***
Этой ночью снов не было. Вернее, наверное, были, но мой бедный мозг так заколебался, что сил на них просто не осталось. Поэтому, позорно вырубившись в конце секса, в себя я более-менее пришла только ближе к десяти. В спальне было тихо и прохладно. Тикали настенные часы и медленно трепыхались потревоженные сквозняком портьеры. Широко зевнув, перевернулась на другой бок и плотнее завернулась в свитое из одеял гнездо. Голова побаливала, поэтому вставать с кровати не хотелось категорически только мысль, что с Мастера Навина станется притащить меня оттуда, где я есть, заставила окончательно разлепить непослушные веки. Пошебуршась в своем теплом коконе, села, недовольно щурясь. Вздрогнув, отметила свое портальное плетеное кольцо на тумбочке и бумажку под ним.«Мастер Навин занят до обеда, можешь поспать подольше. Кольцо зарядил, но долго не плавай. В одиннадцать будет доставка, прими.
Стивен.»
Почему-то я глупо улыбнулась. Так приятно стало, прямо настроение поднялось. Особенно от информации, что не надо никуда бежать и можно еще поваляться. Однако… не судьба. Я аккуратно сложила бумажку и хотела положить ее обратно, но взгляд упал на собственные ноги, которые сверху облепила, почему-то, мокрая футболка. От осознания грандиозной подставы, застонала и аккуратно слезла на пол, чтобы осмотреть постель. Ну так и есть, поскольку крутилась я как юла во сне, в кровище было все: и оба одеяла, и простынь, и даже одна из подушек. Будто резали кого-то на кровати. Злобно бурча, захватив из косметички тампоны, поперлась в очередной раз мыться и переодеваться. Потом так же недовольно сняла белье с кровати и отправилась застирывать, чтобы не осталось пятен. Благо, химией я в прошлый раз закупалась хорошо, было и чем замыть и чем засыпать, отправляя в машинку. В корзину в ванной пошло так же испорченные одеяло и подушка, ожидающие своей очереди на стирку. А я включив на телефоне новости, нашла запасной комплект спальных принадлежностей и перестелила кровать. Пока суть да дело, немного выпала из реальности. Зато закончив вышла в гостиную и в ступоре уставилась на пустой участок посреди комнаты. Дивана не было. Странно, мы же вечером на нем… и зачем ему понадобилось выкидывать мебель? Додумать не успела, даже позавтракать, позвонили в домофон, и я побежала открывать. Двое мужчин натужно сопя затащили в квартиру новый угловой диван и достаточно быстро его собрали, на прощание сунув документы на подпись. Черкнув свою закорючку, получила один экземпляр и рабочие удалились, оставив меня наедине с невкусно пахнущей новинкой шоколадного оттенка. Блестящий велюр красиво переливался на свету и до сих пор оставлял меня в неведении, о причине побудившей его появиться в этом доме. Задумчиво пожевав губу, пожала плечами и, открыв форточку, чтобы заводской флер выветрился, потопала на кухню. От вида и запаха еды мутило, поэтому я ограничилась йогуртом и крепким чаем с парой печений. Низ живота крутило, долбило и тянуло, поэтому, поморщившись, пошла искать чужую аптечку, в которой, увы, не нашлось ничего дельного. Переодевшись в ученическое кимоно, я захватила телефон, перетащила белье в сушку и, включив ее, перенеслась в Камар-Тадж. Моя комната встретила нерадостно, поникшими головками роз и слишком ярким запахом цветом свидетельствующим о их скорой кончине. Расстроившись, поменяла им воду и даже подрезала. Нашла пачку но-шпы и замерла. А можно ли мне такое? Пришлось отвлекать Стрэнджа, поскольку снова идти к злой Юй Мин было страшнее. «Стивен, доброе утро. Прости, что отвлекаю, но мне можно но-шпу? Или какое-нибудь другое обезболивающее.» Отправив сообщение, присела на кровать, чтобы с вытянувшимся лицом посмотреть на открытый портал посреди комнаты, из которого вышел нахмуренный Стрэндж. — В чем дело? Зачем тебе обезболивающее? Я открыла и закрыла рот, растерянно бросив взгляд на телефон в руке. — А…я… а смс? — Соня, побыстрее. Мне сейчас необходимо быть в другом месте. — Живот болит… — почему-то окончательно стушевавшись, промямлила я под его сердитым взором. — А обезболивающее тут причем или…— он замер на середине слова и складка меж бровей разгладилась. — а-а-а. — Ага. — Хм, у тебя началась человеческая менструация? — зачем-то принялся копаться в проблеме мужчина, вогнав меня в краску. Закрыла лицо руками, прошипев в них не очень культурные слова, и в таком положении кивнула. Шелест рядом, заставил раздвинуть пальцы и через получившиеся щелки, оглядеть обстановку. Стрэндж подошел ближе и поднял пачку рядом со мной, задумчиво вчитавшись в состав, поймав мой взгляд, улыбнулся. Не вынеся подобной нагрузки, снова сомкнула пальцы, зато услышала веселый смешок. Разозлившись на саму себя, опустила руки, чтобы не позориться дальше. — Состав здесь, вроде, неплох, но рисковать не будем, — на его ладони появился Грааль, который протянули мне. — Лучше так. Когда будешь пить, сосредоточься на болевых ощущениях, он считает показатели и подберет необходимое вещество. Кивнув, приняла кубок, быстрее, чем требовалось, отвернув руку, разрывая прикосновение. Сжав Грааль, прикрыла глаза и сделала глоток. На вкус лекарство оказалось, как разжеванная таблетка цитрамона, горькая и мерзкая. — Диван привезли? — от вопроса, чуть не подавилась последним глотком, но быстро проглотила остатки и снова кивнула. — А зачем он тебе? — осторожно уточнила, возвращая артефакт. Стивен молча испарил кубок и посмотрел на меня в упор. Я поднялась, чтобы не смотреть на него снизу вверх. А потом он пожал плечами: — Сексом неудобно заниматься, скрипит и к телу неприятно