Chamomile/Ромашка

— Ты такой ответственный молодой человек! Я хочу, чтобы впредь за моими щеночками приглядывал только ты! А то предыдущая работница ужасно справлялась со своей задачей. Я, после её прогулок, долго не могла вылечить моих малышей. Наверняка, она что-то им скармливала! Так ещё и хамкой была последней! Ян Чонин недавно нашёл неплохой заработок. Не, ну выгулом собак он уже давно занимался, но обычно это были собачки не сильно богатых, но очень занятых людей. А тут вот куш сорвал — тётушка, довольно преклонного возраста, которая, за имением у неё свободного времени, и сама могла бы выгуливать так горячо любимых своих спаниелей, в количестве четырёх штук, но она бесилась с жиру, предпочитая свою безбедную старость растрачивать на всякого рода не особо необходимых ей услуг. Парень, впрочем, не жаловался, ему же лучше. Платила она очень неплохие деньги! Говоря «неплохие», Чонин имел ввиду, что одна его такая зарплата покрывала четверть месяца аренды квартиры! То есть достаточно было выгулять её питомцев раза четыре, чтобы вообще не парится над квартирным вопросом. Но тётушка обращалась к его услугам несколько раз в неделю. Главное было не накосячить ни в чём, как предыдущая работница, которую при каждом удобном случае тётушка бранила последними словами до сих пор, хотя отказалась от её услуг уже месяца три назад. Ян, прижимающий к сердцу свои кровно-заработанные, улыбался и кивал, давая понять старушке, что он внимательно её слушал, и от того она была от молодого человека в ещё большем восторге. Приятный, улыбчивый, ответственный, понимающий и красивый парень! Только такие должны быть приближены к её ушастым малышам! Выслушав ещё пару комплиментов в свой адрес, Чонин последний раз поблагодарил старушку и, наконец, смог отправиться домой. Он очень устал за сегодня. В лифте парень пересчитал купюры, чтобы убедиться, что ничего не напутал и вопрос аренды в этом месяце, и даже на четверть последующего, решён. Денег и правда оказалось предостаточно, и Чонин решил, что может себя сегодня наградить какой-нибудь импульсивной покупкой. Нет, не сильно дорогой, а чем-нибудь вроде дорогущего латте с сиропом или раф-кофе. Может быть даже мороженое взять. Построив путь в приложении телефона к незнакомому ему ближайшему кафе в торговом центре, он никак не ожидал, что на него сзади на улице навалится какое-то неизвестное тело. Оно оказалось по итогу не неизвестным, а всего лишь его лучшим другом. — Слушай, Йеджи была права, похоже. Ты — сталкер. — сообщил Чонин другу, после их фирменного приветствия. Потому что о своём местоположении и вообще планах на день он не сообщал, но Ким как-то умудрился отыскать его. Хотя сам Сынмин в этой части города обычно не обитал. — Если бы я за кем-то и следил, то ты был бы последним в списке. — хохотнул друг. — Это почему это? — обиделся Ян. — Потому что за тобой следить скучно. Слишком прилежен. Разочарование любого журналиста. На это Чонин дал другу слабый подзатыльник, а затем поинтересовался о истинной причине визита парня в эту часть города. — Я в торговый центр приехал. — ответил Минни, — Хочу фото распечатать. — Но ведь рядом с твоим общежитием есть студия печати? — искренне удивился Ян. — Вот именно, что она рядом с общагой. Я сюда поехал, чтобы знакомых лиц не встретить. Не хочу показывать им распечатанное. — Ага, и в итоге ты встретил меня. — усмехнулся Ян, — Сообщаю, твой план — провал этого месяца. Теперь уже Сынмин треснул друга по голове. — Просто мы — родственные души. — Фу, — скривился Ян и обратился к всевышнему, — Хочу другую! С этой что-то не так! Так они и побежали один за другим до самого торгового центра, обмениваясь «любезностями» и хохоча над провалами друг друга. Уже в здании, после того как распечатали фото, парни отправились в кафе. Рассматривая те самые снимки двух «бракованных», Чонин понял, почему Сынмин хотел без лишних свидетелей это сделать. Но там