Выбора нет

Ева сидела за деревянным столом, хаотично двигая железной ложкой. В горле стоял ком злости, который девчонка никак не могла проглотить. Горячева обладала сильным самомнением и если его хоть на чуть-чуть сдвинуть в любую сторону, то все полетит с бухты-барахты. Собственно, что и происходило прямо сейчас. Брюнетке было стыдно. Стыдно за резкий уход из школы. Стыдно за выученный стих. Стыдно за миллиард других поступков, которые девчонка совершила в прошлом. Именно в момент семейного ужина она находилась не на одной локации с родителями, а где-то у себя в голове. Ева придумала своеобразную белую комнату, в которой она сидит на полу и гладит все свои комплексы как кошек, почесывая за ухом. А они в свою очередь громко мурчат и царапают когтями путь к правому полушарию мозга. Воспоминания приходили разные, но в основном плохие. Ева начала прокручивать все, что связано со словом «буллинг». Она помнила, как её закрывали в туалете, помнила, как её рюкзаки часто находились в мусорных баках и помнила о том, сколько обидных слов услышала в свою сторону за семнадцать лет жизни. Безусловно позитивные моменты тоже присутствовали, но их намного меньше чем отрицательных. — Ты тут? — спросил отец, махая перед лицом девчонки ладонью. Антон Владимирович окликал дочь уже минуты полторы, но она никак не приходила в себя, смотря лишь в одну точку. Горячева быстро проморгала и перевела взгляд на родителей, выгибая бровь. Просто так они никогда её не звали. Ева положила ложку в тарелку и встав со стула, подошла к раковине. Посуда слегка загремела под струей теплой воды. — Спасибо. Было очень вкусно, — и поблагодарив родителей за отвратительный ужин она пошла к своей комнате, чтобы побыть в тишине. — Ева, вернись! Мы ведь даже не поговорили толком, — слегка пьяным голосом сказала Анна Витальевна, подливая себе ещё пол бокала вина. Девчонка закатила глаза и резко остановилась, поворачиваясь обратно. Горячева мысленно проклинала этот маленький город за присутствие алкоголя в магазинах. Она прекрасно знала тот факт, что без капли спиртного мать бы никогда с ней не заговорила. Только если про учебу. Но не всегда, потому что чаще этот нудный и затасканный разговор начинал отец. — Вот как ты думаешь, почему у таких прекрасных людей, — женщина указала на себя и мужа, — получилась такая дрянь? — а после на дочь. Брюнетка пожала плечами и пошла дальше, принимая в свою спину тысячи ножей от близкого человека. Отец просто сидел рядом, держа свою голову руками. Иногда Антон Владимирович напоминал девчонке человека в пузыре, который ну никак не может выйти из круглого купола под названием «никчемность». Но у него есть шанс освободиться, достав что-нибудь острое из кармашка. — Ну и иди на все четыре стороны, наркоманка! — последнее, что услышала Горячева, закрывая дверь на замок. Ева усмехнулась. Девчонка начала вспоминать каждую концовку таких разговоров, мысленно вешая на свою стену очередную медаль. Хотя, ей и самой интересно было узнать ответ на первый вопрос. Вот бы собрать в одну кучку все награды за свою хуевость и отдать какому-нибудь волшебнику, который точно скажет, что к чему. Брюнетка медленно прошла к кровати и плюхнулась на мягкий матрас, кладя голову на подушку. Глянцевый потолок отражал лежащее тело. Его слегка тряхнуло, повышая кровяное давление. Две крупные слезинки выделились из глаз, скатываясь прямиком вниз, а после пропитывали тканевую наволочку. Девчонка не понимала, что она сделала окружающим людям. Ева ощущала себя чашкой, которая продолжала наполняться злостью и тоской на протяжении нескольких лет. Психологически Горячева чувствовала себя именно так, а физически абсолютно пустой. Как плюшевая игрушка, которая имеет у себя в животе специальную кнопку с заранее записанным голосом. Ей можно поиграть, а потом бросить в глубокий ящик. Ева встала с кровати и подошла к небольшому комоду. Открыв верхний ящик, девчонка достала остатки марихуаны, купленной у Кисы вчера. Рядом лежала специальная бумага. Брюнетка взяла её между пальцев и положила на поверхность, высыпая немного наркотика туда и скрутив своеобразную сигарету, она смочила край, делая самокрутку плотнее. Горячева представляла себя каким-то своеобразным умельцем, которому все нипочём. Девчонка зажала косяк между зубов и подожгла зажигалкой. Травяной запах разошелся по всему периметру комнаты, расслабляя худощавое тело. Правда не хватало свежего воздуха, но на улицу никак нельзя. Еву могут заметить одноклассники и начать издеваться прямо там, продолжая тыкать пальцами, которые до сих пор мерцали у неё перед глазами. Первый этап дал эйфорию вперемешку с усиленным сердцебиением. Все проблемы ушли на задний план, оставляя только хорошее. Она закрыла глаза. Наркотики возвращали девчонку в детство: парк аттракционов, любящие родители, солнечная погода и облака похожие на сахарную вату, которую только что принес Антон Владимирович. Но открыв глаза перед Евой встала четкая картинка кирпичной стены с разбитым окном, а под ней надпись, нарисованная кровью: «Папы не было рядом, маме было плевать». Это был второй этап. Галлюцинации. Резко зажмурив глаза видение исчезло. А вместе с ним и она сама, погружаясь в сон.

