SKZombieland

      Минхо хмурится, когда солнце попадает ему на лицо. Губы смешно поджимаются, хочется чихнуть. Чья–то рука поднимется вверх, чтобы перекрыть лучи. Лицо расслабляется, он улыбается и переворачивается на бок, чтобы скрыть улыбку. Кровать скрипит, когда к нему неуклюжей походкой подбираются. В конце он не выдерживает и напрыгивает на Минхо, тут же атакуя его. Минхо улыбается, отвечая на поцелуи, он смеется, когда его кусают за нос и всё же открывает глаза, встречаясь взглядом с двумя круглыми, полными смешинок глазами.       — Привет, — Шепчет он, и Минхо отвечает таким же: «Привет». Джисон ложится рядом, на одну из рук Хо, тут же оказываясь в полуобъятиях. Минхо не спит в одежде, так что по его груди тут же начинают водить какие–то узоры, — Я проснулся, — Начинает Джисон, Минхо лишь отвечает тихим: «Угу», — Сперва я сходил в магазин, купил молоко, яйца и сок для завтрака. Я думал, что ты хоть от запаха еды проснешься, — Он остановился, слушая тихий смешок прямо в ухо, на котором через мгновение был оставлен лёгкий поцелуй, — Сходил к Чану за гитарой. Даже написал что–то. Ещё я спортом думал заняться. Пробежал по парку, но ты понимаешь, старость — не радость, так что я добежал только до ларька с токпокки. Они в холодильнике, кстати. Так, не засыпай снова! Когда я вернулся, ты всё ещё спал! Я принял душ, — Минхо чувствовал это, ведь волосы Ханни все еще были влажными, — Сделал себе какой–то салатик. И пока ел его, то увлекся какой–то старой документалкой по Австралию. «Чудеса Австралии» или как–то так. Не понимаю, как Крис хён там вообще выживал в этой чудесной Австралии! Там буквально всё хочет тебя убить! — Минхо смеется и издает тихое: «Ужас», — Да, да! Там даже если на какой–то не такой камень наступить на пляже — всё, смерть. А сколько там разновидностей пауков, всяких змей… Брр! Так вот, я прихожу к тебе, уже посмотрел эту документалку, а ты все еще спишь! Мне скучно без тебя, Линоя, — Тянет Джисон и, словно какой–то кот, трется своей щекой о плечо Ли. Они снова встречаются взглядами, снова целуются, — Знаешь, ты так смешно выглядишь со своим этим ёжиком на голове.       Минхо сперва даже вздрагивает, касается своей головы, волосы и правда короткие, колючие. Местами волосы подстрижены короче, местами длиннее.       — Она очень удобная вообще–то. Легко голову мыть, легко в принципе ухаживать. Разве я не выгляжу с ней сексуальнее? И разве не ты меня так подстриг?       — Я? — Джисон смеётся, — В следующий раз отбери у меня ножницы и иди к парикмахеру, бэйб.       Они оба смеются, целуются, снова хихикают над какими–то мелочами. Невольно взгляд Минхо натыкается на грудь Хана. На загорелой коже есть много старых белых шрамов, Большая их часть появилась от неудачных встреч с существами. Минхо видит и следы от своей иглы, когда он дрожащими руками сшивал кожу под рыдания и стоны любимого человека. Минхо облегченно вздыхал, когда Джисон терял сознание от боли, тогда получалось представлять, что это кто–то другой. Он также всякий раз облегченно вздыхал, когда Джисона переставало лихорадить, и он снова смеялся, шутил.       Джисон ничего не говорил, просто молчал, когда Минхо, будто он был не в себе, с настороженностью, водил рукой по всем этим следам в поисках чего–то. Оно должно быть прямо посреди груди, оно должно затянуть в темноту, не давая возможности выдохнуть. Оно не отпускало, напоминало о том дне, когда… Что?       — Котенок, что случилось, мой сладкий? — Джисон поднимает лицо Лино за подбородок, заставляя посмотреть в свои глаза. В них можно утонуть, в них Минхо забывал обо всем и просто был счастливым.       — Я… Нет, ничего, всё в порядке.       — Я же вижу, — Пытается поспорить Хан, но замечает, что Ли сейчас явно не настроен говорить, он расскажет потом, когда сформирует мысль, когда эта мысль будет настолько разъедать его мозги, что ему просто будет необходимо рассказать её Джисону, — Пойдем завтракать. Или, в моём случае, обедать? Нет, наверное всё же обед будет для нас двоих. Знаешь, сколько сейчас времени? — Он тянется через Минхо туда, где лежат их парные часы, — Да, уже время обеда, а ты только открыл свои чудесные глазки. Маленький монстрик внутри меня съест тебя и кишки не оставит, если не покормишь.       