были, конечно, не только Хёнджин с Феликсом. — Вот это крутой снимок! Она похожа на фею! — отставив стакан с напитком в сторону, Ян протянул фотокарточку другу. Ким довольно кивнул. Он поэтому ту девушку и сфотографировал в цветах. Она была очередной незнакомкой с улицы, но до того с необычной эльфийской внешностью, что Сынмин не постеснялся подойти и попросить запечатлеть её в цветочных кустах, чтобы схожесть с лесной нимфой увеличить во сто крат. Так же он взял её номер, чтобы скинуть получившийся снимок. Он всегда так делал. Когда напитки с мороженым были съедены, все фото рассмотрены, Сынмин решил поднять важный вопрос: — Ты когда последний раз отдыхал? Чонин, не ожидавший такого внезапного вопроса, немного впал в ступор. — «Как когда? Вчера буквально!». Предвосхищая ответ друга, Ким сразу же добавил: — Я имею в виду не сон. Чонин задумался. — «Да тоже вчера! Они играли с сестрой Хёнджина в «UNO»! Он что, забыл что ли?» — Час игры не считается, — опять опередил Сынмин. — А что считается? — Нормальный отдых! Хотя бы один день, где ты не будешь париться, где достать денег или как сделать проект. Ты должен отдохнуть и морально тоже! — Я что, настолько плохо выгляжу? — удивился парень. — Именно. — кивнул друг. Да быть не может! Ян с утра смотрелся в зеркало! Всё с ним в порядке! Он вовсе себя не нагружает! — Ты можешь сколько угодно улыбаться и изображать жизнерадостность, но я знаю тебя со средней школы, и ты из-за своей нагрузки близок к тому, чтобы снова перегореть. — поставил точку в несуществующем споре Сынмин. Чонин всё ещё не согласный с выводами Кима, облокотился на спинку со скрещёнными руками: — Так и к чему ты клонишь? Сынмин улыбнулся: — Я записал нас кое-куда. — «Кое-куда»? — На «испытание храбростью»! Это будет через две недели, — пояснил Минни и достал телефон, чтобы скинуть ссылку другу. — Универ, ночь, призраки, бродящие зомби… — зачитал Ян. — Это квест? Ты же даже фильмы ужасов не смотришь. Ты боишься! — Потому квест и зовётся «испытанием». Я хочу себя испытать. И тебя расслабить. — Вот это у тебя способы релакса конечно. — с сарказмом в голосе усмехнулся Чонин, — ТОП по провалам месяца снова пополнился! Это уже гран-при! — О! Да брось! Ты таких штук не боишься! — возмутился Минни, — Ты засыпал на «Звонке»! А это, на минуточку, один из самых жутких фильмов, что видел свет! Хотя я всё ещё думаю, что ты просто устал тогда. — Я не устал! Мне было скучно! Чонин всё ещё не готов признавать, что тоже являлся человеком, что тоже может как морально, так и физически уставать. Это ужасно беспокоило Сынмина, и он старался хоть иногда вытаскивать друга из его вечных гонок со старшим братом, где приз был — родительское признание. Вообще, Ким считал, что нафиг это его другу не надо, жил бы себе спокойно, учился да работал в своё удовольствие, но его мнение так и оставалось проигнорированным. У Чонина, наверное, это вошло уже в привычку. Ведь как можно столько биться в закрытую дверь, не понимая, что любимого старшего успешного сыночка в глазах родителей он никогда не переплюнет, чтобы не сделал? Хотя тут, наверное, Сынмин погорячился. Реши вдруг Ян бросить учебу, устроится на малооплачиваемую работу, и вообще забить на все первые места во всех сферах жизни, вот тут, наверное, родители его офигеют. И не в хорошем смысле, конечно. — Ладно-ладно. Тебе было скучно. Сделаю вид, что поверил. Но на испытание мы всё равно пойдём. — поставил условие Ким. — Потому что ты ссышь идти один? — хихикнул Ян. Сынмин высунул язык. Да, в принципе он и не скрывает, что боится таких вещей. — Я могу у вас стул взять? — прервал их разговор незнакомый голос и оба парня вздёрнули головы. — О, да, конечно. — сразу же ответил Ким, подавая стул подошедшему, а вот его друг подозрительно притих. Незнакомец кивнул в знак благодарности и потащил стул к своему столику, за которым почему-то было одно сидячее место. А парень этот видимо пришёл с кем-то. Ну