***
— Это всё равно выглядит ужасно! — взвыл Хани, повертев своей мордашкой перед зеркалом и оценив образ, в котором буквально через полтора часа ему предстоит выйти на публику. — Брось. — просит тихо Хо, пристраиваясь сбоку и закидывая руку на плечо к бойфренду. Он совсем не видел ничего ужасного, о чём и поспешил сообщить Бельчонку: — Это всего лишь маленький шрамик и он совсем не бросается в глаза. — Никакой он не маленький! Он буквально на пол лица! — Ты преувеличиваешь. — Нет! — Да. И потом, ты будешь в тёмном клубе выступать, никто ничего не заметит в таких потёмках. — Ещё как заметит! — не соглашался с доводами парня Хан, — Дай, пожалуйста, повязку обратно! Он потянулся за ней, но Хо юрко увернулся и не позволил её забрать. — Ты ведь обещал. — напомнил Минхо, — Сказал, что походишь в ней только до выступления. Хан тяжко вздохнул и состроил несчастную мордаху. Он помнил, что обещал. Но по его личному мнению его внешний вид оставлял желать лучшего. А он и так волнуется из-за выступления и разговора с хёнами, а тут ещё и его страшный глаз. — Всего одно выступление! Ну, пожааааалуйста! — взмолился Хани и даже применил запрещённый приём: повис на шее бойфренда и состроил ему щенячьи глазки. Обычно это срабатывало и Хо сдавался. Но тут что-то пошло не так. — Я тебе дам её, но только до выхода на сцену. Хорошо? Хан, расстроившись от провала, жалобно заскулил и даже попытался убрать руки с шеи бойфренда и отстраниться, но Хо не дал ему этого сделать, сам схватив парня за талию и прижав к себе поближе и уткнувшись лбом в чужой, произнёс: — Ничего сверхстрашного на твоём лице нет. Этот шрамик под тонной косметики вообще почти невидимый. — Но ведь виден! — продолжал спорить Хани. — И он будет таковым оставаться, если ты не снимешь повязку и не дашь глазу нормально зажить. Хан убрал руки с шеи парня и прикрыл ими лицо. Тихонечко всхлипнул. — И прекрати ломать комедию! — усмехнувшись, Хо щёлкнул по лбу хитрую белку. — Ты вредный! — заявил вдруг Джисон, отнимая руки от лица и показывая, что в действительности он, и правда, не плакал. Всё время забывал, что его эмоции Хо считывает на раз два. Обманывать его — всё равно, что обманывать себя самого. Бессмысленное и совершенно беспощадное занятие. Тяжко вздохнув, младший обернулся к зеркалу и ещё раз взглянул на своё отражение. В принципе Ли был прав и не так уж ужасно смотрелся его шрам. Просто Хани с повязкой было гораздо спокойнее и проще. Она давала ему некое чувство защищённости и забирала ровно половину его зрения, из-за чего страх перед толпой не казался таким уж весомым. Хо подошёл сзади и обнял со спины, подбородок уложив на плечо соула. — Тебе не нужен этот фальшивый «щит». Ты сильный и справишься со всем самостоятельно. — тихо произнёс он. Как и обычно, он понимал Хана куда лучше, чем он сам понимал себя. Читал соулмейта как открытую книгу. — Да. Ты прав. Я справлюсь. — кивнул Джисон уверенно и Хо расплылся в улыбке. В это время дверь в подсобку открылась и Минхо отпустил бойфренда из объятий. Но отходить не стал, как и убирать руку с его плеча. В подсобку зашли Чанбин с Чаном. Всё ещё не смотрели друг на друга, изображая, что они даже незнакомы. — И с этим я справлюсь тоже. — произнёс так тихо Хан, чтобы его мог услышать только бойфренд. — Уверен? — уточнил Минхо. — Да. — кивает Джисон, наблюдая за двумя старшими, что расселись по разным углам помещения и упёрлись в свои смартфоны. — Ладно. Но если что — кричи. — подмигивает Хо и парни обмениваются лёгким поцелуем, прежде чем Ли покидает эту подсобку. Когда Хан остаётся наедине с этими двоими, сердце его начинает бешено колотиться. Сейчас парень что-то сделает. Что-то такое, что решит всю дальнейшую судьбу 3RACH-и. Либо полностью разрушив их коллектив и вообще любую надежду в будущем стать