липнет. Да и спать было некомфортно. Боюсь от такой подробной информации, у меня глаза выпучились как у мопса. Стивен снова улыбнулся и неожиданно притянул к себе. Как я не шарахнулась, одним богам известно. Лишь замерла в кольце его рук и вдохнула чуть горьковатый аромат парфюма, смешанный с солоноватым и терпким запахом его тела. — Как ты себя чувствуешь, помимо прочего? Ничего неположенного не болит? — А что может болеть из неположенного? — пискнула я, но с собой не справилась и потерлась о его кимоно щекой, как большая кошка под дозой валерианки. Собеседник завис и погладил по голове: — Подрастешь, узнаешь, — хмыкнул он мне в волосы. — Судя по всему, болит у тебя все по другой причине. Скажи мне, какими средствами гигиены ты пользуешься? — Еще одно подобное высказывание и я умру от стыда, — призналась я синему кимоно, потому как признаваться его владельцу было стыдно еще больше. — Просто напоминаю, если пойдешь плавать не забудь выта… Такого издевательства я выдержать не смогла, дернувшись на волю, закрыла его рот рукой, полыхая всеми оттенками красного. — Этот твой юмор… оставь его для Вонга! Возмущение не прошло даром. Стрэндж убрал мои пальцы от своих губ и, притянув к себе поближе, поцеловал. Позорно застонав, приподнялась на цыпочки и зарылась пальцами в жесткие темные пряди. Сильные руки сомкнулись на талии, прижимая плотнее. Теплые губы обожгли до самого нутра, запустив мурашки по чувствительной коже. Легкий, почти невинный вначале, поцелуй затянул, заставляя смешать дыхание и пить, пить друг друга. Нас прервал стук в дверь. Я хотела отстраниться, но Стивен удержал. Стук повторился, и мы оторвались друг от друга. Слегка пьяная, после непривычного для меня занятия, облизала губы, чем вновь привлекла внимание Стрэнджа. Он обхватил обеими ладонями мое лицо и заставил посмотреть на себя. — Хотел отправить тебя на тренировку с одной из групп, — тихо сказал он, игнорируя стук. — Зачем? — так же шепотом уточнила я, завороженная бликами его глаз. В них не было злости, лишь странное удовольствие и подозрительно веселые бесенята. — Да выносливости у тебя никакой, всего-то легкая физическая нагрузка и тут же засыпаешь. А еще меня попрекала возрастом, — легкая усмешка и чуть шершавый большой палец провел по скуле. Намек я поняла не сразу, но потом снова покраснела и засмеялась. Стало легко легко, только смеяться в таком положении неудобно. — Вот так-то лучше. Я давно не видел улыбку на твоем лице, только неприятные взгляду обреченность и страх. Как себя чувствуешь? — меня снова обняли. Прислушалась к себе и удовлетворенно отметила, что слабость и тянущее ощущение остались, будто все тело ватой забили, но боли нет. — Почти замечательно. А надолго эффекта хватит? Ой, а если…значит с Зовом все? Закончилось? Отстранилась с надеждой и опаской ожидая ответа. — А он тебе нужен? — вопросительно приподнятая бровь. — Не переживай, твоим обучением займемся чуть позже. Без зова ты катастрофически неопытна и меня это, как твоего личного экзаменатора, сильно удручает. Такое серьезное лицо сделал, я даже слушала внимательно, пока не поняла, что надо мной опять издеваются. — Вот черт, Стрэндж! Хватит прикалываться надо мной! — я почти отпрыгнула от него и насупившись, пошла открывать. — Иди, ты куда-то спешил. Вечером я… — Вечером я заберу тебя у Навина. Если освободишься раньше, сразу направляйся к Вонгу. Поспать сегодня вряд ли удастся, но пару часов нам понадобится для обсуждения стратегии поведения на завтрашнем Совете. Я чуть не поцеловалась со входной дверью от подобного микса новостей. — Как завтра?! Его же только минимум через неделю планировали! — Увы, обстоятельства изменились, — Стивен, снова серьезный и собранный, зачесал рукой растрепанные мной волосы и немного раздраженно вздохнул. — Блин! Твою мать! Они меня сожрут, — взвыла я, закусив губу так сильно, что наверное кожа лопнула. — Иди, там же пришли, вдруг тебя увидят. Мне теперь мыслей на весь день хватит. — постаралась успокоиться и затолкать нервы поглубже. А то они негодники последнее время только и делают, что всплывают и нервничают вместе с хозяйкой. Так ведь никакого здоровья не хватит. Метнувшись вперед, Стрэндж прижал меня к двери, выставив обе руки по бокам, одну выше, вторую ниже, и наклонился вперед, явно давая понять к чему идет дело. Мурашки промаршировали до самых пяток, заставив горло сжаться и злополучным мыслям удрать с позором. — Вдруг меня увидят? — задумчиво прошептал он мне в губы и, чмокнув целомудренно в нос, отстранился. — Что ж, ты права. Дел итак много… — Стивен! Ну не веди себя так! Мне страшно! — простонала, возведя глаза к потолку. — Ты меня такой пугаешь! — А мне нравится твоя растерянность, она тебе к лицу, — он подмигнул и исчез. — Долбанная хрень! Звездец, трындец и катастрофа, взболтать в одном стакане и пить залпом не закусывая, — прошипела, полностью дезориентированная я, и наконец распахнула сотрясающуюся дверь. — Добрый день, Мастер Навин просит вас поторопиться, — незнакомый мужчина в ученическом одеянии, терпеливо ломившийся ко мне, улыбнулся, проговорив эту фразу, и ушел. — Ааа…ммм, добрый…до свидания, — пробормотала и спохватившись, ринулась обратно, запихнув за пазуху телефон, отпив воды из бутылки возле кровати и выкопав из тумбочки запасные женские прибамбасы. Замерев на середине комнаты, задумчиво обхлопала себя по карманам, соображая, не забыла ли чего. И уже собираясь уходить заметила странное свечение на столе, где мирно и спокойно догорал букет моих роз! — Гад! — почти с обидой простонала я, но вовремя осеклась, потому что пепел почившего букета взметнулся и остался в импровизированной вазе живой веточкой жасмина, мигом перебившего ярким ароматом стойкий розовый дух в комнате. Где стояла я, там и упала, но не потому что ноги подкосились, хотя и это тоже, но больше виноват был самопальный Мастер, потерявший терпение, ожидая меня. Так что, как я и опасалась, портальному кругу стало наплевать, где я. Он открылся под ногами в совершенно рандомный момент.***
