Причуда из ниоткуда

      Впервые за долгое время голова Изуку была свободна от мыслей о недавних событиях: грязевом злодее, Каччане и одноклассниках. Будто бы многолетние оковы спали, позволяя выбраться на свободу от угнетающих изо дня в день событий. И, оказывается, решение было неимоверно простым и элементарным — рассказать всё маме.       Действительно, как бы всё могло измениться, просто расскажи Изуку об издевательствах? Скорее всего, его бы перевели в другую школу, где у него появилась мизерная возможность завести настоящих друзей, общаться со сверстниками о всяких повседневных мелочах, как и полагает подростку его возраста. Но Мидория выбрал смиренно терпеть, мученик хренов. Думал, что таким образом докажет всем и себе в том числе, что он — настоящий герой, ведь герои никогда не сдаются, а переход в другую школы был бы сродни признанию в неспособности справиться с проблемами в собственной жизни — проигрышу. Но так ли это на самом деле? У героев ведь иногда возникают проблемы, с которыми те не могут справиться самостоятельно и в таком случае, что они делают?       Единственный верный ответ, который так упорно подкидывало сознание — герои обращаются за помощью к другим героям или простым людям, которые в данной ситуации обладают бОльшими возможностями. Почему только Изуку никогда раньше не задумывался об этом? Наверное, просто он — идиот, который выбрал наиболее лёгкий путь: страдать, обвиняя себя во всех смертных грехах, что творятся вокруг вместо того, чтобы пытаться повлиять на ситуацию. Никому лучше не стало от того, что подросток корил себя из-за атаки на Каччана или скрывал травлю сверстников от мамы. Прав был Всемогущий, когда говорил, чтобы Мидория не винил себя, а он, дурак, не послушал и, прежде чем до него дошло, наломал огромную кучу дров. Всегда так: дают совет со стороны, а ты не слушаешь и считаешь, что знаешь лучше, а потом жестокая реальность окунает лицом в грязь, насильно заставляя прозреть.       Изуку дает себе мысленное обещание, что теперь помимо того, что будет стремиться стать героем изо всех сил, он вдобавок попытается без веской причины не скрывать от мамы важную информацию, а также будет стараться меньше винить себя в ошибках, вместо этого думать над тем, как их исправить. Потому что каждый человек ошибается на протяжении всей жизни, но умным является тот, кто на основе анализа причин неудач стремится стать лучшей версией себя, а не занимается саморазрушением.       Сегодня день их первой совместной тренировки с Шинсо и, на удивление, Изуку ни капельки не переживает насчет того, как она пройдет, в отличии от прошлого раза, когда он буквально места себе не находил. Интуиция подсказывала парню, что всё будет отлично и накручивать себя лишний раз не стоит. Если другой мальчик нормально отнесся к выкрутасам, которые Мидория проделал на прошлой встрече то, можно предположить, что его мало чем можно оттолкнуть. Изуку умудрился выставить себя, наверное, с самой худшей стороны, с который это вообще можно было сделать. Но, несмотря на это, Хитоши всё равно согласился заниматься вместе и даже не стал игнорировать сообщения, а спокойно согласовал день и время встречи.       Изуку крайне настойчиво предлагал подыскать место, которое будет более удобно и близко по расположению для нового приятеля по тренировкам. Жили они в разных городах, а тому всё ещё необходимо посещать школу, в отличие от Мидории. Но Шинсо отказался, сказав, что в состоянии доехать и ему не нужно, чтобы под него подстраивались, поэтому совместно было принято решение найти такое место, которое будет примерно равно удалено от их домов, чтобы добирались они равное время. Мидория всё равно считал это нечестным, ведь у него отныне больше свободного времени, но дальнейший спор развивать не стал, потому что поставил себя на место другого мальчика и понял, что поступил бы также, не согласившись, чтобы посторонний человек подстраивался под него и изо всех сил старался угодить.       Выбор пал на довольно крупную спортивную площадку-стадион, которую использовал местный спортивный клуб для проведения состязаний раз в месяц, а в остальное время, чтобы площадка не простаивала зазря, её открывали для свободного использования. Место представляло из себя футбольное поле, вокруг которого располагались беговые дорожки, а также установлены несколько рядов лавочек, каждая последующая на ступеньку выше предыдущей, в качестве зрительских мест. Чуть поодаль стояли турники разной высоты, а также скамьи для пресса. Если пройти километр на север, то можно наткнуться на лесную зону, что простирается вдоль реки, туда довольно часто приходят отдохнуть и весело провести время в окружении природы семьи с детьми.       С Шинсо они договорились встречаться раз в день вечером, а утром каждый сам сделает зарядку и пробежку, потому что проводить и утреннюю, и вечернюю тренировку вместе смысла особого не было, а так можно сэкономить время на проезде и не тратить его дважды. Да и его приятелю было бы проблематично подниматься чересчур рано утром, тот и так, судя по синякам под глазами, не высыпается или очень мало спит.       В этот раз Мидория прибыл на место встречи — стадион по времени раньше и воспользовался выдавшимся свободным моментом и осмотрел окружающее пространство. В жизни намного лучше ощущалась масштабность проводимых здесь мероприятий. Постепенно день переходил в вечер и солнце уже не так шпарило, а скорее дарило приятное согревающее тепло, но продолжало ярко светить, так как до захода оставалось много времени: они заранее просчитали этот момент, чтобы до дома не добираться в темень, а то мало ли что может произойти нехорошего в тёмное время суток. Помимо ожидающего Шинсо Мидории на стадионе уже занимались пара атлетично сложенных парней лет двадцати и довольно бодрая старушка, в ярко-розовой спортивной форме, бегущая уже третий круг без перерыва — и это только с момента появления здесь Изуку, возможно до этого, она пробежала ещё больше!       Долго пребывать в одиночестве подростку не пришлось и буквально через пять минут он увидел неспешно приближающегося Шинсо, который лениво перебирал ногами и выглядел как и в предыдущую встречу, правда только до эпичного позора Мидории, а именно слегка утомлённо и равнодушно ко всему происходящему вокруг него. Но, как понял Изуку, у нового приятеля просто привычка скрывать эмоции за напускным равнодушием, на это отчетливо указывают его резкие перемены от смеха к более спокойному поведению на первом знакомстве, но Изуку подобное поведение ни капли не смущает и не напрягает! У всех есть причины реагировать так или иначе на различные события, Мидория вон от перенапряжения, бывает, двух слов связать не может.       