***
Горячева проснулась в четыре часа утра из-за сильного холода, проходящего по всей квартире, и из-за душного сна, который смотреть просто на просто не было сил. Обычно ей нравилось находиться в мире Грёз, проживая каждый раз новую жизнь. Это было как глоток свежего воздуха в рутине реального мира. В полпятого утра девчонка услышала шум из прихожей, прокручивая в голове много нецензурных слов, потому что вернулись родители. Запах перегара тянулся прямо к ней, пропитывая всю мебель вокруг. Брюнетка закрыла лицо одеялом, выстраивая своеобразную крепость, которая обязательно спасет её от этого ужаса, но нет. Теперь и от него пахло спиртом. Мать громко смеялась, скидывая с себя сапоги, которые летели на пол, разбрызгивая вокруг грязь. Девчонка сжала руки в кулаки, впивая ногти в кожу, оставляя небольшие углубления. Ева начала злиться ещё больше, чувствуя, как чистый линолеум, помытый вечером, снова испачкался. Горячева скинула с себя одеяло, желая поджечь его прямо сейчас. Просто поднести зажигалку к куску хлопка, а после наблюдать за его возгоранием сидя где-то в уголке. Огоньки бы красиво плясали свой необычный танец смерти, отражаясь в плотных зрачках, где недавно затонули чертики. Но самое главное, что из этого выхода нет. Ловушки всегда срабатывают идеально. Тем более, когда это делает подросток семнадцати лет. Девчонка снова прислушалась к шуму. Он исчез ровно так же, как и её желание устроить пожар. Ева посмотрела на экран телефона, понимая, что до дуэли осталось больше часа. Дома находиться не хотелось. Единственным вариантом ожидания являлась мастерская. Горячева понимала, что, скорее всего, её ожидает кот в мешке, ибо неизвестно, есть ли там кто-нибудь. Но попытка не пытка, поэтому девчонка быстро надела заранее готовые вещи, лежащие на стуле, и тихонько вышла из дома. Записка, которую она оставила по приходу домой так и осталась лежать на полу.***
Ева уже пятнадцать секунд пыталась подпалить сигарету зажигалкой, но ветер был настолько сильным, что сдувал пламя сразу же. Будто одна из четырех стихий чувствовала недавние эмоции девчонки, ограничивая её в своеобразные рамки. Прямая тропинка ко входу в амбар слегка потрясывалась как от землетрясения. Она шла, не понимая, что происходит, пока не услышала громкую музыку из помещения, а также звенящие удары. Горячева прислонила руку к стене. Сначала начала трястись конечность, а после и все остальное тело, будто отдавая каким-то током. Пальцы отсоединились от стенки, медленно опускаясь в теплый карман. Девчонка тяжело вздохнула и отворила дверь, заползая внутрь. Ева стояла позади Гены, который стучал по барабанам, напрягая бицепсы. Брюнетка глупо ухмыльнулась, наслаждаясь ритмичными ударами, соединяющееся в что-то похожее на рок. Девчонка прошла сбоку, облокачиваясь руками на аэрохоккей, пытаясь повторить действие с сигаретой, которое не получилось на улице. Кончик загорелся оранжевым цветом, выдавая немного гадкого дыма с запахом табака. Он красиво развевался в воздухе, закручиваясь в тонкие нити, похожие чем-то на вены. Зуев резво ударил двумя руками о тарелки барабанной установки, опуская голову вниз. Его плечи тряслись от сильного напряжения, поэтому он глубоко вздохнул, наполняя легкие кислородом, и повернулся к девчонке. — Ты чего так рано пришла? — спросил он, надевая салатовую толстовку. — Так получилось, — пожав плечами ответила Ева, стряхивая пепел в мусорный пакет. — А ты чего домой не пошел? Гена промолчал, не желая делится с девчонкой своими проблемами насчёт отца, которого совсем недавно огрел поленом. Конечно парень уже давно извинился, поплатившись многим. Например, отношениями с единственным близким человеком. Кареглазый любил его по-своему, и каждый свой проеб пытался чем-то компенсировать, но выходило плохо. — Хочешь дунуть? — внезапно предложил Зуев, глядя на брюнетку. В его зрачках плясали такие же чертики, как и у девчонки. Если собрать их в одну кучку, то получится целое поселение. Еву клонило в сон последние десять минут, однако после заманчивого предложения сразу расхотелось. Горло начало заметно першить, напоминая девчонке терпкий и пьянящий вкус наркотика. Тем более маленькое чувство расслабленности как раз перед заветной дуэлью. Она кивнула, и Гена достал одинокую