Камар-Тадж 08:15. Гонконг 20:15 Мастер Пич не любил Юн Мина, зато трепетно и нежно, что не вязалось с его натурой, любил его сестру Юй Мин. Которая, несмотря на обилие в своей жизни ухажеров, непримиримому нубийцу так и не разу не ответила взаимностью. К чести его упомянем то, что Пич продолжал ждать и исподволь пытаться влезть в душу объекту своих чувств. И тем страннее было то, что сообщать не совсем приятную новость о существовании третьей из династии Мин, выпало ему. Ен Сук вчера так вымоталась, что без возражений была отправлена в лечебный сон, который Мастер Хамир самолично наложил на нее. Темнокожий маг переправил Су в ее резиденцию и сдал на руки старшим ученикам. Уж те позаботятся о своем учителе и проследят, чтобы перерасходованный в ярости резерв магианы восстановился как следует, а это минимум пятнадцать часов здорового полноценного сна. Однако, откладывать такую важную информацию в долгий ящик — чревато. Поэтому, как второй из пары посвященных, на переговоры отправился Пич. Конечно, выбор собеседника казался бы странным, ведь куда проще отправиться к Юми и за принесенные новости получить, наконец, внимание любимой женщины, но есть одно но. Эта женщина — Лиса и нет гарантий, что после услышанного она не отправится стирать с лица земли управляющий орган живущих в Та-Ло кицуне. Не то чтобы ему было дело до заигравшихся во всемогущество посторонних оборотней, но подобный инцидент вовлечет в разборки Камар-Тадж, а на данном этапе жизни — это последнее чего бы хотелось. Младший ученик самого Мастера Агомото, вечный соперник Старейшины и жрец своего бога — Мастер Пич любил эту планету. Наверное, даже сильнее, чем Юй Мин, что, возможно, и было одной из причин отказа. Ветреная лисица была привязана к обители только своей коллекцией редких учеников и любимым старшим братом. Поэтому за столетия, так и не прониклась родственными чувствами к приютившему ее миру и, тем более, не собиралась соперничать с этим самым миром за внимание мужчины. Нубиец был самой ужасной и неизлечимой формой понятия — патриот. Служа богу смерти, он как никто другой любил жизнь во всех ее проявлениях и вставшему на пути благополучия его родины, гарантирована была долгая и мучительная агония. Но Пич знал и свои слабые стороны — он воин, не созидатель. И ученики его были воинами, магами боевиками с жесткой муштрой и хорошим таким отсевом в процессе обучения. «Мужланы», как недовольно фыркала Лиса, завидев на узкой тропе жизни выбранных нубийцем мужчин. Что ж, должна быть и такая каста, чтобы мыслители и созидатели могли спокойно познавать и создавать, под надежным крылом импровизированного «батальона смерти». Угрюмый, жесткий и непримиримый Пич не любил вертлявого насмешника — Мина еще и из-за сестры. Замкнутый круг. Юми обожала брата, за что Лис получал еще больше раздражения от влюбленного нубийца. Но мы отвлеклись от главного. Сейчас безопаснее было отдать полученные знания Юну, чтобы он сам решил, в какой момент преподнести их сестре, иначе бед не избежать. А ведь маг чувствовал, что что-то надвигается. Скопление враждебных сил сгущалось в воздухе, наползало густым туманом, обещая много проблем и неприятностей. Нет времени для распрей, нужно сплотиться и искать надвигающуюся угрозу, разоблачить и обезвредить. Предотвратить неизбежное и без сомнения опасное. Вся сущность жреца, переплетенная столетия с самой смертью, шептала о приближении жатвы. Но кто раскачивает маятник равновесия? И какова будет цена за его восстановление? Сколько жертв потребует его бог, чтобы сохранить жизнь остальным? Черные мысли. Разъедающие. И придется изложить их завтра на Совете. Три двери в центре Камар-Таджа, ведущие к основным Храмам и лишь одна сейчас нужна была Мастеру. Огромная ладонь легла на створку дверей, и контур вспыхнул, признавая право мага на проход. Параноик Лис, как и все старшие маги делали свои жилища неприступными цитаделями с ограниченным кругом допускаемых лиц. Однако, Санктумы были условно-общими местами посещения, поэтому прошел бы Пич в любом случае, но вот как и в каком качестве его встретит Хранитель, зависело от результатов проверки охранной системы. Створки дрогнули и распахнулись, будто сделаны из самых легких и невесомых материалов, но с неумолимым шумом своей истинной природы, скрипнули закрываясь за его спиной. Храм был отражением своего действующего Хранителя, поэтому сейчас, несмотря на позднее время в Китае, Санктум Гонконга встретил его теплой яркостью рыжеватого полированного паркета, мятного текстиля и обтянутых светло-серым стен. Пич почувствовал себя, будто во дворце восточного императора, проходя мимо складных ширм, бамбуковых раздвижных дверей и устланных коврами ответвлений основного коридора. Конфигурация же построения всех храмов была идентичной, поэтому побывав в одном, ты считай побывал во всех. Выйдя к огромной парадной лестнице, ведущей на второй этаж Пич поразился обилию света, будто Лис синхронизировал время с Нью-Йоркским и сейчас вокруг Санктума царил день. Хотя, возможно так оно и было. Даже сам нубиец старался сократить