if it is written

Минхо уже давно ждал в ресторане. Он ждал и ел гарниры, которые были расставлены перед ним с тех пор, как он занял свое место, откусывая эти крошечные кусочки риса с жареными ростками фасоли и холодным, увядшим шпинатом. Он уже сделал глоток шота соджу, которое заказал, но его порыв храбрости медленно проходит, поэтому он заказывает ещё один, на всякий случай. Что угодно, лишь бы его руки и рот были заняты, пока он просто сидит и ждет, надеясь, что его не кинули. Минхо понятия не имеет, что делать. Типа, он все равно должен заказать себе что-нибудь? Он должен поесть, раз уж он здесь находится и всё такое. На самом деле, это кошмар, быть кинутым. Минхо так редко встречается с кем-то, с кем у него мэтч в «Date While You Wait», приложении для случайных знакомств номер один для людей, которые ещё не встретили свою судьбу, или, что реже, людей, которые встретили свою половинку, но не проявляют к ней никакого интереса. Либо вообще встречаются с другими, находясь в отношениях с соулмейтом (Минхо видел всё это), но этот парень, Соджун, казался другим. Он казался веселым, интересным и, самое главное, заинтересованным. После нескольких недель кокетливых переписок он попросил Минхо «подсмотреть», что он увидит на их свидании, если ему повезет, и в состоянии отчаянного возбуждения Минхо подчинился. Хотя он и Соджун обменялись довольно многими селфи, он был очень осторожен, отправляя эту более рискованную фотографию: сделанный со вкусом снимок его приоткрытых, блестящих губ, мускулистой груди и живота, который обрывается на мягкой тени его бедренных костей. Не было никаких опознавательных знаков - лицо Минхо было скрыто, как и его метка - и фотография, которую ему прислали в ответ, была сделана точно так же. Но вся эта ситуация теперь беспокоила его. Он добровольно дал этому парню взглянуть на себя и свою жизнь, и теперь его кинули. Продинамили. Фу. Минхо опрокидывает вторую порцию соджу, думая, что ему следует перестать затягивать. Он должен заплатить за еду и уйти, но это не так просто. В его груди все еще теплится маленькая искорка надежды, и оказывается, он достаточно одинок, чтобы не погасить её блеск. Минхо откидывается на спинку стула и вытягивает руки, вращая запястьями так, что они щёлкают, и в процессе смотрит на свою метку. Его метка находится там же, где и у всех остальных: на предплечье, чуть ниже локтевого сгиба. Это расколотый алмаз, каждый осколок которого будто сверкает скоплениями крошечных звезд. Конечно, он и раньше видел отметины драгоценных камней на других, и даже те, которые сломаны или ломаются, как у него самого, но он никогда не видел других с точно такими же деталями. Единственный человек, который разделил бы такую ​​метку, был бы его родственной душой. Его судьбоносный мэтч. И вот в чем дело: Минхо хочет встретить свою вторую половинку. Хотя он нечасто показывает это, ему всегда нравился тот факт, что настоящая любовь - дело судьбы, что его идеальная пара уже подобрана для него. Он чувствует себя в безопасности. Легко. Это совсем не похоже на другие аспекты его жизни, в которых ему приходилось делать выбор, терпеть неудачи и учиться на ошибках. Нет. Его идеальная пара уже выбрана, и однажды им обоим позвонят из базы данных Soulmark, и тогда все будет кончено - они, наконец, смогут начать двигаться вперед вместе - и это кажется хорошим событием. Это похоже на безопасность. Похоже на обещание Вселенной: однажды тебя будут любить. Тем не менее, ему все ещё нужно подождать, и он не уверен, порождает ли одиночество возбуждение или наоборот, но он обнаруживает, что устанавливает и удаляет, а затем снова переустанавливает приложение «Date While You Wait». Просматривая профили, он жаждет какой-то компании и привязанности, а затем неизбежно разочаровывается, когда что-то не получается. Потому что это не может сработать, не так ли? Ни с кем-то, кто не является его родственной душой. И, конечно же, не с кем-то, кто только что, черт возьми, продинамил его. Минхо поднимается на ноги, слегка вздыхая, и начинает натягивать куртку, когда мужчина входит в ресторан и начинает спешить к его столику. Когда он достигает стула, который стоит напротив Минхо, останавливается и крепко сжимает руками верх спинки. Мужчина с красным лицом, задыхается и полностью избегает взгляда Минхо. Минхо на самом деле не кинули. Это ещё хуже. Его развели. — Ты Соджун-щи? - недоверчиво спрашивает Минхо, поднимая брови вверх. Соджун - если это его настоящее имя - всё ещё не может взглянуть на него. Он смотрит на свои ботинки. — Эм, да. Это я, - отвечает он неуверенно. — Извини, что опоздал. Минхо не может не усмехнуться. — Это то, за что ты извиняешься? Не за то, что ты совсем не похож на человека на фотографиях, которые ты мне присылал? Внешность - это ещё не всё, и Минхо знает об этом. Но кто знает, о чем ещё этот человек лгал ему. Фотографии, которые прислал Соджун, включали снимки того, что должно было быть его рабочим местом и его квартирой. Минхо хмурится, понимая, что этот человек, должно быть, выбрал фото из интернета и использовал их как свои собственные, чтобы сплести из них тщательно продуманную ложь. — Да, эти фотографии...это все мои фотографии, которые были сделаны несколько лет назад. — Ты имеешь в виду несколько лет назад и в альтернативной вселенной? — Минхо парирует. «Соджун» переминается с ноги на ногу. Он по-прежнему не поднимает головы. — Хм? — Не может быть такого, чтобы это был ты изображен на фотографиях. «Соджун» не отвечает. Он просто улыбается напольной плитке, выглядя застенчивым. Минхо понижает голос. — Это были обнаженные фото кого-то другого? И это то, для чего ты собираешься использовать мои фото? Чтобы развести кого-нибудь? «Соджун» издает сдавленный, хлюпающий звук. Он начинает мотать головой. — Если ты это сделаешь, - продолжает Минхо, наклоняясь через стол, чтобы «Соджун» всё ещё мог слышать его, несмотря на то, как тихо он сейчас говорит, — если я узнаю, что ты это делаешь, я посвящу всё свое время для выяснения того, кто твоя мама, а потом я позвоню ей и расскажу, что ты делаешь, и попрошу её рассказать это твоей бабушке. Это немного блеф, но он заставляет «Соджуна» схватить салфетку и начать вытирать ею лоб. Минхо ослепляет его последней угрожающей улыбкой, а затем выходит из ресторана, давая знать официантке, что его друг оплатит счет, когда он проходит мимо неё на выходе. Позже, когда он едет на метро домой, он открывает приложение «Date While You Wait» и удаляет его со своего телефона.