знаменитыми именно их составом, либо даст возможность построить нечто более крепкое. Парень сглатывает, проходит через комнату и подходит к двери. Он закрывает и защёлкивает её на замок, потому что не хочет, чтобы кто-то им сейчас помешал. Затем оборачивается, и пока не передумал громко восклицает: — Так! Парни! — этим он заставил обоих отвлечься от созерцания соцсетей и обратить на него внимание. Чан с Бинни даже нахмурились слегка, потому что младший выглядел как-то… Странно? — Вы меня доконали. — сообщает им Джисон. По выражению их лиц — немного шокированных и обескураженных, понимает, что из-за того, что переволновался, Хан начал не с того. Что иронично учитывая, сколько он репетировал этот разговор в своей голове. — Я имел в виду, что ваша ссора меня доконала. — быстро исправляется младший и Крис с Со незаметно выдохнули. Но ничего не ответили. Лишь переглянулись между собой и поджали губы. Видимо, поняли, что это был их косяк и младший совершенно заслуженно решил их отчитать за него. А Хан продолжил: — И я заявляю, что пока вы не поговорите и не помиритесь друг с другом, на сцену мы не выйдем! Звучал слишком уверенно, а следовательно — вряд ли шутил. Это заявление сразу же заставило обоих открыть в удивлении рты. — Что? — произнесли они в унисон. — То, что услышали. — отрезает немного грубо Хани, — Я не шучу. На сцену мы в таком состоянии не выйдем. Старшие вновь переглянулись. Это о каком таком «состоянии» речь шла? А Джисон продолжал: — Вы думаете, что у вас всё зашибись? Действительно считаете, что вам удастся обмануть зрителей? Да напряжением между вами можно весь город снабдить электричеством! И ещё на соседний хватит! И зрители это тоже поймут! Они считают эту фальшь в коллективе на раз-два. А я не хочу, чтобы мы им врали! Я хочу насладиться нашим вторым выступлением сполна. Я настроен серьёзно и как никогда. Но ваша ссора может сейчас всё испортить! Крис с Бинни продолжали молчать и во все глаза пялиться на парня. А Хан, выбросив накипевшее, перевёл дыхание и добавил: — Так что я всё сказал! Вы, либо поговорите и сейчас же помиритесь, либо мы вообще не выйдем на эту сцену, чтобы не опозориться. И с этими словами младший горделиво задёрнул нос, развернулся, открыл дверь и вышел наружу. И перед тем, как запереть их внутри, сообщил последнее напутствие: — И меня вы не обманете! Затем хотел было уже скрыться, но снова передумал. Просунул голову в щель между дверью и косяком, прищурил глаза и добавил шипящим голосом: — Не выйдете отсюда, пока не поговорите! И только после этого дверь наконец закрылась, оставив двоих друзей в полнейшей тишине. Они переглянулись и тяжко вздохнули. Сидели так некоторое время, сверля глазами что угодно, но только не друг друга. Оба чувствовали, что надо бы нарушить эту неловкую тишину, но как-то не решались. Наверное, ждали, что Хани передумает, вернётся и сообщит, что все эти его угрозы всего лишь розыгрыш? Однако же этого не происходит. При прошествии десяти минут, когда младший так и не возвращается, парни понимают, что тот был серьёзен как никогда (как будто его громкой речи было недостаточно для полного понимания картины), так что Чанбин, устав от напряжённого молчания, решает заговорить первым. — Он прав. — тихо хохотнул он, — Наша ссора действительно на сюр какой-то начала походить. И явно затянулась. — Ага. — согласился с ним Чани, тоже неловко хохотнув, — Совершенно неподобающее поведение для старших. Оба посмеялись, и снова наступила неловкая тишина. Парни понимали, что каждый должен многое сказать второму, но с чего начать, представление не имел ни один из них. — Прости меня… — Извини… Начали одновременно с простого и снова рассмеялись от неловкости. — Предлагаю сойтись на том, что оба виноваты? — предложил Со решение проблемы, чем снова смог