Say that u love me

      Что может быть лучше выходных, проведённых в загородном коттедже на опушке хвойного леса, где неподалёку слышен шум бегущей по камням реки. Именно в этом месте Хёнджин и Феликс сняли небольшой одноэтажный домик, чтобы провести время вместе с Минхо и Джисоном.       Хоть друзья виделись не так часто, как того хотелось, но они поддерживали связь. Поэтому, как только выдавался свободный день, они старались как-либо вместе расслабиться, неважно, будь то выпивка в баре, поход в кафе или прогулка в парке. Каждый, бывало, занимался своим хобби, но всё равно чувствовал их единение. «Невероятная дружба невероятных людей» скорее всего, так можно было бы описать их отношения.       Только вот в последнее время они перестали собираться, и само общение практически сошло на нет. Лишь Феликс с Джисоном иногда созванивались и встречались по поводу совместных танцевальных проектов. Звонки же их не проходили без переживаний Джисона. Ему казалось, что чувства Минхо остыли, потому что того тепла, той заботы и внимания, что были в их отношениях когда-то, Хан больше не ощущал. Не говоря уже о сексе, который если и был, то по инициативе Джисона. Оправдывая свое поведение обычной усталостью, Минхо оставлял быстрый поцелуй в области макушки младшего и слегка ерошил его мягкие волосы, после чего твердил почти одни и те же слова. «Всё нормально, я просто не хочу расстраивать тебя своим видом». «Мне нужно побыть одному. Люблю тебя».       Глупые отговорки. Джисон не дурак и прекрасно видел, как Ли вместо отдыха ещё сильнее погружался в свои мысли, затягиваясь очередной сигаретой. К слову, курить старший стал тоже больше, что также настораживало. Внутри Хана разгорались ревность и недоверие к любимому, а липкое чувство отчаяния постепенно становилось частым гостем в душе парня. Его заглушали лишь поддержка и забота Феликса — единственного человека, кто не позволял Джисону броситься во все тяжкие. Поняв, что одних сил Хана недостаточно, дабы пробиться сквозь лёд Ли Минхо, Ликс решил прибегнуть к своей самой смелой и безумной идее, для которой было необходимо тихое и уютное место, хорошо скрытое от чьих-либо посторонних глаз.       Так, выбрав подходящий домик, Ли предложил Хёнджину выбраться вместе на природу, прихватив с собой Минхо и Джисона. Он решил не посвящать любимого в свой план, чтобы удивить и его. Однако Хван сразу заподозрил какой-то подвох, только не подавал виду. Он слишком хорошо знал Феликса, в частности то, что младший становился чересчур восторженным, чем обычно. Его просто начинало распирать от мыслей о своей гениальной задумке. Так всегда происходило, когда Ли готовил какой-нибудь подарок или сюрприз для старшего. Его глаза даже как-то по-особенному загорались искрой, а веснушки мелкой россыпью заметнее проявляли себя. Но Хёнджин даже не переживал за исход его очередного замысла: Ли Феликс точно знал, что он делал. И это будет незабываемо.       Всю дорогу парни наслаждались красотами простирающихся заливных лугов и окружавших их кустарников и деревьев. Наконец, приехав к назначенному месту, они восхитились представшей перед ними картиной: дом, построенный из светлого дерева, отражал находящееся в зените солнце на множество елей, уходящих вслед за тропинкой к реке. Созерцать это вживую намного лучше, чем на фото. Ли Феликс не прогадал с местом: теплые лучи разносили парящие в воздухе пылинки, придавая атмосфере леса некой таинственности. Как только все вещи были занесены в большую гостиную, Минхо и Феликс сразу отправились на речку. Именно этого момента они ждали с нетерпением: в уходящие летние дни вдохнуть этот запах свежести, сливающийся с терпкостью хвоинок, ощутить дрожь от окутывающего всё тело холода и насладиться пением птиц под аккомпанемент журчания прозрачной воды.       К тому времени, как парни вернулись, на фоне алого заката, стелющегося вдоль пушистых облаков, уже садилось солнце. Они быстро приняли горячий душ и направились в свои комнаты переодеваться в домашнюю одежду, где Хёнджин и Джисон сами, также переодетые, разложили все вещи. По направлению к студии, сочетавшей в себе гостиную и кухню, уже тянулся тонкой нитью запах приготовленного лёгкого ужина. Всё-таки после многочасовой дороги не стоит нагружать желудок тяжелой пищей. Вот только Хан практически весь день был очень задумчивым, каким-то слишком погружённым в свои мысли и рассеянным. На что Хёнджин внутренне успокаивал себя словами: «Всё будет хорошо. Он одумается. Этот дурак вспомнит про Джисона. Ему просто нужно время. Они расслабятся, поговорят, и всё образуется».       