Chamomile/Ромашка

Когда ранним утром Феликс просыпается, то последнее, что он ожидает увидеть, так это хозяина квартиры на полу, около дивана, на котором спал сам Ли. Проморгавшись и отогнав от себя остатки сна (потому что ему казалось, что он всё ещё спит и видит какой-то прекрасный сон) Феликс привстаёт с дивана, чтобы убедиться, что ему не показалось. Но нет. Он определённо не спал, а Хван всё ещё никуда не исчез. Старший сотворил для себя импровизированную кровать: притащил из спальни подушку и одеяло. Причём последнее в двойном экземпляре. Одно — подложить на пол под себя для мягкости, второе, чтобы укрываться. Вообще изначально ночевать в этой квартире Феликс не планировал (он и мечтать о таком не мог), но случился конфуз или скорее даже конфликт с соседкой, который длился аж до 10 вечера, что по итогу и задержало парня в гостях. И по понятным причинам пойти домой поздно ночью Ли не мог себе позволить. Первая причина: он не хотел расставаться с Хваном. И этой причины, на самом деле, уже должно хватать для влюблённого сердца, но старший о ней знать не обязан. Поэтому конкретно для него существовала вторая: Феликс боялся выходить один на ночные улицы Сеула. Чревато приступом панической атаки. И такси себе позволить тоже лишний раз не мог. И деньги с Хвана взять тем более. Он и так ему должен, а тут ещё плюс в копилку. Поэтому Джинни предложил ночевать у себя и заботливо предоставил место для отдыха на диване в зале. А теперь… Это что же получалось? Хозяин квартиры уложил гостя на диване в зале, дождался, когда последний уснёт и затем, сам пришёл сюда же и улёгся рядом на полу? «Что? Зачем? Почему?» И нет! Не то, чтобы Ликс жаловался… Напротив, он очень рад! Но, однако же, чувство недоумения всё равно оставалось — что побудило Хвана на столь странные действия? К чему были все эти лишние телодвижения вчера ночью? К чему было накануне это громкое на всю квартиру «Спокойной ночи!» и так же громко запертая дверь в спальню? Не для того ли, чтобы младший потерял бдительность, подумав, что хозяин квартиры ушёл спать, лёг бы сам, дабы не мешать Хвану с воплощением его странного во всех смыслах плана? Но опять же зачем? Какой смысл в этом всём? Феликс был несколько обескуражен. Но упускать своей возможности — попускать слюни на объект симпатии, парень не собирался. Он улёгся обратно и принялся изучать спящего парня. Ведь в обычной жизни такая блажь была пока не доступна, иначе у третьекурсника появились бы ненужные вопросы, на которые у Ли пока не было ответов. В какой-то момент времени, когда простого созерцания стало мало, парень рискнул и потянулся рукой к лицу Хвана, чтобы потрогать, но заметил слабое движение век и испугавшись, одёрнул её обратно. Боялся ненароком разбудить и, тогда всё волшебство момента попросту исчезло бы. А этого очень не хотелось. Старший не проснулся, а просто слегка поменял положение тела, повернувшись лицом к блондину, чтобы последнему облегчить задачу: долго и с упоением разглядывать чужое лицо. Каждую чёрточку и каждую морщинку. У Джинни были очень пухлые губы, прямой нос, забавная родинка под левым глазом и идеальные черты лица. Он не являлся совершенством по корейским стандартам красоты, которые предполагали у парней тонкие губы или скажем двойное веко, но был какой-то в нём свой собственный шарм из-за которого поклонники Принца им восхищались. Дело было в его харизме и способности себя подать. Так, по крайней мере, думал Ликс. Потому что для него самого красивой мордашки — всегда было мало. Он может первое время смог бы видеть лишь красивое лицо, но потом, если бы за обёрткой ничего больше не оказывалось или, напротив, оказывалось совсем не то, что он ожидал, то это непременно вызвало бы у парня неприязнь и отвращение. Наверное, именно это и случилось с ними, когда они впервые встретились. Упустим момент в первый день учёбы Феликса, когда они с Хваном случайно столкнулись в коридоре и друг другу нагрубили (оба были не в настроении, видимо) и переместимся уже немного в будущее, когда из-за связи их лучших друзей, Хёнликсам пришлось контактировать друг с другом. Ликс тогда сразу заметил лицо. Так же он был наслышан о популярности старшего. И следуя из всего этого, картина в голове Ли сложилась такая: Хван был отличнейшим человеком. Наверняка, хорошо учился, был каким-нибудь активистом, возможно спортсменом. Ну не могли ведь люди покупаться только лишь на красивую мордашку, да ведь? Но пообщавшись лично, все грёзы и ожидания тут же разбились вдребезги. Хван оказался