половинку сигареты, содержащую в себе много кристалликов. Выглядело это как-то слишком загадочно, будто парень являлся каким-то волшебником со шляпой в руке. Как в сказке. Только вместо кролика он вытянул что-то получше. — Успеем отойти до… — Успеем, — ответил кареглазый, перебив девчонку. Зуев аккуратно закусил фильтр между двумя рядами зубов и поджег, выдыхая терпкий дым. Запахло химией, похожей чем-то на привычное средство для мытья посуды. Только его не покуришь, а соль — запросто. Гена поджег ещё раз, повторяя действие, а после передал сигарету девчонке. Серые кристаллы отличались от известного табака, который плавно поджигается, как фитиль у динамита. В отношении наркотика так не происходило, поэтому приходилось постоянно мучатся, крутя колесико зажигалки до кровавых мозолей. — Не боишься умереть сегодня? — поинтересовался он, поднимая голову. Прямо сейчас Зуеву было интересно изучать каждый периметр потолка, гипнотизируя разум, в котором, кроме пустоты, ничего не присутствовало. Ева сделала затяжку, выпуская дым маленькими кружочками. Они были похожи на кольца родителей, которые, казалось, приросли к безымянным пальцам. Как же девчонка мечтала о их разводе, только… Этому не быть. Отец и мать будут вместе до конца, умирая в один день. Но Горячевой будет наплевать. Максимум, что она сделает, это плюнет на могилу Анны Витальевны, а Антону Владимировичу купит какой-нибудь декор. Словно повторяя его же действия при жизни. Только деньги. Никакого сочувствия. — Все мы когда-нибудь умрём, — спокойно ответила брюнетка, принимая новую порцию курева в свой организм. — Можно сказать, что я и сейчас себя убиваю, накуриваясь вместе с тобой. Девчонка ощущала, как клетки мозга начинали пропитываться приятной дрянью, впитываясь, как вода в губку. И если рано или поздно ей захочется бросить, то наркотик напомнит о себе, выдавая ломку. — Прежний образ жизни можно восстановить, а умершего человека нет, — Зуев повернулся к ней, смотря прямо в глаза. Черти рисовали пентаграмму вокруг них, радостно пританцовывая румбу. Дверь мастерской распахнулась, окатывая два лица прохладным воздухом. Он словно голосовое сообщение передал Еве пение птиц на улице, которые забавно рвали глотки, общаясь с друг другом. Первым вошёл Кислов, а за ним ещё двое: Мел и Хенк. — Уля-ля, — хлопнув в ладоши сказал Киса, приземляя свою пятую точку рядом с девчонкой. — Решили за Гендосом зайти, а тут у нас Ева Антоновна собственной персоной. — Фу, чем так воняет? — спросил Боря, прикрывая нос воротником куртки. Девчонка натянула шапку поверх глаз, пряча широкие зрачки. Выглядит ну уж совсем не подозрительно! Хотя, кого она обманывает, все тайное всегда становится явным. — Не воняет, а благоухает, — поправил его Зуев, глубже прижимаясь к креслу. — Твою же мать! — недовольно крикнул Ваня, поднимая бычок со стола. — Горячева, а тебя не смущает, что у нас дуэль через двадцать минут? Ева и Гена снова посмотрели друг на друга, растягивая рты в широкие улыбки. Они выглядели как малые дети, провинившиеся перед родителями. Только вместо угла их ждут грозные речи от Кислова, который потихоньку накапливал в себе силу, распределяя пиздюли на двоих. — Кис, ну не заводись, — успокоил его Егор, хлопнув по плечу. Мел часто напоминал девчонке Валеру Филатова из её любимой «Бригады». Такой же рассудительный и поддерживающий своих друзей в разных ситуациях. Как мазь при ожоге. Вроде до сих пор болит, но как-то полегче. Вот и тут так же. — Даже если я буду не в сознании, то Панова всё равно проебет, — смело заявила Ева, делая пистолет из пальцев. — Пиф-паф и нет сучары — Смотри, чтобы тебе «пиф-паф» не сделали, — сказал Хенк, а после подошел к какому-то шкафу и вытянул оттуда тот самый чемодан с дуэльными пистолетами. Девчонка усмехнулась, поднимаясь с мягкого дивана. Она слегка качнулась в сторону, восстанавливая прежние отношения с гравитацией. Срочно нужен воздух, чтобы окончательно прийти в себя, ну а потом уже можно и мстить. — Никто кроме меня не убьет Еву Горячеву, — ответила брюнетка, сделав финальный вывод этого разговора. Хотелось добавить что-то из жанра «передайте родителям…», но она вовремя передумала, вспоминая про плевок на могилу матери, который должна осуществить первая. Зря что ли медали собирала?