***

Когда Минхо просыпается на следующее утро, он полон решимости: больше никаких свиданий. Он просто будет ждать, пока ему позвонят из базы данных Soulmark, а если звонка не будет, то начнет искать свою вторую половинку по старинке: кропотливо осматривая предплечья всех встречных. Это не так уж и невозможно. В конце концов, его родители встретились так спонтанно, без помощи технологий. Они стояли рядом друг с другом, стоя в очереди за книгами в библиотеке, и его мать заметила метку отца, когда его рукав случайно закатился из-за движения. Минхо всегда казалось романтичным вот так встречать свою вторую половинку, как будто это был ещё один крошечный поворот судьбы в запутанном переплетении вселенной. Вероятно, поэтому его метка всегда казалась ему такой важной. С тех пор, как её магия просачивалась сквозь его кожу, а рисунок разворачивался, как будто вода кристаллизующаяся в лёд. Как и большинству людей, Минхо был 21 год, когда появилась его метка. Некоторые получили их раньше или позже, но 21 год был стандартом. В течение стольких лет люди полагались на случайность встречи со своей родственной душой, как и его родители. Теперь большинство людей регистрируются в базе данных Soulmark, когда получают свою метку. За небольшую ежемесячную плату база данных получит вашу информацию и сохранит данные о вашей метке, в конечном итоге связав вас с вашим соулмейтом, как только вы оба зарегистрируетесь. Минхо зарегистрирован уже пару лет и начинает думать, что его родственная душа - один из тех традиционалистов, которые не верят в базу данных. Тем не менее, он будет продолжать ждать. Минхо встает с постели и заваривает травяной чай. У него сегодня нет занятий, и ему не хочется практиковаться, поэтому он не собирается идти в студию. Он также не увидится со своим личным тренером до завтра, так что его день свободен. Он берет свой чай и идет в гостиную, кошки следуют за ним и атакуют его на диване, прежде чем задремать в густом утреннем свете, который просачивается через окно по подушкам. Минхо включает телевизор и воспроизводит последнее танцевальное видео одной из любимых женских групп. Когда оно заканчивается, автоматически начинает играть другое видео, и он тоже смотрит его. Когда начинается третье видео, телефон Минхо начинает звонить. Минхо останавливает видео и щурится на неизвестный номер, пытаясь понять, кто это может быть, прежде чем ответить на звонок. — Здравствуйте? - он приветствует. — Здравствуйте, - следует ответ. — Это Ли Минхо? — Да. — Ах. Хорошо. Это хорошо. Мы звоним вам, чтобы сообщить, что ваша родственная душа недавно зарегистрировалась в базе данных Soulmark. — Действительно? - Минхо наклоняется вперед, когда его сердце подпрыгивает в груди, прежде чем очень быстро замереть. — Но… у меня есть сохраненный телефонный номер базы данных. А этот номер неизвестный. Это розыгрыш, не так ли? — Это не розыгрыш, - отвечает мужчина на другом конце провода ровным тоном. — Мы знаем, кто твоя родственная душа. — Хорошо, и? - Минхо продолжает, поднимаясь на ноги и беспокоя Суни, которая, в свою очередь, шевелится и пугает Дуни и Дори. Все три кошки мяукают перед тем, как спрыгнуть на пол. — Кто это? — Ну, в том-то и дело. Минхо, на самом деле мы связываемся с вами не из базы данных. Мы телевизионная производственная компания. — Компания по производству телепрограмм, — вежливо повторяет Минхо. Он знает, что есть несколько точек, которые ему нужно соединить, но он просто не знает как. Человек на другом конце провода понимающе гудит. — Я понимаю, что этот звонок может сбить с толку, поэтому позвольте мне уточнить. Мы телевизионная производственная компания, которая в настоящее время работает с базой данных над созданием реалити-шоу знакомств. Минхо так долго не отвечает, что человек на другом конце просто продолжает свое объяснение. — Мы хотим взять пары недавно обнаружившихся родственных душ, которые ещё не успели встретиться, скрыть их метки и поселить в роскошную виллу на шесть недель. Цель игры состоит в том, чтобы участники выяснили, кто их родственная душа, прожив вместе и сходив на свидания. — И Вы хотите, чтобы я участвовал в этом конкурсе? - спрашивает Минхо, наконец понимая, что это было не совсем то, что он имел в виду, когда регистрировался в базе данных Soulmark. Минхо хотел, чтобы этот процесс был аккуратным, легким и безболезненным. Он точно не хотел вкладываться в какую-либо работу. — Верно, - подтверждает телепродюсер. — Приз более пяти миллиардов вон для того, кто угадает правильно. Минхо сжимает телефон в руках. Пять миллиардов? — Чтобы разделить между теми, чья группа угадает правильно, да. Минхо вздыхает через рот. — И насколько велика группа? — Восемь человек. Минхо кусает ноготь большого пальца, пытаясь провести грубый подсчет. Даже если все восемь участников угадывают правильно и им нужно разделить сумму на восемь частей, это все равно хорошая сумма денег. И, конечно же, Минхо не так представлял себе встречу со своей второй половинкой, но если бы он принял участие, он мог бы выйти из шоу со своим соулмейтом и небольшим состоянием. И насколько сложно, на самом деле, угадать, кто этот, твой единственный? Ведь он - твоя родственная душа. — Хорошо, - говорит Минхо, принимая решение. — Запишите меня. — Ты в деле? - телепродюсер кажется удивленным, как будто он думал, что может потребоваться больше времени, чтобы убедить Минхо. — Я в деле, - решительно говорит ему Минхо. — Я согласен на сто процентов. Телепродюсер некоторое время взволнованно бормочет, а затем говорит Минхо, что устроит встречу с командой, чтобы они могли обсудить более мелкие детали и подписать документы, прежде чем отправить его на остров Чеджу. Минхо вешает трубку и тут же указывает на каждого из котов по очереди. — Верно, - говорит он. — У нас много дел. Нам нужно упаковать все мои красивые вещи, которые заставят меня выглядеть самым горячим перед моей родственной душой и на национальном телевидении, и нам нужно, чтобы Момо и Чэрён проводили мои уроки, пока меня нет в студии, и, конечно, нам нужно отвезти вас троих в Гимпо, чтобы мои родители могли присматривать за вами, пока меня не будет. Суни издает протяжное мяуканье, обнажая все свои зубы. Она звучит раздраженно, и Минхо кладет руки ей на бедра. — Не будь такой, - говорит он, прежде чем присесть на корточки, чтобы пощекотать нижнюю часть подбородка Суни. — Я приведу домой родственную душу, Сун-а. Вы сможете на нём спать. Глаза Суни закрываются, когда она мурлычет. — Плюс, - продолжает Минхо и восторг проносится через него. — Я принесу домой сотни миллионов вон. Подумай, сколько это мармеладных палочек.