***

Время близилось к семи часам утра. Ева лежала на полу, раскинув руки в разные стороны. Сейчас она напоминала звезду, которая упала с неба. Ровно сутки она находилась дома ни с кем не общаясь. Рита пыталась пробиться к общению через социальные сети, но в ответ получала тишину. Брюнетке было жаль одноклассницу, потому что она не заслужила такого обращения к себе. Маргарита писала добрые слова и комплименты, пытаясь поднять самооценку Евы, которая находилась на дне бездны. На животе девчонки лежал телефон, на котором воспроизводилась песня. Она подпевала каждую строчку, относя это к своей жизни: Что я делаю в жизни не так? Объясните мне: жить её как Горячева подняла взгляд на глянцевый потолок, замечая свои грустные серо-голубые глаза. Они напоминали ей смесь тумана и влажности после грозы. Каждое новое знакомство Ева тщательно пыталась бить себя кулаком по груди чтобы завести мотор. Но он не работал. Вокруг мерцало множество искр, которые плавно приземлялись в самый низ желудка, прилипая к стенкам. Ева прижала голову к полу и посмотрела сквозь пушистые ресницы на окно снизу вверх. В небе летали маленькие птички, напоминая брюнетке разбрызганную краску. Она постучала пальца по животу, продолжая петь песню: Где найти себе место, чтобы наконец-то Покинуть этот тесный барак? Девчонка зачем-то вспомнила лицо Инны. Одноклассница больше всех смеялась, обзывая Еву разными гадостями в след. Брюнетка ярко представляла себе расплату над рыжей, мечтая сделать много вещей: плюнуть в лицо, избить за школой или вообще убить. Неважно как, главное поставить суку на место. Горячева перевернулась с живота на спину. Телефон скатился вслед за ней, падая прямо перед носом. Экран загорелся, показывая девчонке время: 06:58. Брюнетка тяжело вздохнула, подпирая голову подбородком об пол. Она словно сидела на подожжённых качелях, которые загорелись из-за эмоций. Брюнетка раскачивалась вверх-вниз, чувствуя полную невесомость. Она ощутила как зрачки начинали уменьшаться. Ей будто прыснули в глаза огнетушителем, замыливая картинку. Огонь сразу же потух, опуская Еву на землю. Надо собираться в школу.

***

Ева натянула капюшон на весь периметр головы и замотала сверху шарфом. Девчонка стояла на улице, подкуривая сигарету. Весь этот бал-маскарад бесил до чертиков, но что поделаешь если всякие дебилы лезут в личное пространство, напоминая брюнетке о видеоролике. Девчонка наблюдала за младшими классами. Они играли в догонялки, бегая к друг другу, а после громко кричали, радуясь небольшой победе. Ей хотелось сделать так же. Ощутить себя счастливым ребенком, но увы это невозможно. Поезд уехал со станции, оставляя Еву совершенно одну на вокзале. Рядом с ней стояли огромные чемоданы и сумки, наполненные разными психологическими проблемами, которые надо будет тащить на своем горбу, пока лесная дорожка не приведет девчонку к кабинету психотерапевта. — …к тебе че опять это ссылко пристает? Горячева вышла из своих мыслей и повернула голову, наблюдая за разговором троих парней из её класса: Ильи, толстяка Паши и Локона. — А ты че? Поединок все решил! Ты просто обоссанный кролик, — заявил Игнатов, гордо смотря сверху на Всеволода. — Ты бесчестен и это приговор, Локон. Подальше от него держись, — напоследок сказал тот Кудинову и ушёл обратно в школу. Девчонка сильнее напрягла слух. Илья начал расспрашивать кудрявого про какую-то «Чёрную весну», выжимая из него всё что знает. Локон долго жался, строя из себя напуганного мальчика, но в итоге признался: — Дуэли, ну, девятнадцатый век там. Вызов и всё остальное, — ответил Всеволод, отводя взгляд в сторону. Ева выкинула бычок куда-то в сторону и аккуратно начала подходить к одноклассникам чтобы не спугнуть. Она ощущала себя пантерой, которая следит за своей жертвой из кустов, прицеливаясь зубами прямо в глотку. — Кто этим занимается? — спросила девчонка, кусая прямо в сонную артерию. Мальчики обернулись к ней, вспоминая момент, когда пришла Горячева. Они посмотрели друг на друга. Локон кивнул в сторону школы, намекая на возвращение в храм знаний, но девчонка пробралась ближе, хватая блондина за плечо куртки. Нейлоновый материал прошёл сквозь пальцы, издавая шуршащий звук. — Кучерявый, ты бы поменьше секретничал при мне и больше говорил, — грубо сказала Ева, создавая дискомфортную атмосферу. Брюнетка чувствовала, как кровь брызнула фонтаном из его шеи, а она в свою очередь плавно приземляет его ослабшее тело на землю. — Мел, Киса, Хенк и Гена, — ответил Всеволод. Каждый мускул на его лице напрягся, а глаза забегали в разные стороны. Птичка в клетке. Ева закусила губу и опустила руку вниз, идя в сторону мастерской, о которой говорил толстяк Паша. Девчонке было необходимо узнать больше деталей от самих представителей сообщества, а после вызвать Инну на дуэль, где она в стопроцентном случае выиграет. — Покажи им видео со своими стонами, и они сразу примут тебя к себе! — крикнул Локон, издавая мерзкие звуки. Горячева повернула голову к однокласснику, показывая средний палец. В ней разыгрался азарт, тянущийся плотной нитью куда-то глубоко в бездну. Она обвилась вокруг самооценки брюнетки, завязывая своеобразный бантик, а после потихоньку поднималась вверх. Девчонка была уверена в своих силах. Осталось только убедить четырех представителей мужского пола. Но если Ева справилась с задирой Локоном, то эти вообще не проблема. Как два пальца об асфальт.