инфантильным, несобранным, чересчур, или даже скорее излишне, театральным, безответственным. Он был воплощением всего самого ужасного, что так презиралось Феликсом. Но внешность, да. Красавчик. Ничего не скажешь. Возможно из-за зависти или ещё чего, но абсолютно всё, чего бы Хван не делал — вызывало у Ликса лишь отторжение и ненависть. А когда тебя съедают такие негативные чувства, то ты попросту закрываешь глаза на всё хорошее. И сейчас Ликс считал себя чертовски глупым из-за этого. Он ведь совсем не пытался понять, откуда все эти качества у парня и закрывал глаза на такие, казалось бы, очевидные вещи, как например та же инфантильность, которая совершенно точно родилась из-за властного отца. Откуда остальные качества предстояло ещё узнать, благо впереди, как надеялся второкурсник, у них было ещё много времени. Ведь теперь, Феликс считал, что если судьба и могла бы, то соула лучше чем Хван, она бы для него не смогла найти. Феликс выдохнул и слабо улыбнулся. Он бы мог тихонько подняться и взять телефон, чтобы запечатлеть такой прекрасный момент на камеру, но так не хотелось рушить волшебство момента, поэтому он продолжал лежать и просто молча смотреть. Делал он это ровно до того момента, пока не увидел, как веки парня слишком активно задвигались, а потом и сам Джинни глубоко зевнул. Это означало лишь одно — он начал просыпаться. И так как за всё время наблюдения Ликс совсем не подумал о том, как будет оправдываться, почему он не спит сам и не будит Джинни, то решено было изобразить, что он сам всё ещё не проснулся. Ли закрыл глаза и замер. Старался сохранять ровное дыхание, чтобы никак не выдать себя и свой обман. Хотя это было до чёртиков сложно, ведь сердце стучало как сумасшедшее. Хван, судя по звукам, ещё раз зевнул и открыл глаза. Потом послышалось шуршание. Скорее всего, парень привстал и потянулся к телефону, чтобы проверить время. Потом на миг всё затихло. Ликсу показалось, что Хёнджин глянул на него. Видимо хотел проверить спал ли младший. Затем повеяло лёгким ветерком и шуршание погромче. Это Джинни поднялся, хорошенько потянулся и снова замер. «Опять на меня смотрит? Заметил, что я притворяюсь?» — носились панические мысли в голове у Ликса. Из-за волнения он почувствовал, как его лицо слегка краснеет и это было ужасно палевно. Взяв себя в руки и применив всё своё актёрское мастерство, Ликс спокойно, как мог, перевернулся на другой бок, чтобы лицом отвернуться от парня. Пока переворачивался, его одеяло несколько сбилось и скаталось прямо под ним. И сейчас было невозможным до него дотянуться, чтобы поправить. Тогда он точно бы выдал себя, поэтому решил подождать, когда Хван покинет комнату. Ну, не будет же он вечность тут стоять над душой, да? К счастью для блондина он и не стал. Как-то глубоко вздохнув, Хван нагнулся и собрал свои спальные принадлежности с пола и поплёлся в спальню. Видимо улики подчищал. И Ликс уже было расслабился, как Хёнджин закончив все дела там, вновь вернулся в зал и опять завис над ним. «Да иди ты уже отсюда! Умывайся, завтракай, собаку свою выгуляй или чем ты там занимаешься по утрам?!» — раздражённо думал Ликс, как снова услышал странное шуршание за спиной. Тогда он решил, что Хван видимо не всё свои манатки ещё унёс (у него же было два одеяла) и полагал, что сейчас-то Джинни точно свалит, наконец. Но каково же было удивление второкурсника, когда старший, во-первых, никуда не пошёл, а во-вторых, Ликса резко накрыло его запахом и теплом. Конечно, Джинни не сам на него лёг, а всего лишь укрыл своим одеялом. Но Ли в этот момент даже забыл, как дышать! И совершенно точно почувствовал, что помимо щек у него загорелись ещё и уши. И очень хотел надеяться, что старший этого не заметит. А затем Хёнджин решил окончательно добить умирающего, когда навис над ним, чтобы поправить одеяло. Феликс услышал лёгкое и недовольное «вуф» с коридора. Наверное, Кками потребовал у хозяина срочного выгула и Хёнджин, шикнув на питомца, чтобы тот был несколько тише, наконец, отстал от второкурсника и направился в коридор. Затем послышались быстрые сборы, Хван накинул на себя лишь куртку да обувь. Потом звон ключей и дверь в квартиру открылась, чтобы закрыться с той стороны. И только тогда Феликс посмел распахнуть глаза. Он резко присел на диване и шокированно уставился на одеяло, которым его так заботливо прикрыли. Вне себя от счастья, он прижал его к своему лицу и громко пропищал. И только чуть успокоившись, медленно вдохнул чужой запах. Это утро — определённо лучшее из всех, что у него до этого были!