***

К квартире Минхо направляют машину, а затем его встречают в аэропорту пара продюсеров шоу - Ли Кандэ, с которым Минхо разговаривал по телефону, и женщина по имени Ча Хёна - и затем они втроем отправляются в путешествие на остров Чеджу самолетом. Минхо сообщили, что все актеры прибывают по отдельности и в течение нераскрытого периода времени, останавливаются в разных отелях и, таким образом, держатся в секрете друг от друга. Странно, Минхо не был на острове Чеджу с детства. Он помнит, как входил в море и останавливался, когда вода доходила ему до колен, чтобы его не унесло какое-то невидимое зло. Он помнит время, когда его родители учили, как разрезать ногу краба, чтобы вынуть тонкие нити мяса. Его рот был влажным от масла и лимонного сока и покалывал от приятного жжения каменной соли. Минхо помнит, как бегал по каждому музею, который они посещали, и карабкался по горным тропам, пока его ноги не обгорели, и отцу не пришлось нести его на спине. Теперь, однако, не будет никаких исследований. Минхо должен жить осторожно. Пока он ждет в своем гостиничном номере, он перегружен информацией о шоу от Кандэ и Хёны, а также нескольких других продюсеров, которые то появляются, то исчезают. Говоря о названии шоу, Минхо говорят, что самый очевидный выбор - всегда лучший выбор. «Написано звездами» - объявляют продюсеры, гордые даже после признания банальности этого названия, глядя в воображаемую даль и размахивая руками. Минхо узнает, что он и другие участники остановятся на большой вилле с бассейном, которую арендовали на шесть недель. Формат шоу довольно прост: они приедут, они будут общаться, они будут ходить на свидания днем, а вечером все собираются вместе, чтобы повеселиться и поиграть в игры. Наконец, в конце шестинедельного пребывания каждый из них должен будет раскрыть, кто, по их мнению, является их родственной душой, прежде чем их метки будут раскрыты в грандиозном финале. Другими словами, Минхо проинформирован, что у них есть только один шанс. На руку Минхо надета повязка, которая скроет его метку на время пребывания в шоу. Она полностью матовая, на сто процентов водонепроницаема и сделана на заказ таким образом, чтобы не была ни слишком тугой, ни склонной к скольжению. В его контракте написано, что он должен носить её постоянно, за исключением случаев, когда съемочная группа заменяет её запасной. Продюсеры рассказывают ему о том, как эмоционально напрягает реалити-шоу. Стресс. Он сказал, что для конкурсантов есть люди, которые могут поддержать их, дать совет, даже когда глаза продюсеров блестят от волнения по поводу предстоящей драмы. Никто никогда не пытался устроить подобное шоу, и хотя они не говорят об этом вслух, Минхо интуитивно чувствует, что они не ожидают, что всё пройдет гладко. В конце концов, реалити-шоу настолько успешны, насколько грязны их участники. Все это знают. В конце концов, Минхо увозят из отеля на виллу. Целая команда людей толпится вокруг него, чтобы поправить ему прическу и сделать макияж, хотя ему разрешено выбирать себе одежду. Прежде чем камеры начнут работать, ему говорят «быть самим собой», но затем, когда начинаются съемки, его просят повторить то, что он только что сказал. Сделай это смешнее на этот раз, говорят ему. Энергичнее, пожалуйста. Тем не менее, призы того стоят, думает Минхо, улыбается и подчиняется. — Настало время для твоего выхода, - сказали ему, пока вели к входу на виллу, и даже после раундов кинопроб и только что отснятого вступительного сегмента энергия на съемочной площадке отличается. Минхо пытается забыть, что его снимают, и пытается сосредоточиться на том факте, что он собирается впервые встретиться с другими участниками - впервые встретить свою вторую половинку . Он делает глубокий вдох и заставляет себя ставить одну ногу перед другой, затем он проходит через парадную дверь и оказывается внутри. Потолочные балки виллы украшены гирляндами в виде звезд. Минхо смотрит на них снизу вверх, пока идет по коридору к гостиной. Нерешительно здороваясь, он поворачивается за угол. — Привет! - Минхо приветствует единственный человек, сидящий в гостиной, который не является частью съемочной группы. Другой участник немедленно встает на ноги, и они с Минхо кланяются друг другу, затем он хватает Минхо за руку, затягивая его в это грязное полуобъятие, от которого они оба неловко смеются. Это странно, но то, как Минхо приветствуют, настолько тепло и искреннее, что заставляет других людей в комнате растаять. Оборудование исчезает, пока полностью не становится частью фона. Всё, что существует сейчас - это Минхо и этот другой человек, который находится в такой же долбаной, совершенно уникальной ситуации, как и он. Это странный вид комфорта, но, по крайней мере, это комфорт вообще. Минхо и другие участники расходятся, садясь на диван, и пока они устраиваются, Минхо тонко изучает его. На нем пляжные шорты и свободная майка, обнажающая бока, покрытые мускулами. На его кудрях бейсбольная кепка, простая цепочка на шее и тонкое кольцо в носу. Он выглядит небрежно и умиротворенно, будто находится дома, а Минхо чувствует себя наоборот, расфуфыренно и слишком жарко в своих узких джинсах, застегнутой рубашке и мягком розовом кардигане. Он откидывается на диван и напоминает себе расслабиться. — Кстати, я Чан, - говорит другой участник, указывая на себя. — Бан Чан. Но можно просто Чан. Или Крис. Или Кристофер. — Кристофер? - повторяет Минхо, прежде чем перейти на английский. — Это английское имя? — Я австралиец, - подтверждает Чан по-английски, прежде чем снова переключиться на корейский. — Ты знаешь Австралию? Минхо утвердительно мычит. — Я знаю, - отвечает он. — Кстати, я Минхо. — Минхо-щи, - произносит Чан