Как и в прошлый раз Шинсо был одет достаточно просто и непримечательно, только в более подходящую для спорта одежду: белую футболку и чёрные спортивные штаны с такими же чёрными кедами. В уши были воткнуты белые наушники, а проводок от них спускался ниже к опущенной руке с телефоном. О том, что другой мальчик заметил его, служил взгляд, направленный прямо на него и то, что Хитоши двигался в направлении Мидории.       Изуку же решил не быть столь скупым на эмоции, да и в целом скрывать своё состояние было непривычно и излишне сложно для него, поэтому он редко подавлял внешние проявления чувств, что на самом деле в некоторых ситуациях неплохо так подпортило жизнь парню. Но, несмотря на всё это, Мидория не хочет избавляться от своей особенности, возможно, только в особых случаях научиться лучше сдерживаться. Сейчас уж точно не особый случай, поэтому он лучезарно улыбнулся и поднял правую руку вверх, активно маша и чуть ли не подпрыгивая, тем самым приветствуя нового знакомого. Явно не ожидавший подобного энтузиазма Шинсо удивленно приподнял брови, а черты лица исказились в отчетливо прослеживающимся недоумении.       Молодец, Мидория, не теряешь хватку и с непреклонным упорством поддерживаешь статус сумасшедшего чудака.       — Если ты меня будешь так каждый раз приветствовать, то я начну думать, что моё появление связано с каким-то грандиозным праздником, — было первым, что произнес Шинсо, когда подошел на достаточно близкое расстояние и, одновременно с этим, достал из ушей наушники, обматывая их вокруг телефона и убирая в карман спортивных штанов.       — Я п-просто очень рад видеть тебя! Мне уже не терпится начать нашу первую совместную тренировку. Это так волнительно! — бодро воскликнул Изуку, не приглушая улыбку. В этот раз он меньше смущался колких фраз собеседника, придя к логичному выводу, что у того стиль общения такой.       — Да-да, мне тоже, — звучало далеко не так бодро, а скорее устало, и создавало впечатление, что Шинсо уже отпахал двенадцатичасовой рабочий день и готов закончить смену, но держался он твёрдо и уверенно, поэтому доставать вопросами Мидория не стал.       Изуку впервые внимательно осмотрел другого мальчика, отмечая то, что моментально бросалось в глаза — его высокий рост. В прошлый раз они всю встречу сидели и поэтому разница хоть и была заметна, но не ощущалась настолько сильно как сейчас. Мидория сам по себе ростом чуть ниже среднего и поэтому привык, что большинство мальчиков его возраста выше, но, стоя рядом с Шинсо он ощущал себя действительно маленьким. Тот был даже выше Каччана!       — Ну так что, мы собираемся начать или будем и дальше пялиться друг на друга, мой личный тренер? — хмыкнул Хитоши, заметив, как Изуку завис и тем самым выводя другого мальчика из ступора. Мидория резко мотнул головой в сторону, чувствуя себя немного неловко, что его подловили на разглядывании, но резко вернулся к изначальному настрою.       — Д-да, конечно! — Изуку указал пальцем в сторону спортивного стадиона, где всё также продолжали заниматься люди, и принялся объяснять примерный план работы на сегодняшний день, — мы начнем с лёгкой пробежки, чтобы разогреть мышцы. Думаю, это займет где-то тридцать-сорок минут? Посмотрим по ходу, как пойдет. После этого приступим к выполнению нескольких подходов приседаний, отжиманий, упражнений на пресс и подтягиваний. Полагаю, не стоит назначать точное число, которое нужно сделать за раз, просто каждый будет пытаться выложиться по максимуму. Идет? — вопросительно уставился на другого мальчика, с волнением ожидая услышать чужое мнение о разработанной программе.       Хоть Шинсо уже читал и согласился с тем, что видел, но Мидории пришлось внести незначительные изменения из-за смены обстановки и добавления ещё одного человека, помимо него. Но если у Хитоши есть какие-либо предложения и коррективы он с радостью выслушает и внесёт правки. Изуку хочется, чтобы другому мальчику было максимально комфортно, поэтому ему совершенно не принципиально будут ли они следовать его изначальному плану.       — Да, пойдёт. Давай тогда начнем, — произнес Шинсо и развернулся, начиная бежать и задавая лёгкий неспешный темп, потому что прекрасно понимал, что если будет бежать на всей скорости, то быстро выбьется из сил, а смысл упражнения в другом — развитии выносливости.       Спустя пару секунд рядом с ним подстроился Мидория, беря ту же скорость что и Хитоши, чтобы двигаться бок о бок.       Пока что всё начиналось довольно легко и Шинсо казалось, что он без особого труда справиться со всем, что задумал Изуку, который то и дело периодически поглядывал на него краем глаза. Хитоши не до конца понимал, чем вызвано подобное поведение, да и в целом постоянные вздрагивания рядом с ним, поэтому решил всё выяснить напрямую. Лучше прекратить всё в зачатке и не парить друг другу мозг. В конце концов, зачем Мидории соглашаться, если тот рядом с ним чувствует себя некомфортно? Отказать было неудобно?       — Слушай, — привлек он внимание Мидории спустя полкруга бега. Изуку тут же обернулся в сторону звука, задирая голову вверх и смотря большими зелеными глазами, тем самым давая понять, что весь во внимании, — ты скажи только честно. Я тебя пугаю? — напряжённо закончил Шинсо, оценивая каждую последующую реакцию собеседника. В принципе, он привык, что все вокруг его боятся, поэтому ответ мало чем сможет удивить, но слышать отчего-то всё равно не хочется.       — Н-нет! Почему ты так решил? — возразил Мидория, покачав головой, но язык тела говорил Шинсо об обратном: натянутое словно по струнке тело, не расслабляющееся в его присутствии ни на миг, дрожащий голос, нежелание выпускать из поля зрения — всё это неспроста и в совокупности явно намекает на то, что человеку неуютно.       — Это очевидно, — Хитоши мотнул рукой, указывая прямо на Изуку и поясняя сделанный ранее вывод, — ты постоянно заикаешься, чуть что вздрагиваешь или дергаешься, да и в целом напряжен.       