Облепиховый чай

      В его ушах ещё эхом звучали произнесённые насмешливым тоном слова, когда юношу окружил хорошо знакомый ему облепиховый аромат. Ещё до того, как он встретился с девушкой взглядом, Лукас, казалось, уже чётко представлял, кого именно он перед собой увидит. Слегка прищуренные глаза глубокого винного цвета с любопытством наблюдали за его реакцией, а в уголках девичьих губ скрывалась хитрая полуулыбка. Это лицо также далеко не раз появлялось в его снах.       Чаще всего, во время своих встреч они танцевали посреди многолюдной городской площади почти так же, как и сейчас, но бывали и исключения. Иногда ему снилось, как они вдвоём пробирались сквозь покрытые свежевыпавшим снегом леса. Эти моменты нравились ему даже больше, чем сцены танца. Во время последних она, казалось, могла одинаково игриво улыбнуться каждому, на кого упадёт её взор, но там, на непротоптанных лесных тропинках, ступая след в след за ним, она, отбросив всякое притворство, кривила мученическое выражение лица и без конца ворчала, вместе с тем мёртвой хваткой вцепившись в его дорожный плащ.       Пусть подобные мысли до этого и мелькали в его голове, однако Лукас, собственно говоря, и не смел надеяться на то, что действительно повстречает наяву девушку из своих снов. Впрочем, как он верно отмечал прежде, точно такие же мысли посещали его и при взгляде на Сирина: их встреча просто не могла произойти, но она, наперекор всему и каждому, всё же случилась.       Впрочем, стоило заметить, что стоявшая перед ним девушка всё же немного отличалась от той, что наведывалась к нему во снах. Так, тёмные волосы девушки, на манер остальных деревенских жительниц, были заплетены в толстую тугую косу, закрученную вокруг головы, однако парочка непослушных вьющихся прядей всё же выбилась, но это лишь придало её облику больше столь свойственного ей озорства. Её тёмно-красное расклешенное платье развивалось на ветру, отчего порой виднелись её белые, украшенные тонкими кружевами, нижние юбки. - Юноша, какой у тебя красивый венок на голове. Если не секрет, то откуда у тебя такая красота взялась? – мягко улыбнувшись ему одними уголками губ, будто невзначай поинтересовалась девушка, опустив руку на плечо юноши и чуть сжав его. Вопреки этой очаровательной улыбке взгляд её ощутимо потемнел, а в его глубине промелькнула тень недовольства, которую Лукас, заворожённо смотревший на девушку, не мог не заметить.       Тем временем вновь зазвучала музыка. Начался танец. Рука юноши в почти что естественном движении опустилась на её талию, и в тот же миг перед его глазами промелькнуло целое множество образов и картин из его сновидений. Это немного сбило его столку, поэтому он не сразу ответил на её вопрос. Девушка же не могла знать, что в тот момент творилось у него на душе, но его молчание ей явно не понравилось: прищурив глаза, она самую малость сильнее сжала его руку и плечо, вместе с тем менее, чем на треть шага, отдалившись от него самого. Остро ощутив опасность момента, Лукас тут же немного сбивчиво заговорил: - Вам он нравится? Мне его подарила одна маленькая девчушка, явно из числа местных. Мне кажется, что для её совсем ещё юных лет у неё весьма неплохо вышло. Попытайся я сделать нечто подобное, у меня бы наверняка ничего не получилось.       Юноша ощутил необъяснимую надобность в том, чтобы как можно скорее объяснить эту ситуацию с, возможно, даже ещё большими подробностями, чем от него это требовалось. Удивительно, но, как ему самому в тот момент показалось, предчувствие его не обмануло. Стоило ему произнести эти слова, как взгляд девушки стал заметно светлее и мягче. В совершенно естественном движении она вновь прижалась к нему, а её рука будто бы даже слегка погладила его по плечу. Казалось, ещё чуть-чуть и с её губ сорвётся что-то наподобие «хороший мальчик», но девушка всё же промолчала. Вместо этого она лишь слегка приподняла брови, тем самым выразив своё удивление. - Получается, венок тебе подарила ещё совсем-совсем малышка, да? – с улыбкой переспросила она. Получив от того в ответ кивок, девушка еле слышно усмехнулась. – Поразительно, - одними губами произнесла та, после чего куда громче добавила, - Ох, признаю, у этой девчушки, несмотря на её юный возраст, довольно хороший вкус, - в этот момент Лукас озадаченно посмотрел на неё. Что бы могли означать её слова? Может, она имела в виду цветы, которые та подобрала для венка? – Да и плетёт она отлично. Я даже немного завидую, ведь, признаюсь честно, к своим годам я так и не научилась плести ничего, что было б мало-мальски приятным глазу.       Девушка, прикрыв глаза, слабо покачала головой. В её голосе прозвучала печаль. Юноша понимал, что это чувство, вероятнее всего, наигранное, совсем ненастоящее, но отчего-то он просто не смог не отреагировать на её слова. Не сумев придумав за эти несколько мгновений ничего лучше, он внезапно предложил: - Раз он вам так понравился, может, я вам его подарю? – его взгляд, будто не смея остановиться на лице девушки, метнулся к её слегка растрепавшимся волосам. Да, он верно заметил, что своего собственного венка у неё не было. - …Подаришь венок? Мне? – поражённо пробормотала та.       