Наскоро поев, парни начали убираться. Хёнджин перенёс все тарелки в раковину, где Джисон мыл посуду, а Минхо, вытирая её, расставлял по полкам. Феликс в это время занялся протиркой стола. Хван же, быстро расправившись со своим делом, задвинул плотные шторы больших окон и направился к холодильнику. Открыв морозилку, он достал оттуда ящик с алкоголем: всего несколько бутылок соджу и пара баночек портвейна. Завидев в дверном проёме небольшой комнаты старшего, Феликса сразу же пропустил удар. — Хёнджин, откуда столько алкашки?! Мы не выпьем так много, — подойдя ближе, Ликс начал медленно выставлять содержимое ящика на стол, подготавливая себя в мыслях к событиям предстоящей ночи. Да уж, теперь он окончательно убедился. Хван понял, что Ли что-то задумал, и потому не смог упустить возможности повеселиться по-своему. Впрочем, Феликсу это даже на руку. Хотя бы повод придумывать не придётся. — Вы с Джисоном, может, и нет, а вот мы с Минхо — вполне. Специально для вас вот портвейнчик выбрал, а мы, так уж и быть, основной удар примем на себя, — прижав ладонь к груди, с наигранной грустью старший поджал губы и покачал головой. — Воу! Чую, ночка занятная выйдет, — вошедший Минхо расплылся в довольной улыбке и с азартом потёр руки. В его глазах блеснул огонёк интереса, что не могло не радовать Феликса. — Эй! Мы с Джисоном тоже не промах, к вашему сведению. Так что «портвейнчик» можете оставить для себя, — австралиец пододвинул напиток ближе к старшим и позвал Хана. Минхо с Хёнджином лишь усмехнулись, переглядываясь друг с другом. — Джисон! Хватит на кухне возиться! Иди сюда уже. Ты только посмотри на эти наглые лица!       Хан, естественно, всё слышал. И его настораживала вся эта ситуация. Ведь он ни разу не видел опьянённого Минхо. Его ничего не брало, сколько бы они пили вместе в барах или просто дома. По крайней мере, так думал Джисон. — Минхо, ты ведь долго был за рулём… Может, лучше не… — старший его тут же перебил, не дав и договорить. — Не волнуйся, Джисон, я в порядке. К тому же уже всё готово. Расслабься, мы просто спокойно посидим и потом разойдёмся по комнатам, — Ли приблизился к младшему и по обыкновению взъерошил мягкие волосы. Хёнджин и Феликс лишь незаметно переглянулись, сверкая глазами и сдерживая хищные улыбки. — Ну ладно, если ты так уверен… — сразу же последовала череда быстрых кивков Ли. — Но я всё равно ещё задержусь. Мне нужно в душ сходить — день выдался довольно жарким, — Хан напоследок полностью окинул любимого взглядом и скрылся за дверью ванной. — Что ж, я могу пока закуски нарезать, — развернувшись обратно к столу, Минхо быстро пробежался глазами по его содержимому и слегка похлопал в ладони. — А ты присоединиться к нему не хочешь? — низкий голос Феликса словно ледяной водой его окатил. Маленький чертёнок обошёл край стола и устроился позади Хвана, слегка наклоняя голову вперёд и скрещивая руки у того на талии. — С закусками я и сам разберусь, можешь не беспокоиться, — Хёнджин обнял парня в ответ, в то время как Минхо выставил ладони на уровне груди и прошел вслед за Джисоном. — До сих пор поражаюсь твоей способности быть милым и властным одновременно, — с ухмылкой на лице Хван развернулся в объятиях и устроил руки любимого у себя на шее, после чего резким движением притянул Ли вплотную к себе. Рваный вздох младшего и их носы вмиг соприкоснулись.       Маленькие ручки зарылись в блондинистые волосы, несильно сжав их и вызвав тем самым слабую волну мурашек по телу любимого. Феликс прикрыл глаза и тут же потянулся к заветным губам. Однако Хёнджин уклонился и оставил быстрый поцелуй на кончике аккуратного носа. Он цеплялся руками за край большой и свободной серой футболки австралийца, задирая её и оглаживая открывающиеся участки кожи, и параллельно проходился пухлыми губами по чужим, слегка пересохшим, но никак не проникая. Дразнил. И это только заводило обоих. Хван потирался щекой о мягкую щеку Ли и, опаляя горячим дыханием скулы младшего и наваливаясь чуть вперёд, старший вёл его к находившемуся рядом большому дивану. Однако, как только нога его достигла мебели, Феликс медленно огладил ладонями крепкую грудь и толкнул Хёнджина на мягкую поверхность, устраиваясь сверху на его бёдрах. — Ли Феликс, что ты задумал? — Хван сжал упругие ягодицы сквозь тонкую ткань домашних штанов, притягивая ближе. Его сбившееся дыхание и хищный оскал лишь сильнее заводили Ликса и волной жара окутывали всё тело, отдаваясь пульсацией в области паха. — Чертов Хван Хёнджин, ничего от тебя не утаить, — обхватив щёки любимого и быстро облизнувшись, Феликс приблизился к его лицу и влажным языком обвёл мягкие губы.       Наконец прильнув к ним, он почувствовал их сладость, сливающуюся с терпкостью недавно выкуренной сигареты. Сочетание, от которого Ликсу сносит крышу. Гортанно простонав, он с хлюпающим звуком разорвал поцелуй, чтобы с новой порцией воздуха вновь наброситься на разомлевшего Джинни. Подрагивая от прокатывающихся по телу мурашек, Хван, удерживая мягкую попку, ёрзал на месте, образуя тем самым трение своего паха о вставший член Ли. Сминая и оттягивая податливые губы, Феликс проникал своим языком в горячий рот, играясь с чужим языком. Чувствуя нехватку воздуха, они с характерным чмоком медленно оторвались друг от друга, наблюдая, как тянулась тонкая нить слюны и соединяла влажные и распухшие от грубого поцелуя губы. Ликс неторопливо провёл кончиком языка по подбородку Хёнджина, собирая стекающую жидкость, и прижался к разгорячённому лбу. — Какой ты вкусный.       