разрядить обстановку и с чем радостно согласился Чан. — Да. Я тогда не сдержался и столько дерьма наговорил тебе. Прости. — А ты меня за то, что влез в твои отношения. И за эту глупость с Чонином. Свахой себя возомнил, идиот. — снова посмеялся Бинни и даже головой покачал укоризненно. Вернувшись в прошлое, на несколько недель назад, он понимал, насколько его план и идея по сведению были глупыми решениями. Самому неудобно от того, каким он был идиотом. — Но ты хотел как лучше. — произнёс вдруг Крис, резко ставший серьёзным, — Я понимаю это. И… Он запнулся, нервно сглотнул и опустился спиной на спинку дивана. Бинни нахмурился. Он чувствовал, что сейчас что-то произойдёт. — Я так же понимаю, что погряз в полнейшей жопе. — решился наконец Чан и Бинни понял, что тот имел в виду свои нынешние отношения с Саной, — Но я совершенно не знаю что мне с этим делать! — Друг, это просто! Вам надо расстаться. — произнёс такую очевидную для обоих мысль Чанбин. — Я не могу! — всплеснул руками Крис. — Почему? — нахмурился Со. — Потому что недавно, во время нашей ссоры, когда я подумал, что хочу поговорить с ней и действительно расставить все точки над И, она… — парень снова запинается и сглатывает, чтобы затем продолжить шепотом: — Она чуть с моста не прыгнула, Бинни. Он решился, наконец, произнести это вслух, открыть свою душу и свои опасения по этому поводу. Чан просто боялся рвать с ней. Боялся сообщать ей о чём-то таком. Ведь если простая ссора девушку довела до того, что она собиралась покончить с собой, спрыгнув с моста, то, что будет, скажи он ей, что они расстаются? Наверное, ещё и поэтому он так сильно обрадовался тому факту, когда она сообщила о своей возможности уехать работать в другую страну. Ведь это бы всё решило и помогло разорвать эти токсичные отношения раз и навсегда. Что могло быть проще? И когда по итогу Сана его обвинила за это — в какой-то мере она была права. — Вот дерьмо… — на выдохе произносит шокированный Чанбин. Такого он точно не ожидал услышать. Он-то думал, что Крис просто был банально наивным и верил, что можно ещё что-то исправить между ним и его девушкой, или, как вариант, просто не хотел расставаться, из-за светлой памяти и во имя всего хорошего, что между ними когда-то было. Но Со и подумать не мог, что дела обстояли так. Сомнений в словах друга у него не было ни капли. Даже если бы он не знал Чана, то всё равно сомневался, что у кого-то может быть настолько извращённая фантазия, чтобы такое выдумать, просто потому что захотелось облегчить себе жизнь. И если дела действительно обстояли так, а они точно так обстояли, то это полнейший кошмар! Немного отойдя от шока и прочистив горло, Бинни обратился к другу: — Знаешь… Я, конечно не психолог, но слишком давно варюсь в этом всём и думаю, что у тебя, дружище, ярко выраженный синдром спасателя. Чан совсем не этого ожидал услышать и хотел было возразить, но Бинни не даёт ему этого сделать, вскидывая ладонь вверх и таким жестом приказывая молчать и выслушать всё то, что он собирался сказать. — Я знаю, что ты до сих пор винишь себя в том, что произошло со мной. И не отрицай это! — он тыкнул указательным пальцем в друга, который вновь попытался открыть рот для возражений, — Ты также винишь себя за произошедшее с Ликси, с твоей тётей и двоюродными сёстрами. Ты винишь себя даже за произошедшее с родителями Саны и за то, что в сложный для неё период не смог поддержать как следует, ведь был занят тогда побегом Ликси из Австралии, а потом и его адаптацией в Корее. Но ирония в том, что ты не можешь быть везде и сразу. Ты не виноват, Чани. И винить тебе себя не за что. Ты всегда делал всё, что мог. И продолжаешь это делать. Но сейчас, как бы сильно ты не отрицал, но продолжая терпеть ваши разлагающиеся отношения, ты не помогаешь ей. Ты лишь