да, точно. Чуть позже к этому парню подсел второй, держа в руках напитки. Сынмин интерес потерял сразу же, а вот Ян слишком долго рассматривал парочку. Заметив это, Ким поспешил вернуть шутку, которую недавно использовал сам Чонин против него: — Красивый, да? — Ага… — сначала ответил Ян, всё ещё восторженно разглядывая красивого незнакомца с зелёными прядями в тёмных волосах, и только услышав смех Сынмина, понял, что он ляпнул. Моментально покраснев, заставил себя отвести взгляд. — Подойдёшь может? — смеялся Ким. Первый раз в жизни он видел друга таким. Таким заинтересованным хоть в чём-то, что не касалось работы или учёбы. Глаза Чонина округлились в ужасе. — Ни за что! — А в чём дело? Ссышь? — снова вернул недавнюю шутеечку Сынмин. — Может и так! — Пошли подойдём. — К кому? — К крашу твоему. — и Сынмин поднялся со своего места. — Стой! В смысле? Ты куда? Вернись на место! — Чонин кричал так, чтобы не было слышно никому, практически беззвучно, но друг, проигнорировав любовную панику, всё равно уверенно направился к столику того незнакомца. Ян закрыл своё пунцовое лицо руками. А чтобы ещё больше спрятаться натянул шапку на лицо и лёг на стол, стараясь с ним слиться. Он был бы не против стать частью пейзажа или может даже мебелью. «Что-то Минни нет долго», — пронеслась паническая мысль в голове, хотя и прошло от силы не больше пяти минут, и он рискнул сквозь растопыренные пальцы посмотреть, что там вообще происходит. Сынмин стоял рядом со столиком тех незнакомцев. Трое о чём-то недолго говорили и смеялись. Затем его друг достал телефон и передал тому самому из-за которого и паниковал Чонин. Ян переборол желание снова спрятаться в домик. Незнакомый парень что-то вбил туда и вернул хозяину. Они обменялись ещё парой фраз, а затем Ким вернулся к своему месту. — Что ты сделал? Что он тебе написал? Что ты ему показал? Зачем ты вообще к ним пошёл? — стоило Сынмину подойти к столику, как Ян схватил его за руки. Лицо его было багровее волос Хёнджина. — Да просто сказал, что друг у меня только что вкрашился, и попросил его контакт, и я ещё твой ему отдал, так что вечером жди — он тебе напишет. Чонин в ужасе отпрянул. Перед глазами пронеслась вся жизнь. Пора прощаться. Он умирает. Смотреть на эту испуганную моську Сынмин долго не смог и расхохотался. — Чего ты ржёшь? — чуть ли не плача спрашивал Ян. — Да не парься ты! Я просто, как обычно, попросил сделать пару снимков. Сказал, что нужны они моему другу, который словил гей-панику. — Да прекрати шутить! — в этот раз обман был раскрыт сразу же. Вдоволь насмеявшись, Сынмин наконец рассказал правду, а она заключалась в том, что он действительно сделал пару снимков парней, прикрывшись учебным проектом, а телефон давал, потому что тот самый записал свой контакт и попросил скинуть ему снимки тоже. Таким образом за короткое время Ким теперь знал имена незнакомцев, знал, что у одного из них младший двоюродный брат учится в их универе, и что сами они тоже там учились и плюс имел их личные контакты. Истинный журналист! И вся эта информация, как и фото, жизненно необходимы были теперь Чонину. — Ты обещаешь мне, что мы пойдём на «испытание храбростью»? А то знает Сынмин своего друга. Сначала он соглашается, а потом в последний момент случается подработка или учеба, и тот сливается. Чонин кивал изо всех сил. Он готов на всё. Только дайте ему крошку информации про того симпатяжку! — Смотри у меня! Обманешь — скину ему твой контакт. — предупредил Ким. — Не обману! Мы идём на это твоё «испытание»! — дал чистосердечне обещание Ян. Довольный результатом, парень поведал всё, что узнал. К тому же, времени, у обычно занятого Чонина, вдруг стало навалом, ведь пока незнакомец сам не покинул кафе, парень отказывался уходить. Но всё когда-то заканчивается и, проводив симпотяжку расстроенным взглядом, Чонин с другом тоже засобирался. Но, Сынмин домой его не отпустил, всё ещё «угрожая» спалить контору.