Было глупо со стороны Изуку рассчитывать, что странности в поведении останутся не замечены или по крайней мере проигнорированы и, в конечном счете, не приведут к возникновению весьма неприятных вопросов. Мидория с детства не привык к нормальному общению со сверстниками без издевательств, от чего для него становится непосильной задачей не робеть при разговоре с другими людьми, только, наверное, с мамой он в состоянии говорить осмысленно и то, когда увлекается его речь может превратиться в бессвязный набор слов. В таких случаях мама аккуратно поглаживает его по спине или голове, заставляя отвлечься и прийти в себя. Но после, часто бывает, что подросток теряет нить разговора и забывает то, о чем бубнил, от чего становится не в силах повторить сказанное только более внятно. Инко всегда успокаивающе улыбается и заверяет, что ничего страшного в этом нет и Изуку может рассказать ей в любой момент, когда вспомнит.       — Я п-просто не сильно п-привык разговаривать со сверстниками и из-за этого сильно переживаю и з-заикаюсь. Иногда, конечно, это происходит и потому что я б-боюсь, но с тобой не так, я ужасно волнуюсь сказать или сделать что-то не так, — на самом деле два последних пункта он уже успел отлично провалить и видимо Шинсо подумал также, от чего издал тихий смешок, прикрываясь рукой, чтобы было не так очевидно, но мелькнувшие веселые искры в фиолетовых глазах выдавали парня подчистую. Но спустя пару мгновений они исчезли, оставляя чистой воды любопытство, без присущей ранее недовольства и настороженности.       — Ясно, а тогда чего без перерыва смотришь на меня, если не боишься и не думаешь, что я причиню тебе вред? — на этих словах они начали второй круг.       — Д-дело не в этом, — качает головой Мидория, отводит взгляд в сторону, рассматривая занимающихся вдалеке спортсменов, и пытается лучше подобрать слова, чтобы правильно донести мысль.       Оказывается, Шинсо довольно внимательный, раз засек бросаемые Мидорией мимоходом взгляды. Или же он плохо скрывает. В любом случае, ему стоит поработать над незаметным наблюдением за людьми, потому что подобный навык может пригодиться в будущем. И не за тем, чтобы подглядывать за кем-либо! Изуку не извращенец какой-нибудь! А для того, чтобы незаметно разведывать важную информацию! Полезный вроде навык, разве не так?       — У тебя неправильная техника дыхания и в таком темпе ты скоро выдохнешься. Если ты хочешь продержаться дольше, то должен совмещать дыхание через нос и рот, и делать это более равномерно и свободно, в повторяющимся цикле, — объясняет Изуку и не смотрит в сторону Хитоши, ожидая, когда тот раздраженно одёрнет его, ведь так происходит всегда, когда подросток пытается указать, как, возможно, будет лучше сделать что-либо.       — Просто сказать мне сразу — вообще не вариант? — ворчит второй мальчик вместо ожидаемого Мидорией возмущения, но следует указаниям. Сначала закрывает глаза, чтобы легче было перестроиться на новый ритм, после чего делает всё в точности с указаниями Изуку, — или ты думал, что я смогу уловить твои зрительные невербальные сигналы? Поспешу расстроить — нет.       — П-прости, — всё ещё не решаясь взглянуть на Шинсо, извинятся Мидория, от чего-то непонятная вина душит, крепко вцепившись в шею, хотя он старался сделать всё правильно и не доставать приятеля, — людям обычно не нравится, когда я вмешиваюсь не в своё дело и начинаю раздавать непрошеные советы, это их раздражает. Поэтому я и не хотел лезть.       Некоторое время они продолжали бежать в неуютной тишине и Изуку в какой-то момент набрался смелости взглянуть на Шинсо, тот на удивление не выглядел рассерженным или раздраженным услышанным, а скорее глубоко задумчивым, будто пытался сопоставить малосвязанные факты меж собой. Губы были крепко сжаты в тонкую линию, а глаза бесстрастно смотрели вперед.       Мидория не до конца понимал, чем вызвано подобное состояние товарища, ведь он не сказал ничего сверхъестественного. Абсолютно никому не нравится его бубнеж, если не брать в расчет маму, так с чего вдруг Шинсо считать иначе?       Изуку не стремился вновь начать разговор, хотя, что сказать или рассказать было. У него всегда очень много тем для разговора или мыслей, которые не терпится высказать, но лишний раз докучать человеку рядом не хотелось, ведь есть риск того, что это может оказаться их последней встречей. Говорить и не пришлось, потому что Хитоши резко прекратил размышления и, развернувшись к нему, беззаботно выдал:       — Ну вообще-то ты вроде как сам писал, что мы будем тренироваться вместе, чтобы замечать ошибки друг друга, а это как раз таки можно расценить в определённой степени как совет. Так что расслабься и говори всё что в голову лезет, я сам на это подписался.       Казалось бы, для любого другого, по мнению Шинсо, это очевидный факт, который он озвучил, дабы развеять опасения зеленоглазого и тот перестал бояться высказывать мысли, но на Мидорию это подействовало весьма неожиданным образом: глаза пораженно расширились и будто где-то в глубине зажглось крохотное пламя, а ранее нерешительный и чуть подавленный настрой сменился радостной взволнованностью, которая прошлась и явно отображалась в каждой мелкой детали облика парня: от сверкающей улыбки, до более расслабленный позы и движений.       На самом деле, говорил Мидория много, но всё было по делу и предельно понятным и доступным языком, будто ты сам открыл статью в интернете или образовательную книгу, только убрал всю воду и ненужные детали и оставил чистый конкретный материал. Изуку буквально по полочкам раскладывал доступную информацию: правильную технику выполнения, наиболее часто совершаемые ошибки и к каким травмам они могут привести, а также какие группы мышц задействованы и почему конкретно данное упражнение, по его мнению, будет наиболее эффективно по сравнению с остальными. Даже не до конца верилось, что это смог за неделю узнать, а что самое главное запомнить мальчик его возраста, а не тот кто занимается в этой сфере уже многие годы и является профессиональным тренером, вот уж, действительно, повезло случайно повстречать. Не зря Шинсо пару раз того окликнул как «личного тренера».       Хитоши не прерывал длиннющий монолог-объяснение, лишь изредка вставляя «угу» или «ага», давая понять другому мальчику, что всё ещё внимательно слушает собеседника, вникая в каждое предложение. Но Мидория не сильно зацикливался на обратной отдаче, продолжая без перерыва разъяснять информацию, иногда, когда подходящие слова отказывались лезть в голову, он помогал себе руками, активно жестикулируя для пущей наглядности. Изуку радовал один тот факт, что кому-то может быть интересно послушать его и он может быть немного полезен.       