Возможно в другой жизни

Открыв очередную книгу, я поняла, что читать мне уже не охота. До этого времени я успела проглотить пару книг о ванильной сказочной и, конечно, взаимной любови совершенно глупых главных героев, и эта была такой же, сдается мне, писатели лишь меняют имена и места действия. Тяжело вздохнув, я закрыла книгу. Моё внимание привлекла обложка другой, на которой был изображен Лондон. Красивые, свободные птицы, застившие на картинке, на переднем плане большой мост, на котором машины, судя по небольшой размытости, двигались будто со скоростью света. На заднем фоне высокие небоскребы, жилые здания, свет с окон которых освещал темные вечерние улицы. Мое внимание вновь украли птицы, они показались мне такими беззаботными, но время для них остановилось. Прекратив думать о Лондоне, я поставила книгу обратно на полочку. В этом здании также было место, которое завораживало меня. Это теплица, в которой росли лечебные растения из Идриса. Встав из мягкого кресла возле камина, в котором я частенько коротала вечера, я неспеша направилась в оранжерею. На едине с собой, я и не догадывалась о том, что происходило в Лайтвудов. Пол был выстелен разными вещами и тем, что от них осталось, от разборок семейства хрупкая утварь превратилась в мелкие осколки, все бумаги со стола лежали вперемешку с ними, словно белый тающий снег под лучами весеннего солнца. Комнату можно было описать одним словом — “Хаос”. Стол из темной древесины, который стоял посреди комнаты, был пуст, как и Алек который навис над ним что б перевести дух от бури эмоций внутри, которая потихоньку его попускала, она в любое время могла вернуться, словно ночной прилив, и снова взять вверх над юношем. Изабель уже почти умоляла брата на коленях, только бы он согласился пойти и извиниться перед Еленой. Но Алек был непреклонен, он все еще перечил сестре, почти срываясь на крик, его природное упрямство двигало им и будило эмоции, которые едва ли снова не завладели Алеком, но неожиданно кто-то постучал в дверь. Оба застыли как восковые фигуры. Это был Джейс. — Перестаньте, вас слышит весь Институт! — Джейс стоял в дверном проеме, его лицо было недовольным, светлые брови цвета золота изогнулись в гримасе раздражения. Руки парня были скрещены на груди, а во взгляде читалось больше волнение нежели гнев. - Ее негде нет: ни в комнате, ни на площадке, где мы тренируемся, ни в библиотеке. Алек изменился на лице. — Куда она могла запропаститься? — серьезно спросил Джейс, смотря то на парабатая, то на сводную сестру. Джейс, не получив ответа, но приняв приказ Изабель, снова идти искать нарушительницу их покоя, без лишних слов хотел уже удалится с комнаты. Рисковать взбесить Иззи он не мог, ведь та в гневе еще больше походила на свою маму… Но не успел. Вейланд, погрузившись в свои мысли, наматывал круги вокруг стола, так как не мог думать смирно стоя, вдруг он остановился. — Оранжерея, — тихо сказал Александр, потупив взгляд куда-то за Изабель, уши парня немного покраснели. Джейс убрал руку с подбородка и поднял глаза, что б встретиться взглядом с Алеком. Он засомневался в том, что увидел в глазах брата, Джейс стоял немного в недоумении. Иззи твердо, не отводя, смотрела своими темными глазами, требуя объяснения. — Мы там впервые…— Александр что-то промямлил, что взбесило Из, которая и так сгорала от нетерпения, она схватилась за воротник его кожаной куртки, смотря в плотную на брата. Джейс напрягся. — Хорошо… Хорошо… — Алек поднял обе руки вверх будто сдаваясь, — мы там с ней впервые встретились, после того, как она тут вообще появилась. В теплице всегда было тихо и спокойно, пахло травами и весенней свежестью, казалось, что все растения здесь были на своих местах, все было правильным, хотя было лишено четкой планировки. Мне бы хотелось также чувствовать в себе некую