Четыре недели спустя
Неделя, на которой они снимают эпизод воссоединения, очень загружена. Феликс и Чонин прибывают в Сеул и в конечном итоге ночуют в гостевой комнате дома Минхо. Тем временем Сынмин остается с Джисоном, а Хёнджин и Чан поселяются у Чанбина - это обычное дело для них теперь, когда они втроем официально встречаются. За день до съемок они решают устроить собственное неофициальное приватное воссоединение. Минхо видел всех остальных по крайней мере один раз с тех пор, как они с Джисоном воссоединились в январе, но все парни не собирались в одном месте с момента церемонии выбора, и все чувствуют, что эта встреча уже давно назрела. Феликс и Чонин отправляются арендовать байдарку в Хангане или что-то не менее глупое, пока Минхо должен работать. Он неожиданно заканчивает тем, что посещает одно из последних занятий Чэрён, и ему приходится идти прямо в бар, где они все встречаются. Даже его волосы всё ещё влажные после душа в студии. Однако, когда он добирается туда, он видит, что прибыл не последним. Только Чан, Чанбин и Хёнджин находились там, и Минхо понимает, что впервые видит их вместе втроем. Они не замечают, как он подходит к столу; Чанбин зажат между Хёнджином и Чаном, Хёнджин целует Чанбина в шею, в то время как Чан что-то шепчет на ухо Чанбину. Они вдвоем так его раздражают, что он буквально прожигает дыру в столе широко раскрытыми глазами, не мигая. Минхо останавливается как вкопанный у их столика и с отвращением смотрит на них, но проходит добрых пару минут или около того, прежде чем Хёнджин наконец замечает его и перестает лапать грудь Чанбина, чтобы ухмыльнуться ему. — Привет, хён, - окликает он, посылая воздушный поцелуй в сторону Минхо. — Привет, извращенцы, - отвечает Минхо, опускаясь на один из пустых стульев. Чан фыркает. — Мы примем это, - добродушно говорит он, прежде чем подняться на ноги. — На самом деле мы как раз собирались пойти в бар, прежде чем мы… отвлеклись. Хёнджин спрыгивает со своего стула. — О да, - говорит он. — Тебе что-нибудь нужно, Минхо-хён? Минхо мычит и бегло просматривает список коктейлей. — Клубничная маргарита звучит неплохо, -отвечает он. — Понял, - Хёнджин стреляет в Минхо из дурацкого воображаемого пистолета, прежде чем он и Чан направляются в бар. Взгляд Минхо скользит к Чанбину, который выглядит таким взволнованным, что Минхо громко фыркает. — Итак, я так и не понял всей истории, - говорит Минхо, сдувая прядь волос с лица и снимая перчатки. — Как это случилось? Губы Чанбина надуваются. — Хм? Минхо кивает в сторону бара, где Чан и Хёнджин ждут свои напитки. — Это, - многозначительно говорит он. — Как это произошло? Чанбин бросает взгляд через плечо, а затем выдыхает. — Что ж... Хёнджинни работал над портретами Чана и меня примерно в одно и то же время, так что мы втроем часто бывали у меня дома, понимаешь? А потом, я не знаю... Одно повлекло за собой другое? Минхо делает вид, что возмущен. — Как интересно, - шутит он, но это звучит совсем не заинтересованно. — Но подожди. Какие портреты? — Ой. Хёнджинни делает серию из них, - говорит Чанбин с гордым видом. — Портреты каждого из нас. Я думаю, он сможет сделать и твой тоже, теперь, когда ты решил воссоединиться с нами в реальном мире. — Решение, о котором я сожалею каждый день, - говорит Минхо. Чанбин хмурится, заставляя Минхо смеяться, и Минхо недавно подумал, что это может быть странно, быть наедине с Чанбином, родственной душой своего парня, которого он сам раньше считал горячим и даже целовался, когда они в последний раз были наедине, на их свидании, но на самом деле это не так. Это так же просто, как всегда. — Итак, - продолжает Минхо. — Ты