усугубляешь и своё, и её положение. Просто пойми, друг, ты не можешь спасти всех. Последняя фраза задела за самое больное и Крис почувствовал набежавшие слёзы в уголках глаз. Не дав волю чувствам, он сразу же одним резким движением ладони избавился от них. Не время было раскисать. Возразить в ответ ему было нечего. Он растёр своё лицо и глухо произнёс: — И всё же я хочу постараться сделать всё, что в моих силах. — И ты такой во всём. — улыбнулся Бинни, — Перфекционист до мозга костей. — И это, кажется, только всё и всегда портит. — нервно хохотнул Чан. Бинни был с ним не согласен, но ничего по этому поводу говорить не стал. — В любом случае нам надо будет подумать над этим вопросом более досконально. И я обязательно помогу тебе. Но сейчас, как будто не место и не время, да? Так что давай пока этот вопрос отложим? — предлагает Чанбин, — Нас там всё-таки зрители ждут. Кристофер кивает, соглашаясь. Действительно, о таком им лучше поговорить в другой раз. Он активно мотает головой в стороны, как будто отгоняя от себя сейчас всё тяжелое и лишнее, что может помешать на сцене, затем встаёт, чтобы потянуться и немножко взбодрится перед предстоящим концертом. Обращается к Бинни уже более живым голосом: — Мир? — и протягивает ему свою руку. Тот, не задумываясь, хватается за неё и подтягивается, принимая стоячее положение. — Мир. — кивает Со и хочет уже отпустить ладонь, как ему не дают этого сделать, лишь сильнее сжав. — И ты пообещаешь мне, что никого больше сватать мне не будешь. — шутливо пригрозил Чан и Со рассмеялся. — Хорошо! Не буду! — пообещал он, а потом вспомнил, — Кстати перед пареньком извиниться надо. Кажется, он тогда услышал наш разговор или часть от него. И до сих пор трубку не берёт и на сообщения не отвечает. — И эту проблему тоже решим. А ещё надо не забыть Хани поблагодарить. И извиниться за наше детское и дурное поведение! — Да, точно. — кивает Со, — Если бы не он, мы бы так и продолжали дуться друг на друга. Наконец-то, на радость Джисона, мир между двумя лучшими друзьями был восстановлен. И теперь не помешало бы им отсюда выйти. — Ну, что? Идём? — предлагает Бинни, кивая в сторону двери. — Конечно, пошли. У нас полчаса до выступления осталось. — Кстати. — вспомнил Со, — Джисону же про «шишку» из агенства никто не проболтался? — Думаю, нет. Он таким спокойным выглядел. — И правильно. Не надо ему этого знать. Крис кивнул. Они потом скажут. После концерта. И то только в том случае, если всё пройдёт хорошо.***
Чонин робко вошел в помещение клуба и выглянул из-за угла. Оглядел внимательно толпу людей, собравшуюся здесь, чтобы поглазеть на концерт, но друзей среди них не заметил. Знакомые лица из универа были, да. В них парень сразу узнал своих одногруппников и других старших студентов, но самых близких — сумасшедшую семерку из чата «Stray kids», Ян что-то не наблюдал. «И слава богу.» — пронеслась облегченная мысль в голове. Ведь Айенни всё равно планировал только лучшему другу на глаза попасться, а потом исчезнуть. Домой свалить, если быть совсем точным. — Почему шкеришься? — раздался вдруг голос за спиной, из-за чего Чонин словил сердечный приступ, не на шутку перепугавшись. — Когда ты прекратишь так делать, боже?! — воскликнул возмущённый парень. — Никогда. — улыбнулся Минни, — Мне по будущей профессии наказано быть невидимкой и возникать из ниоткуда. — Ага. Чтобы потом все фото знаменитостей были из больницы, на койке и с дефибриллятором? — Точно! Моя особая колонка будет. — Посмертная? — Ну, да. В журнале «Кирпичные заводы». И оба рассмеялись, не сдержавшись от этого абсурдного разговора, а когда успокоились, то Минни вновь задал волнующий его вопрос: — А правда. Что ты тут делаешь? Это не из-за меня ведь ты ведёшь себя, как изгой? — Говорил же, что нет! — закатил глаза