Blessing in disguise

      По пути к драконице они купили хлеб и фрукты. Рейнира упрямилась, отказывалась есть, но Алисенте удалось её уговорить. Обе от волнения пропустили вечернюю трапезу, провели ночь в полёте. Всё же им предстоял волнительный день в знойном незнакомом городе. Силы не помешают.       К тому же, это было весело. Алисента никогда раньше ничего не покупала, Рейнира так тем более. Их отчаянный побег за счастьем обрастал приключениями. Тратить деньги оказалось занятно. Наверняка, их обсчитали и обдурили, но это нисколько не расстроило Алисенту.       Примеряющая кольца Рейнира вдруг замирает и смеряет женщину в расписном одеянии долгим взглядом. Та о чём-то эмоционально разговаривает с другой покупательницей. Судя по характерной внешности, они обе лиссенейки.       — Она говорит, что сюда прилетел красный дракон. Деймон здесь. Алисента, до того перебирающая веера, вздрогнула.       — Этого стоило ожидать, — глухо отзывается она.       Вот только совсем не ясно, чего ждать от Деймона Таргариена. Принцесса посмотрела выразительным, полным решимости взглядом на возлюбленную, а затем гордо вздёрнула подбородок.       Деймон ожидает их за городской чертой, удобно устроившись подле бока дракона в тени высокого холма. Сиракс мирно дремлет рядом, свернувшись, точно кошка. Караксес поднимает страшную морду и тянет воздух, уставившись на Алисенту. Этот дракон пугал её ещё с малых лет. Длинношеий, чудовищный и непредсказуемый. В последнем слишком уж похож на Деймона Таргариена.       — Я всё гадал, решишься ли ты вызволить свою пташку из золочёной клетки или нет, — вместо приветствия нахально тянет принц.       Он ухмыляется, разглядывая Алисенту. Растерявшись, она поклонилась, как подобает перед королевской особой.       — Прилетел сюда, чтобы рассказать об этом?       Деймон усмехается, вечно нахмуренный лоб разглаживается. В глазах — азарт.       — Проделал весь этот путь, чтобы рассказать как ты довела короля. Он потерял голос, так много кричал. А ты… — кивком головы Деймон указывает на Алисенту и выдерживает паузу, — Ты подарила мне незабываемое зрелище. Десница впервые на моей памяти сорвался.       Алисента шумно сглатывает. Деймон не уточняет, как же именно сорвался отец, но одного этого было достаточно.       — Ты нас ничем не удивил, — в голосе Рейниры нахальство и нотка веселья.       — Я здесь не для этого, племянница. Волею короля приказываю тебе и леди Алисенте Хайтауэр вернуться в Вестерос незамедлительно. В таком случае наказание будет мягким.       Рейнира прыскает от смеха, а вслед за ней и Деймон. Алисента была уверена, что принц не шутит, настолько грозно и устрашающе он передал слова короля. Эти двое всегда понимали друг друга с полуслова.       Алисента жмурится, не в силах видеть, как легко Рейнире с Деймоном. Ревность — отвратительная и скользкая штука. Пока они смеются, она обращает взор к бледному небу. Солнце ещё высоко.       — Придёшь на нашу свадьбу?       — Леди Алисента не против? Она не слишком-то рада меня видеть.       — На свадьбе должны присутствовать родственники, — дипломатично отвечает она. — Я буду только рада.       Про себя она думает, что их с Рейнирой побег и запланированная свадьба для Деймона просто развлечение, спектакль. Ну и пусть занимает место в первом ряду, может, хотя бы разок в своей жизни увидит чистые и искренние чувства.       Длинные ресницы Алисенты трепещут, на щеках пионовым цветом разгорелся румянец. У Рейниры рот наполняется слюной от такого восхитительного зрелища, а по рукам бисером расползаются мурашки. Щекотно. В груди у Рейниры щекотно.       Они стоят напротив жаркого костра, такого высокого и яркого, что кажется, будто солнечный диск сгорает в оранжевом пламени. Искры смешиваются с первыми бледными звёздами.       