Минхо стоит у плиты. Джисон сперва просто любуется им, как мышцы то напрягаются, то расслабляются. Пусть он и ворчит, но всё же открывает шею и выгибается, когда губы Хана пробегаются по его коже.       — Тц, ты что, дикий зверь? — Смешно шипит он, когда Джисон всё же кусает его плечо.       — А сам–то, — Джисон показывает свою руку, на которой есть пару свежих человеческих следов зубов, — Ты бы знал, как на бедре это больно, особенно при ходьбе!       — Оо! Кто–то недоволен моей любовью?       — О, нет, нет, хён, простите, простите! Можете кусать меня и дальше!       Они оба смеются. Минхо уменьшает огонь под сковородкой, проверяет специи в супе. Не слишком остро. Джисон не особо жалует острую пищу. Как–то раз, в одном из лагерей их пригласил на ужин один из глав. Он, очевидно, любил остренького, но не предупредил об этом никого. Наверное, если бы не Чан, который помог младшему не опозориться и не выплюнуть всё обратно в тарелку, всё могло закончиться чем–то не слишком приятным.       Они садятся за стол и обсуждают всякие пустяки. Джисон почти не ест, он постоянно вскакивает, в своих объяснениях используя и язык тела, машет руками, например.       — Я люблю тебя, Ханни, — Внезапно прерывает его Минхо. Джисон улыбается, щурится, словно довольный кот.       — Я тоже, малыш. Больше всего на свете.       — Больше чизкейков?       — Аа? — Насмешливо тянет он, — Ай, ладно, да, больше чизкейков.       Минхо берёт его руку, целует костяшки, каждый палец. Он готов расцеловать всего Джисона с ног до головы. Минхо счастлив, Хан Джисон жив, здоров, он… Почему вдруг мысли о том, что он может потерять Джисона вновь появились в его голове? Когда он смотрел на грудь младшего, когда касался её, он будто бы видел нечеткое воспоминание. Он видел Джисона, лежащего так далеко. Минхо тянулся к нему, звал его, рыдал, но так и не смог его коснуться.       — Откуда у меня этот шрам? — Спрашивает он, глядя на свою руку. По руке проходила неровная линия, от самого запястья до сгиба локтя.       — Где? — Спрашивает Джисон, поднимая руку Минхо к себе, — Здесь? — Спрашивает он, тыкая в один из старых укусов. Он целует это место, после чего выжидающе смотрит, — Больше не болит.       Он и не болел, нет, это след от старой раны, она давно зажила и никогда не беспокоила Минхо даже во время его работы. Но всё же он улыбается и кивает, шепча тихое: «Спасибо». От некрасивого шрама и следа не остаётся, кривая линия, пропала, будто ее и не было. Просто показалось.       Джисон моет посуду, и теперь Минхо обнимает его со спины, целует в особенно чувственные места, посасывает кожу, оставляя багровые следы.       — Давай, — Начинает Ханни, не прерывая Минхо, — Устроим групповое свидание.       — Это что такое?       — Ну, они пользовались популярностью, когда мы мелкими были. Мы позовём парней, Чанни хён будет на свидании с Нини, Бинбин с Джинни. Сынминни просто так с нами походит. Сходим в киношку, в кафешку… Ну или в другие романтические места.       «Ты кого–то забыл», — Хочется сказать Минхо. Но кого? Кого забыл Джисон? Вместе этого вопроса он выдаёт совершенно иное, — Разве это не походит на наши обычные прогулки?       — Но смысл–то другой!       — А Сынмин тогда с нами зачем? Не вижу смысла во всем этом.       — Сынмин тоже может кого–нибудь найти! Чонина обещал познакомить Мина со своей двоюродной сестрой. Говорит, она очень милая.       — Ладно, ладно, — Фыркает Минхо, — Устроим это твою групповуху.       — Пф, не опошляй мои слова!       — Ты сам их сейчас опошлил.       Они оба смеются, снова целуются. Джисон прижимает его к столешнице, Минхо приподнимается, усаживается на нее, обхватывая Джисона теперь ещё и ногами.       — Будет пиздец как неудобно, Линоя, я не хочу тебя случайно уронить на пол. Потом ещё спина будет болеть. Давай лучше на мягкой кровати?       — О чём ты? — Невинно улыбается Ли, — Что ты хочешь со мной сделать на мягкой кровати? Давай я лучше это с тобой сделаю?       — Ой, не надо дразниться, — Он кусил Минхо за губу, — Сегодня моя очередь так–то.       — У нас есть очередь?       — У нас её нет? Я думал, что у нас четыре к трём.       — И что это значит? — Засмеялся Минхо.       — Ой, да ну тебя!       — Всё, всё, иди сюда, — Минхо потянул Джисона к себе,       — Уйди, всё, не хочу больше, — Джисон надул губы.       — Я люблю тебя, — Прошептал Минхо. Джисон все еще обиженно дул губы, поэтому Минхо снова повторил, — Люблю тебя. Очень люблю. Мой Джисони самый лучший на свете. Самый красивый на свете. Очень люблю тебя, Ханни.       — Ох, ты невыносимый, — Джисон вновь прижался к Ли и поцеловал его.       Мягкие прикосновения к плечам, пальцы оглаживают грудь, повторная узоры, которые оставили губы. У Джисона очень тонкая талия, ее можно обхватить и одной рукой. У него широкие плечи, он гордится ими. Сильные руки сжимают объемные бедра, оставляя на них следы. Мягкие щеки, мягкие губы — все черты лица у Джисона такие. Минхо безмерно любит Джисона. Джисон — вся его жизнь, его сердце, Минхо создан, чтобы любить Джисона.       Они любят поцелуи, любят растягивать этот момент, любят дразнить друг друга. Поцелуи для них лучше секса. Интимнее секса. У Минхо были до этого партнёры, но они не понимали всей этой прелести поцелуев. Касаться губами горячего тела, целоваться, чтобы избавить от грусти, целоваться, чтобы рассмеяться вместе. Это их собственный язык общения, понятный только им.       — Почти всё, малыш, — Джисон делает пару толчков, у Минхо уже закатываются глаза от наслаждения. Он никогда до этого не ценил секс. Не понимал его прелести, пока вновь не встретил Джисона. Не важно, в какой позиции, позе, в каком месте. Потому что это Джисон. Его Джисон. Живой, здоровый. Живой, здоровый…       Джисон ложится рядом, берет за руку, смотрит, улыбается, вновь целует, смеётся, когда руки Минхо приземляются на его ягодицы, сжимают их. Джисон всегда делает недовольное лицо, но Минхо знает, что ему нравится.       В следующий раз они целуются уже в ванной. Ханни набрал воду, они обнимали друг друга.       — Всё же, я думаю, тебе не следует в следующий раз стричься настолько коротко, — Джисон пытался надуть пузыри, но каждый раз они лопались, достигнув определенного размера. Минхо же играл в стилиста, закручивая мыльные волосы Джисона в различные смешные прически.       — Да брось. Разве я не выгляжу милашкой?       — Выглядишь так, будто я тебя сейчас в армию отправляю.       — Разве ты не будешь ждать меня из армии?       — Хоть всю жизнь буду ждать.       — Ой, как романтично, — Смеётся Минхо, — Ты ведь так и не успел отслужить, да? В этом году твой последний шанс, дорогой, ты всё ещё можешь пойти и отслужить.       — Пф, иди ты!       — Ой, я уже пойти не могу, уже слишком старый для такого.       — Признаешь, что ты старик? Оо!       — Я никогда не боялся старости, эй! Если провести её с тобой, то… Вместе умрем естественным путем.       — Что–то много ты сегодня думаешь о смерти.       — Думаю о смерти? В каком смысле?       Джисон отмахнулся, и они снова начали разговаривать о каких–то мелких пустяках. –––       Первыми на их групповую свиданку пришли Чонин и Чан. Младший все еще смущался, когда просто держал Бан Чана за руку. Крис же просто тепло смотрел на того, умиляясь всякий раз, когда Нини зажмурился и вытягивал губы, когда думал, что они с Чанни вот–вот поцелуются.       — Если Хван не появится тут через пять минут, я заявлюсь к ним домой и запихну ему в задницу часы, — Недовольно бухтел Джисон.       — Ты думаешь так он их увидит?       — Так хотя бы кто–то из них будет на время смотреть! Уверен, Джинни придумает что–то типа: «Извините, я не мог футболку найти, подходящую к глазам Бинни», а Чанбин такой: «Да, да, мой Джинни такой красавчик…»       — Чего это вы тут про Бинни шутите? — Всё же эти двое заявились. Оба были в парной одежде, Хёнджин позаботился, чтобы даже пряжки на их ремнях подходили друг другу.       — Не про него, про тебя, — Ответил Сынмин, закатив глаза.       — Можем идти?       — Нет же, — Ответил внезапно Минхо, — Кого–то не хватает.       — Моя сестра сказала, что будет ждать нас в парке.       — Нет же, — Снова повторил он, — Нас же всегда было восемь, вас, — Он посмотрел на Хёнджина и Чанбина, — вас было трое, — Вспышка боли ударила по голове. Джисон оказался рядом, он прижал к своей груди, он шептал что–то, успокаивал.       — Можем идти? — Спросил Чан, улыбнувшись во все тридцать два, — Давайте сыграем в игру — кто громче всех будет кричать на аттракционах, тому мы покупаем вкусное мяско.       — О, мясо, мясо, — Одновременно произносили Минхо и Джисон, — Говядину? Или может свиные ребра?       — Меня в последнее время на курочку тянет. Хочу ножек очень, — Промычал Хёнджин.       — Я тебе куплю, даже если мы не победим, Джинни.       — Попробуй только не победить!       — Ладно, ладно, всё для тебя, — Чанбин поднял Хёнджина на руки, и они несколько секунд просто кружились. Хван звонко смеялся, так что на лицах остальных тоже появились улыбки.       На улицах Пусана не было слишком многолюдно. Дети учились в школе, взрослые пропадали на работе, и только наша семёрка ржала на весь полупустой автобус, усевшись на задние места.       — И она такая: «Внучок, ты так похудел! Где твои щёчки? Давай я тебе приготовлю что–нибудь, твой друг пусть тоже остаётся», — Рассказывал Ян, — Мы потом еле из–за стола вылезли!       — Твоя бабушка очень милая, — С улыбкой ответил Бан, — И еда у неё вкусная, домашняя.       — Когда мелким был, всякий раз возвращался от неё после лета с такими вот щеками, — Он надул щёки, показывая их размер и руками.       — Помню, помню, — Кивнул старший, — Но по мне, ты выглядел и с ними очень мило. Ты очень красивый, Нини. Любой ты.       — Мда, какие сладкие голубки, — Шепнул Джисон Минхо. Тот с важным видом закивал.       — Сами не лучше, — Услышал Хёнджин, — «Ханни, мой сладкий пирожечек, такой милашка, самый прекрасный» а второй: «Нет, это ты, мой котик, ты самый лучший на свете бу–бу–бу», а потом вы ещё по сто раз целуетесь, пока не съедите друг друга. С вами невозможно ничего делать, флиртуны.       — Ой, завидуй молча, принцесска. Если твой тебя не любит и не хвалит…       — Эй, эй! Я много комплиментов делаю Джинни! Он как минимум самый красивый человек, которого я только видел! Он очень добрый, он смешной, он…       — Всё, всё, мы поняли, что вы все тут любите милашничать друг с другом, — Прервал их Сынмин, закатив глаза.       — Вот встретишь милую девушку, влюбишься — сам в такого превратишься!       — Да, да, а сейчас не осуждай нашу любовь!       Они снова все смеялись. Но у Минхо всё не проходило чувство, что что–то не то, что чего–то не хватает. Кого–то не хватает. Он и водителю заплатил сразу за восемь человек, он смотрел на свободное, третье место, рядом с Чанбином и не помнил, кто там должен сидеть.       — Хоя, мы выходим, — Прервал его мысли Чан. Джисон уже выбежал с Чонином, Сынмином и Хёнджином, они побежали сразу к парку, чтобы купить билеты.       — Ты какой–то задумчивый сегодня. Ты в порядке? — Поинтересовался Чанбин, когда Ли всё же вышел из автобуса. Водитель оказался очень терпеливым, раз спокойно ждал, пока все выйдут.       — Я просто… Я не знаю, что со мной, — Ответил Минхо, наблюдая за тем, как Джисон ведёт Джинни к ларьку с сахарной ватой, — Я сегодня весь день не в себе. Всё кажется таким… Слишком идеальным.       — Да брось, хён, — Неожиданно прервал его Бин.       — Мы просто наконец смогли расслабиться, не думать о том, как нам выжить. Хорошо, что мы всё же дошли до Пусана.       — Да, — Неуверенно ответил Минхо.       — Эй, старики, поторапливайтесь! — Крикнул Ханни, — Тут сестра Нини, она уже купила нам билеты на разные аттракционы! —       У самого входа в парк стояли различные автоматы.       — Какой осьминог, вау! — Джисон прилип к стеклу, наблюдая за тем, как клешня в автомате пытается вытянуть игрушку, — У меня был такой в детстве. Аш! Почти получилось! Бэйб, давай теперь я попробую?       — А справишься? — Минхо отошёл, чтобы уступить место Джисону. Тот стал очень сосредоточенным, нацелившись, кажется, именно на того осьминога.       Минхо в это время стал смотреть, чем занимаются остальные. Чан с Чонином стреляли по мишеням в тире, но лидировал всё же Чан. Сынмин держал в руках молоток и играл во что–то вроде «Бей крота». Чанбин и Хёнджин вообще уже удрали к аттракционам, Хван сказал, что очень сильно хотел бы прокатиться по тоннелю любви на лодочке.       — Вау, смотри! Да я просто мастер! — Перед лицом у Минхо появилась та самая игрушка, которую выбрал для себя Ханни, он всё же смог её заполучить и теперь сиял ярче солнца.       — Какой ты молодец, о! — Улыбнулся старший. Посмеявшись, он обнял Хана. Видеть счастливого Джисона — вот все, что ему нужно.       — Ну что вы? Долго ещё? — Похоже, это вернулись Чанбин и Хёнджин. Они просто светились от счастья, губы Хвана были красными, а в руках у него были фотографии, на которых были запечатлены поцелуи.       — Итак, соревнование! — Предложил Джисон, как только парни приблизились к первому аттракциону, — Разделимся на 4 команды. Победители получают карточку проигравшего и идёт в дорогой ресторан, покупает себе самое вкусное мясо, проигравший же довольствуется едой из забегаловки.       — И мы победим, — Улыбнулся Джинни.       — Минхо ещё громче может кричать, это только кажется, что голос у него тихий! Он кричит очень громко, если захочет!       — Избавь меня от подробностей вашей интимной жизни, Сонни, — Хихикнул парень.       — Мы сразу в пролете. Тут намечается битва титанов, — Прокомментировал Сынмин, играясь с плюшевым псом, которого выиграл в одном из автоматов.       — Предлагаю уйти, пока не поздно, — Предложил Чонин, — Побежали–ка отсюда.       Минхо не помнил, когда в последний раз так отдыхал, он от души смеялся, он кричал так громко, что к вечеру у него практически не было голоса.       — Устал, но в следующий раз точно победим, — Хо завалился на плечо Джисона, потерся о него, словно был котом, а потом вообще опустился и лег к нему на колени. Сон улыбнулся, на его щеках были нарисованы какие–то цветочки, обильно покрытые блёстками.       — Ты молодец, малыш, ты хорошо постарался, — Его теплая ладонь коснулась щеки Хо, большой палец лег на нижнюю губу. Минхо тут же поцеловал палец, положив свою руку поверх руки Хана.       — Я так не хочу, чтобы ты уходил, — Внезапно сказал он, Джисон лишь посмеялся и ответил:       — Куда я могу уйти без тебя, мой котик? Моё сердце сияет из–за тебя, ты — мой свет. Твои руки — мой дом, ты — моё дыхание, мой бог.       — Как романтично, — Хихикнул Минхо.       — Строчки из какой–то песни, — Смущённо ответил Хан, убирая прядь волос за ухо.       — Из твоей?       — Возможно.       — В твоём стиле.       — Мой дорогой такой умный.       — Спой мне ещё, — Попросил Минхо, прикрывая глаза, — Мне так нравится слышать твой голос.       И Джисон тихонько запел. Казалось, что все люди вокруг затихли, Минхо слышал лишь Джисона. Он пел неизвестную песню, но, казалось, такую знакомую. Минхо и не понял, как уснул, не помнил, спал ли он вообще, но когда он в следующий раз открыл глаза, вокруг было темно. Сначала он испугался, он сел, ничего не понимая. Где он? Что происходит? Где Джисон? Где Ханни?       — Котик, что–то случилось? — Послышалось где–то сбоку, — Мне включить свет?       — Божечки–кошечки, — Чуть ли не простонал Минхо, повернувшись на голос Джисона. Он обнял его, прижал к своей груди и целовал, просто целовал до чего дотягивался. Он чувствовал, как улыбался Джисон, он тоже прижимал Минхо к себе, его кожа была теплой, дыхание спокойным, сердце билось ровно.       — Плохой сон?       — Нет, я… Я просто подумал, что тебя нет. Что всё, что было до — это был сон, и я проснулся, а тебя больше нет.       — Я ни за что не оставлю тебя, — Зевая, ответил Хан, — И ты не оставляй меня. Хорошо?       — Никогда.       — Джинни был прав, назвав нас сопливыми романтиками, — Посмеялся он.       — Сам такой же. Даже в два раза хуже. То с Феликсом, то с Чанби… ном, — Минхо замолчал, даже шумное дыхание Хана немного стихло, — Ханни, где Феликс? — Джисон молчал, так что Хо спросил ещё раз, — Где Ёнбок? Почему его не было с нами? Почему его… Почему его никто не помнит?       — Прости, Минхо, — Руки Хана перестали обнимать его, Джисон лёг на спину, спрятав лицо в сгибе руки, — Я слишком эгоистичен.       — О чем ты? — Минхо прилёг рядом, смотря через темноту на любимого человека. Тот некоторое время молчал. Но Минхо спокойно ждал.       — Я не мог смотреть, как ты страдаешь, как ты просыпаешься в слезах и зовёшь меня, а я… — Его голос дрогнул, его дыхание ускорилось, — А я заперт тут, заставляю тебя страдать. Минхо, существа опасны, не верь им никогда, они соблазняют, они знают все твои слабости. Пробравшись тебе в голову, они знают, чего ты хочешь, и даже после смерти у меня нет покоя, — Он весь сжался, обнимая колени. Минхо молчал, — Я эгоистичен. Я лишь на секунду подумал, и теперь ты тут заперт со мной, в этом «идеальном» мире, где все мы живы.       — Я не понимаю, Ханни. Что ты имеешь в виду?       — Каждый раз, когда ты засыпал, мне приходилось умирать у тебя во снах, Минхо, чтобы избавить тебя от соблазна. Никогда не верь существу, какие бы ты сказки не слушал. Меня не вернуть. Это, то, что ты видишь сейчас, это всё не реально.       — Джисон, — Минхо включил свет. Глаза Хана были красные от слез, он искусал губы до крови, чтобы сдерживать всхлипы. Когда их глаза встретились, Джисон зарыдал сильнее, на его лице отражалось столько боли, сожаления.       — Прости меня, я не должен был затягивать тебя в этот мир.       — Ханни, мой милый Ханни, — Хо обнял Джисона. Он не мог видеть своего любимого человека таким, их губы соединились. Соленые от слез поцелуи, всхлипы, неразборчивый шёпот. Даже если это сон, он бы хотел остаться тут, рядом с Джисоном.       — Нет, — Внезапно отстраняется Хан, он смотрит в глаза, — Нет, нет, нет, даже не думай о таком! Тебе нельзя здесь оставаться. Малыш, тебе нужно покинуть это место. Тебе придется бороться с существом, тебе… Тебе придется убивать меня каждую ночь, чтобы возвращаться в реальность.       — Я не могу! — Сильный страх охватил Минхо, он отстранился, отполз от Джисона, — Я не могу это делать с тобой! Это слишком жестоко! Ты умер по моей вине, и теперь я… Это трудно, это убивает меня, я проживаю это каждый день, я сошел с ума!       — Минхо, — Все следы слез высохли, голос Джисона был тихим, ровным, — В моей смерти нет твоей вины, ты не виноват в наших смертях, хватит винить во всем себя. Но сейчас… Сейчас тебе придется убить меня. –––       Минхо открыл глаза. Уже наступило утро, Хан спал рядом, обнимая подушку, и тихо сопел. Где–то рядом зазвонил телефон. Минхо поднял его, звонил Чан. Хо поднялся и покинул комнату, чтобы не разбудить Джисона.       — «Привет, нормально добрались вчера?»       — Похоже не стоило мне столько пить. Голова раскалывается, — Минхо едва мог открыть один глаз, яркий солнечный свет бил, так что что приходилось жмуриться, голова болела, — Остальные как?       — «Ну, «бухать» в приличных ресторанах не принято, так что Чанбин и Хёнджин единственные, кто чувствуют себя прекрасно.»       — Пф, этим двоим пить вообще противопоказано.       — «Джисон как?»       — Спит ещё, — Минхо запустил пальцы в волосы, накрутил прядь на палец, заплел небольшую косичку. Наверное, стоит сходить подстричься, — На обед буду суп готовить, приходите все.       — «Принято. Мяса купить?»       — Думаю, можно, Джисон хотел свиных ребрышек       Дверь в комнату скрипнула, Джисон улыбнулся Минхо, похлопал его по плечу, приобняв одной рукой.       — Это Крис хён?       — Ага.       — Дай переговорить с ним.       — Держи. Сегодня на обед сделаю много вкусностей.       — Ты лучший, — Джисон чмокнул куда–то в лоб и убежал с телефоном.       Минхо улыбнулся и ушёл на кухню. Он спокойно готовил, подпевая песне из старого радио: «Оно заперло меня в глубоком сне и не отпускает. Чтобы во снах я не страдал, тихо позову тебя»       — Минхо!       Мужчина даже вздрогнул от этого неожиданного крика. Его сердцебиение тут же участилось. Что–то случилось с Джисоном!       — Ханни? — Ли заглянул в комнату. Джисон лежал на диване, закинув ноги на стену. Из телефона всё ещё доносился голос Бан Чана, он что–то объяснял, — Ты звал меня?       — Что? Да нет. Что–то случилось?       — Мне показалось… Да не важно. О чём разговариваете?       — Хотел рассказать тебе позже, — Уклончиво начал он, — Помнишь Крис хотел открыть компанию?       Минхо не помнил, но откуда–то в его голове возникли нужные картинки.       — И как у него успехи?       — У него получилось. И теперь он приглашает меня стать первым артистом, которого он будет продюсировать.       — Оо, правда? Это замечательно! Соглашайся!       — Сейчас как раз обговариваем это. Мм… С чем это с кухни так вкусно пахнет?       — Сейчас ещё не готово. Поедим с остальными.       — Минхо!       — Что, Ханни? Что такое?       — Ась? Ничего, я ничего не говорил, — Растерянно произнес мужчина, — Что такое? Что–то тебя беспокоит? — Джисон посмотрел Ли в глаза. От чего–то Минхо почувствовал себя неуютно. Джисон смотрел как–то… Странно.       — Нет, всё в порядке, ничего, — Минхо улыбнулся, он мягко провел рукой по волосам парня, тот просто улыбнулся в ответ, хихикнув. —       За столом было особенно шумно, Джисон был в центре. Рассказывая что–то, он жестикулировал руками, иногда повышал тон своего голоса. Минхо с наблюдал за ним с легким смешком. Всё же, с ним всё в порядке. Минхо просто показалось.       — Минхо!       — Вы слышали, парни?       — Что?       — Меня кто–то звал…       — Тебе показалось, бэйб.       — Минхо! — Снова этот крик.       — Да нет же! — Мужчина вскочил из–за стола.       — Тебе показалось, ты ничего не слышал, — Джисон также встал, твердо смотря Минхо прямо в глаза, — Ты просто устал.       — Ой, видел тут недавно крутой спа салон, может нам сходить туда всем вместе? — Будто ничего не происходит, спросил Хёнджин.       — Минхо!       — Я… — Мужчина посмотрел на парней. Те продолжали болтать, будто не замечали ничего. Он снова перевёл взгляд на Хана. Он видел черты Джисона, но только теперь ему стало казаться, что это кто–то другой. Кто–то в маске с лицом Хана, кто–то пытается его обмануть, но остальные и не видят этого.       — Минхо! — Минхо!       — Минхо! — МИНХО!       — МИНХО! МИНХО! МИНХО! МИНХО!       Свет начал мигать, включилось радио, посуда выпала из шкафчиков, мебель попадала.       Дверь слетела с петель, врезалась в стену. На пороге стоял миловидной внешности мужчина, похожий чем–то на эльфа с множеством веснушек на лице. Его тело было покрыто черными перьями, оставляя открытым только отдельные части тела. Все в комнате стихли, смотря на внезапного гостя.       — Это существо… — Первым пришёл в себя Чанбин, сперва он хмурился, но постепенно его лицо становилось всё больше растерянным.       — Феликс, — Произнес одновременно с ним Хёнджин, — Ликси, боже, Ликси, мой ангел, мой Бокки. Как это… — Он переглянулся с Чанбином, в его глазах было столько непонимания.       Чан пришёл в себя следующим. Пусть это и был Ёнбок, но сейчас он был существом. Сперва нужно позаботиться о безопасности остальных. Однако растерянность вновь вернулось на все лица, когда заговорил Джисон:       — Как ты, — Рычал он не своим голосом, — Мерзкое отродье, отступник, как ты смеешь появляться в моих владениях?! — Минхо невольно отошел, когда понял, что перед ним уже стоял не Хан. Его место занимало существо. Кто–то, похоже Хёнджин, вскрикнул, Чан и Чанбин вновь спрятали всех, напряженно наблюдая за происходящим. Ни у кого с собой не было никакого оружия, они и не носили его в Пусане.       