В это время со стороны ванной комнаты стали доноситься едва различимые стоны, соединяющиеся со звуком льющейся воды. Были слышны глухие звуки быстрых шлепков, отчего Феликс кончиками пальцев провёл вниз по шее, а затем вдоль грудной клетки, останавливаясь и сжимая всей ладонью упругие мышцы, комкая ткань чёрной футболки. — Джинни… — грудь обоих часто вздымалась в попытках отдышаться и восстановить дыхание. — Да, Ликси, я тоже это слышу… Быстро же они, — Хёнджин усмехнулся, ощущая нетерпеливое ёрзание по собственному, заметно выпирающему члену. — Знаешь, я тут подумал, пока мы тут все вместе, может, поможем зажечь огонек их отношений, — младший окинул его невинным и просящим взглядом. — Заставим его, в конце концов, обратить на Джисона внимание, — Феликс чуть отстранился и, начав обводить один из сосков, несильно сжал и оттянул его, прокручивая меж двух пальцев. В тот же момент он склонился ко второму, захватывая губами в горячий поцелуй. — И что ты предлагаешь? — сглотнув комок в горле, который периодически образовывался снова из-за ощущения давящей тесноты в штанах, Хван смочил уже пересохшие губы слюной и расфокусированным взглядом проследил за действиями Ли. — Ну, для начала покажем, как нужно трахаться, а не то, что они исполняют, — усмехнувшись, Ликс прошёлся своими бёдрами по всей длине уже стоящего колом члена, ощущая через тонкую ткань его пульсацию. — Феликс… Пусть трахаются, как хотят. Успокой уже своего внутреннего критика, — тяжело вздохнув, Хёнджин огладил выпирающие по всей спине позвонки и с силой надавил, притягивая крепкое тело. — Ничего я не критикую. Просто хочу дать понять, что трахаюсь лучше. И дольше, — блеснув хищным оскалом, Феликс вновь потянулся к сладким губам и увлёк старшего в легкий поцелуй, оттягивая поочередно сначала нижнюю и затем верхнюю губу. Хёнджин же, насладившись ролью принимающего, переместил руку с поясницы на шею австралийца и чуть сжал ее, заставляя наклониться ниже. Ликс вздрогнул от прикосновения к своей эрогенной зоне и громко простонал, отстраняясь и хватая ртом резко выбившийся воздух. — Самоутверждаться за счёт других некрасиво. Ты ещё соревнования устрой, — Хван ухмыльнулся и провёл языком по прокусанной Феликсом нижней губе, слизывая проступившие капельки крови. — О! Ты подал мне отличную идею… — таинственно улыбнувшись, он накрыл ладонью пылающую щёку старшего и большим пальцем огладил небольшой укус. — Феликс, я же несерьёзно! Какой же ты у меня всё-таки извращенец, — Хёнджин обвёл влажным кончиком языка нежную кожу. — Это я-то извращенец?! А кто предложил заняться сексом прямо в студии во время перерыва? — младший убрал руку, переместив её на затылок старшего. — Ну ты же согласился. — Ты меня сразу к зеркалу прижал. У меня и шанса даже не было поступить иначе! — Феликс почувствовал, как рука на шее начала сильнее тянуть к себе. — И я намерен повториться. К тому же Хан с Минхо могут в любую минуту войти, а мы тут со стояками. Холодный душ или верная правая рука — не мой вариант, и ты это прекрасно знаешь, — хоть шлепки уже не были слышны, но вода продолжала литься, а стоны ещё проскакивали сквозь ухо. Значит, у них ещё есть время. — По этому поводу можешь не волноваться, мой хороший. Ты сегодня точно останешься доволен, — он слез с дивана и опустился на колени меж разведенных в стороны ног Хвана. — Ты хотел узнать, что я задумал? Так вот… Правда или действие. Эта простая игра поможет нам не только расслабиться, но и хорошенько повеселиться. Тему, я думаю, ты уже понял, — Ликс размеренно провёл ладонями от самой щиколотки его ног вверх, к внутренней стороне бедра, ощущая лёгкую дрожь мышц. — Ох, Феликс… Заткнись, я уже еле сдерживаю себя, — австралиец оттянул резинку его штанов вместе с боксёрами, и Хван приподнялся на месте, помогая раздеть себя.       Феликс приспустил одежду старшего до уровня его щиколотки, высвобождая толстый и длинный член. Ненавистное ощущение давящей тесноты сменилось жгучим желанием быстрой разрядки. Красная головка уже сочилась предэякулятом. Ликс одной рукой обвёл кончиками пальцев мошонку и сжал основание, отчего Хёнджин скрыл томный стон за поджатыми губами. Быстро облизнувшись, Феликс провёл всей площадью своего языка от самого основания к уретре. Хван закусил нижнюю губу и, запустив пальцы в волосы австралийца и немного сжав их, откинул голову на спинку дивана. Издав гортанный и протяжный стон, он взглянул в затуманенные глаза Ли и чуть потянул того на себя, намекая обойтись без прелюдий.       