***

— Так куда мы идём? — они вышли на улицу. — В гости. — К кому? — Увидишь, — загадочно улыбнулся Сынмин и Чонину осталось только, пожав плечами, направится за лучшим другом, надеясь, что Ким не потащит его к тому самому. А что? Парень бы не удивился, если бы друг уже и адрес знал того незнакомца. Затащил бы в гости к крашу, как пить дать, только ради того, чтобы над другом посмеяться. И не важно, что друга бы он потерял тогда. Потому что Ян скончался бы от смущения, скорее всего.

***

Феликс валялся на кровати и рассматривал профиль незнакомца. Он подписался на него ещё лет пять назад, задолго до прилёта в Корею, и с каждым разом, затаив дыхание, ожидал обновлений. Раньше они были довольно частыми, раз в неделю примерно, а сейчас вот уже полтора месяца ни одной новой фотографии. Это расстраивало. Это был профиль художника. И публиковал он только свои работы. Никакой более информации не было. Ни личных фотографий, ни пола, ни возраста, ни национальности, ни даже страны. Вообще никакой информации! Но Феликсу, и ещё куче таких же подписчиков, коих было немало, и не нужно было. Лично он просто наслаждался творчеством. И не то, чтобы он что-то в этом понимал. Просто рисунки были… Они были какими-то говорящими что ли? В нужный момент, зачастую, они транслировали внутреннее состояние самого Ликса. Вот ему грустно и художник выкладывает рисунок одинокой Луны в небе, ему радостно — и вот тебе бабочки в цветах. Ликс посмотрел любовную дораму — появился рисунок парочки. А один раз даже Феликс обалдел, когда увидел арт именно по той дораме, которую сам смотрел накануне! Он показывал этот профиль (и заставил подписаться) своему лучшему другу. Но Хан восторга не испытал вообще. Ну, рисунки и рисунки. А остальное — просто совпадение. Ведь дорама, которую смотрел Ликс, в то время сильно была популярной, так что неудивительно, что художник вдруг решил нарисовать именно по её мотивам арт. То, что совпадали эмоции — да тоже обычная случайность. — Может художник в рисунок Луны не вкладывал никакую грусть, просто красивая Луна сегодня на небе. А бабочек и вовсе боялся и таким образом, нарисовав их, боролся со своим страхом? — говорил Джисон, а Феликс тогда обиделся. Ничего его друг не понимает! Зато его отлично понял новый знакомый — Ким Сынмин, которому Ликс скинул профиль того художника практически сразу же после того разговора по пути в университет пару дней назад. И тоже заставив подписаться! Ведь, когда младший с журфака рассказал о ценности кадра, и о том, что художник вкладывает в него, всё встало на свои места, и он точно убедился, что Хани просто напросто ничегошеньки не понимает! Какое-то время, ещё деля крышу над головой с отцом в Австралии, Феликсу даже казалось, что возможно этот художник — его родственная душа. Слишком близкими к самому Ли казались чувства, вкладываемые автором в его рисунки. Ликс даже пытался ему писать, надеясь, что когда-нибудь ему ответят. Уж очень хотелось пообщаться и поспрашивать о его творчестве. Что он сам вкладывал в свои картины? Какие эмоции испытывал, пока писал их? Почему рисовал именно это? Но сообщения в директе так и остались неотвеченными. Возможно даже непрочитанными: мало ли сколько людей из числа подписчиков этому художнику пишут? А потом случился в жизни Ликса переворот: переезд в Корею, в попытке сбежать из дома, знакомство с соседом по комнате, Минсоны стали парочкой, и он встретил Хвана. Его настоящую, родственную, чтоб его, душонку. И теперь надежды, что тот художник его соул накрылись медным тазом. В дверь комнаты постучали, и Феликс, отложив телефон в