Вскоре и редкие поддакивания со стороны Шинсо прекратились, но не потому что он перестал слушать, а потому что буквально не находил сил лишний раз открыть рот и выдавить хоть звук. Дыхание затруднилось и поддерживать ритм, который он взял в начале стало практически невозможно, но Хитоши упорно двигался вперед, попутно пытаясь не упустить и крупицы до сих пор непрерывного рассказа Мидория. И как только тому удается непрестанно говорить и двигаться в довольно быстром темпе? Он так за неделю усовершенствовался, что подобные нагрузки ничего не значат?       У Хитоши даже возникло подозрение, а не с матёрым марафонцем он вздумал тягаться? Но любые подозрения развеялись, ведь спустя еще несколько кругов, когда время пробежки уже близилось к концу у Мидории заметно затруднилась речь и стала более прерывистой: то и дело мальчик запинался, чтобы набрать воздуха одним глубоким вдохом.       Когда Изуку объявил: «Время!» — означающее, что пробежка подошла к концу и они могут остановиться и сделать перерыв перед переходом к другим видам силовых упражнений, то для Шинсо это буквально звучало как рай для ушей и будто сбылась его давно заветная мечта, настолько вымотанным и обессиленным он не ощущал, наверное, себя ещё никогда. Ради справедливости, стоит упомянуть, что и спортом всерьез Хитоши как таковым и не занимался, но, по заверениям Изуку, тот был в аналогичной ситуации и разделяла их всего навсего неделя, но у второго было явное преимущество, которое Шинсо планировал наверстать.       — Думаю, я готов упасть прям сейчас, — с превеликим удовольствием Хитоши остановился, чуть наклоняясь и уперевшись руками в колени, предпринимал не особо дающие результаты попытки отдышаться. Только сейчас, смотря на пальцы рук, он заметил, как те подрагивают от переизбытка напряжения, что появилось в непривыкшем теле из-за интенсивности нагрузок.       — Нельзя! Нужно пройти круг пешком, если резко остановиться после длительного бега, это может быть вредно для здоровья, — слышится над ухом звонкий голос, заставляющий Шинсо приподнять голову и столкнуться взглядом с его обладателем: тот выглядит лишь немногим лучше его самого, такой же мокрый и красный с тяжело вздымающейся грудью. Хитоши отрывисто кивает, выпрямляясь во весь рост: что ж, неспеша пройтись один круг он в состоянии. Однозначно вся эта тренировка идёт труднее, чем Шинсо представлял себе ранее, но ничего, для достижения конечной цели он готов это преодолеть.       В действительности спустя уже полкруга ходьбы оба мальчика начали ощущать себя легче, слегка прохладный ветерок приятно врезался в лицо, охлаждая раскаленное тело и помогая ему быстрее прийти в норму, чтобы приготовиться к дальнейшим свершениям. По большей части последующие упражнения проходили довольно сносно. Мидория лишь изредка вставляя пару комментариев по технике или какой-либо особенности выполнения. Связано ли это с тем, что материал, которым тот мог поделиться закончился или Изуку самому было проблематично одновременно заниматься и говорить, Хитоши так до конца не был уверен и уточнять не собирался: не его это дело. Что расскажут, то он и будет слушать.       Под конец оба чувствовали усталость в теле от проделанной работы, но она скорее вызывала приятные ощущения, как ни странно. Это будто своеобразная отметка, что работа была выполнена на все сто процентов, от чего где-то глубоко внутри приятно грели удовольствие и гордость, что не отступили и задуманное довели до конца. Распрощались они на приятной ноте, завтра и во все последующие дни договорившись встречаться на этом же месте и в точно такое же время, а в случае непредвиденных обстоятельств заранее предупреждать, если по каким-то причинам одному из них не удастся прийти.       Изо дня в день, не пропуская и не отлынивая, оба мальчика появлялись в обговоренный час и принимались за тренировки. Они прекрасно понимали, что занимаются в первую очередь для себя и в случае чего никто заставлять и пинать, чтобы те честно выполняли возложенную работу, не будет. Прогресс в обучении зависит только от них самих, ведь героями хотят стать именно парни, а значит подготовка — полностью их зона ответственности.       Как только пробегаемая дистанция начинала даваться легко, то они сразу же увеличивали диапазон времени, чтобы поддерживать равномерное увеличение нагрузки, сопоставляя ту с достигнутыми результатами. Шинсо ошибся в первый раз, предполагая, что у Мидории закончились идеи, что можно рассказать и каждый день тот делился новой информацией, связанной с тренировками. Изначально это была единственной обсуждаемой темой, да и говорил только Изуку, из-за чего Хитоши время от времени чувствовал себя неловко, от мысли что наглым образом пользуется добротой и желанием помогать другого мальчика, но вида старался не подавать. Мидория же был просто рад, что ему дают высказаться и не затыкают чуть что, а с любопытством впитывают найденную им информацию.       Теперь у Изуку было достаточно много свободного времени, чтобы проводить его за разнообразными исследованиями. Поэтому он шерстил интернет с упорством заядлого искателя сокровищ в поисках любой полезной информации. В школу он не ходил, а оформление документов для перевода на домашнее обучение заняло какое-то время и растянулось вот уже на несколько дней и пока не было ясно, когда точно завершится. Инко сказала, что разберется с этим сама и помощь ни с чем не понадобится, да и навряд ли Изуку при всем желании смог сделать что-то, так как является несовершеннолетним и все юридические вопросы проходят через маму. А он, даже если бы и присутствовал, то только мешался под ногами или под руки лез без дела.       Помимо изучений, связанных с тренировками, Мидория каждый день посвящал несколько часов на своё излюбленное дело — анализ героев. С фанатичным удовольствием он садился перед телевизором и включал последние выпуски новостей, где чаще всего рассказывалось о прошедших боях или появлении новых героев. С запредельным вниманием Изуку вглядывался в отснятые кадры, чтобы как можно точнее разобрать причуды героев или стили их боя, а также варианты действий при сражении с различными типами злодеев. Сделать это было не совсем просто, так как от сражения в выпуске обычно оставляли самую малость и большую часть времени уделяя интервью со спасителями. Но даже по тем немногочисленным кадрам Изуку старался выжать максимум возможной информации.       