постоянность, порядок и равновесие. Но каждой клеточкой я понимала, что другая, не из этого мира, особый элемент в середе Института. Живя внутри этой системы, я частично и не принадлежала ей, и от этого ставало еще грустнее. Красная роза с шипами в поле среди белых лилий, почему-то именно такая ассоциация приходила мне на ум. Я остановилась на своем любимом месте в оранжерее, тут я не раз терялась, пока не выучила все пути. Теплица была словно настоящий ботанический сад, богатая на кусты с цветами самых разных оттенков и форм, лекарственные травы, что источали всевозможные ароматы, деревья, богато украшенные листвой. Небольшой пруд. Здесь не было живности, и, если подумать, он был бесполезным для Института, но все еще существовал. Пруд окружала зелень, и над ним приклонялась молодая ива, чии ветки иногда целовали поверхность воды, на что та отдавала рябью, благодаря за вместе проведенное время. Иногда сюда прилетали разные птички, чтобы попить воды, и с новыми силами запеть вновь. Я присела около тихой глади воды, всматриваясь в нее поначалу, а потом на свое отражение, такое человеческое, русые волосы, изумрудные глаза... Но эта белая кожа… Я ощутила чье-то присутствие. — Алекс был прав, ты все же здесь, — Джейс, на мое удивление, выглядел довольным моим присутствием, на его губах застыла легкая улыбка. Единственному Вейланду было позволено находиться рядом со мной и навещать в комнате, думаю, это исключение сделали поскольку мы родственники. У нас обоих на цепочке на шее весели парные перстни с гравировкой - ”W”, что было подтверждением кровных уз, если б не возраст и родственная связь, можно было подумать, что это обручальные кольца. Но к сожалению, нас мало что сближало, кроме этих меток нашего происхождения. Я поднялась со своего места, и подошла ближе к брату. — Александр проболтался что я здесь? — я протёрла штаны от остатков травы. У меня была дурная привычка называть Алека полным именем, когда была зла на него. Джейс лишь глубоко вдохнул и выдохнул, предпочитая не поднимать разговор на эту тему. — Я рад, что ты никуда не убежала, — Вейланд не церемонясь обнял меня, хотя сам не любил эти «телячьи нежности», но меня он, похоже, не был готов отпускать. Каждый раз, когда он сорился с Алеком он приходил ко мне за советом, уверена, он ценил это. Чаще всего на тренировках конфликтовали именно мы с Алеком, и я знала, как с ним снова помириться, или как решить ту, или иную проблему. Года тихого наблюдения за ними, дали свои плоды, я понимала Джейса и Алека как никто другой, могла потушить пламя Лайтвуда, и заставить спокойного Вейланда действовать первым. Вот только иногда сама обжигалась… Не особо сопротивляясь неожиданному приливу нежности брата, Я задала вопрос: — Джейс, ты ведь тоже думаешь, что мы не родные брат и сестра? — Джонатана словно пронзило иглой от такого вопроса, и он отстранился от меня, ища мои глаза, пытаясь понять, что происходило в моей голове. «Почему это малое дитя берет все на себя? О чем она думает?» Джейс посмотрел на мои руки, и взял их в свои, он перевёл свой золотистый взгляд на мое лицо. Меня всегда поражало то, как его глаза отблескивали ярким свечением, и, окажись сейчас мы в кромешной тьме, глаза Вейланда светились бы подобно ведьминому огню. На этот счет у Джейса была фраза, которую он давно услышал: «Он подарит тебе свет даже среди мрачнейших теней этого мира и других”. — Мне не важно, что нас объединяет, кровь, семья, друзья, поле боя или враг. Вы все мне семья, и не важно, что мы не связанные кровными узами. Ты, Алек, Иззи, все вы были, и будете моей семьей, что бы не случилось, — Джейс снова улыбался так, как прежде, я видела, его накрыли приятные воспоминания, и от этого и я стала чуточку счастливее. Наш момент совместной идиллии разрушил внезапно появившейся Александр.