***

Когда после прогулки Хван открывал дверь в свою квартиру, то в нос сразу ударил запах чего-то съестного. Сложив два плюс два, парень понял, что Цыплёнок проснулся и пошёл готовить завтрак, а учитывая, что в общей сложности Хван потратил на прогулку где-то около часа, то наверняка младший и вовсе успел с ним закончить. Настроение Хёнджина, которое и так было где-то на уровень выше, чем высшая точка Эвереста, поднялось и попало в стратофсеру и рисковало выйти за пределы их галактики. Поводов для счастья была вагон и целая тележка. Во-первых, парень выспался. Во-вторых, его ночных махинаций никто не заметил. И в-третьих, он сейчас вкусно поест! Кстати на счёт махинаций. Он давненько заметил, что с Цыплёнком под боком он нормально спит всю ночь и наутро просыпается полным сил и энергии. В чём была магия? В том, что они «родственные души» или просто дело в самом Феликсе — парень не понимал, но пользоваться этим определённо было необходимо для собственного же здоровья. Так что, когда Ликс вдруг внезапно согласился переночевать, то Хван уже радовался, как не в себя. Но вот придумать, как младшего затащить в свою постель он не смог. Вследствие чего решил уложить мелкого в зале на диване, дождаться, когда он заснёт и только затем очень тихо перебраться к нему. На диван лечь — слишком перебор по наглости, но вот уложить свою тушку рядом на пол — звучало, как хороший план, который парень поспешил воплотить в жизнь. Громко пожелав спокойной ночи, чтобы Ликс потерял бдительность, старший проворочался в постели где-то около часа. Сон, как обычно к нему идти отказывался, а «лекарство» за стеной, как надеялся третьекурсник, наверняка уже посапывало. Хван поднялся с постели и открыл дверь в спальню. На всякий случай послушал, что творилось в квартире, и пригляделся, не видно ли света из зала: вдруг мелкий решил не спать, а в телефоне позалипать. Убедившись, что всё тихо и темно, Хёнджин тихонько на цыпочках двинул по коридору в сторону кухни. Ведь направляясь туда, его путь как раз проходил мимо холла, и можно было позволить себе ненавязчиво заглянуть внутрь. Но к неудаче Хёнджина, мелкий закрылся. И если, идя он просто мимо по коридору, свой интерес мог бы объяснить тем, что якобы воды решил попить или в туалет захотел, а потому встал, то вот зачем ему понадобилось открывать дверь в зал, где спал мелкий — было не очень-то понятно, как объяснить. Но и тут мозг Хвана сработал как надо: «Витамины!» Те самые что выпали из кожаной куртки, которую мелкий зашивал. Естественно это были никакие не витамины, а сворованные из квартиры Чанбин-хёна таблетки для сна, из-за чего Хвану было чертовски стыдно до сих пор. Мало того, что он наврал про больницу и прочее, так он ещё и ночью своровал таблетки из шкафчика в ванной! Себя он оправдывал тем, что находился в отчаянии. За последнюю неделю он съел все, что ранее ему давал хён, а когда они закончились, то понял, что не мог без них поспать даже двух часов! А с ними — хотя бы часа четыре спокойного сна было обеспечено. Поэтому Хван и решился на такой отчаянный поступок. И сейчас пилюли тоже могли сыграть ему на руку. Если вдруг мелкий не спит, то Хван такой: «я просто витамины забыл выпить и вовсе не тебя проверяю!», а если спит, то даже объясняться не придётся и он просто ляжет рядом. Тихо, стараясь не шуметь, Хван приоткрыл дверь в зал и прислушался к звукам. Глаза не уловили в силуэте на диване каких-либо подозрительных движений, как и какого-нибудь свечения от смартфона и Хван расслабился. Он открыл дверь полностью, прокрался вглубь комнаты. По плану всё ещё типа за витаминками шёл. И когда вопросов и возмущений парень не услышал, то понял, что путь безопасен. Ликс действительно спал. Он не шелохнулся даже тогда, когда Хёнджин приблизился к нему совсем вплотную. Обрадовавшись победе, Джинни побежал в спальню, чтобы захватить с собой два