вслух, тщательно произнося слова, как будто он прячет имя Минхо в надежном месте. — Приятно познакомиться. Минхо улыбается, не отрывая взгляда от Чана, чтобы не смотреть в камеры или на людей позади них, все время задаваясь вопросом, что ему делать, о чем говорить. Они снимали всего около десяти минут, а он уже чувствует себя немного неловко; его руки дрожат на коленях, когда он начинает ковырять мозоли на ладонях - нервная привычка. — О, у меня тоже довольно грубые мозоли от тяжелой атлетики, - говорит Чан, придвигаясь ближе к Минхо и показывая ему ладонь. — Ты знал, что на вилле есть тренажерный зал? — Да неужели? - Минхо приятно удивлен. Он немного беспокоился о том, что не сможет тренироваться, находясь вдали от дома. — Хочешь, я покажу тебе? - спрашивает Чан, хотя он уже встал и тащит за собой Минхо из гостиной в другой коридор. — Вот тут, - говорит Чан, наконец отпуская руку Минхо, когда они входят в спортзал и начинают рассматривать разное оборудование. — Довольно неплохо, - бормочет Минхо. Комната светлая, с окнами до пола, из которых Минхо может видеть открытый бассейн. Его поверхность слегка волнистая, каждая рябь воды выглядит так, будто она пронизана блестками от сияющего над головой солнца. — Итак, ты просто тренируешься, чтобы оставаться в форме, или..? - спрашивает Чан. Минхо поворачивается к нему лицом. — Я танцор, - говорит он. — В перерывах между выступлениями я преподаю в студии. Важно оставаться в форме и быть сильным, поэтому я тренируюсь, когда могу. А ты? Чан тянется к перекладине над головой и делает одно подтягивание, прежде чем снова опуститься. — Я серфер, - говорит он, прежде чем застенчиво рассмеяться. — Думаю, профессиональный, хотя это звучит очень банально, когда я говорю это вслух… Чан замолкает, когда дверь в спортзал распахивается. Минхо и Чан оба поворачиваются, чтобы посмотреть, как в комнату входит еще один участник. Его татуированные руки скрещены на груди, мышцы напрягаются в обтягивающей черной футболке, а также под маской, которая скрывает метку. Замысловатые татуировки также змеятся по его шее, сливаясь с его черными волосами, коротко выбритыми по бокам, но длинными и взлохмаченными наверху. — Ребята, вы здесь только пять минут, а уже в спортзале? - спрашивает он их голосом, громким и сильным, но в то же время низким и хриплым. — Думаю, один из вас должен быть моей родственной душой. Он усмехается, его темные глаза сужаются, и, черт возьми. Минхо мыслями уже далеко. Этот новичок на сто процентов его идеальный тип: компактный, хорошо сложенный, весь в татуировках и утыканный пирсингом, говорящий своим глупым, грубым рычащим голосом. Минхо надеется, что его желание не написано на его лице, когда он слушает, как Чан приветствует нового участника так же тепло, как он приветствовал самого Минхо, стараясь, чтобы выражение его лица было нейтральным и незаинтересованным. — Привет, я Чанбин, - говорит Чанбин, кланяясь Минхо. — Я надеюсь, что мы сможем выиграть. — Я Минхо, - отвечает Минхо с собственным поклоном. Он и Чанбин выпрямляются, их взгляды пересекаются, и Минхо чувствует этот легкий толчок внизу живота. Он тяжело сглатывает, надеясь, что его лицо не начинает краснеть. Чанбин смотрит на него долгим, тяжелым взглядом, его губы изгибаются в широкой улыбке. — А кто здесь хён? — Я родился в 97-м, - говорит Чан сверху, пока делает еще одно подтягивание. — 98 год, - добавляет Минхо. — 99 год у меня, - говорит Чанбин. — Мы идем в порядке возраста? — Кто-то ещё мог уже прийти, - отмечает Минхо. — Нам нужно вернуться в гостиную. Все трое возвращаются в гостиную, и, как и предсказывал Минхо, другой участник уже ждет их там. Он полулежит на кушетке в просторном шелковом халате, обнажающем его острую ключицу, и в его руке уже есть матовый бокал розового вина. Похоже, он владеет виллой, а возможно, и всем островом. Когда Минхо, Чан и Чанбин подходят к нему, он взмахивает своими длинными светлыми волосами и поднимает бокал, словно приветствуя их. — На мгновение я подумал, что никто не придет, - говорит он, надувшись. — Извини, - говорит Чан, виновато улыбаясь. — Мы проверяли спортзал. Новичок морщит нос. — Зачем заглядывать в спортзал, если здесь есть полностью укомплектованный бар? — Он прав, - говорит Чанбин, подходя к бару и осматривая бутылки. — Вам что-нибудь принести? Чанни-хён? Минхо-хён? — О, вы тоже все общаетесь по имени? Я завидую, — дразняще говорит новый участник, делая глоток вина, а затем ухмыляясь Чану из-за края бокала влажными губами. — Я Хёнджин, просто чтобы ты знал. Рядом с Минхо Чан нервно смеется. Глаза Хёнджина закрываются, когда он снова улыбается, выглядя довольным собой. — А я Чанбин, - полукричит Чанбин, когда он внезапно появляется рядом с Минхо с подносом переполненных рюмок. Минхо в шутку хватается за сердце, когда Чанбин начинает раздавать всем шоты. — Пейте. — Не следует ли нам выпить за что-нибудь? - спрашивает Хёнджин, наклоняясь вперед в своем кресле, так что его халат соскальзывает еще на дюйм. Он держит шот, вытянув мизинец. —За победу? Или за поиск нашей единственной настоящей любви? — Это одно и то же, - отмечает Чанбин. Хёнджин закатывает глаза. — Тогда за любую победу. Чан поднимает свой стакан, прежде чем повторить тост. — За всякую победу. Со стороны входа в гостиную кто-то смеется, забавляясь. — Разве это не плохая примета - делать это, когда в комнате находится только половина участников? - спрашивает пятый участник, входя в комнату, ухмыляясь одной из самых дерзких улыбок, которые Минхо когда-либо видел. — Ты нас не сглазишь? Чан подходит и обнимает новичка за плечи, крепко сжимая его. — Ты прав, ты прав, - беззаботно признает он. — Нам следует подождать, пока мы все не