Ли прошёлся другой рукой по тазовой косточке и забрался под футболку, пробираясь вдоль напряжённого пресса к твёрдым соскам. Смотря прямо в глаза Хвану, он оставил мокрый поцелуй на кончике розовой головки и заглотил её. Проведя языком от самой дырочки, Феликс начал постепенно опускаться ниже и глубоко дышать через нос, расслабляя глотку для внушительного размера. Быстро привыкнув, Ликс, прикрывая глаза и обводя языком выпирающие венки, втянул щёки, создавая подобие вакуума, и двинулся обратно вверх к головке. Не сдержав громкого стона, Хван с силой сжал мягкие волосы и внезапно осознал, что воды больше не слышно. — Феликс. Ты же доверяешь мне? — австралиец вновь устремил на него взгляд и с пошлым чмоком выпустил член изо рта, после чего коротко кивнул. — Максимально расслабь горло и слушай мой голос, — Хван зачесал выскочившие пряди волос младшего и направил свой орган прямо в раскрытые и сверкающие блеском слюны податливые губы. Столь развратная картина посылала нервные импульсы к самому низу живота, отчего член прерывисто дёргался.       Ликс постарался максимально расслабиться, и Хёнджин начал резкими движениями врываться в его горячий рот. Не прерываясь, он накрыл свободной ладонью руку младшего на своем бедре и с рыком ускорил темп. Старший хоть и был очарован видом Феликса, но не терял отголоски разума. Он следил за каждым его движением. По раскрасневшемуся лицу стекла пара тонких дорожек проступивших слёз. Однако Ли ещё держался. Как только он почувствовал, что начинает закашливаться от безостановочных грубых движений, то сразу попытался отстраниться. Но Хван не позволил это сделать, сжав его волосы на затылке и зафиксировав голову на месте. Он сделал крайний резкий толчок и вошёл во всю длину, останавливаясь и касаясь головкой члена задней стенки горла Феликса, на что тот руками упёрся в его колени. — Ликси, спокойно, всё хорошо. Дыши через нос, — но блондин уже не слышал его. Он начал задыхаться. Внезапно подкатила паника, сильнее вызывая рвотные позывы, отчего машинально сжались зубы. Хёнджин зашипел от боли, которая словно током прошибла всё тело, и тут же отпустил Ликса, хватаясь освободившейся рукой за основание возбуждённого органа. — Блять, Феликс!       Младший сразу закашлялся и, немного отдышавшись, прерывисто начал: — Извини, Хёнджин… Я случайно! Сейчас я всё сделаю, как ты скажешь… — прочистив горло, Феликс накрыл руку Хёнджина своей и стал покрывать нежными поцелуями его бёдра. Голова ещё малость кружилась, но парень уже приходил в норму. — Это ты меня извини, я поспешил: уж точно не здесь и не сейчас это стоило делать, — Хван убрал за ухо непослушную прядь волос Ликса и, как бы извиняясь и успокаивая, погладил того по щеке. — Хорошо отдышись, — Ли прильнул к тёплой ладони, потираясь, и поднял взгляд на старшего. — Тогда позволь мне просто закончить, — Феликс вновь приблизился к немного распухшему члену, оставив невесомый поцелуй на руке Хёнджина. Переплетаясь с нею пальцами, медленно убрал её. Он нежно обводил тыльную сторону ладони большим пальцем, заглаживая вину за причинённую боль.       Ли целовал налившуюся кровью головку и языком растирал сочившуюся жидкость по всей длине. Особое внимание уделял месту укуса, которое, казалось, стало намного чувствительнее. Хван, тяжело дыша, поджал губы и провёл рукой от щеки младшего вдоль шеи, направляясь к загривку. — Только нужно поторопиться, — старший, чувствуя прилив адреналина от того, что их могут застать в любую секунду, часто оглядывался на дверной проём. Завидев блеск в глазах Феликса, он убедился — они ощущают одно и то же. И это только сильнее отдавалось в виде подрагиваний члена.       Дважды повторять Ликсу не пришлось. Он обильно смочил твёрдый орган слюной и насадился своим ртом почти полностью. Сразу набирая быстрый темп, младший разомкнул их сплетённые вместе руки и обхватил основание члена. Как только Хёнджин почувствовал приближающийся оргазм, он стал подмахивать бедрами навстречу столь желанным движениям Феликса. Ритм практически сразу сбился, и толчки его стали более хаотичными и грубыми. Цепляясь за блондинистые волосы любимого, он почувствовал, как его пробила мелкая дрожь, и обильно излился в рот Ли. Тот плотно сжал губы вокруг плоти, не позволяя ни одной капле ускользнуть, и проглотил терпкую жидкость. — А ты? — Хван наклонился к его лицу, дабы поцеловать, но младший уклонился, повторяя недавнее движение любимого. Он подтянул штаны Джинни, помогая одеться, и оставил нежный поцелуй на кончике его носа. Приблизившись к его уху, Ликс лишь прошептал: — У нас ещё будет время.       