одеяла и подушку. Вернулся в зал, постелил всё это добро на полу и улёгся. Решил, что пока будет засыпать, будет думать, как он объяснится с утра, когда Ликс найдёт его рядом с собой. Но этому не суждено было случится, ведь владыка царства грёз пришёл по его душу слишком быстро и сразу забрал с собой. Но благо и утром удача не оставила парня. Он проснулся раньше Феликса и успел спрятать все улики. Спокойно себе выгулял пса, прогулявшись по окрестностям ближайших дворов, и вернулся домой, где его уже ждал вкусный завтрак. В том, что он именно такой, парень не сомневался ни капли. Быстро переодевшись, вымыв лапы питомцу и руки себе, Джинни направился на кухню, где мелкий уже заканчивал готовить. — Слушай, может тебе ко мне насовсем переехать? — нагло предложил Хван, усадив свою попу на стул. В это время Феликс отключил конфорку и уже доставал две чашки. Над завтраком второкурсник решил сильно не заморачиваться и приготовил карри на скорую руку по японскому рецепту. Услышав вопрос, он поморщился: — Чтобы у тебя дома 24 на 7 обитал вечный раб? — Ага. — улыбнулся довольный донельзя Хван, когда перед его носом чашка, полная ароматной еды, плюхнулась на стол. — Мечтай! — фыркнул Ли, наложив себе вторую порцию и сам усевшись напротив, — Отдам долг и прощай! Естественно это было ложью со стороны Ликса. Это явно не то, о чём он мечтал в последние дни. Но марку-то держать надо. — Так я ещё чего-нибудь сделаю этакого и ты снова будешь мне должен! — ухмыляется Джинни, продемонстрировав сломанную руку, а затем, набрав полную ложку риса с подливкой, подул на неё. Ликс на реплику Хвана закатил глаза. Не надо ему такого «счастья». Нет, не вечной готовки, а чтобы Хван себя как-то калечил. Ещё и из-за него. — Кстати, а когда тебе гипс снимают? — поинтересовался Ли, чтобы отвести уже тему в другое русло и не выдать преждевременно своего желания готовить хоть всю жизнь. — В конце этой недели надо на осмотр подойти. И вроде как должны снять эту штуку. — ответил парень, а потом добавил, шипя: — Наконец-то смогу почесать эту дурацкую метку! Он, конечно, за долгое присутствие у себя этого рисунка за запястье привык на постоянной основе чувствовать жжение и, если оно было слабым, то даже не обращать на него никакого внимания. И напротив, хорошенько почесать, если оно было очень сильным. Но, последние несколько недель, приходилось терпеть даже самые сильные муки, ведь дурацкий гипс перекрывал ему допуск до запястья! И это, кстати, тоже в какой-то мере мешало спать. Ведь бывало, уже проваливаешься в сон, как метка ни с того, ни с сего резко начинает жечь. Из-за чего всё к чертям сбивается, а уснуть повторно не представляется возможным. Феликс, заслышав последнюю фразу про метку как-то по-злодейски посмеялся. Затем положил ложку рядом с чашкой и позвал: — Хван! Когда старший поднял на него свой взгляд, то увидел, как мелкий демон с садисткой ухмылкой и с наслаждением демонстративно почесывает свою метку на правом запястье. Он явно доволен всем происходящим. Хван вздыхает и качает головой. — Теперь я уверен, что курица, что тебя вылупила не просто варилась в адском котле, а смогла выжить и даже пережить самого дьявола. — Завидуй молча! — хмыкает Ликс и снова берёт в руки ложку, продолжая трапезу. Его телефон, что лежал на столе тихо завибрировал, а Хван сразу напрягся. Опять этот придурок с четвёртого курса пишет мелкому? Ликси совсем спокойно берёт в руки телефон и смотрит, что за уведомление ему там пришло. Хвану, чтобы никак своей ревности не выдать, пришлось спрятаться за тарелкой и он не заметил, как взгляд Феликса тут же потускнел от печали, стоило ему открыть это уведомление. Тайный художник выложил новый пост. Опять милый потрет и опять с Феликсом. Джинни в это время с аппетитом поглощал содержимое чашки и вывод напрашивался сам собой. Он не был этим художником. Теперь уже совершенно точно.