сторону, поднялся открыть гостям. Он только их и ждал. Пару часов назад он написал Сынмину, чтобы предложить вместе чего-нибудь поделать, а то в общаге скучновато в одиночестве. Ведь после пар, Минхо-хён схватил Хана, и они смотались куда-то. Кажется, к Хвану, потому что тот на занятия не явился. И трубку не брал. Детский сад какой-то. Вроде почти взрослый человек, а заставляет других о себе волноваться. Сынмин на предложение затусить вместе согласился, только сказал, что придёт со своим приятелем. Ликс ничего не имел против еще одного гостя, так что легко согласился на знакомство. Тем более, чем больше народу, тем веселее! Можно в настольные игры порубиться. Или приготовить что-нибудь? Феликс недавно нашёл рецепт панкейков, которые никогда раньше не готовил. Купил всё необходимое для приготовления и взбитые сливки с ягодами для украшения. С ними наверняка будет вкуснее кушать оладушки. Но тут уже зависит, как к готовке относятся сами младшие. — Привет! — поздоровался парень с гостями. Друга Сынмина, вроде бы, Ликс уже видел. Они вдвоём в столовой сидели, когда Хан с Феликсом перекидывались «деньгами-извиняшками» от Хвана. Ян Чонин оказался дружелюбным и открытым, так что общий язык нашёлся быстро. Они втроем всё-таки вместе попытались приготовить панкейки, но вышло это у них из рук вон плохо. Сначала они никак не могли замешать тесто, ведь миксера у них не было, потом забыли масло добавить при жарке, затем они у них подгорели, при том, что они переборщили с маслом и как результат: только одна порция, состоящая из пяти оладушек получилась у них более-менее приемлемой и годной к употреблению, которую горе-повара и разделили между собой. Но в целом, несмотря на кулинарный провал, парни весело провели время и ближе к вечеру вернулись в комнату к Феликсу, поиграть в настольные игры. Битва за победу была в самом разгаре, когда дверь отворилась, и в комнату вошёл второй хозяин комнаты. — Ого! Ну надо же! Какие незнакомые люди! — наигранно удивился Феликс Джисону. — У меня теперь новый сосед. — указал он на младшего, — Знакомься — Ким Сынмин. Ликс до этого момента не успел познакомить Сынмина с Хани лично, но Джисон был в курсе первокурсника из соседней комнаты, потому что Феликс ему рассказывал. Бельчонок кротко и немного зажато кивнул младшим в знак приветствия, когда Ли представил ему и второго. Которого Джисон тоже узнал. Это же сосед Хёнджина! Перед кем он пением спалился. Феликс, всё ещё помня о социофобии друга, пригласил его присоединиться к игре, надеясь, что Хан так быстрее сможет расслабиться, и в принципе не прогадал. Первые полчаса прошли немного натужно, но младшекурсники не зря учились на журналистике, потому что смогли в конце концов разговорить старшего. — Ха! Я снова победил! — кричал довольный Джисон, а вновь проигравший Ликс с выражением вселенской печали на лице начал раздавать игру снова. — По моему, вся удача Феликс-хёна к тебе перешла. До этого только он выигрывал, — заметил Ян. — Неа, просто Ликси не умеет играть с настоящими профи. — не согласился Хани, как бы намекая, что профи это он. Феликс фыркнул и толкнул друга в бок. Ничего, он ещё отыграется и покажет, кто тут профи. — Не хочешь, кстати, ничего спросить? — как бы между делом задал вопрос Джисон, получив свои карты. Феликс нахмурился: — Ты о чём? — Что с Хёнджин-хёном, например… — И какого лешего меня должно это заботить? — закатил глаза Ликс. — Так, мы когда с Минхо к нему собрались, ты за него побеспокоился. — Не было такого! Я сказал: «он что, маленький? Сам не может о себе позаботится?» Где хоть грамм беспокойства? — искренне