Чувства в её голосе с поразительной скоростью сменяли друг друга. Вот она была самую малость рассержена, затем - слегка печальна, и вот уже искренне удивлена. Последним в её голосе послышалось внезапное осознание. Даже не надеясь на то, что ему удастся понять причину столь резких изменений в её настроении, Лукас поймал её недоверчивый взгляд и смущённо кивнул, тем самым подтвердив свои же слова. В ответ уголки её губ еле заметно дрогнули, после чего она, продолжая кружиться с ним в танце, неожиданно, откинув назад голову, звонко рассмеялась, привлекая к себе внимание соседних с ними пар, но это её, казалось, совсем не волновало. От смеха в уголках её глаз проступили слёзы, которые она, впрочем, будто бы и не спешила вытирать. - Я совру, если скажу, что это мне не льстит. Что же, тогда не буду отказываться, раз мне его предлагает столь молодой и отнюдь не дурной собой юноша, - по непонятной для Лукаса причине в тоне её голоса прозвучала некоторая двусмысленность, из-за которой кончики ушей юноши еле заметно покраснели.       За их разговором незаметно наступил момент, когда мужчина должен был приподнять свою партнёршу. Лукас, которому уже не раз приходилось это делать, уверенно поднял её, крепко держа девушку за талию. Она же, не в пример предыдущим его партнёршам, будто даже и не подумала о том, чтобы в невольном испуге вцепиться в его плечи, боясь из-за неопытности и внешней слабости юноши упасть на землю. Наоборот, она, полностью доверившись ему, протянула руку и ловко сняла с его головы венок, после чего надела его на свою. Затем, расправив руки в стороны, она на зависть всем остальным засмеялась ещё громче и радостнее.       Видя её широкую довольную улыбку, Лукас невольно подумал о том, что будь у него такая возможность, он бы ни за что не отказался от того, чтобы кружить её так вечно. Однако его желанию не было суждено притвориться в жизнь, ведь, к большому сожалению юноши, вновь пришло время производить смену партнёров. - Прошу, скажите, как вас зовут? – опуская её на землю, спросил Лукас, невольно любуясь тем, как прекрасно она смотрелась с венком, который сняла с его головы. - Увы, но это большой се-е-екре-е-ет, - приложив указательный палец к губам, протянула она. – Но тебе, так и быть, я позволяю называть себя «сестрицей Хель». И хватит мне «выкать», я не такая уж и старая, между прочим, - усмехнувшись, девушка в тот же миг скрылась в толпе, не оставив и следа.       Мягкий облепиховый аромат, который она принесла вместе с собой, тут же рассеялся, отчего Лукас ощутил в своём сердце странную пустоту. Эти несколько коротких мгновений танца взбудоражили его сердце, но осознать это в полной мере он смог только тогда, когда девушка, «сестрица Хель», уже оставила его одного. Там, где мгновением ранее бушевали беспокойные волны, вновь наступил мёртвый штиль.       Эта неожиданная встреча выбила юношу их колеи, что не могло не остаться без чужого внимания. Его рассеянность явно не пришлась по душе последующим партнёршам по танцу. Подумать только, тот совершенно не обращал на них никакого внимания! Взгляд приятного глазу юноши то и дело блуждал по размытым фигурам соседних пар танцующих, отчего у его партнёрш создавалось стойкое ощущение, будто они для него какое-то пустое место. Никому из них не составило особого труда понять, что тот явно пытался отыскать кого-то. Не проходило и пары мгновений с момента начала танца, как его партнёршам становилось ясно, что все мысли юноши уже были заняты другой девушкой. Конечно же, сама возможность этого довольно сильно била по их самолюбию, но что они могли с этим поделать? Всякая попытка заговорить с юношей будто бы заранее была обречена на провал: их партнёр в ответ на пылкую речь девушек ограничивался лишь парой, безусловно, вежливых, но очень холодных и отстранённых фраз, после которых ни у одной из девушек не возникло желания продолжить с ним разговор.       Мысли Лукаса и правда в тот момент были заняты совершенно другой девушкой. С надеждой в сердце, он думал о том, что если девушка не покинет круг, то рано или поздно они должны будут встретиться с ней вновь. Осуществляя очередной обмен партнёрами, юноша с нетерпением дожидался этого момента. Может, собравшись с силами, он даже спросит у неё, не встречались ли они когда-нибудь прежде. Конечно, вероятнее всего, она просто возьмёт и посмеётся над ним, посчитав его слова за неловкую попытку неопытного мальчишки завести с ней знакомство, но вдруг окажется так, что она и правда что-то обо всём этом знает?       И этот, в последнее время ставший хорошо знакомым и близким ему аромат облепихи… За последнее время он повстречал сразу двух людей, которые обладали совершенно одинаковым запахом. Могло ли это оказаться обычным совпадением? Порой в мире встречаются самые неожиданные совпадения, но такие…       Неожиданно в мыслях юноши пробежала весьма смелая догадка, которая в тот же миг отозвалась приятным трепещущим чувством в его груди. Могло ли оказаться такое, что те трое людей, которые в течение стольких лет ему снились, и правда были одним и тем же человеком? Тогда могут ли и эти двое, уже не из сна, а из действительности, быть одним и тем же человеком? Пусть у них так и не выдалось удачной возможности обсудить произошедшее в той деревне, однако Сирин уже один раз продемонстрировал перед ним свои необыкновенные способности. Может ли оказаться такое, что он и облик свой менять способен? Но ведь это, насколько ему было известно, был способен делать только лишь Амэнтиус, Князь Празднества и Распутства?..       