Феликс довольно улыбнулся, вытирая оставшуюся капельку слюны с уголка губ, чем вызвал целый табун мелких мурашек по телу Хёнджина. Наконец, вставая с колен, блондин подошёл к холодильнику и достал заранее нарезанные Джисоном цитрусовые. Хван, не отрываясь, следил за его действиями, окончательно приходя в себя после яркого оргазма. Феликс расставил небольшие тарелки с едой, в то время как старший, подойдя к столу, начал открывать для каждого по бутылке. Пододвинув баночку с портвейном Ликсу и освободив от крышки, наконец, свой соджу, он сразу же сделал жадный глоток и, отстранившись, слегка поморщился. Феликс с надутыми губками взял напиток и расположился на диване. — Я же говорил тебе, что они без нас начнут. Не удивлюсь, если уже и потрахаться успели. — Кто бы говорил, — как говорится, лучшая защита — нападение. В данном случае, скорее не защита, а оправдание Феликса в ответ на бубнёж появившегося Минхо. Однако это появление тут же скрасилось его переплетёнными пальцами с Джисоном у себя за спиной. К тому же он с трудом пытался скрыть смущённую улыбку, пряча взгляд в пол, что не могло не радовать Ликса. — Обижаешь, Минхо. Как бы мы устроили дружескую групповушку без вас, — Ликс чуть не выплеснул содержимое только что сделанного глотка от смеха. — У-у, Феликс, да он уже захмелел, раз решил тут бордель развести. — Нет, блять, монастырь! — Хёнджин развёл руки в стороны и следом взял ещё одну стоящую рядом бутылку соджу, направляясь к Минхо. — Развлекаемся, дорогой, — прошептал он с хищной ухмылкой старшему в лицо и сунул стекляшку, после чего уже громче обратился к Хану. — Проходим, Джисон-и! Уж извини, но для младшеньких только портвейн, — забравшись на диван к Феликсу, Хван обнял его сзади за плечи. — Джисон, я с тобой в одной лодке, — посочувствовав другу, он отсалютовал ему своей банкой.       Прошло не так много времени с начала их небольшой пирушки, но на удивление, Джисон с Феликсом быстро начали пьянеть и вести развязные разговоры, местами затрагивая даже интимные темы. Хёнджин же был очень доволен собой. То, как он сыграл дурачка, чтобы плавно втянуть Минхо и Джисона в их игру, просто грело душу. И не только из-за выпитого алкоголя… Или совсем чуть-чуть. Минхо всё старался вывести младших на нейтральные темы, но при каждой его попытке они каким-то чудесным образом снова сводились к обсуждению порнухи из интернета. — Честно слово тебе говорю, вибратор в сочетании с шибари — фуфло несусветное. А вот кляп и наручники — уже другое дело. — Феликс, это классика. Тут больше ничем не удивишь. Но с шибари ты ошибаешься…       Их разговор снова прервал Минхо. — О Феликс, ещё как ошибаешься. Мы для вас с Хёнджином ещё рецензию напишем. Да, милый? — Ли огладил мягкую щёчку Джисона и развернул его лицо к себе. — Может, уже хватит о порнухе?        Минхо расположился в просторном кресле и обнимал талию Хана, что сидел боком на его коленях и обвивал руками шею, в то время как на бёдрах разместившегося на диване Феликса покоилась голова Хёнджина, который делал эскиз стоявших на столе фруктов. — Ты против порнухи? — Хван изогнул бровь и бросил быстрый взгляд на старшего, возвращая внимание наброску. — Я бы предпочёл, чтобы объектом таких разговоров был мой член, а не какие-то там секс-игрушки, — Ли сделал глоток и допил очередную бутылку. — Что ж, тогда сыграем в игру, — Хёнджин крайний раз провел карандашом в своём небольшом блокноте и, закрыв его, отложил на квадратный кофейный столик, разделявший диван и кресло.       Хван встал с мягкой поверхности и захватил свою пустую бутылку с пола, попутно забирая такую же из протянутой руки Минхо. Он прошёл к столу с алкоголем, поставил их рядом с остальными такими же и открыл последние две соджу. Портвейн уже давно был пуст, поэтому Феликс с Джисоном всё же выпросили у них пару бутылок для себя. Разделавшись с очередными крышками, Хёнджин вернулся обратно к Ликсу, попутно отдавая бутыль старшему. — И что за игра? — взяв последнего зелёного змея, Минхо заинтересованно ожидал подробностей. — Правда или действие. — Отстой. — Любимый, дослушай сначала, — Хан приложил указательный палец к губам Ли и кивнул Джину. — Так вот. Правда или действие. Суть её мы все прекрасно знаем, поэтому не будем затягивать. — Уж, пожалуйста, — Ли убрал руку Джисона и тут же её поцеловал. — Минхо, блять! — Феликс был готов запустить в него чем угодно, но жаль будет Джисона. Раз он улыбался сейчас, значит, этот дурак всё-таки исправился. — А я-то чего?! — Кто не отвечает на вопрос или не выполняет действие, делает глоток, — Хёнджин притянул Феликса ближе, подтягивая его ноги к себе на колени. — Гений, у нас по одной бутылке у каждого осталось. — Значит, допиваем это и ложимся баиньки, если так не нравится! Попробуй сам что-нибудь придумать, гений, — Ликс безнадёжно опустил голову на крепкое плечо и уже был готов завыть. Все его попытки удерживать их общую болтовню в радиусе темы секса могли быть перечёркнуты в один миг. Он только обрадовался тому, что старшие всё-таки развили её дальше, но теперь уже был готов смириться с мыслью о лишении этого. О лишении самого секса, которого Феликс жаждал с самого начала их пирушки. — Ну и вот чего ты сразу вспылил-то? Кто сказал, что что-то не нравится? Вот и я не знаю. Значит, начинаем! Феликс. Правда или действие?       Минхо потёр ладони и расположил свою голову на макушке Хана. Феликс аж немного вздрогнул от быстрой смены событий, но выбрал действие. — Поцелуй Джисона так, чтобы у него не встал. Пусть там, не знаю, секунд за пятнадцать.       