Рейнира придирчиво осматривает своё платье, бесстыдно алое, под цвет её дома, с глубоким вырезом по моде вольных городов. Сидит не совсем по фигуре, потому что они с Алисентой купили уже готовые платья. Не жениться же в дорожном костюме, верно? Алисента почти сразу же выбрала синее, потому что оно напомнило ей цвет воды в гавани Пентоса. Деймон купил им обеим новые украшения, справедливо посчитав, что на свадьбе положено носить всё самое лучшее и роскошное.       Жрица бросает в огонь пучок трав, и ароматный дым ненадолго скрывает её. Она произносит:       — Передо мной стоят двое, что хотят слиться воедино. Рейнира Таргариен, разделишь ли ты свой огонь с Алисентой Хайтауэр? Согреешь ли её тёмными холодными ночами?       — Клянусь пламенем красного бога, что согрею её ночи и дни, — с придыханием говорит Рейнира.       — Алисента Хайтауэр, разделишь ли ты свой огонь с Рейнирой Таргариен? Согреешь ли её тёмными холодными ночами?       — Пока кровь течёт в моих венах.       — Тогда подойдите ко мне и станьте единым целым.       Когда мечтательно карие глаза Алисенты встречаются с её, фиалковыми и жаждущими, Рейнира теряется. Чувства, жаркие, словно пламя Балериона, застают Рейниру врасплох. Теперь они — одно целое. Единая душа, разделённая на два тела.       Алисента смелеет. Тянется к Рейнире и мучительно нежно целует. Раньше первой целовала всегда Рейнира.       Этот поцелуй целомудреннее прочих, что уже были между ними, но распаляет сильнее. Принцесса тянется к Алисенте всем своим телом, обхватывает её шею узкими ладонями. Её жена — или Рейнира её жена, как правильно? — накрывает её руки своими. Принцесса чувствует запах морского ветра, запутавшегося в волосах Алисенты. Словно ту обнял и покружил в танце тёплый бриз, а потом, смеющуюся и счастливую, вернул на землю. Вернул Рейнире.       Переполняющее Рейниру счастье отзывается лёгкой тошнотой и вспотевшими ладонями. Ей хочется вжаться в Алисенту, почувствовать каждый сантиметр её кожи, желательно обнажённой. Фантазия разыгрывается и в голове предстают совсем уж смелые и дерзкие образы, благо Рейнира улучила момент и выспросила у Деймона обо всём, что касается женского удовольствия. Ей не терпится поскорее перейти к практике с Алисентой.       — Кстати говоря, есть один обычай, — тянет Деймон. — Валирийский.       Алисента вскидывает голову и смотрит прямо на прищурившегося Деймона. Рейнира и сама вздрагивает: успела позабыть, что они с Алисентой не одни. Красная жрица куда-то подевалась, а свадебный костёр горит уже не так ярко.       — Что ещё за обычай?       — Клятва на крови, — Деймон подходит ближе и касается кинжала на бедре. — Режете руки, затем кровью рисуете особый знак на лбу друг друга.       — Как это… романтично, — Алисента с опаской глядит на Рейниру, проверяя её реакцию.       — Что за знак? — принцессу переполняет энтузиазм.       Деймон играючи легко вынимает из ножен кинжал, красуясь, подбрасывает тот в воздухе. Садится на корточки и чертит на пыльной сухой земле две руны, мало отличающиеся друг от друга.       Рейнира достаёт собственный кинжал, удовлетворённо думая, что тот всё-таки пригодился. Она не раздумывая делает надрез на собственной ладони, но вздох Алисенты ненадолго охлаждает её решимость.       — Испугалась? — Деймон дразнится и не упускает возможности подколоть Алисенту. Рейнира считает своим долгом вступиться за жену, хотя и расстроена её несогласием.       Она не успевает ничего сказать, как Алисента протягивает ладонь к Рейнире и упрямо сжимает губы.       — Режь.       Принцесса старается сделать надрез быстро, чтобы лишний раз не травмировать и без того израненные руки возлюбленной. Покосившись на рисунок на земле, Рейнира окунает палец в кровь и вырисовывает руну на лбу у Алисенты. Её жене требуется чуть больше времени — она долго всматривается в изображение, запоминая его в мельчайших деталях. Когда с рисунком закончено, Алисента невесомо касается щеки Рейниры и улыбается так, что у той сердце готово разорваться.       