Айенни. — Тогда в чём дело? Чонин вздыхает и отворачивается. — Много в чём. — Исчерпывающий ответ. — кивает Сынмин, а Ян губы поджимает. Сие Ким рассматривает, как остатки от обиды, а потому хватает друга за плечи и начинает его трясти, при этом громко ноя: — Ну, прости меня, пожалуйста! Я очень виноват и сильно извиняюсь! И капец как скучаю без своего лучшего друга! Ян усмехается: — Что, на парах некого донимать стало? — Да. — совершенно беззастенчиво отвечает Минни, за что тут же получает шутливую затрещину и оба смеются. — Так я прощён? — уточняет Ким. — Давно уже. — выдыхает Ян, а потом решает окончательно убедиться кое в чём. Наклоняется поближе к Минни и шепчет ему на ухо: — Ты точно не сболтнул ничего лишнего Чанбин-хёну? — Нет! — заверяет его Сынмин, — Он ничего не знает. Он думает, что у меня есть некая подруга, которая по нему сохнет. — А чего хён тогда мне так часто пишет и звонит? — Ты мог бы взять трубку и сам это выя… — начинает было Ким, но потом встретившись с укоризненным взглядом, решает, что для таких шуток не место сейчас, а потому поясняет, почему же по его мнению, Чонину может названивать Со Чанбин. — Скорее всего, он думает, что ты на него зол. — За что? — недоумевает Ян. — Потому что он приглашал тебя в студию под одним предлогом, а по факту это было не так. Ты подслушал какой-то нежелательный разговор старших и сбежал. Вот он и подумал, что ты злишься из-за того, что он тебя «обманул». — Боже! — простонал Ян. А он-то успел уже себе надумать чего. — И он точно ничего не знает? — Точно! — пообещал Сынмин. Айенни выдыхает от облегчения. Если дела обстояли так, то всё становится чуточку проще и не придётся краснеть перед хёном за свои неуместные чувства по отношению к нему. — Так. А теперь ты колись в чём дело. — требует Минни. — Ты о чём? — Всё о том же. Почему ведешь себя как изгой и прячешься от всех? Ян снова вздыхает, а Ким сразу спешит предупредить: — И я не отстану! Чонин смерил назойливого друга взглядом исподлобья и решил сдаться. — Я накосячил. — признался он. — Каким образом? — Недавно меня приглашали поучаствовать в одной рекламной съёмке. В качестве модели. Сынмин хватается за сердце: — Ты мне изменил! Произнёс он это довольно страдальческим тоном, однако же лицо его должной эмоции так ярко не выражало, из-за чего эффект получился несколько комическим. Ким в принципе не являлся слишком уж богатым на проявление эмоций, парнем. Драматизм не по его части. — Пфффф! — фыркает Чонин, — Я у профессионалов фотографировался. — Моё сердце теперь точно разбито… — продолжил кривляться Минни, пока снова не получил подзатыльник. Только тогда успокоился и принялся внимательно слушать рассказ. — Так вот там случился крайне неприятный инцидент с одной не очень-то приятной особой. И так вышло что я, не выдержав, включил свой режим «средней школы». Сынмин на такое присвистнул. — Прям совсем-совсем? — уточнил он. — Да, совсем. Высказал этой особе всё, что о ней думал и, совсем не жалея. «Бил» словами в её самые слабые места. Да ещё и на глазах у всей съёмочной площадки. Чтобы ты понимал уровень — она мне по итогу, не выдержав, пощечину влепила. — Это насколько же она тебя задела, что ты так распоясался? — Самое глупое, что задела она даже не меня! А Ёнджун-хёна и Бомгю-хёна. Они замечательные, а она так о них отзывалась мерзко. Совсем не беспокоилась об их чувствах. Вот я и решил сдуру, что поступлю с ней точно таким же образом. Типа пусть почувствует стервозная мадам на своей рыжей шкуре, какого это. — Бомгю-хён и Ёнджун-хён? Это ещё кто такие? — нахмурился Минни, который первый раз слышал эти имена. — Два неплохих парня. Один помощник директора, а второй визажист. — Вот так значит, да? — Ты о чём? — не понял Чонин. — Я, значит, ночами не сплю, скучаю по своему лучшему другу, думаю