Юноша столь глубоко погрузился в собственные размышления, что не сразу заметил, что музыка затихла и два круга нарушили свой ровный строй. Мужчины и женщины смешались, образовав пёструю толпу, в которой едва ли представляло возможным отыскать кого-либо. Растерянно оглядываясь по сторонам в надежде всё же найти «сестрицу Хель», Лукас не сразу обратил своё внимание на то, что к нему подошла та самая светловолосая незнакомка, благодаря просьбе которой он смог повстречать девушку из его снов. При виде той юноша невольно почувствовал к ней искреннюю благодарность, ведь если бы она не настояла на своём, то он так бы и не повстречал «сестрицу Хель». - Неужто меня ищешь? – с широкой улыбкой на лице полюбопытствовала она. - Тебя? – в то мгновение перед глазами Лукаса стоял образ лишь одной девушки, и та на неё совсем не была похожа, по этой причине юноша даже не сразу смог ту признать. Лишь несколькими мгновениями позже, всё же сумев вспомнить ту, кто привела его к танцующим, юноша слабо покачал головой. Затем, резко замерев, он вскинул голову и с надеждой в глазах обратился к той, – Ты, случаем, не знаешь девушку в тёмно-красном платье? У неё ещё чёрные волосы, собранные в «корону» на голове?       Внимательно слушая данное им описание, девушка слабо нахмурила брови. Было видно, что у неё имелась на уме подходящая кандидатура, однако по какой-то неизвестной причине она не спешила делиться с ним своими подозрениями. С лёгкой опаской в глазах оглядевшись по сторонам, она, вероятно, собравшись с силами, подалась к нему и еле слышно произнесла: - …Слушай, а ты случайно не ту девушку имеешь в виду, которую не так давно видели в компании нашего Господина? – недоверчиво поглядывая на того, тихонько поинтересовалась та. - Вашего Господина? – с непонимающим видом переспросил тот. - Погоди-погоди, - встревоженно произнесла она, замахав руками. Скрестив руки на груди, девушка потёрла кончик подбородка, вероятно, с утроенными усилиями принявшись выстраивать догадки. – До начала этого танца на тебе был венок, ближе к концу - на её голове я заметила точно такой же… Постой, ты же не хочешь мне сказать, что это ты подарил ей свой венок? И… Она и правда его приняла?! Что же это за дела-то такие у нас творятся, - от удивления округлив глаза, пробормотала та. - Да, это и правда сделал я, - нахмурившись при виде её реакции, честно признался юноша. – Мне показалось, что он ей приглянулся, вот я и… Нет-нет, это сейчас не самое главное. То, как ты только что отреагировала… Я ведь просто отдал ей свой венок, что в этом такого? Неужели в моём жесте имеется какой-то скрытый смысл? - Откуда ты такой «незнающий» к нам свалился? С «верховьев» что ли? О, Владыки милостивые, за какие такие грехи вы так сильно не любите этого несчастного юношу?! – подняв глаза к небу, сокрушаясь, произнесла девушка. – Так, начнём с самого начала. Ты, о несчастный, хотя бы имеешь представление о том, где именно прямо сейчас находишься? – и, не давая тому времени на ответ, тут же сама ответила на свой вопрос. – Это, мой незнающий друг, фестиваль Празднества и Распутства. Помимо того, чтобы всячески предаваться в этом месте «празднеству», тут ещё присутствует некоторая доля… Кхм. Скажем так, не лишённого романтики «распутства». Понимаешь, даря во время фестиваля девушке свой венок ты, кхм-кхм, иносказательно предлагаешь ей, кхм-кхм, «провести следующую ночь вместе», а она, приняв его, даёт тебе своё согласие, - на этих словах её щёки ярко вспыхнули, эта тема явно её смущала. Впрочем, прочистив горло, она всё же смогла собраться с силами и продолжить делиться с ним всеми тонкостями фестивальных традиций. – Этим вечером Господина видели в компании этой темноволосой девушки. Подозреваю, что это вовсе не просто так! Люди говорят, что она его новая пассия! И если это действительно так, то теперь тебе остаётся лишь молить всех Владык, а лучше не только их, но ещё и остальных Князей о том, чтобы Господин принял во внимание, что ты по незнанию это сделал, иначе... Бедный, ты, бедный, - искренне сочувствуя ему, покачала она головой. - О каком таком «Господине» ты всё твердишь? Ты имеешь в виду Амэ…– нахмурившись, спросил Лукас, как только у него появилась возможность ворваться в её сбивчивый рассказ.       В первые несколько мгновений, стоило ему узнать скрытый смысл того, что произошло между ним и «сестрицей Хель», его тут же охватило смущение, которое, впрочем, довольно скоро отступило. Куда больше его волновало не это, а то, что встреченная им «сестрица Хель» прибыла на празднование в компании некоего «Господина». Кто, собственно говоря, этот «Господин», которого девушка каждый раз упоминает со скрытой дрожью в голосе? Лукас не без основания полагал, что это был хозяин Фестиваля, Князь Амэнтиус, однако, на праздник могли прибыть и другие Князья или же их высокопоставленные последователи, которых из страха также могли называть «Господином». Впрочем, и это перестало его волновать, стоило ему услышать дальнейшие слова светловолосой девушки.       В каком таком смысле «пассия»? Не хочет ли она сказать, что этот «Господин» и «сестрица Хель» имеют определённого рода отношения? При одной только мысли об этом Лукас нахмурился пуще прежнего. Ему категорически не нравилась сама возможность этого. Кроме того, хоть он сам и не знал истинного значения дарения венка, но «сестрица Хель», если судить по её реакции, хорошо это знала, но всё равно приняла его. Значит, она была не против?.. Или она просто решила таким образом посмеяться над глупым ребёнком? Ответы на эти вопросы могла дать только она сама.       