решил втиснуться между двумя родственными душами, потому что кто-то украл твою, или что? Чанбин удивленно смеется. — Украл? - недоверчиво повторяет он. — Этот чувак был твоим с самого начала, и мы все это знаем. Они шутят, Минхо это знает, но беспокойство все равно возвращается: что, если он действительно портит всю жизнь Чанбина? Взгляд Минхо ненадолго падает на стол. — Ещё… - говорит он. — Это… вы могли бы… Чанбин щурится на него, не понимая. — Что ты говоришь? - он спрашивает. Минхо улыбается ему с извиняющимся тоном. — Просто… Он твоя родственная душа. Чанбин удивленно пялится на него. — Ты думаешь, что я тоскую по Джисони? Без обид, хён, но... нет. Я люблю его, но... нет. Минхо смеется, морщась. — Ладно, - говорит он, и это слово вырывается из него как вздох облегчения. — Хорошо. Чанбин открывает рот, как будто собирается ещё немного протестовать, но тут Чан и Хёнджин присоединяются к ним, чтобы аккуратно расставить напитки на столе. — Что мы пропустили? - спрашивает Хёнджин, садясь на свой стул. — Нас просто связывал тот факт, что мы оба находимся в уникальном положении, встречаясь с людьми, которые не являются нашими родственными душами, - говорит ему Чанбин. — Это то, что вы считаете уникальным в вас обоих? - спрашивает Хёнджин, прежде чем сделать большой глоток своего коктейля. — Детка, без обид, но это не делает вас особенными. Например, мы с Чанни тоже встречаемся с кем-то, кто не является нашей родственной душой. Чанбин обдумывает это. — Ну, я думаю, что технически это верно, - признает он. — Однако ты и Чан соулмейты, - говорит Минхо, озорно ухмыляясь. — Что это за поговорка о желании получить свой торт и съесть его? — На самом деле, ты не можешь получить свой торт и съесть его, - отвечает Чан, серьезно принимая вопрос Минхо. — Это означает, что ты не можешь иметь всё; как только ты съешь свой торт, его уже больше не будет. — Какая разница? - спрашивает Хёнджин, хмурясь. — Почему бы мне не съесть торт, который у меня есть? — Правда. Мы не пренебрегаем тортом в этом доме, - объявляет Чан, хлопая Чанбина по бедру и сжимая его. — Вот именно, - соглашается Хёнджин, выглядя самодовольным и счастливым, глядя на двух своих парней. — Я надеюсь, что кто-то ещё приедет, прежде чем ты начнешь пожирать его задницу прямо у меня на глазах, - бормочет Минхо, держа свою всё более промокшую соломинку. — Было бы неплохо найти себе компанию во время всего этого. Словно призванные туда, Феликс и Чонин появляются по обе стороны от Минхо. — Ну, мы оба высохли, - заявляет Чонин вместо приветствия, — а это значит, что мы не утонули. Ура. — Ура, - ровным голосом повторяет Минхо. — Вы двое, выпав из гигантской лодки в реку Хан, действительно испортили бы мне день, так что я, очевидно, взволнован. Чонин саркастически смеется и садится, пока Феликс по очереди обнимает каждого из остальных троих, прежде чем подойти к Минхо, обняв его сзади и положив подбородок на макушку Минхо. — Где Джисони и Сынмо? - он спрашивает. — Я здесь, - отвечает Сынмин, вальсируя к ним, целуя Феликса в щеку, прежде чем взять пару лишних стульев с соседнего пустого столика. — Извините, что заставил вас ждать. — Не беспокойся, - говорит ему Хёнджин. — Мы просто угощали Минхо-хёна захватывающими историями о нашем цветущем романе. — Да, на самом деле я чувствую себя слишком угощенным, - говорит Минхо. Феликс в последний раз крепко сжимает плечо Минхо, а затем садится на один из пустых стульев рядом с Сынмином. Затем семеро парней обсуждают свои ожидания от завтрашней съемки. Джисон появляется примерно через сорок пять минут, выглядя взволнованным и слегка запыхавшимся. Он подходит к Минхо, его