Над ухом Ликс услышал насмешливое пожелание: «Ну удачи!», — и уже было хотел выпить, но в следующую же секунду встал с дивана и потянул руку Хана на себя. И впился в пухлые губы поцелуем. Уж от чего, а от грубости Джисон, который любит всякие нежности, точно не возбудится. — …10, 11. Всё, стоп! Ты проиграл, Феликс. У него встал, — Минхо притянул любимого за талию обратно к себе и уже с долей возмущения обратился к нему на ушко. — А ты не говорил мне, что в самом деле любишь пожёстче… — Джисон сразу же залился краской и постарался перевести внимание брюнета на следующий ход.       Феликс же снова вернулся в тёплые объятия любимого, чувствуя, что долго он так не протянет. Его член уже раз не получил за этот день разрядки. Второго раза Ли не выдержит и просто при всех нагнёт Хвана. — Ну не расстраивайся, Ликси, это было ожидаемо. Признай уже, что ты просто ахуенно целуешься, — Джинни чуть взъерошил его волосы и поцеловал в висок. — Тогда следующий у нас Хёнджин. Правда или действие? — Хм… Правда, — недолго думая, он коротко хмыкнул и сделал свой выбор. — Так, Хван Хёнджин… — вспомнив совет Джисона в ванной, Минхо, недолго думая, задал уже давно волнующий его вопрос. — Вы с Феликсом так часто вместе, но я не слышал от вас каких-либо признаний друг другу и всякого подобного, связанного с любовью. Почему вы всё-таки не говорите о любви?       Хёнджин, не раздумывая, сразу же выпил треть бутылки. — Правила есть правила, — просто пожав плечами, блондин отставил зелёную ёмкость и снова обнял Феликса за плечи. — Кто следующий, Минхо?       Отмахнулся. — Джисон-и, правда или действие? — Ли прочистил горло и заглянул в его глаза, пытаясь найти в них тихое пристанище. — Действие. — Поцелуй меня. Прям так, чтобы забыться и не вспомнить, кто я и где я нахожусь.       Джисон всё понял и молча перекинул ногу через его колени, прижимаясь своим чуть вставшим членом к его паху. Хан целовал сначала невесомо, словно спрашивая разрешения на более смелые действия, и Минхо надавил на его поясницу, давая понять, что ему сейчас жизненно необходимо тепло горячего тела, эти нежные прикосновения. Ему нужен сейчас Хан Джисон. Старший увлёк парня в страстный поцелуй, проникая влажным языком в чужой рот, тем самым вызывая целый ряд мурашек по его телу.       Буквально в паре метров от них Феликс смекнул, что пришло его время и он наконец сможет насладиться любимым. Решил начать с поглаживаний груди, плеч, рук Хвана, но быстро бросил эту затею, снова седлая бедра Хёнджина, как и несколькими часами ранее, вслед чему увлёк его в агрессивный поцелуй. Феликс провёл своим языком по губам, зубам и нёбу Джинни, слегка играясь и дразнясь с его языком. Он обхватил его пухлыми губами и начал двигаться вперёд-назад. Хван простонал в голос, и Ликси повторил эти же самые движения уже своими бёдрами, желая услышать снова столь сладостные звуки и отпечатать их на подкорке разума. Обильно выделявшаяся слюна стала стекать по их подбородкам, и Феликс разорвал мокрый поцелуй, что сопровождалось характерным хлюпаньем. — Прошу, хён… Я так хочу тебя.       И Хёнджину сорвало крышу. Он грубо сминал сладкие и мягкие губы и стонал ему в рот. Шумно вдохнув через нос, Хван одной рукой обхватил его поясницу, а другой придержал голову, потому как в следующий момент опрокинул его на диван, нависая сверху. Джисон резко оторвался от Ли и бросил взгляд на внезапное шуршание сзади. — Милый, не отвлекайся, — Минхо легко развернул обратно раскрасневшееся лицо и потянулся к желанным губам. Однако Хан проскользнул к его уху и томно зашептал: — Дорогой, возьми меня грубо… Я хочу с тобой жёстче, — обдав горячим дыханием ушную раковину, он провёл по ней кончиком влажного языка, слегка прикусывая мочку уха.       Ли тут же разорвал на парне домашнюю рубашку, отчего по комнате раздался звон разлетевшихся пуговиц. Стянув с горячего тела ненужную вещь, Минхо прильнул к его шее, попутно оставляя пару засосов. Вслед за рубашкой полетели и штаны с боксерами. Джисон потянулся к паху старшего, но тот остановил его и сам быстро разделся. Член весь изнывал и требовал внимания. Пока Хёнджин с Феликсом поедали друг друга губами, Ли достал из ящика квадратного столика небольшой тюбик смазки, который Хван убрал сюда после ужина. Растерев меж пальцев жидкость и достаточно согрев её, старший начал растягивать Хана.       Хван также избавил их с Феликсом от мешающей одежды и уже трахал его рот языком, меняя поцелуй с нежного на дразнящий и впоследствии на грубый. Ли стонал громко, так что его было слышно как сквозь поцелуи, так и длинные пальцы, которые он щедро смачивал слюной. Приставив их к колечку сжатых мышц и постепенно проталкивая сразу два пальца, Хёнджин принялся покрывать чувствительную шею Феликса укусами-засосами, отчего его грудь часто вздымалась, а тело расслаблялось. Жадно хватая воздух, Ликс молил Джинни прикоснуться к нему: — Ну же, хён, войди. Ты ведь хочешь меня… Хочешь целовать здесь… — прошёлся по губам пальцами, смачивая тягучей слюной. — Хочешь трогать тут… — провёл влажную дорожку к груди и сжал своими мокрыми пальцами набухший сосок. — Хочешь, чтобы я сжал тебя в себе… — и пальцы Хвана вмиг обхватили гладкие стенки, отчего тот простонал Феликсу в область под ухом. — Ох, Ликси… Чёртов соблазнитель! — Джинни стал зализывать оставленные метки и одновременно растягивал на манер ножниц податливые мышцы.       