Не успел Лукас произнести до конца свой вопрос, как со стороны раздались голоса: - Лана! Лана! Так вот ты где! Я тебя по всему фестивалю бегала искала! Чудо, что найти всё-таки смогла! – подбежала к ней девушка, по-видимому, её подруга и крепко вцепилась в её руку, тут же потянув ту куда-то в сторону. – Ты своего ещё не видела? Наверняка не видела, иначе бы тут столбом не стояла! Так вот, мне один его друг по секрету только что рассказал кое-что, - она замялась и заговорила на порядок тише. – Оказывается, он, увидев тебя во время танца, подумал, что тебе удалось подцепить кого-то из «этих». Потому он решил пойти «в наступление» и подарить тебе сегодня на закате свой венок! - Погоди-погоди! Венок?! Мне?! – глаза девушки, которую, как оказалось, звали Лана, широко распахнулись. – Мне нужно как можно скорее его отыскать! – она сама подхватила подругу под руку, и они вместе тут же скрылись в толпе людей.       Внезапная новость явно обрадовала девушку, и она сразу же благополучно забыла о самом Лукасе и о том, что хотела рассказать ему о «Господине». Самому же юноше оставалось лишь в растерянности проводить стремительно удаляющихся девушек взглядом. Покачав головой, он тяжело вздохнул. Ему так и не удалось не то, что отыскать «сестрицу Хель», даже уточнить личность, как оказалось, сопровождавшего её «Господина».       Впрочем, у него оставалась ещё одна «ниточка», которая могла привести его к разгадке мучавшей его тайны, - зеленоглазый юноша, с которым он прибыл на фестиваль. Может, хотя бы теперь ему удастся остаться с Сирином наедине и без лишних ушей расспросить его о… Нет, не так. Пожалуй, он расспросит его не о чём-то конкретном, а обо всём и сразу. Лукас по какой-то причине был совершенно уверен в том, что тот должен был знать ответ на абсолютно каждый терзавший его вопрос.       Твёрдо уверившись в своём решении, Лукас случайно зацепился взглядом за кого-то в толпе, кто фигурой смутно напомнил ему Хату, и тут же вспомнил, что он, между прочим, потерялся. Юноша, обрадовавшись, мигом побежал за мужчиной следом, однако встречный поток праздно прогуливавшихся людей сильно затруднил его продвижение.       Будучи крайне недовольными тем, что бежавший навстречу им мальчишка столь нагло посмел толкнуть их, люди всякий раз ругались ему вслед, проклиная всю его родню вплоть до седьмого колена. Лукас поначалу каждый раз оборачивался и начинал извиняться перед ними, но в ответ наталкивался лишь на ещё более грубую ругань, отчего он в конце концов принял решение делать вид, что он их попросту не замечает. Впрочем, даже столь несвойственный ему шаг не помог Лукасу. Юноша вновь отстал, оказавшись один средь толпы праздно прогуливавшихся людей и нелюдей.       Обессиленно вздохнув, Лукас с большим трудом, но всё-таки пробил себе дорогу к окраине улицы, где стояли ровные ряды торговых прилавков. Там его взгляд невольно зацепился за один из них. Однако на этот раз на обычном деревянном ящике, заменявшем витрину, были разложены не всевозможные «вкуснейшие яства», на которые юноша после того, что с ним не так давно произошло, всё ещё не мог смотреть без опаски, а небольшие яркие безделушки, средь которых лишь каким-то чудом затесались простые, но в то же время приятные глазу украшения. Взгляд Лукаса практически сразу остановился на серебряной заколке, которую украшали маленькие зелёные камешки, смутно напомнившие ему цвет глаз Сирина. - Юноша, вероятно, вас заинтересовала эта чудесная заколка? – заметив его интерес, подал голос бойкий продавец. – Всего за каких-то семь серебряных и пятьдесят медяков она станет вашей! - «Каких-то семь серебряных»? И пятьдесят медяков… – рука, что невольно потянулась к заколке, дрогнула в нерешительности.       На мгновение в его голове промелькнула мысль о том, что цена за эту заколку, по сути, не такая уж и высокая, у него как раз должно быть с собой достаточно денег, чтобы купить с сотню-другую таких… Резко мотнув головой, Лукас удивлённо посмотрел на собственную же ладонь. Откуда у него в голове появились такие мысли? На самом деле всё же было совсем не так, у него с собой в кошельке не было и десятой части от этой суммы. Так почему же он первым делом подумал о том, что такая цена не является для него неподъёмной?       Продавец, сразу же заметивший изменения в настроении своего вероятного покупателя, быстро сообразил, что к чему. «Вероятный покупатель», к его внутреннему сожалению, в очередной раз оказался абсолютно неплатёжеспособен. Этого оказалось достаточно, чтобы всё внимание мужчины сразу же обратилось к следующему покупателю, который, по его мнению, выглядел куда более внушающим доверие: - Уважаемый, возможно, вас интересует что-нибудь конкретное? Может, эти великолепные запонки с гранатом? Думаю, вам очень подойдёт это золотое кольцо с рубином! Прошу, прошу, примерьте его... – с поразительной скоростью и невообразимым напором в голосе начал предлагать продавец один свой товар за другим. Однако, стоило ему внимательно вглядеться в лицо следующего вероятного покупателя, мужчина внезапно побледнел и замолк, будто в тот же миг проглотив свой чересчур длинный язык. - Ох, какая милейшая вещица...       