рука находит путь к затылку Минхо, а его пальцы нежно перебирают кончики волос старшего. — Извините, что я так сильно опоздал, - он извиняется с поклоном. — Я полностью потерял счет времени в студии. — Как продвигается песня? - спрашивает его Чанбин. — Медленно и уверенно, - отвечает Джисон, мягко дергая Минхо за волосы, прежде чем сесть на последний пустой стул. — Я дам тебе послушать позже. Минхо тычет Джисона в щеку. — Эй, - говорит он. — Я думал, что это должно быть совершенно секретно. — От тебя - да, - дразняще отвечает Джисон, глядя Минхо в лицо. Минхо отклоняется от него, бормоча что-то о привилегиях родственной души, и бросает на Чанбина обвиняющий взгляд. — У Чанбинни-хёна нет привилегий родственной души, - говорит Сынмин, подперев подбородок рукой и лениво улыбаясь. — Я имею в виду, что я, должно быть, слышал эту песню около пятисот раз, пока гостил у Джисона на этой неделе. — Он также прислал песню мне, чтобы узнать мнение, - признается Феликс, поднимая руку. — И мне, - добавляет Хёнджин, когда Чонин и Чан в знак согласия поднимают руки. Минхо оборачивается, чтобы посмотреть на Джисона, притворяясь шокированным. Джисон ухмыляется выражению лица Минхо, прежде чем подвинуться вперед, чтобы ущипнуть Минхо за щеки. — Ты поймешь, почему тебя так бессердечно исключили из списка, когда услышишь это, хён, - говорит он. — Обещаю. Минхо хмурится. — Возможно, я этого не хочу, - говорит он в шутку. — Тогда мы её возьмем, - говорит Феликс. — Нам с Чонинни нужна такая романтическая песня для нашего первого танца… Чонин начинает издавать искаженные протестующие звуки, перебивая его, и Феликс задыхается, прикрывая рот пальцами. — Первый танец, - повторяет Чан, выпрямляясь. — Это значит?.. Чонин прижимает руки к розовеющим щекам и кивает. — Мы знаем, что это быстро, но… Он смотрит на Феликса, который тепло улыбается и протягивает руку через стол, чтобы взять Чонина за руку. — Но это судьба, да? - заканчивает он, долго глядя только на Чонина, прежде чем снова обратить внимание на остальных. — Мы собирались рассказать вам сегодня. — Но не так, - говорит Чонин. — Нет, не так, - соглашается Феликс. — Но сейчас уже ничего не поделаешь. Итак: мы рады сообщить вам всем, что планируем пожениться этим летом. Первоначальный шок каждого перерастает в волнение и радость, когда все встают на ноги и по очереди поздравляют Чонина и Феликса. — Я рад за вас, - говорит Минхо, обняв их обоих. — Но вы не можете получить мою песню. Феликс и Чонин смеются. — Я пошутил, - отвечает Феликс. — Частично. — Все знают, что эта песня полностью твоя, - говорит Чонин. — Между прочим, это определенно требует праздничных шотов, - кричит Хёнджин, прежде чем броситься в сторону бара, а Чанбин бросается за ним, чтобы помочь. Они вдвоем приносят восемь рюмок, до краев наполненных соджу. Все берут по одной, и когда Минхо по очереди смотрит на всех, прежде чем наконец поймать взгляд Джисона, он не может не думать о первой ночи, когда они все встретились, и о том, как они представляли свое будущее, не зная, что должно было произойти. — За Феликса и Чонина, - говорит Чан. — За всех нас, - поправляется Феликс, прежде чем поднести стакан к губам. Минхо не спускает глаз с Джисона, а Джисон смотрит прямо на него, пока они оба пьют.***