Иногда удавалось застать сражения вживую, затерявшись среди многочисленной болеющей за победу героя толпы и наблюдать за боем воочию. В таких случаях получалось добиться более точного и подробного анализа, ни одна мелкая деталь не могла ускользнуть мимо зоркого взгляда изумрудных глаз. Пока люди восторженно ахали и охали, Изуку старался зарисовать с близкого расстояния героев и предметы поддержки, которые те использовали в бою. Мало ли какая информация может понадобиться. Некоторые устройства имели настолько необычный и футуристичный вид, что подростку оставалось только гадать, зачем они нужны и почему имеют такой странный дизайн. Это необходимость, чтобы прибор корректно работал или сделано просто для привлечения таких зевак как он?       Тренировки с Шинсо шли гладко и без происшествий и постепенно разговоры из чисто связанных со спортом перетекли в увлечения. Таким образом, Хитоши рассказал, что ничем таким особенным не увлекается, но часто засиживается до глубокой ночи, играя в компьютерные игры или читая новый томик недавно вышедшей манги. В свою очередь, Изуку рассказал о своём хобби, а именно анализе героев и то, что у него есть тринадцать блокнотов, где он расписывает подробно всю возможную информацию о них, но особенно тщательно старается уделять внимание именно причудам. С замиранием сердца Мидория ожидал, услышать реакцию на своё достаточно нестандартное увлечение, ведь вдруг другой мальчик назовет его жутким и перестанет общаться! Ведь это то, что делают обычно другие дети. Интересоваться чужими причудами — это, как некоторые считают, сродни лезть в личную жизнь сторонних людей, мало кому понравится, но Изуку ничего не может с собой поделать и когда видит, как люди пользуются своими причудами, то неосознанно начинает анализировать их, строя всевозможные теории, а после пытаясь подтвердить или опровергнуть их.       — Ясно, — довольно сухо отреагировал Шинсо, продолжая бежать начатый круг. Мидория не до конца понял положительная или отрицательная это реакция, а может что-то среднее более нейтральное?       — Ты не считаешь это чем-то ненормальным или пугающим? — решает не ходить вокруг да около Изуку и спросить в лоб.       Хитоши, не останавливаясь, бросает в его сторону непроницаемый взгляд, как-то странно скривив нос, Мидория не мог понять, чем это могло быть вызвано, но потом тот беспристрастно выдает:       — Да, нет, не считаю. С чего ты вообще взял подобный бред? — пожимает плечами Шинсо, при этом в словах явно прослеживалась неподдельная искренность и не было ни намека на ложь или то, что он недоговаривает или скрывает часть правды. Хоть они общаются не так уж давно, но Мидория успел сделать вывод, что Хитоши довольно прямолинейно высказывается, когда чем-то недоволен.       — Все обычно так считают и, услышав об этом, сразу же перестают общаться, желая поскорее убраться от меня подальше, чтобы я ненароком и к ним не полез. Я хоть и анализирую практически любую причуду, которую вижу, но веду записи только о героях, потому что понимаю, что случайные люди с улицы навряд ли захотят, чтобы о них писали. А герои — это публичные люди, о которых ежедневно выпускается множество репортажей и статей, поэтому проблемы я в этом не вижу, — тихо закончил объяснять он, неловко запуская руку в волосы и прокручивая меж пальцев отдельные пряди, чтобы немного снизить уровень стресса. Очень волнительно объяснять единственному человеку, с которым сложилось более-менее нормально общение, о своем пугающем людей увлечении, но скрывать это Изуку смысла не видел, ведь рано или поздно он не сдержится и начнет бормотать о чьей-нибудь причуде, тогда-то всё и выльется наружу, поэтому лучше он сразу самостоятельно всё поведает. Как бы Шинсо не отреагировал — Мидория готов к чему угодно, ну или практически ко всему.       — Для меня, может, подобное увлечение не совсем понятно и интересно, но и коллекционирование марок, к примеру, вызовет у меня такую же реакцию, — будто что-то само собой разумеющееся выдает Хитоши, — но каждый, это, сам выбирает, чем ему страдать в свободное время, так что не парься, мне всё равно. Твое хобби хотя бы с пользой использовать можно, в отличие от моего, — добавляет напоследок он, будто пытаясь приободрить зеленоволосого, отчасти понимая, что тот испытывает и какие события могли натолкнуть того к столь неутешительным выводам.       На последней фразе Мидория аж просиял, потому что раньше мог только мечтать услышать подобное от другого человека. Такого продолжительного общения со сверстниками у него не было со времён раннего детства, и, оказывается, Шинсо совершенно не против его странного для большинства хобби. Тот скорее нейтрально-равнодушно относится, но это уже отличный результат! Может ли быть такое, что и когда тот узнает о том, что Изуку беспричудный, а как ни скрывай всё равно правда рано или поздно раскроется, то отреагирует вполне нормально? Прямо сейчас Мидория точно проверять это не намерен, а лишь поддаваясь переполняющим изнутри эмоциям оживленно выпаливает:       — А кто твой любимый герой? — раз уж косвенно речь зашла о героях, то почему бы и не выяснить?       Шинсо от вопроса как-то недовольно нахмурился, искоса бросая недоверчивый взгляд. О, нет, похоже Изуку спросил что-то не то, заставив собеседника чувствовать себя неудобно, но вроде бы вопрос довольно типичный. Все школьники его возраста часто спрашивают друг у друга о любимом герое. Но реакции Шинсо выходила за рамки обычной, поэтому, должно быть, он не хочет говорить об этом. Мидория должен быстро всё исправить, пока отношения не ухудшились!       — Т-ты не обязан отвечать, если не х-хочешь! Да и не у всех обязательно должен быть любимый герой, я всё понимаю, — замотал Изуку раскрытыми ладонями в пол оборота, — если хочешь знать, то мой любимый герой — Всемогущий. Это наверно довольно типично, потому что он номер один и у него много фанатов. Но он является моим кумиром с самого детства, и я всегда стараюсь брать с него пример.       Шинсо задумчиво поглядел на парня рядом с собой. Стоит ли говорить? После чего лениво пожав плечами, и с мыслями: «Чёрт с ним», — решил дать ответ на раннее заданный вопрос. Хитоши не сильно, точнее даже сказать совсем не любит делиться информацией о себе, от чего и возникла секундная заминка. Он обычно старается отделываться максимально короткими фразами и то, если его спросят о чем-то напрямую. Но Мидория будто бы действительно по-настоящему желает узнать, так что пускай. Шинсо ничего ведь не потеряет, если немного утолит любопытство мальчика рядом.       — Я не очень люблю героев с типичными яркими причудами, как ты, наверное, мог заметить, — начал издалека Хитоши, на что получил несколько активных кивков со стороны и поспешил продолжить, — мне больше по вкусу те, кто не стремиться к популярности или публичности, а просто хорошо выполняет свою работу, — ещё один взгляд в сторону зеленой головы, которая с неимоверным вниманием вслушивался в каждое слово, — ты может не в курсе, потому что он подземный герой, а о них мало кто знает. Ну в общем, мой любимый герой — Сотриголова.       Всегда, когда Хитоши называет имя своего любимого героя, его недоуменно переспрашивали, ведь о том не пишут в газетах и не говорят в новостных репортажах, а информацию можно найти только от спасённых им людей, которым посчастливилось встретить героя лично. Когда это происходит, Шинсо лишний раз понимает, насколько круг его интересов отличается от круга одноклассников и из-за чего становится проблематично найти тему, которая была бы интересна обоим. По прошествии времени, Хитоши просто забил и перестал пытаться это сделать, пребывая на своей волне.       — Нет, я слышал о нем! — действительно, Шинсо что-то упустил тот факт, что говорит с фанатиком героев, основное хобби которого анализ их причуд, хотя этой информацией с ним поделились буквально несколько минут назад, — кстати, у него такая интересная причуда! Причуда Сотриголовы называется Стирание и активируется взглядом. С помощью неё он может на время блокировать фактор причуд других людей, только это не работает на людей с мутационным типом. Можно сказать, что фактически он уравнивает шансы на поле сражения, заставляя других людей сражаться с ним на равных без использования причуд. Это так невероятно круто! А из-за того, что многие злодеи очень сильно полагаются на причуды, то, лишившись их, становятся практически беззащитными.       Шинсо пораженно уставился на собеседника, последнее, что он ожидал услышать — это подробный анализ причуды героя, будто бы Мидория с ним лично знаком и тот сам поделился столь интересной информации. Видимо знания Изуку куда шире и не ограничиваются только теми героями, которых постоянно крутят по телеку. И где только умудрился достать столь интересные факты? Это вообще-то любимый герой Хитоши, а это как минимум значит, что он должен рассказывать о Сотриголове, а не наоборот. Правда, наверное, что бы ни сказал Шинсо, это скорее всего уже известно Мидории с десятью дополнительными фактами в придачу. Почему десятью? Просто число красивое. Пару раз моргнув, мальчик вернулся к более спокойному состоянию и хотел было ответить, но видимо его замешательство было интерпретировано иначе.       — П-прости! — заикнувшись пискнул Мидория, виновато опуская голову на пару красных ботинок, — мне иногда сложно сдерживаться и я начинаю озвучивать мысли вслух, особенно когда это связано с причудами героев. Я не могу это контролировать, но постараюсь, потому что, наверно, сильно раздражает.       Вот и настал тот момент, когда товарищу по тренировку пришлось воочию лицезреть его дурацкую привычку. Изуку понял, что опять начал бормотать, когда почувствовал на себе немигающий взгляд и тут же оборвался. Конечно, Шинсо неинтересно слушать его глупый анализ…       — Это было странно, но довольно интересно, — Мидория пораженно вскинул голову, проверяя не ослышался ли, потому что сказанное другим парнем прямо зеркалило его мысли только без приставки «не», — я просто удивился, что ты так внезапно начал рассказывать о его причуде и оценивать сильные и слабые стороны, вот и подзавис, — непроизвольно вылетел легкий смешок, — нечасто встретишь кого-то, кто знает о подземных героев больше, чем тот факт, что они просто существуют.       «И их фанатов тоже нечасто встретишь» — хотелось сказать Изуку, но вместо этого произнес совершенно другое.       — Мне нравятся все герои, поэтому я и стараюсь узнать о всех типах. На самом деле, о подземных сложнее всего добыть информацию, что вполне логично, ведь те работают в тени и часто рассчитывают на эффект неожиданности.       Отчасти поэтому, если спросить практически любого среднестатистического жителя Японии, то тот не сможет назвать ни единого имени подземного героя. Только увлеченные фанатики, как Мидория или те, кто ими восхищается, как Шинсо, могут озвучить чуть больше данных, но и даже у Изуку те немногочисленные страницы с подземными героями значительно меньше по объему, чем с обычными, работающими на публику. У подземных героев нет орд фанатов и товаров с их изображением, они работают чаще на скрытных миссиях, где отсвечивать лицом станет только глупец.       — Я на самом деле не против, можешь говорить всё, что посчитаешь нужным. Зато не в тишине бежать будем, — Изуку понимающе кивнул, но докучать анализом всевозможных героев не стал, так как лишний раз испытывать терпение нового знакомого и узнавать, сколько тот готов вытерпеть, перед тем как раздраженно заткнуть его, не собирался. Хитоши постоянно повторяет, что только за послушать его рассказы, но Мидория понимает, что рано или поздно любое жужжание над ухом надоест, а намерения выяснять, где находится этот предел, уж точно не было.       В один из дней было решено начать бегать по лесу, вместо специально оборудованных дорожек на стадионе. Хоть они и сделаны из особой смеси материалов, которая обеспечивает наилучшее сцепление с подошвой кроссовок, благодаря чему бег максимально комфортен и безопасен. Но они тренируются не для того, чтобы покорять легкоатлетические вершины, а для становления героями, что значит, перемещаться они будут в основном по городу, где подобного рода комфорт им никто обеспечивать не собирается. А каменистая тропинка, где на каждом шагу попадаются то бугры, то небольшие овраги — идеальный, приближенный к реальности вариант. По одну сторону от дорожки располагалась река с небольшой прибрежной зоной, а по другую росли невысокие деревья, местами достаточно густо, превращаясь практически в непроглядный лес.       