За спиной Лукаса раздался приятный низкий мужской голос. Юноша, даже и не подозревавший, что прямо за ним кто-то стоит, вздрогнул и смущённо отшатнулся в сторону, невольно оглянувшись назад. Вероятно, он, встав, перегородил собой кому-то обзор на прилавок. Из-за мысли об этом юноша немного смутился.       За ним, широко улыбаясь, стоял высокий широкоплечий мужчина. Богатые красные одежды выгодно оттеняли смуглый оттенок его кожи, золотисто-рыжие вьющиеся волосы свободно лежали на широких плечах. За его чуть оттопыренное ухо был кокетливо уложен цветок красной герберы. Мужчина, не переставая улыбаться ему, со странной хитрецой в глазах потянулся и взял в руку ту самую заколку с зелёным камешком, которая приглянулась Лукасу. Без видимого интереса он покрутил её в руках, то и дело бросая короткие, но полные любопытства взгляды в сторону самого юноши. - Эта заколка… Сколько же она будет мне стоить? – подняв взгляд, лениво поинтересовался тот у торговца. - Что вы! Что вы! Какие деньги?! Берите так! – тут же заискивающим тоном ответил ему продавец. – Подумать только, мою маленькую невзрачную лавку посетил лично сам Господин! Это стоит дороже всех денег этого мира!       Пока торговец разве что песни не распевал в честь внезапно появившегося «Господина», Лукас с подозрением посмотрел в сторону мужчины. Он не ослышался? Тот и правда назвал его «Господином»? Значит, это и есть тот самый «Господин», о котором он хотел расспросить ту светловолосую девушку? Именно его сопровождала в этот вечер та темноволосая девушка, «сестрица Хель». При мысли о ней в юноше появилась необъяснимая уверенность в том, что их с «Господином» встреча вовсе не была случайной. Неужели страхи той светловолосой девушки вовсе не были беспочвенными, и его, по итогу, действительно настигли проблемы из-за того, что он подарил «сестрице Хель» свой венок? - Юноша, отчего же ты так хмуришься на фестивале, посвящённом празднеству и распутству? Улыбнись, этот праздник не поощряет хмурость, – неожиданно обратился к нему мужчина, после чего взмахнул рукой.       В следующий миг в сторону юношу что-то полетело. Быстрее, чем Лукас опомнился, его правая рука поднялась и схватила заколку, ту самую, серебряную с зелёными камешками, на которую у него не хватало средств. Приподняв от удивления брови, юноша растерянно посмотрел на неё, после чего перевёл растерянный взгляд на мужчину. - Что вы этим хотите сказать? – вопреки словам мужчины он не улыбнулся ему в ответ, вместо этого став лишь ещё более серьёзным. - Считай, что этой мой тебе щедрый дар, - отчего-то немного нервно хмыкнул тот в ответ. – Представь себе только: прогуливаюсь я по многолюдным улицам да любуюсь радостными лицами, и тут вдруг вижу, как мальчишка какой-то взглядом прожигает заколку. Вывод-то сразу напрашивается: серебра в его карманах на покупку явно не хватает. Подумал я немного и решил, что надо немного помочь парнишке. Я ведь правильно понимаю, что ты её не самому себе, а кому-то в подарок захотел приобрести? Понимаем, сами все когда-то были влюблёнными, но бедными. По этой причине я и решил помочь тебе. Только смотри мне, даже не думай отказываться от моего подарка! – строго посмотрел тот на него, когда Лукас с готовностью протянул ему заколку обратно. - Да, я и правда хотел приобрести её в подарок для одного человека. Но вы слишком щедры, и я не могу принять от незнакомца столь щедрый дар, - видя его невероятно дружелюбное поведение, Лукас, однако, ни на единое мгновение не потерял бдительности.       Если перед ним действительно находился тот, кого он в первую очередь подозревал, то этот «щедрый подарок», вполне возможно, в дальнейшем может сыграть с ними весьма злую шутку. Множество раз в их храме Владык в Бадархане повторялись слова о том, что для Князей смертные были ни больше, ни меньше, а лишь «забавными игрушками», которых, вдоволь наигравшись, без особого труда можно было «выбросить», что бы то ни значило. Амэнтиус явно не являлся исключением из этого правила, скорее, ещё одним печальным подтверждением. А раз так, то Лукасу следовало как можно скорее прекратить их разговор. - Да ладно тебе, парниш! Не отказывайся так сразу! Лучше подари эту заколку своей возлюбленной! Думаю, ей будет приятно её от тебя получить. Смею заметить, что это довольно милая безделушка, - мужчина неожиданно сделал шаг к нему и, одним ловким движением обхватив его за плечи, вполне уверено повёл куда-то, совершенно не обращая внимания на его попытки освободиться. – Коль не секрет, ты откуда такой честный будешь? Не похож ни на местных, ни на «неместных».. – завёл тот с ним с виду самую обыкновенную вежливую беседу. - Я... Путешествую по континенту вместе со своими друзьями. Мы пока что разошлись, но договорились позже встретиться у постоялого двора. Время нашей встречи приближается, и, признаться честно, я не хочу заставлять их меня ждать. Прошу меня извинить, но мне действительно нужно идти…       После этих слов, всерьёз подумывая о том, что будет совсем не лишним на всякий случай выбросить подаренную Князем заколку за ближайшем углом, юноша предпринял было ещё одну попытку вырваться из крепкой хватки мужчины, но тот проявил неожиданную твёрдость, так что у Лукаса, как бы он ни пытался, так ничего и не получилось сделать. - О, так