как бы нам вернуть нашу утраченную дружбу, а он сначала изменяет моей камере, а потом и мне лично?! Ян глаза закатывает и снова даёт подзатыльник: — Господи! Минни! Ты просто невыносимый, ты знаешь? Ким громко смеётся, на что Ян просит: — Будь серьёзней! — Да я серьёзен как никогда! Мне сердце разбили только что, придётся его по кусочкам собирать теперь… — снова шутит Ким, но потом встречается с укоризненным взглядом и прекращает смеяться. Если честно, то он так и не понял в чём заключалась проблема. Ну, подумаешь, Айенни какой-то мерзкой хамке нагрубил! Чего такого-то? — Ну, включил ты свой берсерк-режим, да и забей на это! Родителей твоих же там не было? В чём проблема-то? — А проблема в том, что эта неприятная особа оказалась девушкой Чан-хёна! А я унизил её перед всеми! — Ого. — произнёс Минни. Такого поворота событий он не заказывал. — Вот и именно что не «ого», а «ОГО!» — парень слегка захныкал, а потом спросил жалобно и робко: — Чан-хён про меня что-то говорил? — Да нет. — пожал плечами Сынмин. Если он правильно помнил, то несколько раз в чате и универе его спрашивали о местонахождении Чонина и всё ли с ним хорошо. И больше ничего. Никто друга ни в чём не обвинял и не оскорблял. Бойкот тоже не объявлялся. А значит… — Слушай, Айенни. — Сынмин ободряюще похлопал по плечу друга, — Я думаю, что ты себя опять накрутил. От того, что ты высказал одной неприятной особе, что ты о ней думал, жизнь не заканчивается. Ни её, ни твоя. К тому же, чтобы тебя внезапно прорвало, да ещё и откатило твои настройки «хорошего парня» к заводским — ей определённо надо было для этого ещё постараться и заслужить! — И что это должно значить? — скептично скривился Чонин, — Что ещё за «настройки»? — Я говорю, что всё в порядке и не надо так сильно париться по этому поводу! — Как я могу не париться? — возмутился Ян, — Чан-хён меня невзлюбит после такого! С Феликс-хёном тоже всё плохо! С Чанбин-хёном вообще сложно общаться! Остальные с ними дружат близко и будут на их стороне! Я чувствую себя лишним! От меня одни только проблемы. Ян поражался, как его лучший друг этого не понимает, хотя казалось бы, всё на поверхности лежит! Сынмин покачал головой и вздохнул: — Ты опять это делаешь, Айенни. Накручиваешь себя почем зря. Всё хорошо и никто тебя не ненавидит. И все парни из 3RACHA очень хотели тебя видеть на сегодняшнем концерте. Лицо Чонина не выражало веры от слова совсем. — Не веришь? — уточнил Минни и Ян покачал головой. Он — будущий журналист и ему нужны факты, а не домыслы и вера. Что не проблема, ведь у Сынмина были доказательства и были прямо на руках. Он залез в карман и изъял оттуда телефон. Открыл чат SKZ и продемонстрировал его Чонину. Абсолютно все сообщения от участников, которые писались, пока Ян там отсутствовал. Все беспокоились о самочувствии парня, спрашивали не нужна ли ему в чём-нибудь помощь и интересовались придёт ли он сегодня на выступление. Подобные СМС в том числе были и от Чан-хёна, который по мнению паренька, должен был его вроде как возненавидеть. Ян сглотнул и даже пустил лёгкую слезу. О нём действительно беспокоились. И из круга общения никто и не думал выбрасывать. Это было так трогательно! — Ну, что? Убедился? Мы идём? — улыбнулся Минни, кивнув в сторону сцены. Чонин тоже улыбнулся в ответ и согласился. Ему всё ещё плохо верилось в происходящее, хотя переписка в чате доказывала, что всё не так плохо, как ему казалось изначально. Но всё же, чтобы он смог окончательно убедиться, ему необходимо было пообщаться с друзьями лично. Услышать их голоса и увидеть их улыбки. Только это окончательно расставило бы все точки над И и позволило бы поверить в реальность происходящего. А пока им с Минни лучше бы насладиться выступлением и не думать ни о чём лишнем. Концерт ведь уже совсем скоро начнётся.