Обхватив ногами поясницу старшего, Феликс притянул его ближе к себе, ощущая, как твёрдый член стал потираться о бёдра, тем самым размазывая по коже прозрачную жидкость. Хёнджин с влажным чмоком оторвался от истерзанной шеи и выпрямился. Он схватил свой член у самого основания и, заключив его вместе с членом Ликса в кулаке, начал медленно надрачивать, выжимая из парня хриплые от севшего голоса стоны. Когда три пальца уже свободно входили в сжимающуюся дырочку, Хёнджин вытащил их и наклонился вниз. Набрав на кончике языка достаточное количество слюны, блондин обвёл им растянутый проход, после чего принял прежнее положение и продвинулся внутрь головкой блестящего от влаги члена.       Только сейчас, словно сквозь дымку, он услышал резкие и звонкие шлепки. Перестав, наконец, мучить себя и Феликса, Хван одним грубым толчком вошёл на всю длину. Ликс запрокинул голову и громко вскрикнул. Его тут же пробила мелкая дрожь и судорога от бурного оргазма. По щекам стекали горячие дорожки слёз, которые начал слизывать Хёнджин. Оперевшись на подлокотник сверху от светлой макушки блондина и прижавшись к нему мокрым лбом, парень начал быстрыми и жёсткими движениями вдалбливать его тело в поверхность дивана. Оргазм также не заставил долго себя ждать, и Хван резко вышел, с хриплым рыком кончив Ли на живот. Рухнув рядом, он стал постепенно восстанавливать дыхание и спустя пару мгновений услышал плеск воды в ванной. Феликс уже мирно сопел под боком, а вот второй парочки в комнате не оказалось. Значит, кончил внутрь.       Хёнджин аккуратно перелез через Ликса и, взяв со стола несколько чистых салфеток, собрал с него всю семенную жидкость, после чего выкинул бумагу. Джин, натянув лишь штаны и подобрав остальную свою и Феликса одежду, прошёл в их комнату, где кинул её на небольшой пуфик и практически полностью раскрыл одеяло широкой кровати, а затем подошёл к Феликсу и закинул его руки себе на шею, поднимая расслабленное тело на руки. Зайдя обратно в комнату, Хван бережно уложил любимого в постель и укутал большим одеялом, больше похожим на плед.       Остался последний штрих перед сном — сигарета.       Хёнджин вышел на просторное крыльцо и опёрся руками о перила парапета. Достав из пачки зажигалку и сигарету, он зажёг её, медленно затягиваясь и постепенно выпуская едкий дым. — С каких пор ты начал курить? — Хван обернулся и увидел подошедшего Минхо, который, издав сдавленный смешок, подпёр парапет своей поясницей и протянул в его сторону руку, прося сигарету. — С тех самых, — Хёнджин протянул ему пачку, в которой также находилась и зажигалка. Прочистив горло, Ли обхватил вмиг пересохшими губами фильтр и наспех зажёг сигарету. Затягиваясь и нервно выдыхая, он сразу перевел тему. — Не думал, что вы ради этого снимите дом на несколько дней, — Хёнджин лишь усмехнулся. — Это идея Ликса. И поверь, он еще по-божески обошёлся… — Ох, не продолжай, я даже знать этого не хочу, — Минхо опустил голову, стряхивая пепел в пепельницу рядом. — Да я и не собирался. О твоем отношении к экспериментам прекрасно помню, — Хёнджин устремил свой взгляд на озаряющие темное небо звёзды и слегка вздрогнул. Всё-таки стоило надеть футболку, как Минхо.       Оглушающее молчание сливалось с отдаленным звуком едва слышимого журчания реки. Как бы Ли ни пытался уйти от мыслей о прошлом, у него ничего не выходило. Хван Хёнджин — его жгучая зависимость — сейчас стоял рядом с обнажённым торсом, где от шеи вниз по коже груди спускались багровые следы укусов-засосов, оставленных Ли Феликсом. После душевного разговора с Джисоном в ванной Минхо понял, что пришло время меняться. Но чтобы меняться, чтобы строить что-то новое в жизни, нужно расправиться с отравляющим старым. — Мы поговорили. Я всё рассказал ему. О нас. — Ну, судя по тому, с какими довольными лыбами вы вошли в комнату… всё удалось прояснить. — Да… С Джисоном, да, — Хёнджин окинул его лицо заинтересованным взглядом. Минхо бегал своими глазами по таким же карим, как и его, что сейчас ожидали объяснения, и пытался подобрать слова, но в итоге всё равно спросил в лоб. — Почему ты не ответил на вопрос, почему вы не говорите с ним о любви? — Тебе покороче или… — Нет. Говори, как есть, — нетерпение так и сочилось из Ли.       Вопрос, который постоянно сеял сомнения в его голове по поводу несостоятельности их с Феликсом отношений. Они просто хорошие друзья, не более, что в конечном итоге всегда приводило Минхо к одной единственной мысли: Хёнджин вернётся к нему. Мерзко, подло, отвратительно. Всё это он чувствовал по отношению к себе, но таким образом только заставлял беспокоиться близкого ему человека, который по-настоящему его любил.       «Предательство».       