ты, оказывается, вместе со своими друзьями на фестиваль прибыл. Друзья – это, скажу я тебе, хорошо. Вот я многих из своих друзей, если честно, давненько не видывал. Часть, конечно, на празднество прибыло, но, ясное дело, далеко не все. Но, думаю, возможно, так даже и лучше. Если бы на фестиваль пришла та бедовая женщина, которой вечно что-то не нравится, или тот ребятёнок-испытатель, который обязательно устроил бы в деревне очередные свои «эксперименты», то такой расслабленной атмосферы здесь бы уже не было… - задумчиво потянул тот. - О, мы ведь с тобой так и не познакомились. Меня Тэу звать можешь, а тебя как зовут? - похлопывая юношу по плечу, поинтересовался тот. - Лукас, - всё ещё не оставляя надежду вырваться, произнёс тот, с запозданием поняв, что ему всё же стоило не говорить правду, а соврать, назвав чужое имя. - О, Лукас, какое чудное имя! Знаешь, оно прекрасно тебе подходит, - преувеличено бодро ответил Тэу. – О, как мы быстро с тобой пришли!       Незнакомый мужчина, в ком без особого труда можно была признать Князя Празднества и Распутства, завёл юношу в какую-то небольшую таверну, из которой на улицу проникал чудесных запах горячей еды. Стоило его носу уловить сей чудесный аромат, как пустой живот Лукаса тут же весьма протяжно и как-то по-особенному жалобно заурчал, на что прекрасно всё услышавший Тэу лишь понимающе улыбнулся.       Люди, спокойно сидевшие и вкушавшие свой ужин в зале таверны, тут же поспешно принялись собирать свои вещи, стоило им как следует рассмотреть вошедших с улицы мужчину с юношей. К тому моменту, когда они сели за свободный стол, в таверне уже никого, кроме их двоих, не осталось. Этот факт заставил Лукаса занервничать ещё больше. И во что только ему «повезло» столь неудачно ввязаться? Что Князю Празднества и Распутства могло от него, самого обыкновенного человека, понадобиться? Взгляд перепуганного юноши метнулся в сторону ближайшего окна. Может, ему в этот день всё-таки наконец повезёт и на пороге таверны неожиданно покажется Хату? Увы, как бы сильно он на то ни надеялся, однако этого так и не произошло.       Спустя недолгое время к их столу подошла довольно миловидная молодая девушка, которая, густо краснея от смущения и немного заикаясь от охватившего её волнения, тоненьким голоском поинтересовалась у них, чего бы они хотели отведать на ужин. Тэу в привычном жесте, почти по-хозяйски, поднял было руку, явно намереваясь опустить её на талию девушки, однако в последний момент резко остановился. Пробормотав под нос многочисленные проклятия, он, необычайно обольстительно улыбаясь, быстро перечислил ей парочку блюд, после чего поспешно отправил ту подобру-поздорову. - Хочешь верь, хочешь – нет, но я чуть было смертельную ошибку только что не совершил. Ещё мгновение и мне бы точно всё имеющееся у меня «богатство» оторвали бы, - невнятно пробормотал тот, но Лукас всё же уловил общий смысл его слов. Юноша слегка приподнял брови, но тут же вновь нахмурился. - Как думаешь, хороша девица? – прочистив горло и подперев голову рукой, с лёгкой тоской в глазах поинтересовался у него мужчина. - Я не понимаю, о чём вы говорите, - сосредоточено разглядывая покрытую множеством глубоких и поверхностных царапин столешницу стола, за которым они сидели, ответил Лукас.       Юноша был твёрдо уверен в том, что со словами ему следовало обращаться как можно более бережно и аккуратно. Кто знает, к чему сможет неожиданно придраться Князь, и чем это обернётся для него. - О чём говорю? – слегка приподнял тот брови, после чего, скривив губы в несколько похабной улыбочке, усмехнулся. – Скажем так, при взгляде на эту девицу у тебя появляется жгучее желание немедленно уединиться с ней в ночи в какой-нибудь тесной комнатёнке, в которой из мебели - одна только кровать? Как же это в романах описывают?.. Чтоб «лунный свет освещал её наполненные страстью глаза, пока твои руки будут блуждать по мягким изгибам её прелестной фигуры»? А после из-за закрытых дверей спальни будут раздаваться только «охи» да «ахи», – с невероятно серьёзным выражением лица утончил Тэу, ещё более внимательно посмотрев на юношу.       На протяжении всего этого «пояснения» Лукаса не покидало ощущение, будто с ним без зазрения совести играли в какую-то очень странную непонятную игру, из-за чего он начинал понемногу злиться. Но что он мог с этим поделать? Он был всего лишь молодым послушником храма Владык, который лишь недавно навязался в компанию воину Владыки Войны. К слову, хоть его и приняли в ученики, но, если подумать, то Лукас за всё это время так и не присутствовал ни на одной полноценной тренировке… - Нет, ничего подобного не появляется, - лаконично ответил тот, сразу же услышав, как мужчина вновь усмехнулся, но на этот раз с куда более довольным видом. - Это правильно. Вот у меня, к примеру, тоже не возникает, а если внезапно, не приведи небо, и возникнет, то меня точно от головы и до самых пят проклянут. Снова.       Вероятно, мужчина очень волновала тема, связанная с проклятьями, потому что его взгляд на этих словах заметно потемнел. Тем страннее выглядело то, что в то же время в его голосе при упоминании об этом появилась необъяснимая нежность. Лукас мысленно отметил, что у Князей действительно есть определённого рода… Странности. - Так к чему я это всё? Внимательно слушай наставления старших: негоже сначала одной девушке венок во время фестиваля дарить, а затем на других девиц заглядываться. Си… - мужчина резко закашлялся. – Моя милая старшая сестра, очень расстроится, если ты посмеешь с ней так поступить, - вкрадчиво закончил он. - Старшая сестра? – от удивления Лукас не выдержал и поднял на того взгляд.       