соберемся. Взгляд нового участника скользит по комнате, быстро охватывая всех и вся. — Я Джисон, - говорит он. — А какова твоя история? - спрашивает Хёнджин. — Ой. Я музыкальный продюсер, - говорит Джисон. Его смелое поведение немного пропадает, когда он начинает говорить о себе. — Какой музыки? - спрашивает Чанбин. — Эм-м-м. Поп-музыка, в основном, - отвечает Джисон, присаживаясь на подлокотник дивана. — Для некоторых западных артистов, а также для айдол-групп. Например, Softiez? D-cryptic? Недавно я написал для них песню. И, хм, вы возможно знаете Pepperwhip. Рука Минхо вырывается, чтобы схватить руку Джисона, двигаясь сама по себе. — Я люблю Pepperwhip, - взволнованно говорит он. — Ты продюсировал «Команду мечты»? Джисон смотрит на Минхо, выражение его лица меняется с растерянного на удивленное и благодарное. Он кивает. — Писал и композировал, - говорит он. Прежде чем он успевает остановиться, Минхо поет припев, выполняя хореографию. — О, Минхо - танцор, - говорит Чан всем. Слышится бормотание, когда Минхо прекращает танцевать. Он внезапно чувствует себя настолько смущенным, что падает на корточки и закрывает лицо, а болезненный смех вырывается из его губ. — Ой, не надо, - искренне говорит Хёнджин. — Ты крут, хён. — Гм. А ты? - спрашивает его Минхо, решив отвлечь внимание от себя. — Ты никогда не говорил нам, чем занимаешься. — Я художник, - отвечает Хёнджин. — Не может быть, - говорит Чанбин. — Я тоже художник. Я делаю татуировки. Джисон просматривает татуировки Чанбина. — Никогда бы не догадался, - шутит он. — Ты иногда путаешься в том, какая из них является твоей меткой? Пальцы Чанбина тянутся к предплечью, словно инстинктивно. Он проводит кончиками вдоль покрывающей его полоски из ткани. — Это странно, не правда ли? Вот так прикрывать её. — Странно думать, что сейчас в этой комнате может быть кто-то ещё, у кого она такая же, как у меня, - говорит Хёнджин. Все обмениваются многозначительными взглядами. Хёнджин прав; странно думать, что они все так чертовски близки к тому, чтобы наконец найти свою вторую половинку, а до этого еще шесть недель. Минхо ненадолго задается вопросом, были ли остальные из них когда-либо такими же, как он, ожидая того телефонного звонка, изменившего жизнь. — Вау, странная атмосфера у вашей вечеринки, - говорит кто-то, появляясь так внезапно и бесшумно на краю их маленького круга, что все подпрыгивают, когда он говорит. Новый участник смеется над их общим удивлением, а его глаза озорно сверкают, когда они морщатся. Он симпатичный, его веснушчатые щеки посыпаны пудрой, а глаза подведены так, что кажется, будто всё его существо светится. У него очень преднамеренная «утренняя прическа», каждая платиновая прядь волос намеренно уложена так, чтобы создать общее впечатление, будто он только что проснулся и выглядел беззаботно красивым. — Я Феликс, - говорит он, радостно махая рукой. — Что такое? — Ого, - говорит Джисон, широко распахнув глаза, глядя на Феликса. — Ты Ликси Висперс, верно? Феликс смеется, довольный. — Да, это так. — Что, черт возьми, такое Ликси Висперс? - спрашивает Чанбин. — О, это мой канал на YouTube, - объясняет Феликс, пряча руки в притворной застенчивости. — Он АСМРист, - добавляет Джисон, все еще с благоговением глядя на Феликса. — И какой, к черту, АСМРист? - Чанбин продолжает. — Я снимаю видео, которые пробуждают такого рода... покалывание, расслабляющее ощущение у людей, - говорит Феликс. — Лучший способ понять это - увидеть это. Я могу показать вам одно видео позже, если хотите. — Эй, а я? - спрашивает Джисон. — Если у тебя есть неопубликованный контент, я хочу его увидеть. На правах подписчика. — Ты подписчик? - кричит Феликс. — Я определенно дам тебе взглянуть, не волнуйся. Чанбин открывает рот, чтобы сказать больше, но его обрывает стрела-присоска, которая внезапно проносится сквозь их маленькое собрание и прилипает к стене. Карамельно-красное сердце на её конце подпрыгивает вверх-вниз, пока все смотрят на неё. Ошарашенные, парни оборачиваются, чтобы посмотреть, откуда прилетела стрела, и обнаруживают последнего прибывшего человека, стоящего у входа с луком, прижатым к груди, и вытянутой свободной рукой, указывающей на группу. — Офицер Купидон здесь, - говорит он с улыбкой, в равной степени чистой и угрожающей, когда складывает большой и указательный пальцы в виде сердца. — Я здесь, чтобы закрыть эту вечеринку. Минхо просто смотрит на вновь прибывшего, сбитый с толку как стрельбой из лука, так и его странной вступительной фразой (он даже не одет как полицейский), но всем остальным, кажется, нравится его появление, они аплодируют и кричат, когда он подходит, чтобы присоединиться. — Я Сынмин, - говорит новый участник, все еще улыбаясь. — Всем привет. — Это было настоящее представление, - говорит Хёнджин, поворачиваясь, чтобы попытаться оторвать стрелу от стены, но впоследствии терпит неудачу и чуть не падает с дивана. Сынмин смеется. Это тип смеха, который звучит саркастически и в то же время искренне. Сбивающее с толку противоречие, и Минхо вроде как ненавидит это. — Да, - говорит Сынмин. — Я хотел произвести незабываемое первое впечатление на свою вторую половинку. — Мы ещё не все здесь, - напоминает ему Минхо, и он знает, что ведет себя несправедливо резко. — Твоя родственная душа могла вообще пропустить это представление. — Всё в порядке, - отвечает Сынмин, прежде чем указать на колчан, который он носит за спиной. — У меня есть ещё много стрел. Минхо моргает, глядя на него с пустым выражением лица, в то время как Сынмин просто небрежно пожимает плечами, а затем восьмой и последний участник их странной маленькой группы поворачивает за угол, чтобы присоединиться к ним. Этот новый участник