разницу во времени с обителью, чтобы не выпадать из жизни и иметь возможность высыпаться. Мину сложнее, в Гонконге сейчас почти ночь, так что вполне ожидаемо магическое влияние на обстановку, в конце концов в городе Хранитель вряд ли бывал чаще, чем в Камар-Тадже. Светлая плетеная дорожка, устилающая широкие ступени, игриво подмигивала узором из белых и рыжих лисят, перемежающийся с листвой различных оттенков. В общем, легкомысленно и светло, все под стать владельцу, если не знать о его коллекции магического оружия, в хрупких на вид витринах на втором этаже. — Какая неожиданная встреча, ворчун. Я когда понял, кто пришел, чуть со стула не грохнулся. Тебе стало настолько скучно, что ты пришел развлечься за мой счет? Юн Мин, в щегольской одежде смертных сидел на тонких резных перилах под цвет паркета и с нескрываемым любопытством смотрел на незванного гостя. — Чего приперся-то? — усмехнулся Лис насладившись произведенным эффектом. — Юн Мин, Гертмунд просил передать важные новости из Та-Ло. Хранитель подобрался и легко спрыгнул перед коллегой, приземлившись на ноги и окинув гостя странно серьезным взглядом. Он молча поманил мага за собой и, зайдя в дверь с другой стороны от лестницы, мужчины оказались в небольшой комнате, стилизованной под старые жилища в Азии. Высокие окна в пол с рисунком тонких реек, темный лак и почти простая аскетичная невысокая мебель. Из роскошного тут была только обтянутая белым шелком расписная деревянная ширма, скрывающая яркий дневной свет, рассеивая его по комнате лучше любого осветительного прибора. Странная сухая коряга в вазе, раскрывшая при появление гостей неведомо откуда появившиеся мелкие розоватые цветы, окутавшие комнату запахом цветущей сакуры. Небольшой напольный аквариум с одним единственным пятнистым китайским карпом. Мин уселся на одну из кушеток стоящих по обе стороны от ютящегося между ними стола и указал жестом на вторую. Глиняный набор для чая сам собой материализовался на столе и Мин ожидающе посмотрела на нубийца, чинно и с прямой спиной устраивающегося на такой ненадежной с виду мебельной конструкции. — Вот так вот-то, не буду ходить вокруг да около. Вчера мы отражали нападение Каргалов на Та-Ло, но ты это знаешь. Хранитель кивнул, разливая чай. — Гертмунд пострадал, после битвы мы сидели с ним и Ен Сук, ждали пока Хамир с ранеными разберется и к нам подобрался маленький лис. Его забрала подбежавшая двухцветная лиса. Так вот, Гер сказал, что это ваша с Юми сестра Юр Мин и ваш же племянник Ми Гун. На всех жителях лежит клятва о неразглашении, а саму девочку прятали от магов, пока она сама не сменила облик и не заявилась к минотавру в гости, с просьбой найти вас и сообщить о ее существовании. Со звоном лопнула чашка в руке не замечающего этого мага. Юн Мин напряженно следил внимательным лисьим взглядом за тем, как двигаются губы собеседника, будто впитывал каждое сказанное слово и лишь разлившаяся по комнате подавляющая аура, могла сказать о том, в каком бешенстве находится ее владелец. — Поскольку Ен Сук сейчас спит, пришел сказать я. Наша Су вчера была настолько зла от новости, что не рассчитала собственный резерв, последние крохи с воспоминаниями о вас отдав твоей сестре. — Ты сказал двухцветная, — хриплым голосом уточнил Мин. Пич задумчиво провел рукой по коротким кучерявым волосам и кивнул, с легким напряжением наблюдая за Мином. — Да. В образе лисы она была рыжей, с белыми лапами, кончиками хвостов, брюхом и грудью. Не как ты и не как Юми. Ты полностью огненный, она жемчужная. Медленно вставший на ноги Мин пытался справиться с эмоциями, сжав руки в кулаки, замерев неподвижной статуей и хрипло, рвано дыша через слегка приоткрытый рот. Бешенство. Лютое и необузданное, первородное, дикое, рвалось наружу, пытаясь вышвырнуть своего владельца из слабой человеческой оболочки. Чтобы вновь опустившись на четыре лапы, клыками вгрызаться в горло врагам и рвать, рвать, рвать! Захлебнуться кровью, напиться ею… Удар под дых чистой сырой энергией оранжевой вспышкой разнес спускающуюся все ниже алую завесу злобы и опрокинул мага, на разлетевшуюся от подобного отношения кушетку. Пич взял со стола вторую кружку янтарного напитка и сделал глоток, смотря как пришедший в себя оборотень судорожно вздохнув, распахнул уже обычные карие глаза и устало обмяк на останках сидения. — Вот так-то, а я еще думал идти к Юми опасно. И хорошо, что не пошел, тебе хоть врезать можно, совместив приятное с полезным. Легче? — Спасибо, друг. Пич замер, удивленно вскинув брови. Юн Мин назвал его другом. И это не просто слова, как признание, как клятва для Лисов. Теперь Пич для него действительно — ДРУГ. Информация требовала анализа. Насколько же важна была переданная Гертмундом новость для кицуне, что с трудом переносящий его Лис, мгновенно передвинул ценность жизни жреца Сета на верхнюю ступень в шкале важных для него существ. — Насколько все плохо от одного до десяти? — Пятнадцать, — откликнулся развалившийся на обломках Лис. — Если бы не наш шабаш завтра и последующие неприятные для мира перспективы, плюнул бы на дипломатию, захватил Юми со Стрэнджем и на десяток лис в Та-Ло стало бы меньше. Вообще, странно как-то. Все неприятности и разом валятся. Скажи мне, мой племянник белый? Маг задумался, поскоблив пятерней начавший зарастать подбородок. Жесткая проклюнувшаяся щетина колола, заставляя постоянно чесаться, как блохастый щенок. — Я не разглядывал его, вот так вплотную, если бы знал кто он, уделил больше внимания, но по-моему на лапе одной точно мелькал рыжий клок. Ты не хочешь мне