Минхо уводят, чтобы переодеться в костюм, как только он прибывает в телестудию. Костюм сшит на заказ: черные брюки, рубашка и галстук сочетаются с жакетом из темно-синего бархата, усыпанным бриллиантами. После того, как он оделся, Минхо срочно отправили из отдела гардероба в студию стилистов, где несколько других специалистов уже делали прически и макияж. Задница Минхо едва коснулась сиденья, как спонжик для макияжа атаковал его лоб, а безумный темп стилиста не сбавлялся ни на секунду. Оказывается, они немного отстают от графика, но, поскольку эпизод не транслируется в прямом эфире и не будет транслироваться в течение нескольких дней, это не полная катастрофа. Тем не менее, их всех торопят в студию и проводят на свои места в тот момент, когда стилисты довольны тем, как они выглядят. Минхо удивлен, что их заставили сидеть в порядке возраста и как коллектив, а не как пары родственных душ, как он себе представлял. Пока съемочная группа готовится включить камеры, Минхо оценивает свое окружение. Они стоят перед серией экранов, на которых видны мерцающие звезды в своих созвездиях, покрытые туманностями. Приподнятую платформу, на которой они все сидят, окружают изящные серебряные стержни, которые возвышаются над ними, образуя купол. Вся изогнутая вершина оснащена экранами, которые показывают такую же звездную сцену, как и студийный фон. Сидение под ним напоминает Минхо планетарий, и когда он смотрит вверх, ему приходится сопротивляться желанию полностью уйти в космос. Ан Чеён снова в качестве ведущей, она входит в студию, выглядя очень подходяще для этой обстановки, в платье на одно плечо из шелка, будто из ночного неба, украшенного драгоценными камнями и сверкающими спиралями. Ее волосы уложены так, что они сидят на затылке, как хвост скорпиона. Она приветствует восьмерых с улыбкой и поклоном, прежде чем занять свое место на дальней стороне платформы, и через несколько минут съемочная группа готова начать запись. — Добрый вечер, - говорит Чеён, сияя на камеру. — Меня зовут Ан Чеён, и я рада быть ведущей официального эпизода воссоединения прошлогоднего хита реалити-шоу "Написано звёздами". Сегодня ко мне присоединяются все восемь бывших участников, и от них мы узнаем информацию о том, каково было снимать шоу, что крутилось в их головах во время всех этих моментов и, самое главное, чем они занимаются теперь, через полгода после завершения шоу. Наступает короткая пауза, во время которой Чан призывает остальных поаплодировать. — Теперь я хотела бы начать с Ли Минхо-щи, - объявляет Чеён, ища взглядом Минхо и улыбаясь ему. — Ты, как известно, или, возможно, печально известно, был единственным участником, который не угадал правильно свою родственную душу и ушел ни с чем, - продолжает она, и Минхо не может не рассмеяться в свой микрофон. Она действительно начинает с этого? — Верно, - заявляет он, когда Чеён не продолжает. — О чем ты думал во время церемонии выбора? - наконец спрашивает она, наклоняясь вперед на своем сиденье, пытаясь пронзить взглядом Минхо. — Гм, - Минхо делает вид, что думает. — Пожалуйста, не позволяйте мне страдать от полностью разрушающего жизнь публичного унижения, я полагаю? — Ты имеешь в виду, что хотел, чтобы твоя догадка была верной? — Ну да, - отвечает Минхо. — Потому что это сделало бы Хан Джисона твоей родственной душой, - уточняет Чеён от его имени. Минхо морщит нос и пожимает плечами. — Я полагаю, - говорит он, изо всех сил стараясь казаться неуверенным. — Но в основном потому, что таким образом я действительно получил бы часть денег. Смех прокатывается по студии, а Чеён просто вежливо улыбается. — Шутки в сторону, - говорит она, когда снова становится тихо. — Ты действительно думал, что Хан Джисон будет твоей судьбой. Сынмин-щи, как настоящая родственная душа Минхо-щи, как ты себя чувствуешь? Минхо старается не выглядеть ошеломленным таким вопросом, когда оглядывается через плечо на Сынмина. — Ну, я ожидал, что это произойдет, - невозмутимо говорит Сынмин Чеён. — Так что это не было слишком неприятным