***

Чонин открывал дверь собственной квартиры, когда внезапно соседняя тоже отворилась и, на пороге показался Ликс. Ян решил перед парами немного подзаработать — выгулять парочку собак, собственно, поэтому он и оказался на лестничной клетке. И он никак не отреагировал на Феликса, выходящего из чужой квартиры (как и на машущего и отчего-то слегка покрасневшего Хвана), чтобы не смущать парня, пока за ним не закрылась дверь. И только затем Айенни позволил себе поднять большой палец вверх, оказав тем самым поддержку и одобрение. Ли только глаза закатил на это. В целом его утро можно было назвать клёвым, если не считать того, чем омрачился завтрак. Хван решил сегодня остаться дома, как и всегда, прогуляв свои пары, а у Ликса был день самоподготовки, который он, конечно же, намеревался потратить на учёбу. Поэтому он приготовил для старшего обед с брауни (Хван потребовал) и засобирался в общежитие. Вот так они и столкнулись с первокурсником. В полной тишине они спускались на лифте. Чонин бесконечно бросал неоднозначные взгляды в сторону хёна, Ликс старательно их игнорировал и только выйдя на улицу, кое-что резко вспомнил: — Так! Минуточку! У нас ведь был уговор! Чонин покрылся испариной, понимая, что день Х настал и его ждёт неминуемая кара в лице блондина. Ликс-хён точно намекал на их уговор по поводу любви. С его стороны он признал свою ревность, теперь очередь была за Чонином. — Феликс-хён наверное опаздывает на занятия, но мы могли бы в следующий раз поговорить, да? — нервно посмеялся Айенни. — Ой, нет. Тут ты ошибся! У меня полностью свободный день! — расплылся в улыбке старший. Его улыбка так за себя и говорила: не отвяжешься! — Но я тороплюсь на работу… — попытался Ян ещё раз. — А где ты работаешь? Чонин мог бы соврать, но зачем-то на свою голову брякнул правду: — Я собачек выгуливаю. Наверное, он надеялся на то, что хён их либо боится, либо не любит, но вот незадача. — Я обожаю собачек! — обрадовался Ликси, — И с радостью погуляю с тобой! Составлю компанию другу, так сказать! — подмигнул он, а Ян про себя громко порыдал. День его начался не очень-то удачно.

***

Парни забрали у хозяев двух доберманов и направились в сторону парка, где Ликс собирался потребовать с младшего выполнения своей части сделки. Чонин правда несколько раз неловко пытался перевести тему на что-то другое: отвлекал предложением зайти в кафешку, отвлекал расспросами про учёбу, отвлекал забавными, на взгляд Чонина, прохожими, но Ли остался непреклонен. Он буквально завёл младшего в безлюдное место и прижал к одному из деревьев в парке, потребовав ответа. — Кто тебе там нравится? — строго спросил он, сложив руки на груди. — А мне обязательно говорить это здесь? — оттягивал момент признания Чонин как мог. — Да. — Даже, если это не имеет теперь смысла? — грустно уточнил Ян. — И почему же это не имеет смысла? — Потому что изначально у меня не было ни шанса. — Это будет решать твой краш. — оставался непреклонным Ли. — Даже, если это Феликс-хён? Заслышав последнее, сначала Ликс офигел от заявления, а потом нахмурился: — Очень смешно, Айенни! Живо сказал правду! Чонин выдохнул и повесил голову. Не прокатило. Не то, чтобы он умело мог врать. Но надежда как говорится, умирает последней. — Или уговор для тебя ничего не значит? — прищурил глаза Ликс. Чонин сразу испугался: — Значит! Ещё как значит! Просто это, правда, теперь уже не имеет смысла… Он закусил губу и отвернулся от старшего. Подумал про себя, если это и правда ничего не значит, то что же тогда его останавливает? Он ведь смело может признаться и ему ничего за это не будет. Тем более Феликс не из тех, кто станет использовать эту информацию в своих корыстных целях. «Он не такой» — искренне верил Чонин, а потому решился: — Ладно. Чтобы всё было честно, то я скажу. Это Чанбин-хён. Сказав это, первокурсник, спиной прислонившись к дереву, сполз по нему и присел на корточки. Один из доберманов