Деймон хлопает себя по бедру и заразительно смеётся. Одобряет их маленькую авантюру.       Дядя позаботился о том, чтобы Рейнире и Алисенте было где уединиться. Это гостевые покои одного из давних знакомых Деймона, зажиточного купца. Деймон ему доверяет, так что привёл их сюда. Принцесса страшно благодарна ему за участие, но всё это потом. Едва ли она в силах о чём-то думать, кроме того, как выглядит Алисента без платья.       Алисента глуповато хихикает и очаровательно краснеет, но всё же выпутывается из юбок и успевает стрельнуть глазами в Рейниру, что осталась в одной лишь сорочке. Они не спешат, впереди вся ночь. На рассвете придётся вернуться в замок и держать ответ перед отцами.       Хрупкая и бледная Алисента стыдливо прикрывается руками, и это движение отзывается в гулким ударом сердца Рейниры. Страсть окутывает принцессу, да так, что ей невыносимо переносить её в одиночку. Ей просто необходимо поделиться ей с Алисентой.       — Ты когда-нибудь касалась себя? — шепчет Алисента.       Вопрос ненадолго ставит Рейниру в тупик.       — А ты?       И её возлюбленная Алисента признаётся, что делала это каждую ночь, мечтая, как вместо её собственных рук будут изящные ладони Рейниры. Откровенность Алисенты действует похлеще ворожбы.       — Как же мне тебя коснуться? — Рейнира опускается перед Алисентой на колени. — Руками или языком?       — Как пожелаешь, моя принцесса, — едва слышно отвечает Алисента. Она совершенно пунцовая и пьяная от любви. — Позволь сперва мне коснуться тебя.       Алисента садится напротив Рейниры и тянется сперва к её шее, легонько и невесомо чертя одной ей известный рисунок. Она спускается к ключицам, скользит по линии плеч Рейниры, гладит предплечья. Алисента любуется красотой и совершенством тела Рейниры.       — Мне хочется тебя всю. Целиком.       — Я и так твоя.       Губы Алисенты порхают на коже Рейниры, словно бабочки.       Позже, лёжа в чужой постели, которую они только что разделили, Алисента спрашивает:       — Когда мы вернёмся домой, ты выполнишь обещание, данное красной женщине?       Сонная Рейнира утвердительно мычит. Конечно. Она ведь дала слово. Слово будущей королевы.       — Они не признают наш союз, ты ведь знаешь?       Приятная нега сменяются бодрящим волнением. Рейнира приподнимается на локте и всматривается в лицо Алисенты. Свечи отбрасывают мягкие пляшущие тени и подсвечивают её блестящие от слёз глаза.       — Глупости. У них просто нет выбора, — Рейнира не знает, кого хочет убедить, себя или Алисенту. Она берёт ладонь Алисенты и подносит к своим губам.       — Женщина никогда не понесёт от женщины. Дома скрепляют не браки, а потомство.       — Какая разница? Ты станешь королевой, как и желает твой отец. Королевой при мне.       Алисента поднимает глаза, не давая накопившимся слезам вылиться дорожками печального хрусталя. Она замолкает, то ли подбирая слова, то ли обдумывая очередной аргумент. Беспокойная.       — Я выйду за короля, — без ножа режет Алисента.       В гневе Рейнира вскакивает с постели. Ей хочется кричать и что-нибудь разрушить, но вместо этого приходится довольствоваться растерянными и хаотичным хождением по комнате. Принцесса не одевается, оставаясь обнажённой и уязвимой перед Алисентой. Только мерит шагами комнату, будто так сможет увернуться от всего, что Алисента скажет. А она обязательно что-нибудь скажет, вероятно, крайне логичное, но оттого не менее болезненное. И одна только мысль об этом выводит Рейниру из равновесия... или возвращает на землю из собственных грёз.       — А тебе предстоит стать женой Лейнора Велариона.       — Я уже жена. Твоя жена. Мы дали клятвы!.. — ярость придаёт голосу Рейниры резкие и хлёсткие интонации.       Алисента садится на краю постели, но не решается встать и подойти к Рейнире, только смотрит, да раздирает ранки на пальцах.       — Да. Мы дали клятвы. Послушай, этот мир принадлежит мужчинам. — наконец отвечает Алисента. — Мы не можем действовать открыто, как и заявить о собственных чувствах во всеуслышание… Но мы можем спрятаться у всех на виду.       Рейнира лишь презрительно хмыкает. Она собирается стать королевой и навести собственные порядки, к чему ей игра в прятки?       — Я взойду на железный трон, Алисента. Распоряжусь о новых законах…       — И кому же ты передашь власть? — перебивает Алисента. От былой меланхолии нет и следа, лишь раздражение. — Позволишь династии кончиться на тебе?       — Есть Деймон, — говорит Рейнира и понимает, что сморозила глупость. Дядя обладает рядом достоинств, но увы, их недостаточно, чтобы сделать его надёжным королём.       Алисента надевает сорочку и подходит к искуссно разукрашенному столику, чтобы налить разбавленного вина. Осушив кубок за два глотка, она произносит:       — Я предлагаю тебе взойти на престол, обзаведясь поддержкой великих домов. Веларионы поддержат тебя, как и Хайтауэры. У тебя будет Старомест, флот и ещё один дракон.       Сердце принцессы пропускает удар. Алисента озвучивает почти те же мысли, что приходили в голову Рейнире. Ей необходима поддержка, полагаться на одну лишь клятву, которую ничего не стоит нарушить, глупо. И всё же она произносит то, в чём сомневается:       — Лорды не посмеют не поддержать меня. Они уже присягнули мне на верность.       — Даже самые лояльные и верные слову должны быть уверены в тебе и в том, что ты продолжишь династию Таргариенов.       Рейнира раздражена и раздосадована, она устала и хочет лишь вернуться в тёплые любящие объятия любимой. Принцесса забирается на кровать и закутывается в покрывало.       — И что же ты предлагаешь? Забыть весь этот день и эту ночь? Вернуться в столицу и вести обычную жизнь?       — Между нами нерушимые узы, Рейнира, — качает головой Алисента. — Их невозможно забыть или разрушить. Я предлагаю вернуться и выполнить свой долг. Мы родим наследников, ты от Лейнора, я от короля. А после обвенчаем наших детей.       — А если они не полюбят друг друга? — фыркает Рейнира. — Или у нас обеих родятся мальчики? Обвенчаем их?       — Значит, я постараюсь родить девочку.       — Ты так просто об этом говоришь… — Рейнира морщится от невольно лезущих в мысли образов Алисенты в объятиях Визериса.       — Это мой долг.       Алисента садится на постели и тянет руки к Рейнире. Она осторожно и нежно перебирает серебристые волосы принцессы, пока та обдумывает непростой разговор.       Отец в правлении полагается на Отто Хайтауэра. Десница мудр и прозорлив, хитрости ему тоже не занимать, не зря он добился помолвки Алисенты с королём. Алисента — дочь своего отца, ей бы подошла роль рассудительной королевы, жаль, что не при Рейнире. Её стратегия предполагает пожертвовать собственным удобством, но при этом всё равно остаться в выигрыше. Все стороны будут удовлетворены, никаких мятежей, заговоров или восстаний. И всё же…       — Мы всё ещё можем спрятаться. Сбежать так далеко, что даже Деймон нас не отыщет.       Алисента обнимает принцессу и просто кивает. Они могут.       — Мы бы облетели на Сиракс весь континент, добрались бы до руин Валирии, а потом дальше и дальше… В неизведанные земли…       Голос Рейниры тихий, словно она боится спугнуть подкрадывающийся сон, в котором они с Алисентой оседлают Сиракс и полетят навстречу свободе. Там, в чужих землях они будут хозяйками собственной судьбы.       Принцесса засыпает, но к Алисенте не идёт сон. Она наслаждается каждой минутой, проведённой с Рейнирой, пока неизбежный рассвет не разрушил их общую на двоих сказку.