шоком или чем-то ещё. — Ты сам правильно догадался, - говорит Чеён. — Значит, ты знал, что Минхо-щи был твоей родственной душой? — Да, - согласился Сынмин. — А когда ты впервые подумал, что это может быть так? Взгляд Сынмина устремляется на Минхо, прежде чем вернуться к Чеён. Он выдыхает в микрофон. — У меня впервые появилось подозрение после нашего свидания, но… ну, хён был таким… непреклонен в том, что мы не можем быть соулмейтами, что я, так сказать, просто отодвинул эту мысль на второй план. — Но когда ты узнал это? - Чеён давит на него. Сынмин снова выдыхает, напряженно размышляя. — Я не уверен, что это был какой-то конкретный момент, - объясняет он. — Осознание этого было больше похоже на расплывчатую картинку, постепенно набиравшую фокус. Чеён мычит и кивает. — И тем не менее, ты совсем не преследовал его, - говорит она. — Почему нет? Сынмин снова бросает взгляд на Минхо. — Я не стал бегать за ним, потому что он не был заинтересован, и потому что я видел, что он и Джисони сближаются. Я не хотел вмешиваться в это. — Даже если бы это принесло тебе счастье? - спрашивает Чеён. — Это означало бы, что я думаю, что мое собственное счастье стоит больше, чем его, - возражает Сынмин. — Я так не считаю. — Тогда как насчет решения великой загадки, которая лежала в основе шоу? - Чеён отвечает. — Ты бы убедил его в вашей связи и так, потенциально, могли обеспечить победу с восемью исходами. Минхо слышит смех Джисона. — Да, потенциально, - говорит он, его слова разносятся по студии, хотя он и не произносил их в микрофон. — Тебе смешно, Джисон-щи? - спрашивает Чеён, весело глядя на Джисона. Джисон крутит микрофон в руке, прежде чем поднести его к губам. — Я мог бы попытаться убедить Минхо-хёна в связях, которые я считал законными, - говорит Джисон. — Люди, наблюдающие дома из телевизоров, увидят, как я пытался изменить его образ мыслей о родственных душах, на самом деле, и как я даже думал, что у меня это получилось, до той последней ночи, конечно, но… — Всё это не имеет значения, - прерывает Минхо, чтобы закончить предложение. — Любой из них мог бы усадить меня и объяснить это мне, но ничто не могло изменить мое мнение. Я всегда собирался выбрать Джисона, потому что… Он замолкает, его слова застревают в горле, но Чеён не спешит ему на помощь. Она просто ждет, пока он продолжит, выглядя раздражающе безмятежной. — Потому что… - снова пытается Минхо. — Я был так уверен, что моя родственная душа будет человеком, с которым я больше всего хотел быть. Это было, и это есть - в конечном счете неизменно, Джисони. Он сглатывает и кладет микрофон, его сердце быстро бьется в груди. Он надеется, что Чеён покончила с ним, но чувствует, что ему не повезет. Она подносит микрофон ко рту. — И сейчас? - спрашивает она. — Твоя точка зрения изменилась? — Конечно, - отвечает Минхо, прежде чем облизать губы и мельком взглянуть на Джисона. — Иначе мы с Джисони не были бы вместе. Чеён замирает там. — Вы… - начинает она, глядя на камеры, словно проверяя, действительно ли они снимают это на пленку. — Вы вместе? Минхо обменивается ухмылкой с Джисоном, а затем кивает. — Это действительно восхитительные новости, - с восторгом говорит Чеён. — Правда. Получив сенсацию, Чеён наконец обращает внимание на других участников. — А как насчет остальных? — Что ж, мы с Чонинни всё ещё вместе, - говорит ей Феликс. — Чанни-хён и я сейчас тоже вместе, - добавляет Хёнджин. — И мы встречаемся с Чанбинни-хёном. Идеальные красные губы Чеён раскрываются. — Это такие приятные сюрпризы, - говорит она, прежде чем повернуться к камере. — Вы все услышали это здесь первыми. «Написано звёздами» действительно