недоумевал Феликс. — Видишь. — Хани тыкнул указательным пальцем в друга, — Ты даже слово в слово помнишь что сказал. Просто признавать не хочешь, что беспокоился. Младшие, слушая разговор, прыснули со смеху. А Феликс раскрыл от шока рот. Ему точно пора сменить своего лучшего друга! Джисон его совсем не понимает! — С ним, кстати, всё зашибись. Стало. Когда Минхо с ним переговорил. — И мне по-прежнему пофигу! — воскликнул Ликс. Хан наклонился к будущим журналистам поближе: — Да он притворяется просто, на самом деле Хёнджин-хён ему нравится, — шёпотом сказал Джисон младшим, прикрывая рот от Ли, который как будто может его не слышать. — Да что в нём вообще может нравиться? — это был скорее риторический вопрос, который ответа не требовал вовсе. Хотя, если так подумать, Феликсу действительно было интересно. Кроме его смазливой мордашки, всё остальное в нём вызывало только отторжение: инфантильность, излишний драматизм, отношение к своему будущему, безалаберность, отсутствие такта и назойливость, грязный рот… Список Ли может продолжать вечно. Так почему так много людей писались по Хвану кипятком? — Он добрый, забавный, очень благодарный, старательный, сострадательный, никогда не бросает в беде, помогает всегда. Даже там, где кажется, не сможет — делает это по мере своих возможностей, — ответ прилетает откуда его не ждали. Ну, Феликс так точно не ожидал, что Ян Чонин вдруг внезапно начнёт расхваливать Хвана. И что у того тоже окажется целый список. — Ты что… Влюбился в него, что ли? — скривился Ликс. Такое ему даже в страшном сне представить страшно. Сынмин, заслышав вопрос, вдруг внезапно повалился на пол, начав истерично ржать. Уж он то знал в кого втюрился его друг. А Чонин почему-то покраснел и хлопнул Кима по спине. — Нет. С чего ты это решил, хён? — Ты его расхваливаешь и сейчас красный как рак. — ответил за Феликса не менее офигевший Хан. Сынмин засмеялся пуще прежнего, на что Чонин навалился на него всем весом и пытался закрыть рот, а старшим поспешил объясниться: — Мы просто дружим, и я живу с ним по соседству. Иногда за его псом присматриваю. — Он ещё и на младших свою ответственность сбагривает?! — Ли разочаровывался всё больше. — «Завёл собаку, а выгуливает её сосед?» — Нет, всё не так! Я же говорил, что он много чем помогает! Он часто меня угощает за то, что я с Кками гуляю. И с учебой всегда поможет, — Чонин почему-то чувствовал необходимость защитить своего соседа. Потому что правда не мог поверить, что кто-то в этом мире способен о таком человеке, как Хван Хёнджин, думать настолько плохо. Никто ведь не идеален, это младший тоже понимал, но, по словам Феликс-хёна получалось, что его сосед — настоящий монстр. Не меньше. — Да он со своей бы учёбой лучше разобрался! — спорил Ли. — Так, ну всё, хватит. Закроем тему про этого парня? — предложил Джисон, почуяв, что дело начинает пахнуть жаренным. Ян надулся, поняв, что хёна ему так и не удалось переубедить. Но он не из тех, кто сдаётся. Не сейчас, так в другой раз, но он докажет и покажет, что Хван Хёнджин — хороший человек. Сынмин, вдоволь насмеявшись, наконец, поднялся с пола. — Почему все так стараются меня с ним свести и подружить в последнее время? — зато Феликс, кажется, не хотел заканчивать разговор. Он понимал, что прямо сейчас поступает нелогично. Ведь сам же подтверждает, что действительно думает о нём. Ну, и как бы да. Спорить бессмысленно. Правда думает, вот только исключительно потому, что этого типа стало слишком много в его жизни. Он пригласил к себе домой нового знакомого, а у знакомого есть друг, который по неведомым