поведать о цели завтрашнего сборища? Вроде как Навин говорил, русалка пока опасна и нестабильна. Разглядывающий потолок маг чему-то загадочно улыбался и с точки зрения Пича, был похож на умственно-отсталого. Но это скорее от пристрастной оценки зрителя, нежели объективная оценка происходящего. Красная дымка магии мелькнула, заволакивая обзор и рассеялась, оставляя Юн Мина на восстановленной кушетке сидящим нога на ногу. — Кто я такой, чтобы портить тебе сюрприз. Еще чайку? — Глупо было надеяться на благодарность с твоей стороны, вот так вот-то, — нубиец недовольно дернул плечом. — Вообще-то в древности гонца, приносящего плохие вести, казнили просто и без затей, — Мин шутливо отсалютовал новой чашкой. — Я принес плохие вести? — вскинутая бровь обозначила глубину так и не удовлетворенного любопытства. Лис хмыкнул и откинул со лба длинные пряди. — На самом деле, все относительно. Существование моей сестры и ее сына — прекрасная новость, а вот то, что повлекло к их появлению — отвратительная весть, но не для меня. Для них. Пич мотнул головой, потерявшись в нитях мыслей оборотня: — Просвети меня в тонкости собственной гениолгии, друг, — сделал он акцент на последнем слове, как бы напоминая. — Да, это я неосторожно ляпнул, — поморщился оборотень. — Но учти, разговор долгий и мне нужна будет твоя клятва. — Вот до завтра я совершенно свободен.***
Этим утром было уже хуже, чем вчера. Николас Банерджи открыл зудящие глаза и поморщился от яркого света, резанувшего по нервам. — Черт, — прохрипел парень, отчаянно пересохшим и больным горлом. Его знобило, руки и ноги ломило, а каждая мышца в теле будто задалась целью за что-то отомстить. Сам парень, когда смог наконец собрать себя в кучу, диагностировал у себя грипп. Причем довольно странный и быстротекущий. Впрочем, заметив на прикроватной тумбе пузырек, Ник не раздумывая подтянул его и выпил. Приятный тонизирующий эффект живительным теплом разлился по организму, притупляя болезненные ощущения и убирая желание немедленно выйти в окно, чтобы прервать собственные мучения. А вообще, он не мог понять, отчего уже второе утро чувствует себя перееханным танком, в то время как к ужину вполне раскачивается, и ни следа болезни не остается. Какой-то странный избирательный вирус, нападающий в районе завтрака. Потерев саднящие запястья, парень откинулся облегченно на стену и прикрыл глаза, наслаждаясь эффектом местного лечения. Телефон мягко, но настойчиво завибрировал показывая владельцу красивое фото самой любимой женщины на свете: — Доброе утро, мамуль, — улыбнулся Ник. — Как ты себя чувствуешь? — Привет, милый, — теплый и родной голос согрел даже через сотни километров. — Что-то ты у меня сипишь, простыл? — Ага. Второе утро разбитый встаю, думаю, ничего серьезного. Дед оставляет мне свои микстуры неизвестного происхождения и становится легче. Ты мне скажи, как ты там? Женщина промолчала в трубке, но когда Ник уже напрягся, послышался приглушенный звук кашля, заставивший взволноваться еще сильнее: — Мам. Мама, ты в порядке? — Да, милый. Прости. Кофе пью, подавилась. Николас сел ровнее, крепко сжав зубы, чтобы не выругаться. Кофе. Мама не пила кофе, только очень редко, поскольку приторная горечь вызывала яростное неприятие у заядлой сладкоежки и никакие топинги не могли привить ей любовь к этому напитку. Парень не стал делать акцент на этом вопросе. Просто поставил себе мысленную заметку написать маминому лечащему врачу. Благо учеба и работа в этой сфере давала ему некоторые преимущества и связи, позволяя искать лучших профессионалов своего дела и по рекомендации попасть к ним. Так что профессора Джереми он знал, сам отправил маму к нему на прием и поддерживал по е-мейлу связь, узнавая подробности состояния матери. — Водой запей, — посоветовал сын и, включив на громкую связь, принялся совершать утренний моцион, таская телефон за собой из спальни в ванную и обратно. Они говорили обо всем и ни о чем. Мама знала некоторые подробности о Камар-Тадже, поэтому с ней можно было обсудить знакомых и не очень людей. Под конец она в обязательном порядке поручила сыну сходить в местный лазарет и напроситься на прием к Мастеру Юй Мин: — Все же твой дедушка не такой хороший специалист по медицине как она. Увещевания были приняты, и, уже после прощания, отключив звонок, Ник понял, что мама так и ни разу не рассказала о своем здоровье, мастерски уходя от ответа или отделываясь общими фразами. Усмехнувшись, парень набросал письмо врачу и отправился в лазарет. Собственное состояние ему не нравилось ничуть не меньше маминых недомолвок.***
К его немалому удивлению, Юй Мин действительно была в Камар-Тадже. Женщина с поистине королевским достоинством обходила свои владения, перебирая настойки, проверяя запасы и обновляя заклятия на некоторых особо чувствительных к среде зельях. И тем страннее в окружающей, почти средневековой, обстановке смотрелся обычный деревянный стол со вполне современным медицинским оборудованием. И, поскольку, раньше подобных вещей здесь не наблюдалось, можно было сделать вывод, что приборы эти принадлежат лично кицунэ. Ник замер у входа и почти квадратными глазами уставился на выстроенные в ряд: магнитную мешалку, диспенсер реагентов, весы, электронный микроскоп и парочку стерилизаторов. И это только то, что он сумел бегло идентифицировать, все же углубленные лабораторные исследования — не его профиль. И вот над всем этим дорогостоящим богатством мелькало одухотворенное женское лицо, остальная часть тела которого была завернута в традиционное, древнего покроя голубоватое