сближало людей, как родственных, так и неродственных душ. Разве это не чудесно? Режиссер объявляет перерыв, во время которого все пьют воду в бутылках и обновляют сценический грим. Затем Чеён продолжает с того места, на котором остановилась. — Давайте послушаем другие пары, - говорит она, поворачиваясь к Феликсу. — Ли Феликс-щи, вы и Ян Чонин тянулись друг к другу довольно рано в программе. Можете ли вы рассказать нам, каково это было - обнаружить, что вы, возможно, нашли свою вторую половинку? Феликс откашливается и поднимает микрофон, быстро моргая, собираясь с мыслями. — О, - начинает он. — Ну, гм, я всегда думал о себе как о счастливом человеке. Счастливчик. Я никогда не жаждал многого, понимаешь? Но когда я с Чонином, я просто чувствую, что я с кем-то, кто наполняет меня счастьем, о котором я даже не подозревал. Это просто чистейшая форма радости быть рядом с ним. Это самая легкая вещь в мире. Феликс вглядывается в Чонина, который выдерживает его взгляд и нежно улыбается. Чеён мычит, прежде чем заговорить в микрофон. — Ты чувствуешь то же самое, Чонин-щи? - она спрашивает. Чонин кивает, прежде чем поднести свой микрофон к губам. — Да, - говорит он тихо и целеустремленно, и они с Феликсом снова улыбаются. — А Хван Хёнджин-щи, у тебя было похожее? - Чеён продолжает, переключая внимание на Хёнджина. Хёнджин вздрагивает, глядя на Феликса и Чонина с мечтательным выражением лица. — Думаю, это было похоже, — отвечает он. — В ту первую ночь, которую мы с Чанни-хёном провели вместе, мы не спали всю ночь, разговаривая, и мне просто казалось… Мне казалось, что все разрозненные кусочки моей грязной, маленькой жизни наконец-то собрались вместе. Было ощущение, что всё изменилось. Как по волшебству. — Как по волшебству, - повторяет Чеён, пока все смотрят, как Чан поворачивается и смотрит на Хёнджина, выглядя совершенно зачарованным. — А ты, Чанбин-щи? - Чеён продолжает, сосредоточившись на Чанбине. — Ты нашел свою вторую половинку в Джисон-щи, но теперь ты встречаешься с Чаном и Хёнджином? Можешь ли ты рассказать нам об этом? Чанбин задумчиво надувает губы. — Думаю, да, - говорит он. — Правда в том, что я, вероятно, был влюблен во всех в тот или иной момент во время съемок шоу. С хёном это было как- Мне нравилось, когда он меня целовал? На нашем свидании, то есть. И мне было весело тусоваться с ним в спортзале. И мне тоже нравилось проводить время с Хёнджином. Он такой творческий, яркий и гениальный… Но потом они так внезапно и так легко сошлись вместе, и я был так счастлив за них. Действительно. Я понятия не имел, что между нами что-то может случиться, пока это не произошло, я полагаю. Честно говоря, я до сих пор не совсем верю, что это происходит. Хёнджин издает воркующий звук, поворачиваясь к Чанбину, чтобы ущипнуть его за щеку, а Минхо чувствует себя лишним, сидя между ними в первом ряду; он почти хочет попросить Чана поменяться с ним местами. — Так. У нас есть родственные души, которые встречаются, - говорит Чеён, указывая на Феликса и Чонина, а также на Чана и Хёнджина. — И у нас также есть родственные души, которые просто друзья, - продолжает она, кивая на Чанбина и Джисона, а затем на Минхо и Сынмина. — Однако не все из тех, кто нашел соулмейта, были «идеальными парами», - говорит Чеён, глядя в камеру. — Мы узнали, что у нас здесь есть несколько не родственных душ, которые вместе, и… ну, почему бы нам не позволить им объяснить это нам? Она оборачивается и смотрит на Минхо ожидающим взглядом, в то время как Минхо просто моргает несколько раз, пока понимает, что она ждет, когда он начнет говорить. — О, ну, мы вместе, как ты и сказала, - начинает Минхо. — И... мы