Это слово периодически всплывало перед глазами, отчего рука сразу же тянулась к сигарете. Джисон нервничал и пытался помочь Минхо справиться с его внутренними проблемами. Но тот просто не мог признаться в том, что даже спустя несколько лет так и не отпустил прошлую привязанность. Страх лишиться этого спасительного лучика и остаться в одиночестве, которое однозначно привело бы его к бутылке. Однако, как оказалось после их разговора, Джисон готов пойти на всё, чтобы сделать его счастливым, и именно по его настоятельной просьбе Минхо решился спросить. Как в первый раз, так и сейчас снова. — Это может показаться банальным, но… — Хван хмыкнул и усмехнулся уголком губ. — Для любви не нужны слова. Мы просто любим. Хотя это слово не способно описать всё то, что происходит в теле и в голове при нахождении рядом с ним. Это некая невидимая связь, что пронизывает как физически, так и душевно. Всё происходит на подсознательном уровне. Даже находясь на расстоянии или долгое время в разлуке, достаточно простой его улыбки, чтобы я был спокоен. Достаточно простого объятия, чтобы напомнить друг другу: мы единое целое. И неважно, будь то минута печали или радости, мы остаёмся значимыми в этом мире. Достаточно такой простой мелочи, как ощущение трепетного биения сердца под рукой, ощущение горячего дыхания под ухом, — Хёнджин поднёс свою правую руку к сердцу, ощущая, как ровный пульс растекался по венам и начинал вводить его в транс, от чего он мысленно возвратился обратно на это просторное крыльцо, где ошибки юности превращались в толчок для создания уже осмысленного, нового. — Нам не нужны громкие слова и признания в любви до гроба. Я слушаю то, как он с восторгом рассказывает об идее для новой песни, и чувствую его счастье, — Минхо сдвинул брови в недоумении, а Хёнджин, убирая от себя руку и поворачиваясь лицом к Минхо, опёрся бедром на перила и заглянул в звёздное небо. Кивнув себе, он продолжил. — Да. Именно счастье, казалось бы, неосязаемое. Я чувствую, как оно проникает в мое сознание и вместе с кровью по капиллярам разносится по всему телу, а достигая сердца, сливается в единый сгусток тепла, что заставляет его биться чаще. И в этот момент я понимаю — я счастлив. Счастлив, просто осознавая, что он живет так, как того желает и ни о чем не жалеет.       Старший почувствовал, как его лицо окутала прохлада лёгкого ветерка, что стремилась остудить жар внезапно прилившей к щекам крови. Он ощутил себя мальчишкой, который прикоснулся к чему-то по-настоящему сокровенному, истинному и чистому. Вот оно какое чужое счастье, столь приторно сладкое и горькое одновременно, но невероятно приятное. Хёнджин же, находившийся в одних лишь широких штанах, немного вздрогнул от волны мурашек, резко пробежавшей по оголенным мышцам. — Хёнджин. Ты ведь не любил меня, — всё это время Минхо был погружён в омут его глаз, что передавали каждую крупицу той атмосферы их жизни и заставляли на мгновение перенестись туда. Он переместил взгляд на звёзды, стыдясь своего столь примитивного прошлого мнения об их отношениях. Но и в тот же момент чётко осознал: нужно избавиться от отравляющей его мысли привязанности и начать всё с чистого листа. — Да.       Облегчение накрыло старшего тёплой волной. Хотя сейчас он точно не ощущал себя старшим. Словно нашкодивший ребёнок, Минхо был благодарен за предоставленный шанс исправиться, который он по полной использует для достижения счастья человеком, крепко засевшим в отдалённом уголке его души. — Пора идти, уже заметно холодает, — Хёнджин потирает свои руки и отходит от перил, направляясь в дом. — Ты иди. Мне нужно еще немного… Подышать. — Не переусердствуй только, — напоследок, полностью оглядев Минхо, Хван убедился, что тот уже ясным взглядом стал прожигать небесные тела, которые, казалось, стали светить ярче. Он, наконец, начал искренне улыбаться, и от этой улыбки у блондина слегка дрогнуло сердце. Она, оказывается, по-особенному притягательная. Стоит лишь ощутить простую истину, как разум расцветает светлыми представлениями, а душа очищается от серости смятений.       Прикрыв за собой дверь, ведущую на крыльцо, Хёнджин прошёл в свою комнату, где аккуратно пробрался под большой шерстяной плед и, обвивая руками талию, прижался к горячей спине Феликса, что мирно посапывал, отвернувшись к стене. — Я люблю тебя, — прошептал Хёнджин в область загривка и прикрыл тяжёлые веки. — Я знаю, — услышав хриплый голос Феликса, он понял, что тот не спал, и, как бы извиняясь, прильнул губами к мягкому плечу. — Ты всё слышал, — старший скорее утверждал, чем спрашивал, легонько и беспорядочно поглаживая рельефный живот. Он всегда так делал, когда нервничал. — Не совсем, конечно, но большую часть — да. Рад, что вы смогли решить свои старые недомолвки, — Феликс накрыл его руку своей, проходясь большим пальцем по костяшкам, успокаивая. Он получил еще несколько невесомых поцелуев, но уже в области шеи, а спустя некоторое время ощутил мирное сопение на коже и приятную тяжесть расслабленной руки, после чего шепнул себе под нос: — Я люблю тебя тоже.