обстоятельствам сосед Хвана! Так ещё и общается с ним так тесно! И, вообще, кажется, что влюблён! Сюр какой-то! Парни не торопятся отвечать на вопрос Феликса. Один боится обидеть, второй не рискует спорить ещё и по такому вопросу. Зато Минни ничего не сковывает, так что он подает голос: — Потому что ваши перепалки всем близким… надоели? Сначала наступает всеобщий ступор и продолжительная пауза, а затем Джисон с громким криком подлетает: — Вааааааа! Давай пять! — и тянет свои ладони к храбрецу Сынмину под громкий смех, катающегося по полу, Ян Чонина. Шутку и всеобщей радости не оценил только надувшийся Феликс. А ещё он задумался: «Правда, что ли? Так сильно достали?» Послышалась трель телефона, и парень, оставив всех, пошёл искать смартфон где-то на кровати, ведь именно там он его ранее и оставил. Звонил Чан. Феликс оглянулся назад на гогочущую компанию и понял, что поговорить ему нормально не дадут, поэтому вышел из комнаты. — Что-то случилось? — Ликс, прикрыв дверь и прижав трубку к уху плечом, присел на подоконник в коридоре общежития. С той стороны трубки сначала повисла пауза, а потом раздался вопрос. — То есть, я не могу своего братишку набрать просто так, потому что соскучился? — Можешь, конечно, но ты слишком занятой и набираешь меня только тогда, когда что-то случается. Крис затих, видимо, обдумывая слова младшего. — Да. И правда. Надо это исправлять. Феликс усмехнулся и поспешил успокоить брата. Все же он не в упрек ему это сказал чуть ранее. — Брось. Я же всё понимаю и не обижаюсь. Так что хотел? Крис вздохнул и решил сразу приступить к главному: — Ты ещё не получал звонок от Минхо? — Нет. — Мы должны заставить Хана выступать. Теперь завис Феликс. В смысле «заставить»? — Ты ещё не в курсе, да? — продолжил Крис. — После последнего выступления Джисон наотрез отказался выходить на сцену когда-либо ещё. Решил, что будет помогать только из-за кулис. Писать тексты и музыку, но микрофон в руки больше не возьмёт. Ликсу было сложно это хоть как-то комментировать. Он знал от Чанбина и брата, что их последняя вылазка на сцену не увенчалась успехом, потому что Хани опять словил паническую атаку. Но о том, что Джисон принял такое резкое решение — был не в курсе. Феликс глянул на дверь комнаты, из которой доносились звуки беззаботного смеха и задумался. Хани всегда мечтал о сцене, но жёсткая форма социофобии мешала ему выступать, и, если он принял в итоге решение действовать из-за кулис, правильно ли будет его заставлять? Насильно пихать микрофон в руки и выпинывать на сцену? — Обдумываешь, правильно ли будет заставлять? — спросил Чан, как будто мысли прочитав. — Именно. — Не парься на этот счёт. «Заставлять» не в том самом смысле. — пояснил кузен, —Понятно, что никто не желает ему зла и силком на сцену не выпнет. Но штука вот в чём: он сам хочет этого, но слишком в себе разочаровался и явно принял неверное решение, о котором сам же и пожалеет в будущем. Поэтому мы должны заставить его попробовать. В последний раз. — И какой план? — чуть неуверенно интересуется младший. — Минхо уже всё придумал. Он позвал ребят с вашего универа, с которыми хорошо общается Хан, нашёл даже его друзей со школы. Вы вместе со всеми будете «щитом» между Ханом и незнакомцами, наблюдающими за выступлением. Займёте первые ряды, чтобы он смог абстрагироваться и представить, что выступает не перед толпой, а перед… Всего лишь друзьями? — И Хани про этот план уже знает? — Да. — И он отказывается всё равно? — Да. — И ты хочешь, чтобы я попробовал его заставить хотя бы попробовать? — Всё именно так. — подтвердил Чан. Феликс выдохнул. Тяжелую