Получается, что Хель – старшая сестра Амэнтиуса? Но, постойте, бывают ли у Князей родственники? В храме ему никогда прежде не рассказывали об этом. Впрочем, если представить, что так оно действительно и есть, то может ли, в таком случае, встреченная им девушка оказаться Княжной? Княжна Хель… Княжна Хель… Как бы сильно юноша ни пытался, он всё никак не мог вспомнить никого с таким именем. Это самую малость, но успокоило его. - Вероятно, ты этого не знаешь. Так вот, девушка, которую ты, юноша, столь смело одарил своим венком во время танца, - это моя дражайшая старшая сестрёнка. С самых юных лет я глубоко восхищаюсь ею и желаю ей всего самого наилучшего, поэтому отдавать её в первые попавшиеся руки не собираюсь. По этой причине я и решил немного поговорить с будущим зятем во время совместного ужина, дабы узнать друг друга получше, так сказать, - терпеливо объяснил ему Тэу.       В этот момент на их стол начали понемногу подавать первые приготовленные блюда. Не успел Лукас и голоса подать, как кружку перед ним не поскупились и одним махом наполнили до самых краёв. В нос юноше тут же ударил запах алкоголя, но он не обратил на это никакого внимания, ведь в его ушах эхом звучало лишь одно слово… - Зять? – во все глаза посмотрев на того в ответ, растерянно пробормотал юноша.       Зать?.. Погодите, свадьба? Так он женится? Но почему он сам об этом ничего не знал? А невеста тогда кто? «Сестрица Хель»? Но он ведь всего лишь подарил ей венок. Он даже не знал, что это означает! Кроме того, быть такого не может, что из-за одного только венка всё неожиданно дошло до свадьбы. Даже та светловолосая девушка сказала ему лишь о «совместной ночи», которая между ними, конечно же, ни в коем случае не произошла бы, но никак не о свадьбе. Вероятнее всего, это была очередная шутка со стороны Князя.       Но, если подумать, был ли он действительно испуган, услышав эти слова? На удивление юноша мог сказать, что нет. Лукас был сильно удивлён и не менее сильно растерян, но совсем не испуган. Столь внезапный поворот событий… Возможно, юноша был даже немного согласен. Однако стоило мысли об этом промелькнуть в его голове, как он искренне поразился самому себе. С чего он неожиданно подумал о таком? Какая ещё свадьба?! Как он может быть согласен жениться на девушке, которую видел всего лишь раз в своей жизни? Наверняка причиной всех этих мыслей было какое-то княжеское воздействие, которому тот, не ведая, поддался…       Разрозненные мысли с удивительной скоростью мелькали в его голове, и ему с величайшим трудом удавалось ухватить хотя бы одну из них за «хвост». За этой неравной борьбой с самим собой он даже умудрился позабыть о Князе Празднества и Распутства, который не собирался давать ему времени на размышления. Вместо этого он в привычном движении ухватился за кружку и ударил ею о кружку Лукаса, отчего часть вина перелилась из одной кружки в другую: - Ну что, зятёк, сначала мы выпьем за наше знакомство, а затем - за счастливую женатую жизнь, так ведь? – после этих слов он одним махом опустошил свою кружку, после с довольным видом со стуком опустив ту на стол.       Рука Лукаса, будто околдованная, повторила его движение. В его горло хлынуло сладкое вино, и совершенно неготовый к этому юноша тут же зашёлся в мучительном кашле. Во-первых, ему никогда прежде не приходилось пить ничего, что содержало бы алкоголь. Во-вторых, его до глубины души поразил тост, предложенный мужчиной. Женатая жизнь, подумать только… - Ох, мой дорогой зять, оказывается, ещё совсем-совсем зелёный, но ничего, ещё привыкнешь. Мы всегда при встрече бутылочку-другую из моих запасов «приговариваем», - похлопав того по спине, вероятно, поддержал его таким странным образом Тэу.       Глаза Лукаса застилали слёзы. Вытерев их рукавом рубашки, он растерянно посмотрел на свою руку, а потом - на мужчину перед собой. Что это только что было? Возможно, его и правда околдовали?       На лице Князя Празднества и Распутства блуждала слабая полуулыбка. В целом, его облик мог показаться до невозможного располагающим и дружелюбным. Красная гербера, заигрывая, выглядывала из-за его уха, красная рубаха с косым воротом была распахнута, а довольно крупная тяжёлая рука подпирала слегка растрёпанную голову. Амэнтиус выглядел как обыкновенный городской повеса, но всё же им он не являлся, и этот факт тот, признаться честно, даже и не пытался скрыть. В глубине его глаз горел полный опасности огонь, а за растянутыми в улыбке губами виднелись слегка заострённые зубы.       