки. Чуть поодаль стояла четвёрка из других монстров. Контраст между двумя группами виднелся сразу: грузчики – а именно так Чара окрестила "таскателей коробок" – весело переговаривались, шептали и что-то оживлённо обсуждали, в то время как вторая группа отличалась своей особенной надменностью. Они почти всегда молчали и взирали на любое происшествие с максимально серьёзным видом, сложив руки за спину. Это были монстры максимально правильного, по меркам их видов, телосложения.       Чара резко ощутила разливающееся по телу напряжение. Эти воины... Девочка отпрянула от угла и медленными тихими шагами попятилась, сжимая зубы то ли от злости, то ли от опасения. Первая встреча с монстрами в доспехах явно дала понять их основные настроения. Хотя, если подумать, те стражники, что схватили её, выглядели куда более развязными и своевольными, чем эти ребята. Девочка не ощущала страха как такового, однако и прилива смелости тоже не наблюдала. Она отступила на несколько шагов, пока не почувствовала, как лопатками упёрлась во что-то твёрдое. Она резко обернулась и обнаружила скелета. Гастер стоял, вытянувшись во весь рост, и раздражённо смотрел на монстров в доспехах. Он и сам, надо сказать, не ожидал их появления так скоро, да и к тому же, именно здесь. Выражение на лице скелета было настолько пугающим, что казалось, будто он сейчас голыми руками передушит каждого в этом месте. Он опустился вниз, так что его лицо было практически на одном уровне с лицом Чары.       — Человек, либо ты сейчас выходишь отсюда сама, – он зрачками указал на лестницу, – либо я тебе помогу.       В груди что-то завибрировало. Словно нечто пыталось вырваться из хватки дикого зверя. Чара ощутила, словно грудь сдавливает тысячью нитей. Чувство не было болезненным, однако отдавало неприятным жжением. Дышать стало труднее, и Чара резко выдохнула, борясь с нарастающей тошнотой. Её пятки медленно оторвались от пола где-то на сантиметр. Гастер выглядел сосредоточенно, словно не мог сказать наверняка, какое воздействие подобная магия окажет на ослабшее тело человека. В конце концов, он редко использовал подобную магию на живых существах без цели навредить им. Чара задержала дыхание. Она выглядела несколько растерянно, будто ребёнок со страхом высоты, оказавшийся на крыше небоскрёба. Вскоре она приземлилась обратно, но противное ощущение продолжало играть в душе, отдаваясь слабой головной болью. Ноги встали на землю на удивление крепко, и Чара несколько раз сжала и разжала кулаки, проверяя собственную способность управлять своим же телом. Гастер кивнул на лестницу, напоминая об уговоре, и девочка, выдохнув, тихими шагами направилась туда.       Чара вышла на свет и зажмурилась, когда яркие лучи впились в сетчатку глаз. Она привалилась к стене и зарылась ладонями в волосах, глубоко дыша. Странное ощущение тревоги отозвалось в сердце несколькими быстрыми ударами, оно накатило на девочку волной только тогда, когда та оказалась в определённой безопасности. Трудно сказать, как сильно Чаре хотелось оказаться в одиночестве всё это время, поразмышлять о чём-то и сделать определённые выводы.       — Думаю на сегодня достаточно прогулок. – Гастер вышел из мрака лестницы, отряхивая рукава халата. – Учти, подобное будет редкостью.       Он выглядел раздражённым и, казалось, нервно оглядывался во мрак подвала. Чара пожала плечами, не скидывая маску напускной смелости с лица. Впрочем, теперь она действительно чувствовала себя куда лучше.       — Идём.       Девочка пропустила монстра вперёд, прекрасно осознавая, что может заблудиться, банально перепутав развилки, а потому лучше идти хотя бы позади. Они брели по таким же высоким коридорам, теперь казавшимся ещё более угрожающими.       