целеустремленно приближается к ним в впечатляющем наряде из шелковой рубашки большого размера, мешковатых джинсов и колючего пластикового чокера. Очки в проволочной оправе, которые он носит, сидят низко на переносице, его обесцвеченные светлые волосы падают на лоб так, как и у Феликса, кричат ​​о случайном совершенстве, и да. Он хорошо выглядит . Как будто он модель какого-то люксового бренда, а вилла - просто ещё одна взлетно-посадочная полоса. Когда он улыбается, эта улыбка может осветить целый город, а его щеки мило надуваются, и Феликс практически воркует; Минхо не удивился бы, если бы потянулся взъерошить волосы новенького. — Я последний? - говорит он, глубоко поклоняясь. — Приятно познакомиться. Я Чонин. Я надеюсь, что смогу помочь нам справиться с этой задачей. Все тают от официальности Чонина, продолжая здороваться и представляться, все забрасывают друг друга вопросами, а Чонин и Феликс сразу же сближаются, потому они оба работают в онлайн-пространстве (поскольку Чонин, как выясняется, является бренд-менеджером социальных сетей, что бы это ни значило). Затем выясняется, что Хёнджин, Джисон, Феликс и Сынмин - одного возраста, все родившиеся в 2000 году. Между тем Чонин говорит, что он родился в 2001 году, что означает, что в этом году ему исполнился 21 год, что может означать, что он получил свою метку совсем недавно. Всем им было запрещено говорить о том, когда именно они получили свои метки, или, что более важно, когда они зарегистрировались в базе данных, просто на случай, чтоб не смогли выяснить, кто чья родственная душа, из такой информации. Однако, поскольку все они родились между 1997 и 2001 годами, Минхо уверен, что не все зарегистрировались в базе данных одновременно с получением отметки, иначе некоторые из них наверняка уже были бы в паре. Не все регистрируются так же быстро, как он. Как бы то ни было, теперь они все здесь. Минхо оглядывается и думает, вот оно. Один человек в этой комнате - твоя родственная душа. У него на руке расколотый драгоценный камень, как и у тебя. Ты больше не будешь один. У тебя будет этот единственный человек. И это сюрреалистично, причудливо, и у Минхо нет абсолютно ничего, кроме этой странной врожденной жажды Чанбина. Он ловит взгляд Чанбина, и Чанбин поднимает на него брови один раз и очень быстро, а затем они все поднимают свои подогретые шоты соджу и поднимают тосты. Тосты за будущее. Тосты за победу и настоящую любовь и даже за далекие звезды. Это кажется важным. Похоже на начало. — Давайте сокращать там, - кричит режиссер, когда их рюмки звенят, разрушая момент. Пара продюсеров приглушенно разговаривает с режиссером, прежде чем один из них подходит, чтобы поговорить с участниками. — Мы собираемся снять этот момент ещё раз, - говорит он, — но давайте на этот раз серьезно, да? Поднимите рюмки как можно выше и улыбнитесь , как будто вы в восторге от того, что находитесь здесь. После этого мы можем сделать небольшой перерыв.

***

Минхо хватает свою книгу и выскальзывает из виллы, чтобы сесть на один из шезлонгов на веранде. Снаружи солнце начинает садиться, заставляя небо созревать до теплого оранжевого цвета абрикосов, его последние лучи рассеивают золотую пыль над волнами океана. Минхо слушает нежное пенообразование волн, когда соленый ветерок мягко перекладывает ветви деревьев виллы, заправляя волосы Минхо за уши, когда он проскальзывает по веранде. Технически они в перерыве от «запланированных» вечерних сцен - игр для знакомства - но по всей вилле расставлены камеры, каждая из которых постоянно вращается. Минхо видит одну в углу деревянного каркаса веранды, её фонарик мигает на него, как одинокая красная звезда. Однако даже в её присутствии он чувствует себя умиротворенно, выкраивая для себя этот единственный момент тишины. Он открывает книгу, читает около трех страниц, а затем его отвлекает кто-то еще, выходящий на веранду. Дерево скрипит под этой тяжестью. Минхо бросает взгляд в сторону и обнаруживает, что там стоит Джисон и смотрит на волны. Он вздрагивает, когда замечает Минхо. — Я не хочу отвлекать тебя, - говорит он слишком извиняющимся тоном. — Я просто хотел немного тишины и покоя, прежде чем начнется хаос. Минхо кивает, понимая. — О, я тоже. — Отлично, - говорит Джисон, ложась на один из свободных шезлонгов. — Тогда мы не будем мешать друг другу. Минхо мычит и пытается вернуться к своей книге, но Джисон трясет ногой, и вся эта измотанная, нервная энергия скатывается с него. Минхо откладывает книгу, поворачиваясь лицом к Джисону. — Эта книга не так хороша, - лжет он. — Можешь побеспокоить меня, если хочешь. — Что это за книга? Минхо показывает обложку. — Какой-то инопланетный ужастик. — О, мерзко, — говорит Джисон. — Я чертовски люблю ужасы. — Книги? — Когда у меня есть время, но, скажем прямо, это в основном фильмы. — Разве это не выход? - Минхо пожимает плечами. — Я тоже люблю фильмы ужасов. В течение следующих десяти минут Минхо обнаруживает, что вкус к фильмам - не единственное, что их с Джисоном объединяет. Они любят одни и те же продукты и напитки. Они любят проводить время одинаково. Они домоседы, за исключением тех случаев, когда им хочется прогуляться по парку или пойти в караоке, чтобы спеть как можно громче. Они смеются над одной и той же причудливой чушью, Джисон рассказывает Минхо ту глупую шутку, которую он недавно услышал. Она длится вечно и на самом деле не имеет надлежащей кульминации, но заставляет их обоих кататься на своих шезлонгах от смеха, несмотря ни на что. — Значит, мы явно не можем быть родственными душами, - говорит Джисон, переводя дыхание. — Мы слишком похожи. — Но у соулмейтов есть души, состоящие из того же невидимого космического мусора, верно? - размышляет