же задачку на него повесили. И ладно он был бы уверен, что решение «заставить» — единственное верное. Но он и сам сомневался. Хотя, если так вспомнить, с каким удовольствием Джисон пел в караоке или по утрам, когда собирался, или просто лёжа на кровати вечером перед сном, или с целью развлечь и повеселить друзей… Хани и правда выглядел счастливее в сто крат в такие моменты. Конкуренцию радости от пения составляла только встреча с его родственной душой. Наверное, хёны всё-таки правы, и они должны заставить попробовать Хана, хотя бы в последний раз, и план со знакомыми мог сработать. Кстати, ещё двоих младших, обитающих сейчас в их комнате, вряд ли кто-то пригласил. А чем больше знакомого народу — тем лучше. Так что, договорившись с Чаном, что обязательно на этой неделе проведут время вместе, Феликс вернулся в комнату, твёрдо убеждённый «заставить» Джисона. — Так, у вас выступление и ты идёшь, — это первое, что услышал Хан, стоило открыться двери. Чонин с Сынмином затихли. — Тебе Чан-хён звонил, да? — понял Джисон, и покачал отрицательно головой, — Я уже ему всё сказал. — Последняя попытка. — Ликс опустился на колени, сев напротив друга. — И она была истрачена пару дней назад. — Нет, — настаивал на своём Феликс. — Я опять всё испорчу. — Джисон тоже не намерен был сдаваться. Он для себя всё твёрдо решил и это больше не обсуждалось. Младшие были не в курсе происходящего, поэтому просто молча переводили взгляд с одного на второго, не вмешиваясь в дискуссию. — Не испортишь! Джисон раздражённо цокнул. — Зачем? — Потому что это твоя мечта чуть ли не с пелёнок? Ты сам мне рассказывал. — Да мало ли о чём я мечтаю, если у меня не получается! Что я сделаю? — Ты преодолеешь это! — Как всё просто на словах! — Ты знаешь, что Минхо-хён нашёл всех твоих знакомых? Даже со школы написал ребятам! Знаешь сколько времени на это убил? Его старания должны окупиться! — Что? Зачем он им писал? — Потому что мы все — твои друзья, будем на этом выступлении в эту субботу. Будем стоять в первых рядах, чтобы ты смог абстрагироваться и представить, что поёшь в караоке. Вы, — Феликс указал пальцем на младших, — кстати, тоже приглашены и отказы не принимаются. Чонин с Сынмином синхронно кивнули. Они не собирались спорить. — Я не смогу! Я не смогу абстрагироваться! От того, что вы будете в первых рядах, я всё равно знаю, что за вами будет куча непонятных людей! — А ты не обращай на них внимания! — Ну да, конечно, это обычно так и работает! Ты просто говоришь своему мозгу, что всё хорошо, и он прекращает паниковать. — саркастично бросает Хан. — Минхо-хён ради тебя старался! Просто попробуй! — Я знаю! И я ему благодарен! Но я не смогу! Раз уж аргумент с его парнем не сработал, значит, в ход пойдёт тяжёлая артиллерия. — Я согласен терпеть Хвана. — произносит Феликс. И если Джисон стараниями Минхо удивлён не был, потому что тот всегда о нём заботится, то вот последний аргумент заставил его впасть в ступор. Сынмин с Чонином тихо прыснули со смеху. — Он тоже твой друг, и он тоже будет там. Со мной в одном ряду, — через силу выговорил Феликс, понимая на что подписывается. Так и быть, ради своего друга, Ликс наступит на собственную гордость. Ему придётся самолично связаться с Хваном и договориться, что они не будут друг на друга обращать внимание в этот вечер. Он даже готов стать его должником, если тот ради Джисона не согласится потерпеть. Всё ради лучшего друга. — Я терплю Хвана в этот вечер, ты делаешь последнюю попытку. Идёт? — блондин протянул Хани руку. Сделка века просто. Младшие сидели в ожидании вердикта. Что же ответит на это Хан?