пытаемся наладить отношения. — Пытаемся наладить отношения, - повторяет Чеён. — Означает ли это, что есть проблемы, которые вам нужно преодолеть? Минхо хмурится, его взгляд падает на пол. Есть ли проблемы? Конечно, есть. У него и Джисона есть свои проблемы. Это так: Минхо будет время от времени испытывать приступ ревности из-за Чанбина, и Минхо ненавидит это, ненавидит себя за это, но иногда Джисон чувствует то же самое из-за Сынмина. Как ты думаешь, ты когда-нибудь влюбишься в Сынминни? - спросил он однажды, когда ночь была такой густой, что они едва могли видеть друг друга в темноте, а шипение дождя за окном почти заглушало его. Почему это? Минхо ответил, не удивившись. Это всё, чего ты когда-либо хотел, продолжал Джисон, пряча лицо на груди Минхо. Всё, что ты когда-либо желал. Твоя родственная душа. Влюбиться в свою вторую половинку. И Минхо снова и снова проклинал себя за то, что всегда был таким глупым. Как я мог желать чего-то другого, кроме этого, сказал он, целуя Джисона, и слова Джисона в конце концов растворились в тенях. Исчезнувшие, но не забытые. И Минхо может попасть в такие же внезапные ловушки. Джисон уйдет в себя на день, может, на два, и все эти мысли вырвутся из темных уголков разума Минхо. Что, если это Чанбин, а не Минхо, может помочь Джисону справиться с этой тьмой намного лучше? Что, если он вообще лучше для Джисона? Разве Минхо не обязан Джисону, человеку, которого он любит больше всего, заставить его хотя бы попытаться? Так это не работает, и ты это знаешь, сказал ему Джисон, выглядя таким разочарованным в Минхо за то, что он даже спросил, прежде чем он игнорировал его до конца ночи. И оба волнуются. Они беспокоятся о боях. Они дерутся из-за драк. Минхо думает, это потому, что нам не суждено. Мы навлекли на себя эту катастрофу, и теперь мы катимся к нашему неизбежному, ужасному концу, потому что это всё, что написано. Вот и всё. Но потом… в его руке лежит рука Джисона. В дни, когда у них обоих нет работы, у них бывают долгие, роскошные лежания с кошками на кровати. Есть свидания, на которые они идут. Есть музыка и есть танцы. Они в кинотеатр тайком проносят торт. Минхо смотрит, как Джисон играет в видеоигры, пока ему не становится скучно, и он пытается отвлечь Джисона во время игры. Когда Минхо пьет кофе слишком поздно и не может заснуть, начинает читать Джисону вслух ту книгу, которую тот читает. Каждое напоминание о том, что они выбрали друг друга, что они сами написали всю эту историю. Но как он всё это скажет? Как он скажет, что любовь - это решение, которое он принимает каждый день? — Конечно, у нас есть проблемы, - наконец говорит он, переводя взгляд с Чеён на камеру и обратно. — Но мы выбрали это. И у нас не было бы другого выхода. Минхо опускает микрофон на колени. На мгновение наступает тишина, прежде чем он слышит, как Феликс напевает позади себя. — Иногда любовь - это выбор, - поддерживает его Феликс. — И иногда любовь - это судьба, это часть нас, даже если мы сами это осознали... — А иногда и то, и другое, - весело добавляет Хёнджин. — А иногда ни то, ни другое, - заканчивает Сынмин с ухмылкой. — Дело в том, что нет единственного истинного способа любить. И я думаю, что это шоу продемонстрировало это. Минхо кивает в молчаливом согласии. Нет единственного истинного способа любить, повторяет он про себя; она была написана очень многими способами, и она будет написана снова, и снова, и снова. — Какое прекрасное настроение, чтобы закончить, Сынмин-щи, - говорит Чеён, выглядя слегка заплаканной, когда она прижимает свои планшетки к коленям и смотрит в камеру. — Думаю, это всё, что у нас есть на сегодняшний вечер. Пожалуйста, продолжайте выражать свою любовь и поддержку актерскому составу первого сезона «Написано звёздами», а также, пожалуйста, ожидайте грядущий второй сезон.***