Минхо, неопределенно размахивая руками. — Может быть, это означает, что они должны быть похожи. — Я бы подумал, что их души — это две половины одного целого, - возражает Джисон. — Итак, они противоположны. Минхо неуверенно втягивает воздух сквозь зубы. — Думаю, мы скоро узнаем. — Думаю, так и будет, - соглашается Джисон, прежде чем многозначительно пошевелить бровями. — Кто-нибудь уже активировал твои чувства родственной души? — Я думаю, что ещё рано говорить об этом, - уклончиво отвечает Минхо. — Хорошо. Тогда кто твой тип? Минхо смотрит в окно виллы, как будто кто-то следит за ним. По правде говоря, это явно Чанбин. Эти темные глаза, этот грубый голос. Тату, пирсинг и стрижка. Минхо так и хочется запустить пальцы в его волосы. Мышцы. Он пожимает плечами. — Думаю, это был бы Чанбин, - признает он, хотя и говорит это так, будто не очень уверен. — Может, Чан? — О, для меня это тоже Чанбин, - уверенно отвечает Джисон. — Ты видел его бедра? Они такие... Джисон замолкает и изображает, как сжимает что-то тяжелоё в руках. Минхо фыркает. — Так возбуждает, - заканчивает Джисон. Пальцы Минхо скользят вверх по его бедрам. Он всегда знал, что они массивные, заметные. Бедра танцора. Он всегда стеснялся их. Он никогда не думал о них как о возможном «возбудителе». Джисон откашливается, и Минхо поворачивается, обнаруживая, что Джисон пристально смотрит на него с понимающим взглядом в глазах. Его взгляд скользит по телу Минхо. Минхо корчится, инстинктивно двигаясь, чтобы прикрыть свои горящие уши, и чтобы Джисон не увидел, что они становятся багровыми. Джисон лишь ухмыляется, отводя взгляд, прежде чем сменить тему. — Так что, мы будем драться из-за Чанбина? — Конечно нет, - беззаботно отвечает Минхо. — Ты мой единственный друг здесь. Я не могу драться с тобой. — О, я твой друг? - спрашивает Джисон, дразняще растягивая слоги слова. — Уже? Просто так? — Похоже, это место, где можно завести друга, нет? Джисон снова ухмыляется. — Союзника, ты имеешь в виду? — Называй это как хочешь. Они шутят, Минхо это понимает, но если подумать - то, что они говорят, имеет смысл. Было бы хорошо иметь союзника на вилле - кого-то, с кем можно было бы советоваться, кого-то, кто мог бы узнать тебя и, таким образом, присмотреть за тобой. Чтобы помогал с учетом ваших интересов. Всё для того, чтобы принять правильное решение, когда дело доходит до поиска вашей второй половинки. — Эй, послушай, - начинает Минхо, и он не уверен, то ли это из-за соджу, то ли потому, что он так хорошо ладит с Джисоном, но он чувствует, что должен признаться в том, что он тайный романтик, что он в этом шоу для большего, чем просто денежный приз. — Я действительно хочу найти свою вторую половинку, хорошо? - говорит он Джисону. — Ага, - говорит Джисон тихим, задумчивым голосом. — Да, я понимаю. Минхо фыркает. — Что, ты не хочешь найти свою? — Нет, я хочу, - протестует Джисон, его глаза расширяются. — Я имею в виду, я уверен, что он будет важным человеком для меня. — Важным человеком? - повторяет Минхо. Джисон пожимает плечами. — Сейчас трудно сказать, не так ли? Я уверен, что я и моя вторая половинка хорошо поладим, независимо от характера наших отношений. — А как насчет денежного приза? Это зависит от того, найдешь ли ты свою вторую половинку, верно? Джисон по-совиному моргает, глядя на Минхо. — Знаешь, возможно, иметь союзника не так уж и плохо. Минхо смеется. — В таком случае, - говорит он, кивая, как будто все решено. — Я помогу тебе найти твою вторую половинку, если ты поможешь мне. Джисон протягивает мизинец Минхо. — Договорились? Минхо закатывает глаза, но прижимает свой мизинец к мизинцу Джисона, сжимая его один раз, как будто скрепляя обещание, прежде чем откинуться на спинку шезлонга. Небо над ними превратилось в одну большую пыльную полосу темно-бирюзового цвета. Пляж едва виден в сумерках, и далекий шепот волн, качающихся взад и вперед по берегу - единственный признак того, что океан всё ещё существует. Минхо делает глубокий вдох прохладного вечернего воздуха, а затем выдыхает. — Эй, кто знает, разделились ли мы хотя бы на четыре пары, - через некоторое время говорит Джисон, уже более шутливо. — Некоторые из нас могут быть в группе соулмейтов. Минхо задумчиво мычит. — Это правда. — В наши дни они встречаются все чаще. — Я не думаю, что они более распространены сейчас, - говорит Минхо. — Я просто думаю, что рост числа людей, использующих базу данных, означает, что им теперь легче найти друг друга. До того, как база данных упростила жизнь, люди полагались на то, что случайно встретятся со своей родственной душой. Любой родственной душе было труднее воссоединиться со своей. Если кто-то был частью группы родственных душ (то есть группы из трех или более родственных душ), то это только добавляло дополнительных сложностей. В конце концов, каковы были шансы, что они все наткнутся на остальных? Возможно, некоторые люди даже не знали, что они являются частью группы соулмейтов, предполагает Минхо, если они нашли одну родственную душу и перестали искать остальных. — Может быть, мы одна большая группа душ, - говорит Джисон, повышая голос от волнения. — Группа из восьми родственных душ. — Это был бы поворот, - отвечает Минхо. — Ага, - соглашается Джисон. — Но они, вероятно, приберегут такой поворот для другого сезона, верно? Прежде чем Минхо успевает ответить, член съемочной группы открывает дверь и высовывает голову, давая Минхо и Джисону понять, что скоро начнутся игры для знакомства. — Я чертовски ненавижу такие игры, - ворчит себе под нос Джисон, когда они оба встают на ноги. — У нас есть ещё одна общая черта, милый, - отвечает Минхо, обнимая Джисона за плечи, и они возвращаются внутрь.