Тропинка по которой они бежали была довольно узкой, от чего пришлось бы потрудиться, чтобы вместиться вдвоем, да и если бы они это сделали, то непроизвольно постоянно сталкивались бы руками, тем самым затрудняя друг другу движение. Вдобавок иногда навстречу шли люди и, беги они рядом, разминуться было бы достаточно проблематично. В связи с этим бежали они по одному: Изуку, а следом за ним Шинсо. Мидория бежал первым по той простой причине, что несмотря на прошедшую неделю он всё равно оставался немного более быстрым и резвым, зеленоволосый мальчик буквально источал энергию даже под конец тренировки: тело устало, а желание и силы продолжать не исчезали.       От основной дороги, по которой они передвигались то и дело ответвлялись пара побочных, намного хуже обхоженных тропинок, что уводили глубже в лес, но из раза в раз они неизменно пробегали вдоль реки до определенного места, а после возвращались назад.       Нередко возле речки люди устраивали пикники, расстелив огромный плед с разнообразными вкусностями и увлечённо что-то обсуждая. Мидория каждый раз, когда замечал, как кто-то невзначай использует свою причуду или причуда в значительной степени влияла на внешность человека, то тут же принимался тихо комментировать, строя самые разнообразные предположения. Хоть и использование причуд в общественных местах запрещено, но в отдалённой части города, как этот лес, если кто-то использовал свою причуду, при этом никоим образом не вредя и не мешая остальным, на него просто не обращали внимания, если не брать в расчет Изуку. Но он делал это не с целью помешать или наругать человека, а скорее восхищенно наблюдая, как работает что-то столько необычное и недоступное ему.       Шинсо не особо понимал, чем вызваны подобные восторженные реакции на абсолютно любую причуду, которую им доводилось видеть. Будь он один, никогда бы и в сторону незнакомцев не взглянул, а тупо уставился бы на дорогу, заткнув уши парой наушников. Но отчего-то яркие возгласы Мидории каждый раз непроизвольно привлекали внимание, заставляя повернуться в указанном мальчиком направлении и вслушаться в невнятное бормотание, которое иногда достигало такого уровня, что, казалось, будто Изуку читает неизвестное древнее заклинание, а не восхищается чем-то столь обыденным и повсеместным, как причуда. Вот и в этот раз его отвлек возбужденный крик приятеля.       — Вон, Шинсо, смотри, — указал Мидория в сторону маленькой девочки.       Прямо впереди их тропинки на одно из деревьев по стволу с упорством скалолаза, пытающегося покорить вершину горы Эверест, карабкался вверх ребенок, девочка лет восьми, не более. На маленьком с типичной для любого ребенка пухлостью личике отображалась недюжинная уверенность в достижении конечной цели. Ни длинная коса по пояс, ни синий комбинезон поверх белой футболки со спавшей с одного плечика лямкой ни капли не смущали ребёнка и тот продолжал непрестанно переставлять руки, приклеиваясь кончиками пальцев к коре. Стоп, приклеиваясь? Шинсо внимательнее вгляделся, и, на самом деле, девочка не цеплялась за торчащие выступы, а будто примагничивалась к вертикальной поверхности. Должно быть, от общения с Изуку он сам непроизвольно начал разбираться в чужих причудах.       — Какая-нибудь причуда клейких пальцев? — спросил он у Изуку, озвучивая вслух предположение. Для него это не было чем-то серьезным, так, развлекаловка, чтобы занять скачущие мысли во время бега, так что даже если ошибся, то сильно не расстроится, точнее совсем не расстроиться, но разговор с Мидорией поддержать вполне был непротив. Тот, когда дело доходило до причуд, будто превращался в другого человека, зацикленного и немного одержимого, и абстрагировался от всего окружения, пребывая в известном только ему мини мирке.       Зеленая макушка впереди сделала отрицательное покачивание головой, опровергая догадку. Ну, ничего страшного. Через секунду ему всё равно озвучат верный ответ.       — На самом деле она управляет размером своих ногтей, вдобавок можно заметить, что они заострённые, словно когти у кошки, — начал разъяснения Изуку и пока что речь его было достаточно разборчивой, — в момент когда она касается дерева, то как бы удлиняет их до необходимой длины, которая позволяет ей не падать и закрепить положение тела, чтобы без труда оставаться в вертикальном положении. Также её ногти должны быть прочнее, чем у обычного человека, чтобы выдерживать вес и не ломаться. Скорее всего, причуда влияет и на ногтевые пластины на ногах, и если девочка задействует их, то сможет более быстро и эффективно забраться, снизив до минимума применение физической силы. Интересно, какой может быть максимальная длина и есть ли взаимосвязь между длиной и прочностью?       Под конец Шинсо и в самом деле уже не мог разобрать сказанного, но вроде суть уловил: что-то там про удлинение ногтей. Но Мидория резко замолчал, что сразу же привлекло внимание: если Изуку не одернуть, то тот продолжит бормотать становясь тише и неразборчивее с каждым разом, пока совсем не сойдет на нет. Чтобы это уяснить хватило несколько дней ежедневного общения, поэтому подобная перемена заставила Хитоши нахмуриться и с особой осторожностью к деталям отслеживать действия, которые предпримет зеленоволосый.       Вот Изуку Мидория воодушевлённо описывал причуду маленькой девочки, как вдруг заметил, что в то самое мгновение, когда ребенок перестал взбираться по толстому стволу и перешёл на ветку — что-то пошло не так. Хруст ломающейся дерева можно было бы легко спутать с шуршанием листьев. Так, наверное, и случилось, но с того места, где находился Мидория отчетливо виднелся быстро распространяющийся скол, а лицо ребёнка застыло в панической неизбежности.       Изуку тут же рванул вперед в отчаянной попытке спасти, помочь. Пытаясь выдавить максимум из своего тела, он двигался вперед и в этот самый момент ни одна мысль не посещала его голову: парень просто видел цель и несся к ней на всех парах. Самое главное — успеть.       Шинсо тоже заметил происходящее, но с гораздо большей задержкой, поэтому среагировать так молниеносно, как у Мидории, не получилось бы.       От страха девочка разжимает пальцы и только после понимает к чему привело данное действие — она начинает падать, попутно размахивая руками в попытках зацепиться хоть за что-нибудь и предотвратить столкновение с землёй. В последний момент буквально подлетает чудом поспевший Мидория, одной рукой подхватывая под коленями, а второй за спиной. Побороть силы гравитации и кубарем не повалиться вниз вместе с ношей на руках, особого труда не составило — ребенок весит достаточно мало.       