бегал неподалёку, играя с какой-то другой собакой, в то время как диковатый, которого Ян боялся отпускать с поводка, вился рядом и даже как-то сочувствующе потыкался мордой в щеку парня. Как будто понял всю печаль человека, периодически выгуливающего его. — Оу… — произнёс Ли и тоже прислонился к тому же дереву, так же скатившись и присев рядом. Чонин не хотел смотреть на его лицо, потому что понимал, что увидит там сожаление и ничего больше, — Это… — Я знаю, что это было провалом с самого начала. — перебил старшего Ян, почесав за ушком собаку. — Ты знаешь про то, что у Чанбин-хёна..? — Про его «родственную душу»? — снова перебил Чонин и Ликс кивнул, — Да, я в курсе. Точнее не совсем. Знаю, что там что-то случилось ... Ещё знаю, что он гетеро и это была девушка. — Она погибла. — произнёс Феликс и Чонин, расширив глаза от ужаса, уставился на Ли. Теперь-то пазл сложился полностью. Он понял нежелание Сынмина рассказывать подробности. — Но разве… Это правильно было вот так мне говорить? Это ведь дело самого хёна и его боль… — изумился младший. — Да. Но не парься по этому поводу. Чанбин-хён совсем этого не скрывает и даже наоборот. Полгода назад он заявил, что ему будет проще, если мы будем говорить про неё и напоминать чаще. Так он якобы не будет закрываться в себе и свыкнется с тем, что случилось. Да и ему не особо нравится рассказывать про всё это самому и лично, потому что он терпеть не может эти жалостливые взгляды в свою сторону. Так что… Как-то так. — выдохнул Ли. — Это… Ужасно. — пролепетал Чонин. На лице его была явная скорбь, что не мог не отметить Ликс. — Вот такое лицо хён и не может терпеть. — хохотнул слабо он, — Не делай его перед ним, пожалуйста. Чонин кивнул и закусил губу: — Я думал, они как-то плохо расстались, но не ожидал, что всё настолько плохо. — Ну… Они действительно плохо расстались. К сожалению, навсегда. —прокомментировал Ликс и тяжко вздохнул. Парни сидели около дерева и смотрели перед собой, каждый погрузившись в себя и свои мысли, пока старший не решил нарушить эту тишину: — Она была весёлой. Момо-нуна. Я мало её знал, ведь она погибла, наверное, через месяца три после моего поступления в университет. Но она была очень смешной и забавной. Всякие розыгрыши устраивала в универе. В целом вела активную социальную жизнь. — Наверное, она была замечательной. — улыбнулся Чонин. — Под стать Чанбин-хёну! — Это точно! — не мог не согласится Ян. — Ой! — резко прерывается Феликс и виновато косится на первокурсника, — Тебе, наверное, не очень-то приятно слушать про бывшую девушку парня, который тебе нравится? Чонин засмеялся. — Нет! Всё не так! Я не из того типа людей. — успокоил второкурсника Ян, — Я не буду ненавидеть бывших, тем более, если они были такими замечательными, как Момо-нуна. Феликс замер и стыдливо отвернул голову в сторону. — А я как раз из таких. — буркнул он еле слышно. Ему было за себя стыдно, но он уже заведомо ревнует и терпеть не может всех, кто когда-то имел дерзость встречаться с Хваном. Уже готов был себя с ними сравнивать, искать, в чём они были плохи и доказывать, чем он сам лучше! А они с Джинни, на минуточку, ещё даже в отношениях не состоят! Феликс осознаёт, что это — ужасное чувство, саморазрушительное, но поделать с собой ничего не может. — Все люди разные и чувства Феликс-хёна имеют место быть, — поддержал Айенни парня и Ликс слабо улыбнулся, — А я счастлив, что у Чанбин-хёна была такая замечательная и хорошая девушка. Он ведь был счастлив? — Конечно! — кивнул Ликси, — И не переживай так сильно на счёт Бинни-хёна. Я уверен, что у тебя всё ещё будет. По личному опыту знаю. Каждый раз, как сердце разбивается, думаешь, что нафиг тебе оно надо, и что вообще никогда больше и ни с кем встречаться не будешь. Что разрыв — это больно и что больше такого ты не переживёшь. Но время проходит, сердце восстанавливается и… Вот я снова тут! — цокнул Ли и даже глаза закатил, намекая