— Кто-нибудь знал, что шоу продлили на второй сезон? - спрашивает Чанбин, протягивая руку, чтобы начать переворачивать ломтики свиной грудинки, которые в настоящее время готовятся на гриле, но его перехватывает Минхо, который отбрасывает палочки Чанбина своими собственными. — Нет, - отвечает Минхо. — Но удачи им, кем бы они ни были. — Что ты имеешь в виду под «удачей»? - Хёнджин выглядит, обиженным. — У нас был прекрасный опыт, хён. Тот, который привел нас друг к другу. — Фу, - Минхо кривится, осторожно кладя кусок мяса в миску Хёнджина с рисом. — Жаль, что никто не предупредил меня. — Бу, - Хёнджин показывает Минхо язык. — На днях я напою тебя достаточно, чтобы ты сказал что-нибудь искреннее и проникновенное, а потом посмотрим, кто будет смеяться. — Он все время искренен и сердечен по отношению ко мне, - утверждает Джисон. Минхо и Сынмин смеются. — Это ложь, - хором говорят они. Парни в конечном итоге остаются в ресторане до закрытия, Чан получает бурные аплодисменты, когда поднимается, чтобы позаботиться о счете. Когда Минхо надевает куртку, он ловит себя на том, что безмолвно желает, чтобы между ними всегда так было: так же шумно и весело, так тепло и просто. Минхо сообщает Феликсу и Чонину, что они могут оставить его квартиру себе на вечер, чтобы отпраздновать свою помолвку. Затем он сообщает Джисону, что идет с ним домой. Джисон принимает это предложение, сложив руки вместе и выкрикивая что-то о том, что им повезет , а затем они прощаются с остальными и направляются по улице. Это удивительно теплая ночь для февраля, поэтому они решают прогуляться до дома Джисона. Они ныряют в парк и идут по траве. Роса тает на их кроссовках, когда Джисон начинает замедляться, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на небо. — Хей, хён, - полушепотом произносит он. — Я знаю, что они вроде как твои заклятые враги и всё такое, но разве звезды не чертовски хороши. Минхо бросает взгляд в небо и безразлично мычит. Правда в том, что вы едва можете разглядеть звезды из-за прозрачной дымки облаков, которые окутывают их, но они всегда будут красивыми, думает Минхо, даже когда он больше не нуждается в их планах. Он откидывает голову назад, чтобы посмотреть на Джисона искоса, а Джисон отражает его движения и улыбку, и Минхо уже не в первый раз думает, что это было то, чего он ждал и желал всё это время: быть с этим человеком, который делает всё лучше и ярче. Небо очистилось от всех облаков и полностью начало пылать этими глупыми звёздами. — Итак, после того, как Феликс и Чонин уедут, - начинает он, — не хочешь ли ты переехать ко мне? На этот раз Джисон действительно перестает ходить. — Ты серьезно? - спрашивает он, и лунный свет дрожит в его глазах. — В любом случае, ты всё время рядом, - отвечает Минхо, втягивая воздух, чтобы выгнать бабочек из горла, прежде чем добавить, — и я хочу жить с тобой. — Я тоже хочу жить с тобой, - мгновенно отвечает Джисон. — Отлично, - говорит Минхо, дергая Джисона за руку, чтобы тот снова начал двигаться. — Может быть, я заберу у тебя ключ после того, как услышу песню, над которой ты работаешь. Если она будет отстойной. — Как она может быть отстойной? — Джисон отвечает, пока идет в ногу с Минхо. — Она вдохновлена кем-то удивительным. — Только удивительным? - спрашивает Минхо, его губы изгибаются в ухмылке, несмотря ни на что. — Отчасти, - подтверждает Джисон, прежде чем закрутить их, чтобы затянуть Минхо в поцелуй. — Но что я могу сказать? Он единственный для меня.