кимоно. Тонкие руки светились необычной пленкой, возможно, заменяющей женщине перчатки. Убийственная смесь магии и науки ввела Николаса в ступор. Он застыл, напрочь забыв, зачем пришел. Однако, причина сама о себе напомнила. В горле запершило и Ник зашелся кашлем, мигом привлекая внимание единственной обитательницы и владелица лазарета. Прокашлявшись, парень поднял голову и наткнулся на мерцающие вертикальным зрачком ярко рыжие глаза Юй Мин, которая уже стояла рядом и странно разглядывалась посетителя. Уловив направленное на нее внимание, женщина скрыла под темными ресницами нечеловеческие глаза и распахнула их уже привычными карими. — Николас, птенчик. Мне искренне не нравится цвет твоего кожного покрова. Тебя избивали палками обитатели этого места? Идем. Ужасно, просто ужасно выглядишь. Ник не обиделся. Да и смысл? Просто эта магиана такая, какая есть. Он знал ее много лет, приноровился понимать и искренне уважал, ощущаю хоть и специфического, но коллегу. Мага-лекаря, почти врача. Женщина не стала ждать, она просто вновь направилась к своему столу и собирающийся уже идти за ней Ник вдруг осознал себя сидящем на мягком стуле, а над ним склонилась Юй Мин с обычной спиртовой салфеткой в руке и медицинским жгутом. Чтобы парень не болтал и хоть чуть посвежел, в левую руку ему сунули дымящуюся кружку, а из второй руки оборотница быстро и профессионально взяла три пробирки крови. Обычных таких с красными колпачками и белыми наклейками на боках. — Пей, не замирай. Тоник даст облегчение, но и только. Что с тобой приключилось и как давно тебе плохо? Перечисляй мне симптомы. Николас прислушался к себе, и ощутив уходящую остаточную ватность тела, допил обжигающий напиток почти залпом и, отставив кружку, принялся подробно и предметно отвечать на вопросы. По мере его рассказа, женщина не теряла времени даром и попутно проводила осмотр, заглянув в глаза, взяла соскобы. Потом достала странного вида палочки и поводила ими над руками и ногами парня, что явно уже не относилось к классической медицине. Потом, опустившись на корточки перед Николасом, взяла его ладонь в свою и вперила вновь мерцающий лисий взгляд, считывала лишь одной ей известные показатели. Парень чувствовал себя странно, будто от прикосновения магианы по телу разбегались мелкие электрические импульсы, путешествующие по телу. Они вызывали то ли щекотку, то ли болезненные спазмы. Иногда он ощущал, как какая-либо мышца в теле начинала сокращаться помимо его воли, или жжение появлялось и исчезало в легких, в районе желудка и селезенки. Наконец, эта пытка закончилась, Юй Мин разорвала прикосновение и отстранилась. Она выглядела задумчивой и напряженной, в конце концов знакомое спокойное выражение заняло привычное место на ее лице и женщина сложила руки на уровне груди, пряча тонкие запястья за широкими рукавами своего одеяния: — Пока что я не могу сказать что-то определенное. Но это точно не вирус и не бактерия. Кровь чистая, внутренние органы в порядке. Меня смутили некоторые показатели твоей лимфы, но подробнее я сделаю раскладку на оборудовании. Горло у тебя сорвано, мышечные волокна на руках, спине и голени растянуты, отсюда и слабость. Ты последнее время не подвергал себя ненормированной физической нагрузке? Концерты, клубы, мероприятия или песнопения? Ник мотнул головой и попробовал припомнить что-то подобное. Но внутри черепа было на редкость пусто. — Простите Мастер, но ничего такого не было. Я даже спортом не занимался уже недели три, не было времени и сил. В караоке не ходил, на концертах не был. Последние два дня точно. — Как прелестно, — протянула женщина, кончиком пальцев постукиван себя по предплечью второй руки. — Совокупления? Нестандартные предпочтения партнерш? Парень сперва не понял, но потом смутился, отрицательно качнув головой. — Возможно, анализы дадут какие-то более точные результаты. Все, что я могу посоветовать тебе сейчас — это употреблять больше жидкости, усиленно питаться и по возможности больше спать. За результатами придешь завтра к вечеру. Что говорит по этому поводу дед? — Он сказал, что не видит ничего необычного, и, скорее всего, я простыл. — Вот как? — неприязненно удивилась женщина и сложила губы трубочкой. — Дилетанство. Хотя что еще можно ожидать от узколобых всемогущих магов. Что же, иди и выполняй рекомендации, незачем больше тратить мое время. Женщина похлопала парня по руке и проследила взглядом, как приободренный пациент удаляется. Легкая улыбка сошла с ее лица, оставив задумчивость и раздражение. Юй Мин дурой не была, никогда. И отчетливо ощущала неладное. Вроде бы все шло как обычно, но мелочи, обычные бытовые мелочи заставляли интуицию кричать в голос, что что-то надвигается. Свивается кольцами вокруг тела и душит. Юн Мин давно не навещал ее и, в принципе, на глаза не попадался. Участившиеся прорывы и странно рассеянная в последнее время Ен Сук. Появившаяся из ниоткуда русалка. Верховный, выглядящий так, будто нашел дерево с молодильными яблоками. Мужчина в принципе был еще не стар, но накопить резервы такого объема, чтобы начать перестраивать собственное тело. Да ему до этого момента еще минимум пару столетий усиленного развития. Теперь и Николас. Ей не понравилось его состояние. Парня явно связывали и уже не единожды. Тело просто не успевало восстанавливаться. Что за надобность сковывать безобидного и совершенно пустого в плане магии человека? Какие еще тайны может скрывать этот несносный дед, и почему он допустил подобное? Мальчика она знала с того момента, когда смешной хмурый карапуз пяти лет