Инстинктивно, как только у неё получается дотянуться до твердого объекта, а в данном случае руки Изуку, она выпускает когти, а те, в свою очередь, впиваются в кожу, из-за чего появляется ряд неровных порезов, а оттуда начинает медленно вытекать струйки красной крови. Изуку издает болезненный писк, но заставляет себя игнорировать неприятные ощущения в раненой конечности — его работа ещё не закончена и опасность полностью не миновала. Ветка, что была отломлена стремительно полетела вниз, следом за девочкой, лишь с небольшой задержкой. Всё ещё держа ребенка на руках, Мидория поворачивается спиной к надвигающейся опасности, тем самым полностью загораживая девочку от угрозы. Он не видит, но отчетливо ощущает как обломки ударяют в спину, каждый раз непроизвольно вздрагивая и прижимая ребёнка ближе к себе.       Как только с момента последнего столкновения со спиной проходит некоторое время, а за ним не следует ещё одно, Изуку понимает — всё закончилось. Осторожно разжав руки и поставив на твёрдую землю, ещё не до конца оклемавшегося ребенка, Изуку выпрямился и повёл лопатками, как бы проверяя состояние спины: на действие отозвалась тупая ноющая боль, но вроде ничего серьезного — так пара синяков, с рукой чуть менее приятная история. Мидория поднял её перед собой осматривая и оценивая ранения, царапины, слава богу, были не слишком глубокими, чтобы нанести серьезный ущерб и возникла необходимость ехать в больницу.       — Простите, пожалуйста, сэр! — в округлых детских коричневых, в цвет волос, глазах начали скапливаться слёзы, а в голосе отчетливо прослеживались виноватые нотки, — я не хотела поцарапать вас и сделала это случайно! Просто было так страшно, когда я внезапно начала падать. Мне очень жаль!       — Ничего страшного, — стараясь говорить максимально мягко и непринужденно, начал Изуку, — со всеми случается. Просто в следующий раз будь аккуратнее, — улыбнулся он, пряча руку за спину, потому что не нужно ребенку видеть подобное. Царапины не были слишком сильные, но всё равно, зачем лишний раз пугать и так пережившую шок маленькую девочку.       Та вытерла только начавшие образовываться слезы рукой, и, поправив сползшую лямку комбинезона, неожиданно резко и проворно подбежала к Мидории, хватая его где-то в районе талии, обнимая, но не до конца, так как сделать ей это не позволяли недостаточная длина рук.       — Большое спасибо-преспасибо! Вы спасли меня прямо как настоящий герой! — произнесла они и отстранилась, широко улыбнувшись.       — Эм, ну, — бессвязно проговорил Изуку, но быстро взял себя в руки, — всегда пожалуйста! — последнее, что он ожидал, бросаясь вперед, это то что его действия сравнят с геройскими. Он не задумываясь сделал то, что сделал абсолютно любой человек! Просто случайно так получилось, что именно Мидория находился ближе всех. Но отчего-то приятное тепло расползлось в груди, неважно, что слова были сказаны ребенком. — Где твои родители? — крошечный пальчик указал в сторону отдыхающей у берега реки компании людей, те, казалось, даже не заметили произошедшего, продолжая оживленно беседовать между собой, — тогда беги быстрее к ним.       Напоследок помахав рукой, она умчалась к взрослым. На всякий случай Мидория проводил девочку взглядом и невольно на лице появилась мягкая улыбка, пока он наблюдал за этой картиной. Сегодня подросток, пусть и не сильно, но помог кому-то! Гордость за собственный поступок зародилась глубоко внутри, но она была настолько маленькой и незаметной, что сам Изуку не заметил чувство или списал на что-то другое.       — Это было что-то с чем-то, — внезапно раздался над ухом комментарий подоспевшего Хитоши.       Мидория уже успел благополучно забыть, что тот всё это время двигался позади него, из-за чего непроизвольно отступил на шаг, впечатываясь спиной в другого мальчика. Резко задрав голову вверх, чтобы взглянуть на парня, он нечаянно врезался головой в подбородок Шинсо, заставив того недовольно скривиться. Наконец, до заторможенного сознания дошел смысл всего происходящего и Изуку поспешил отскочить как можно дальше. Единственное, что он не учел или, скорее, банально не заметил это камень, торчащий посреди тропинки, потому что в подобной крайне неудобной ситуации последнее что он будет делать — смотреть под ноги, поэтому, запнувшись о него, Мидория стремительно полетел лицом прямо в землю. Спасся он из, казалось бы, безвыходной ситуации, в которой вот-вот клюнет лицом в грязь, с помощью всё того же Шинсо, который, схватив Изуку за руку, потянул наверх, заставляя принять устойчивое положение на своих двоих.       — Ой! — пискнул Мидория и покраснел из-за собственной неуклюжести.       — Вот уж действительно «ой», — чуть насмешливо передразнил Хитоши, — ты решил, чтобы наверняка попасть в UA, заранее попрактиковаться в спасении? — и встретившись с зелёным недоуменным взглядом, устало выдохнул, — шучу я, шутки у меня такие. Вовремя сумел ты среагировать, хорошая реакция, я бы не успел.       — Не стоит расстраиваться, я и сам только чудом вовремя добежал. Мы ведь всё равно пока только тренируемся, чтобы стать героями, так что у нас все ещё впереди, — воодушевлённо воскликнул Мидория, абсолютно уверенный в каждом, произносимом им слове. Ведь на самом деле то, что он оказался в нужное время в нужном месте простая случайность и, как человек, который в будущем хочет стать героем, просто не мог оставить всё как есть. Стоять и бездействовать, когда кому-то нужна помощь — это точно не про него, если Изуку может сделать что-то, то без оглядки бросится вперед, а даже если не сможет, то попытается выложиться по полной уж точно. Вот, какой он — Изуку Мидория.       Вечером, когда он вернулся домой, его ждал мини допрос от мамы, на предмет, что случилось с рукой: травма практически сразу бросалась в глаза, да и Изуку не пытался скрыть или прикрыть её как-либо. Поэтому честно и без утаиваний расписал как было: мол, девочку спас, а та нечаянно поцарапала. Покачав головой, Инко успокоилась, потому что причина действительно была основательной и лишь, сказав, чтобы постарался быть немного аккуратнее, достала из деревянного шкафчика аптечку. Училась Инко на медсестру и, несмотря на то, что по профессии практически не работала, базовые знания по обработке ран никуда не делись. Поэтому мама Мидории, продезинфицировав царапины и обмотав чистым бинтом, удовлетворенная получившимся результатом, отправила сына спать.