на свою нынешнюю влюблённость в Хвана, чем снова позабавил младшекурсника, — Тем более у тебя есть все шансы встретить своего соулмейта! Потом Феликс замолчал на пару секунд и добавил: — Хотя из моих уст это звучит довольно иронично. Учитывая наши с Хваном отношения. Оба парня, не сдержавшись, громко рассмеялись. Доберман рядом даже хвостиком завилял, радуясь за двуногих и Ликс протянул к нему руку, чтобы потрепать по голове. Собака с удовольствием приняла человеческую ласку, а потом Ли поднялся на ноги, отряхнул одежду и предложил младшему: — Пошли, пройдёмся по парку? Чонин, долго не раздумывая, кивнул и тоже поднялся с корточек. Поспешил уточнить: — А хёну правда никуда не нужно? А то неудобно задерживать как-то… — Нет. Я же сказал, что я свободен, а уроками планирую заниматься во второй половине дня, когда стемнеет. А сейчас хочу пройтись и подышать воздухом. Так что, пошли? — Угу. — кивнул Чонин, беря в руки поводок животного. — Заодно расскажешь мне всё, что знаешь про Хвана. — заявил вдруг Ли, — А я знаю, что ты много про него знаешь! Чонин снова рассмеялся. Забавно получалось. Эта внимательность младшекурсника ко всему окружению, было тем, что изначально так раздражало Феликс-хёна и вызывало в нём жгучую ревность. Теперь парни подружились и старший пожелал воспользоваться способностью Яна в своих целях. А младший совсем ничего не имел против, чтобы помочь новому другу. Они, подозвав второго добермана, пошли в сторону выхода с парка. Только выбрали направление противоположное, чтобы пройтись по всему периметру. Таким образом, и они наговорятся и собаки нагуляются. В основном говорил Чонин, вываливая Ли все факты, которые он знал про Хван Хёнджина, а Феликс внимательно их слушал и впитывал как губка. Хван не любил сладкое, но иногда делал исключение для мармеладок. И брауни ещё, конечно! Как раз сегодня Ликса заставил его приготовить с утра. (Кстати Цыплёнок по обыкновению повыёживался сначала, но на самом деле от просьбы находился на седьмом небе от счастья) Так же выяснилось, что Хван обожал мясо. Не важно какое, главное чтобы его было побольше. Не особо переваривал овощи, особенно парёные, варённые и как либо по-другому обработанные. А баклажаны, по мнению Джинни, вообще придумал кто-то, кто очень сильно не любил человечество. Ещё у него была некая странная вкусовая страсть: Хёнджин обожал холодную курочку. Покупал её, но свежую и горячую в тот же день не съедал, предпочитая оставить на ночь и слопать только утром. Что в этом вкусного, Ликс понимал плохо, но раз Хвану нравится, то кто он такой, чтобы осуждать чужие пристрастия? Так же, если обособиться от темы еды, то Джинни любил дождливую погоду. Только при этом он обязательно должен находиться дома. Обычно он выключал везде свет, садился поближе к окну и просто слушал капли дождя, бьющиеся по стеклу. Он любил слезливые романтические дорамы, и мог даже поплакать при просмотре. Обожал Кками и свою кузину. Чуть лучше общался с матерью, нежели с отцом, но всё равно и в целом с родителями, в последнее время, отношения были несколько напряжёнными. Было ли это связано с отцом Хвана и его состоянием — никто не знал, но опять же не Феликсу об этом судить. Учитывая его собственные «прекрасные» отношения с отцом-абьюзером и матерью, которая сбежала и бросила сына в другой стране. Такими мелкими крохами Феликс собирал в голове образ своего соула, делал выводы, откуда те или иные качества характера у него брались. Делал в голове пометки, какие темы можно будет спокойно поднимать при общении с Хваном, а какие лучше не затрагивать, чтобы не триггерить парня. А ещё Ликс продолжал удивляться количеству информации, которую держал в голове первокурсник. Он знал так много про всех и вся? Или только избранные люди удостаивались такой чести? Но в любом случае, стоит упомянуть, что навыки Яна — просто находка для его будущей профессии журналиста. Когда они вышли с парка, то