И вот, до места назначения остался лишь один коридор, как Гастер остановился. Чара в последнюю секунду тормозит, едва не врезаясь в спину скелета. Монстр замер и будто бы начал прислушиваться, выискивая любой несвойственный этому месту шум. Через несколько мгновений он указал глазами на ближайший поворот, пропуская человека так, чтобы тот всегда находился в поле зрения. Девочка раздражённо выдохнула — на секунду скелету показалось, будто в её глазах что-то сверкнуло, — и завернула за угол. Однако уже в следующее мгновение также замерла, стискивая зубы от напряжения. Возле двери в палату, сжимая в руках оружие, высились два монстра. Они стояли, не дёргаясь и не переговариваясь, словно массивные дорогие статуи, чересчур реалистичное, но всё же лишь статуи. В свете ламп, ставших ближе к этому коридору особенно тусклыми, два силуэта выглядели ещё более устрашающе. Чара инстинктивно попятилась назад. На её плечи упали полые ладони. Та чуть сжалась, с ненавистью вглядываясь в ничего не выражающие зрачки стражников. Гастер взял Чару за запястье и медленно повёл за собой, точно маленького ребёнка. Человек счёл этот жест лишним, но руку вырывать не стал.       — Вот и Вы, сэр. Мы Вас так давно ждали. Здесь послание от короля, — чётко медленно стражник, тот, что был побольше и, вероятно, старше по званию, выговаривал каждое слово, чем сильно напоминал робота. Монстр обладал головой пса. если бы не суровый взгляд и грубый голос, пушистая мягкая и на удивление чистая шерсть делали бы его невероятно милым созданием.       Чара поморщилась. Казалось, и у человека, и у скелета тут же проскочила совершено одинаковая мысль: "только их здесь не хватало". Гастер отпустил руку девочки и убрал ладони за спину.       — Прошу прощения, но что человек здесь делает? Он должен содержаться под замком. — Пес перевёл взгляд на Чару показывая пальцем на палату за своей спиной. Очевидно, эти двое были прекрасно осведомлены об отсутствии человека на нужном месте. Более того, Пёс, возможно, специально встал именно здесь, чтобы гордо застать учёного за ошибкой.       — Спокойно, господа, я знаю своё дело. — Гастер развернул свиток и облокотился о стену.       — Вам виднее, профессор. — фыркнул стражник, закатывая глаза, точно маленький вредный ребёнок. — Но я все же рекомендую не выпускать человека, пока камера содержания не будет построена полностью.       Ещё несколько монстров свернули за угол, оказавшись в том же коридоре. Пёс жестом приказал стражникам занять свои посты. Громилы мигом подскочили и встали возле входов в комнаты. Гастер поднял глаза и неодобрительно смерил взглядом Пса.       — Да, Ваше ценное мнение, безусловно, будет учтено, – одновременно язвительно и серьёзно ответил Гастер. Казалось, подобные колкости уже настолько вошли в его обычную речь, что учёный и не считал это чем-то особенным.       Гастер недовольно поморщил лоб. В письме король сообщал, что удваивает охрану с желанием обезопасить лабораторию от нежелательных побегов, поджогов и других опасностей, связанных с улучшением состояния человека. Скелет не любил общаться с уборщицей, которую самолично нанял, что уж говорить про боевой патруль короля.       — Через несколько дней ты перейдёшь в новую комнату, со всеми удобствами. — Отрезал в очередной раз Гастер. Чара открыла рот и хотела что-то сказать, но скелет её перебил. — Обед через полчаса. — Учёный застегнул оковы к руке человека. Он подошёл к столу, схватил ручку и начал что-то быстро и явно неразборчиво писать. Спустя несколько минут Гастер перечитал содержимое свитка и поставил свою печать.       Скелет торопливо вышел из палаты и жестом подозвал главного стражника.       — Отнеси это лично Его Величеству. Понял?       Пёс лишь молча кивнул и направился вдоль длинного коридора. Тяжёлые шаги доносились до ушей Чары глухими грузными ударами. Безусловно, появление стражников — важное и не самое приятное событие, однако назвать его неожиданным было тяжело. Чара едва ли знала менталитет монстров и уж тем более их короля, который, как выяснилось, подошёл к делу хотя бы чуточку ответственно. Как ни крути, а одного только Гастера будет недостаточно, особенно если монстры будут действительно считать девочку угрозой. Чара и не заметила, как провалилась в дремоту.