появился на пороге обители за руку с невозмутимым Мастером Навином. Сейчас он вырос в прекрасного юношу, которым можно только гордиться. Интересно, если бы дети брата не развоплотились, как бы они выглядели сейчас? Юн Мин. Ее бесконечная и вечная любовь. Ее брат, половинка сердца и просто единственное родное существо во вселенной. Когда в семье белых лис родился рыжий, пределу счастья Пра не было предела. Мин был сильнее, выносливее и одареннее любого бесцветного собрата и являлся элитным воином клана. Старшие готовы были молиться на него, вливая в парня все новые навыки и знания, и с умилением смотрели за тем, как он впитывает информацию подобно губке. Отдача была колоссальной. Конечно, внимание перепадало и его близняшке, хоть она и была обычной белой, но блистательный брат отказывался учиться без сестры. Так и шла их жизнь, медленно и размеренно, пока не приблизилась пора совершеннолетия, а с ним и обретение человекоподобного облика. Будущие супруги для блистательных кицуне были назначены чуть ли не с первых дней жизни, поэтому четверо молодых людей знали друг друга давно. Мин женился почти сразу и деревня замерла в ожидании потомства рыжего лиса. Юми как более легкомысленная и немного избалованная девчонка, крутила хвостом и всячески испытывала нервы будущего супруга. А дальше начался ад. Их персональный, для каждого свой. Первенец Мина стал разочарованием — белый и средней силы, но брат все-равно искренне и всей душой обожал свое маленькое продолжение и сам занимался воспитание и учебой Кан Мина, ласково и доброго лисенка, ушедшего к предкам в возрасте десяти лет. Тогда еще никто ничего не понял, женщина Мина была на последних сроками беременности вторым малышом, и только это позволила им обоим не сойти с ума. Велось расследование, долгое и нудное, но понять почему малыш взял и внезапно растаял в воздухе, как обычно делали только тела умерших оборотней, никто так и не смог. Брат был в отчаяние, а Юми впервые ощутила себя странно, будто не весь мир прекрасен и безопасен. Взрослеть оказалось тяжело. Но тяжелее всех пришлось несчастным родителям снежно белых близнецов, которых они потеряли всего спустя три года после рождения. Заключившая к этому моменту помолвку Юй Мин, ворвалась в дом брата и перекинувшись ломанулась усмирять воющего и крушащего все от боли лиса. Его супруга просто лежала на полу без чувств рядом с постелью детей в их человеческом жилище. Юми была сильна, не так как брат, но тот был сломлен болью и собственными страданиями, находясь не в себе, поэтому вырубить его удалось достаточно быстро. Когда Юн пришел в себя, его брак оказался расторгнут по желанию пары, которая не могла больше видеть смерти своих детей, в развоплощении которых винила «рыжего урода» осквернившего своим убийственным семенем и ее род и ее лоно. Женщина кричала на убитого горем Мина прямо посреди деревни, что это боги покарали его и не дали продолжения в детях. Юми вновь подоспела вовремя, чтобы просто вспыхнуть желанием дать по морде растерявшей мозг и совесть кицунэ. На удивление, ее остановил брат, обнявший со спины и оттащивший от брызжущей слюной бывшей жены. Ее брат, благородный даже в таких вещах. Она вытаскивала его из омута боли долгие месяцы, а потом он просто пропал. Отец, который в это время был в деревне, сказал, что к Мину пришли с предложением нового брака, на что лис рассмеялся им в лицо и прилюдно отрекшись от не знающего милосердия и совести рода, а так же от глупой бесцветной сестры, покинул Та-Ло навсегда, добровольно став изгоем. Юми была оглушена, она не понимала мотивов брата и пребывала в каком-то вакууме. Ей сочувствовали, по крайней мере, девушке так казалось. Зато ушлые старые лисы подсуетились и, воспользовавшись невменяемостью лисицы, продавили ее скорейшее вступление в брак, дабы продлить род, в котором могли еще родиться такие же цветные как Мин. Мысль о детях вернула девушку к жизни и напугала. Будучи кровью и плотью своего брата, она до безумия боялась повторения судьбы его сыновей и втайне от всех решилась обратиться за помощью к людям Та-Ло. Одна старая, почти рассыпающаяся от времени, магиана приняла ее и обследовала человеческое тело. Даже спустя столько лет, Юй Мин помнила тот день. Просторная природная пещера у основания скалы. Вечерний полумрак рассеивается вблизи огромного кострища обложенного камнями в рукотворной чаше. Прогорели давно дрова, оставив раскаленные красно-белые угли и тонкие струи дыма от кинутых на них сушеных трав. Женщина была очень худой и хрупкой, завернутой в большое количество ткани и с пепельными волосами, выеденными прожитыми годами. Ее сухая морщинистая рука лежала на обнаженном животе Юй Мин, которая устроилась почти вплотную к очагу на тонкой циновке. Она старалась расслабиться, как просила магиана, но с каждой минутой молчания это становилось все сложнее сделать. — Лисичка, скажи мне, ты единственный щенок в помете? Юми обидело сравнение с обычным животным, но это было не то место, где можно высказывать свое возмущение. Поэтому она просто ответила честно: — У меня есть брат. Мы родились с ним в один день. — Ты любишь его? — спросила человеческая женщина, отворачиваясь от пациентки и рассеяно вороша угли палкой старой обгоревшей. — Больше всего. Но он изгнан, я не могу с ним поговорить, даже не знаю где он. Но к чему вы это спрашиваете? У меня был другой вопрос. — Вот как. Твой близнец отличается от остальных кицуне? Юми невольно скривила губы, садясь и оправляя одеяние: — Он сильнейший. Единственный рыжий лис за много сотен лет. — Маленькая