***

Внутри Хёнджин и Феликс пьют нечто, похожее на розовое шампанское, и спорят о том, уместно ли играть в «Я никогда не» со своей второй половинкой. Тем временем Чан смешивает напитки в баре. — Американский бурбон и вишневая кола, — говорит он, передавая стаканы Минхо и Джисону. — Доверьтесь мне. — А почему мы должны? - спрашивает Минхо. Он всё ещё обнимает Джисона, когда делает глоток своего напитка. — В прошлой жизни я был барменом, - подмигивает Чан. Минхо мычит и делает еще глоток. Он понимает, что это вкусно, но не собирается признаваться в этом вслух. — Во что мы будем играть? - спрашивает Джисон. — В «Я никогда не», — непреклонно говорит Хёнджин. — Нет, - говорит Феликс, прежде чем перейти на английский. — Мы должны сыграть в «Кто тебе нравится?» — Что это вообще значит? - спрашивает Минхо. — Он имеет в виду, что мы все должны сказать, кого мы считаем привлекательным, - объясняет Джисон. Минхо начинает качать головой, нервно смеясь. Чан фыркает. — Мы далеко не настолько пьяны для таких махинаций, Феликс. Феликс дуется. — Но я хочу услышать все секретики. — Мы играем в «Угадай, кто принес этот предмет с собой из дома», - говорит Чонин, заставляя Минхо внутренне ликовать. — Всё уже подготовлено. — Они рылись в наших вещах? - возмущенно спрашивает Чанбин. — Почему так паникуешь? — спрашивает его Минхо с притворным беспокойством. — Ты принес что-то постыдное? Чанбин хмурится на него. Горячо, думает Минхо, сжимая губы, чтобы подавить удовлетворенную ухмылку. Дразнить Чанбина будет так весело. — Ну, я думаю, это звучит забавно, - Хёнджин хлопает в ладоши. — Однако за неверные догадки должны выпить штрафные шоты. — Очевидно же, - говорит Феликс, допивая остатки шампанского перед тем, как взять один из коктейлей Чана. — А в чем смысл, иначе? Сынмин с энтузиазмом берет на себя роль ведущего игры, показывая вещи, которые съемочная группа вытащила из чемоданов каждого, и побуждая их всех угадать, чья это вещь. Чан правильно догадывается, что потрепанная колода карт Таро принадлежит Хёнджину, предположив, что Хёнджин, вероятно, питает слабость к «волшебству», и впоследствии заставляет Хёнджина разглагольствовать о том, что карты Таро не «магические», а просто инструмент для исследования ваших мыслей и чувств прежде чем признать, что да, они, конечно, его, с суровым выражением лица. Затем Сынмин достает миниатюрный проигрыватель (Чана, который, кажется, в прошлой жизни был диджеем, а также барменом), подушку для тела с каким-то спортивным аниме-персонажем (Чанбина, как все сразу угадали), набор для шитья (Феликса, который затем предлагает вышить всем что-то на кроссовках), плюшевую игрушку (Джисона, его «что-то мягкое, что можно обнять ночью», что он признает свободно, совершенно невозмутимо), полароидную камеру (Сынмина, который, по-видимому, сам фотограф) и лего (собственно Чонина, и «объяснения не требуются», как он утверждает). Наконец, появляется предмет Минхо, хотя очевидно, что он принадлежит ему, поскольку он единственный, кто остался. Сынмин держит в руках пачку кошачьих лакомств, вздыхая от удовольствия. — Есть что сказать нам, хён? - спрашивает он Минхо. — Они для того, чтобы заманивать соседских кошек, - говорит Минхо с пустым лицом. — Очевидно же. — Ты с ума сошел? - спрашивает его Чанбин. Минхо игнорирует его. — Это игра окончена? - он никого конкретно не спрашивает. — Что теперь? Время сна? — На самом деле мы ещё не выбрали спальни, - говорит Чонин. — Тогда пойдем посмотрим, - кричит Чанбин, заставляя всех вскакивать на ноги. Оказывается, все они делят спальню, прямоугольное пространство с восемью втиснутыми в него кроватями, похожее на общежитие, спроектированное самим Святым Валентином. С фуксией и малиновыми сердцами, украшающими каждую свободную поверхность. Им кровати уже назначены, жемчужные бирки с именами свисают с изголовья, как жемчужные ожерелья. Все подбегают к своей кровати, чтобы занять ее, либо падая спиной на матрас, либо плюхаясь на неё животом. — Однако мне показалось, что я где-то видел еще одну спальню, - в какой-то момент говорит Чонин, побуждая их всех встать и следовать за ним по коридору в одну отдельную комнату, которая находится рядом с их «общежитием», и обнаруживает бордовые лепестки роз, обвивающие кровать. — Кому тогда достается эта комната? - спрашивает Чанбин, садясь со скрещенными ногами на кровать, а затем подпрыгивая на ней, заставляя скрипеть пружины. — Очевидно, что это комната для всех, кому может понадобиться «уединение», - говорит Хёнджин с порога. — Но... здесь есть камеры, - говорит Чонин, покраснев, указывая на камеры, спрятанные в углах комнаты. — Некоторым это нравится, - говорит Сынмин Чонину, пожимая плечами, от чего Чонин морщится. Дверь в отдельную комнату закрывается, и все возвращаются в общежитие. Там ждет Хёна, одетая в плащ с капюшоном, который скрывает ее лицо, и держит зажженную свечу у груди. — В ночное время, - начинает она голосом, источающим вынужденную церемонность, — на подушки тех, кто завтра пойдет на свидание, кладут конверт, - она обводит пламя свечи рукой, прежде чем задуть ее. — Пожалуйста, проверьте свои кровати и подготовьтесь должным образом. Хёна уже вышла из комнаты, когда Минхо устроился на своей кровати, вытаскивая раздражающе жесткий конверт из-под подушки. — О, - говорит он, лишь слегка удивленный. — Думаю, завтра я должен пойти на свидание. — С кем? - спрашивает Джисон, глядя на него через всю комнату. Минхо резко открывает конверт и вытаскивает толстый лист бумаги, его глаза скользят вниз, чтобы прочитать:

Ли Минхо Завтра в 13:00 ты пойдешь на свидание с Хван Хёнджином В спа-салон Sunset Cavern (студия йоги, массажный кабинет, роскошная сауна) Пожалуйста, будьте готовы Соответствующая одежда будет предоставлена ​​по прибытии

— Хёнджинни, - наконец отвечает Минхо, засовывая бумагу обратно в конверт. — Завтра мы должны пойти в спа. С другой стороны комнаты Хёнджин смотрит на него, и игривая улыбка растягивает уголки его губ. Минхо долго переводит взгляд, прежде чем сглотнуть и лечь. Он долго смотрит в потолок. — Вот дерьмо, - говорит Чан с соседней кровати, его голос мягкий и плавный от бурбона. — Думаю, так всё и происходит. — Ага, - говорит Минхо, устало потирая глаза, думая о том, что будет дальше. — Думаю, да.