Феликс не стал медлить и набросился на второе существо, его пальцы оканчивались когтями, его зубы были острыми, длинными, они впивались в плоть врага, разрывая ее. Существо же ускользало, видоизменялось, наносило ответные удары.       — Минхо! — Вновь слышал Лино. Откуда доносился звук? Кто это кричит? Это Джисон! Точно Джисон!       — Минхо, ты куда? — Позвал Чан, но мужчина уже подбежал к двери, открывая её. Он снова оказался в той же комнате, но все уже стихло. Все вокруг исчезли. Погром, оставленный двумя существами остался. Минхо осмотрелся, прошел вперед.       Он заметил, как чье–то тело прижималось к стене, оно тяжело дышало, держось за грудь, а потом и вовсе заскользило вниз, Минхо инстинктивно подхватил это тело.       Они встретились взглядами. Джисон. Это Джисон. Это его Ханни.       — Как ты…       — Божечки–кошечки, хён, — Глаза мужчины наполнились слезами, — Прости, прости, прости меня. Это все произошло из–за меня, из–за моей глупости, эгоистичности, я не должен был…       — Тише, тише, — Прервал его старший, — Что произошло?       Пол заскрипел. На пороге вновь появился Ликс. В этот раз он был покрыт кровью. Минхо сперва напрягся, закрывая Джисона собой, но Хан лишь тихонько похлопал его по плечу.       — Всё в порядке, она не причинит вреда.       — Это…       — Ма–Ман Бёль, — Зарычал Феликс, — Я Ман Бе.Бёль!       — Тебе нужно возвращаться, Минхо. Мы с тобой ещё встретимся.       — Постой! Не уходи! Ханни! –––       Когда Минхо пришёл в себя, он застонал, он чувствовал, как болит всё его тело. Казалось, все его кости были сломаны и приклеены на самый дешёвый клей–карандаш. Его дыхание было тяжёлым, в ушах шум. Он был скован. Его шею сжимали железные тиски, руки в оковах.       — Эй, — Позвал он слабым голосом, — Эй, кто–нибудь!       Его уши болели, голова гудела, в нос ударило множество запахов. Он почувствовал, что кто–то приближается. Сперва его одолела паника, но на интуитивном уровне он скоро понял, что это не тот, кто причинит ему вред.       Перед ним на колени опустился человек, он уложил голову Минхо на свои колени, тяжело вздохнув. Лицо Феликса было бледным, из его носа капала почти чёрная кровь.       — Хён, — Различил Минхо сквозь множество разнообразных звуков голос Ли Ёнбока, — Как долго всё это происходило с тобой? Почему ты не сказал, что борешься с существом? Когда ты… Когда ты заразился, хён?       — Я… Я голоден, я очень хочу есть, — Лишь простонал Минхо, — Так пахнет. Наверху люди. Я хочу есть, Феликс, пожалуйста. Дай мне поесть. Мне плохо, мне нужна еда.       — Потерпи немного, Ман Бель сказала, что голод скоро стихнет, — Мужчина вздохнул, — Наверху сейчас Джихун, мелкие мы и Джисон. Ты очень перепугал всех. Если бы не Ман Бель… Ты провел в отключке три дня.       — Я никому не навредил? Я не сделал больно Джисону?       — Он, наверное, единственный, кто вообще никак не пострадал. Ты никого не подпускал к нему, и Ман Бель пришлось постараться, чтобы вырвать его из твоих… Лап.       — Я был существом?       — Ты разгромил всю квартиру мелкого себя. Мне пришлось применить силу, чтобы сдерживать тебя, Джихун принес цепи.       — Блять, — Минхо прикрыл глаза, — Ман Бель спасла меня? Как?       — Подробностей я не знаю, она мне не сказала, как это сделала.       — Джисон…       — Что?       — Мне снился Джисон, мне снились все наши, мы были в Пусане.       Ликси улыбнулся:       — Уже успел соскучиться по Сонни? Мы скоро вернемся домой, хён. Существо может показывать тебе красивые сны, чтобы ты…       — Все наши мертвы, Ёнбок.       — Что?       — Они все погибли. Мы только вдвоем остались живы. Я думал, что ты тоже умер, поэтому очень удивился, когда увидел тебя. Мне стоило рассказать раньше.       — Я… Мы… Хён, это не смешно. Хён ты… О боже, — Голос Ликса сломался, — О боже, хён, — Он всхлипнул, Минхо чувствовал, как на его лицо падают холодные капли, он обнял Феликса, Феликс обнимал его. Они оба плакали. Они остались одни.