По спине Лукаса невольно пробежали мурашки, которых он силой заставил остановиться. За всей этой дружелюбной обстановкой, которую мужчина столь старательно пытался вокруг них выстроить, скрывался один из Князей, которые, как всем хорошо было известно, ни во что не ставили человеческую жизнь. Юноше пришлось заставить себя вспомнить об этом, однако лёгкое покачивание перед глазами, незаметно подкравшееся к нему, помешало ему это сделать. Оказалось, что выпитого было достаточно, чтобы тот захмелел. - Что-то ты как-то резко позеленел, зятёк. Это из-за вина, небось? Ты, бедняжка, не ел ещё, а я тебя так сразу опаивать начал. Не дело это, конечно. Сейчас ещё по кружке выпьем и приступим к еде… – заботливо подливая Лукасу вина, обеспокоенно произнёс тот. - Постойте, не надо мне больше пить, - юноша попытался было отказаться, но устремлённый на него взгляд яснее ясного сообщил ему о том, что его попытке с самого начало предрешено было быть провальной. – Позвольте мне объясниться с вами. Эта ситуация с подаренным венком и сестрицей Хель… - Сестрица Хель? Значит, она так представилась тебе, - со странной интонацией в голосе протянул Князь. – Может, ты не знаешь этого, но иногда раскрыть другому человеку своё имя сродни признанию в любви. Так и в случае моей дражайшей сестрёнки. Ты оказался избран ею, так возрадуйся же! Впрочем, окажись я на твоём месте, то действительно не знал бы, радоваться мне или плакать, - вопреки речам Тэу, по всему его виду было видно, что он получает искреннее удовольствие от всего происходящего. - Раскрыть имя… - вяло повторил тот.       Юноша рассеянно вспомнил о том, что имя зеленоглазого мужчины из его снов так ни разу и не прозвучало, однако Лукас не удивился бы, узнай он о том, что его имя на самом деле было «Сирин». «В честь чахлого дерева сирени, что вопреки всему продолжало тянуться к солнцу». Юноша резко широко распахнул глаза, попытавшись ухватить промелькнувшую у него в голове мысль за «хвост», но та тут же затерялась средь множества других разрозненных мыслей, мелькавших в его охмелевшей голове. - Смотрю я на тебя и понимаю, что тебе, кажется, стало чуточку получше. Ну так что? По ещё одной? Чего уж тут, давай сразу за будущих детишек выпьем! – он встал и махом осушил вторую кружку, после чего в таверне раздался его низкий бархатистый смех. Поддёрнутые лёгкой дымкой красные глаза устремили свой взгляд на юношу. – Ну же, не стесняйся, пей, зять.       После этих слов Лукас вновь почувствовал странное ощущение, которое было сродни тому, что охватывало его вовремя предыдущего тоста и ещё раньше, когда Сирин тогда в деревне велел ему разбить статую. Тело совершенно не слушалось своего хозяина.       Стоило ему выпить вторую кружку вина, как покачивание перед его глазами ещё больше усилилось. Лукас явно был сильно пьян. На протяжении всего предыдущего дня он почти не ел, а если и съел, то всё из него благополучно вышло после тех странных пышек с сыром. И вот на голодный желудок он выпил уже вторую довольно-таки большую кружку пряного вина. Также стоило помнить то, что это был первый раз, когда он в принципе пил алкоголь. Итог сия действа был предрешён с самого начала.       Лукас подпер отяжелевшую голову обеими руками, столь неподъёмной она ему в тот момент показалась. Огни, освещавшие таверну, казалось, стали немного ярче, а на его душе – спокойнее. Ну и что? Князь и Князь. Пусть Хель и окажется Княжной, и что с того? Она милая, так ещё и пахнет так сладко, что заставляет его сердце биться быстрее. Кроме того, остаться рядом с ней показалось ему не такой уж и плохой идеей. Сирин хоть и нравился ему куда больше, но он слишком много от него скрывал, слишком много недоговаривал. Будь он с ним хотя бы немного честнее, объясни он ему то, что произошло в той деревне… - В те времена я едва ли раз или два повстречался с тобой, - голос Тэу с каждым мгновением становился всё дальше и дальше. Лукас постепенно погружался в сон. – Подумать только, этот совершенно не умеющий пить мальчишка – никто иной, как сам Владыка Целительства. Так это из-за тебя было наделано столько шума в последнее время, да? Скажу тебе по секрету, он ведь даже заявился к Идвигу, чтобы узнать, почему тот ублюдок даже не потрудился помочь тебе. Вы же друзья с ним, как-никак... Ладно-ладно, совсем заболтал я тебя. Засыпай уже, детишкам нужно побольше спать, если они хотят как можно скорее вырасти…       Замутнённый разум юноши попытался было зацепиться за отдельные слова и фразы, услышанные им от Князя, однако те показались Лукасу чем-то неразумным, не имеющим совершенно никакого смысла. Владыка Целительства? Идвиг? Это ведь, насколько он помнил, было имя Владыки Войны… Лукас продолжал отчаянно барахтаться на границе между явью и беспокойным сном, всё больше склоняясь ко второму.       И вот в самый разгар жаркой битвы юноша неожиданно почувствовал, как его руку перекинули через шею, а потом приподняли и осторожно повели куда-то. В лицо ударил прохладный летний воздух. Они, вероятно, вышли из таверны на улицу. Сбоку от него периодически раздавался меланхолический голос, но Лукас не мог уловить ни слова. Он всё глубже и глубже погружался в беспокойный сон.       Перед его глазами мелькали десятки, если не сотни различных картин: настоятель, с привычной улыбкой на лице желавший ему доброго утра, Хату, вместе с которым они пытаются выбраться из пыточной господина Дэйя, и спавший у него под боком Сирин, сон которого становился спокойным лишь после того, как тот обнимал его. Сирин… Чахлая сирень… - Ты как? Лукас? Ты меня слышишь? Тебе плохо? – в его разрозненные мысли неожиданно вмешался хорошо знакомый ему голос. – Придурок, что ты с ним сделал… - голос Сирина удалился, оставив ему лишь вязкую темноту и чувство сильного беспокойства. Было очень душно, голова невообразимо сильно болела. Однако внезапно всё успокоилось. Лукас окончательно погрузился в сон.