лиса, любишь ли ты брата настолько сильно, чтобы не винить его за то, в чем он не виновен? — Да что вы говорите чушь какую-то?! Если не знаете, что будет с моими детьми, так и скажите! Вспышка гнева духа, казалось, не тронула женщину. Она повернула голову, и Юми почти с ужасом увидела, что магиана плачет. Крупные капли взбухали в уголках ее карих глаз и блестящими ручьями стекали ниже, вновь собираясь на подбородке. — У тебя не будет детей, девочка. Твой брат такой могущественный, потому что в утробе матери выпил у тебя часть души и вложенных изначально сил. Ты сформированная, полноценная кицуне, но абсолютно стерильна. Будь ты слабее здоровьем или имей ты меньше хвостов, сил бы хватило на правильное развитие и формирование женских огранов. Но все твои оарионы пусты. В них нет ни одной искры жизни. — Нет… этого не может быть… я… Юй Мин встряхнула головой, с трудом вырвав себя из душащих лап отвратительных воспоминаний. Она уперлась взглядом в стол и попыталась на нем сосредоточиться, лишь бы не слышать полный отчаяния вой своего собственного молодого я. Много воды утекло с тех пор. Она оставила прошлое в прошлом, нашла свой путь, брата и новый дом. Та боль так и была внутри, но новые лица и события позволили накинуть на нее полотно времени, чтобы не сойти с ума. Брата она, кстати, так и не смогла винить. Принесла ли ему его сила счастье? Нет. Он так же как и она не может дать потомства. Теперь они два, изуродованных с рождения существа, цеплялись друг за друга и давали смысл собственному существованию. Женщина с неприятным изумлением посмотрела на свои руки в частичной трансформации, когти на кончиках которых впились в массивную столешницу, прочертив глубокие борозды. Вздохнув, она втянула разрушительное оружие и отдернула ладони от испорченной мебели, переведя взгляд на взятые образцы крови. Работать. Нужно работать и помочь мальчику. Диагност вспыхнул на ее запястье, передавая показатели здоровья носителя владелице. Да, она закрепила без спроса на Ника чары и что? Неэтично? Будто она будет бегать за ним, отслеживая состояние. Нет уж. Ее время очень ценно, поэтому умолчим о личных границах и прочих придумках человечества. Если Навин не бережет своего внука, этим займется ЮЙ Мин лично!***
Никогда не страдала кровожадностью, но этого конкретного деда хотелось убить самыми изощренными методами. Ладно, у меня как у всякой женщины в такие дни портится характер, но а покажите кто будет добр и мил, когда все и так болит, так тебя еще и швыряют с энной высоты на жесткую поверхность. Из портала вылетела в полуметре над полом и в момент соприкосновения с ним копчика, осознала, почему Локи был настолько зол! Так и хочется процитировать про возомнивших себя чародеем второсортных чернокнижников. О-о-о, моя бедная спина! Дед же был преисполнен спокойствия и умиротворения, сидел в кресле жевал что-то. — Мастер, вы меня конечно извините, вы тут все маги со стажем и просто великие и могучие, но я же не ваша ученица, не ваш родственник. Нельзя ли не обращаться со мной подобным образом? Да я же девушка в конце концов! — Паршиво, да. — Что девушка? — не поняла намеков, но поспешила подняться, крехтя как старая бабка. — Характер, говорю паршивый, да. Ну знаете ли! Хамло доисторическое! А казался таким милым старичком, все же первое впечатление меня не обмануло. — А давайте без оскорблений? — решила не нарываться на конфликт, но отстоять свое право на уважение. — Откуда запах крови, да? Ага. А маги тут все с баааальшим прибабахом и отсутствием чувства такта. Неужели, проживя как они, я стану такая же? Бррр. И это только один из них, а что будет завтра, когда соберется весь кагал? Что-то у меня еще и кишки сплющило от страха и нехорошего предчувствия. — Мастер Навин, некорректно спрашивать такое у женщины. Дед перестал жевать, он вообще буквально остолбенел, открыв широко глаза и глядя на меня, будто впервые заметил. Резко поднявшись с кресла, он подошел ко мне и даже не спрашивая, положил руку на живот через одежду. Я было дернулась, но осталась стоять. Маг ничего больше не делал, просто замер в таком положении и, наверное, сканировал меня магией. Неприятных ощущений не было, так что я немного расслабилась. Если его так проняло с новости о женских днях, то может опять подстава какая? — Немыслимо, да. Так быть не должно, да, — он подергал себя второй рукой за бороду и поднял на меня взгляд. — Со становлением русалкой, человеческих проблем у тебя быть не должно. Я напряглась, внимательно слушая. — И чем мне это грозит? Маг помолчал, что-то обдумывая и анализируя. — Сложно сказать, да. Половые клетки русалок созревают лишь один-два раза в год, во время Зова. Человеческие раз в месяц. Похоже, чтобы родить русалку, тебе придется ждать Зова, а чтобы человека, достаточно любого дня вне его. Мое лицо вытянулось. — Вы хотите сказать, что внутри меня у детей еще и разделение по расам будет? А… а почему? Так что-то обидно стало. Как плюшки, так избирательно, а как гадость какую, так забирай все что есть. — Кто же знает, ты же не по рождению русалка, да. Возможно, твоему телу не хватает сил, чтобы полностью перестроиться под новый вид. А может просто так решил случай, да. Но в воду тебя сегодня гнать чревато, как и превращаться. Пей чай и идем в крипту, да. И подушку возьми с дивана, да. На холодном камне в таком состоянии сидеть, меня потом Верховный рядом посадит. А у меня почки, да. Только я улыбнулась своеобразной заботе, а дальше был скорее оскал гиены. Почки у него, у меня тоже почки! Наверно… а у русалок есть почки?