остановились, чтобы попрощаться, ведь далее их путь расходился: общежитие в одной стороне, дом Яна — в другой. Чонин от такого утра пребывал на седьмом небе от счастья. Ведь, наконец-то, он мог смело заявлять, что Феликс-хён тоже стал его другом! — Мне в другую сторону. — сообщил Ликс, — Так что, до встречи? — Да! Приятно было провести вместе время! — Мне тоже! И кстати, если ещё что-нибудь интересного вспомнишь или узнаешь… — То я обязательно отчитаюсь! — закончил мысль блондина первокурсник. — Именно! На лету схватываешь! — щёлкнул пальцами Ли и улыбнулся, а потом немного погрустнел, — И не переживай так сильно о Чанбин-хёне. — Всё в порядке, хён! Я почти уже забыл и живу дальше. — улыбнулся Айенни. — Ты классный парень и найдёшь ещё хорошего и, самое главное, подходящего человека. — заверил Ли младшего, а потом вдруг резко изменился в лице. Он, заметив нечто позади Чонина, цокнул себе под нос и покачал головой. — И упаси тебя боже от такого. — произнёс он с неким осуждением в голосе. Чонин немного испугался такой резкой смены обстановки и быстро обернулся, чтобы понять о чём говорил ему хён. Позади себя, не так далеко от выхода из парка, около машины стояла парочка. Они улыбались и миленько общались. Молодой человек держал девушку за руку и даже позволил себе поцеловать её в щёку. Но она особо и не сопротивлялась. Выглядела счастливой. И всё бы ничего. Ситуация стандартная. Таких парочек на улице пруд пруди, однако же… — Это же девушка Чан-хёна! — воскликнул шокированный Чонин и Феликс кивнул, подтверждая, что младшему не показалось. Однако же, наблюдая за явной изменой, отчего-то хён выглядел слишком спокойным. Хотя казалось бы, Бан Чан — его брат и у Феликса должно же что-то полыхнуть при виде этого возмутительного действа! Но справедливости ради, на Сану он посматривал с неким презрением во взгляде. — Что? Тоже успел с ней познакомиться? — уточнил Ликс у младшего и тот кивнул. — А почему хён так спокоен? — недоумевал Ян. Ведь если бы на его глазах его старшему брату (нормальному старшему брату) так открыто изменяли, он бы уже загорелся праведным гневом и пошёл разбираться в данной ситуации. — Потому что смысла нет. Чани прекрасно осведомлён о том, что эта девушка из себя представляет. — хмыкнул Ли. — Он в курсе про измены?! — воскликнул Ян. — И про них в том числе. — кивнул Ликси, — Мы с Чанбин-хёном чего только не делали в прошлом, чтобы Чану глаза открыть на происходящее. Даже доказательства измен предоставляли. Изо всех сил старались показать ему, что Сана-нуна — это худший человек из всех возможных. — И что Чан-хён? — Посмотрел на эти фотки, послушал доказательства, пожал плечами и сказал: «бывает». — Феликс недовольно хмыкнул, — Я утрирую, конечно, немного. Не так явно Чани среагировал, но точно именно это он имел в виду. Брат ещё и себя винил, представляешь? Якобы это он девушку довёл до такого отчаяния, что она пошла налево. А потом ещё добавил, что и сам не лучше. Типа тоже ей изменял в плохие периоды их отношений. «Я сам не лучше, так чего вы хотите от неё?» — говорил он нам. Чонин впитывал всю эту информацию и просто медленно обалдевал от жизни. Эти отношения — это сюр какой-то! Жалкая пародия! Как же так можно? Где хоть капля уважения, если не к друг другу, то хотя бы к себе? — Я, кстати, ни в одно из этих заявлений Чани не верю. Особенно про то, что он изменял ей. Он просто прикрывал её. Последнюю реплику парни сказали одновременно, из-за чего Феликс даже бросил мимолётный удивлённый взгляд на младшего, который весь аж кипел от ярости, глядя на парочку неподалёку. — Эй, расслабься. — похлопал Чонина по спине Феликс, надеясь таким образом немного успокоить парня, — Мы с Чанбин-хёном думаем, что Чани необходим какой-то мощный толчок. Который, наконец, ему откроет глаза и покажет все последствия цепочки его ошибочных решений. — Например? — Не знаю. — пожал плечам Ли, — Не дай боже, конечно, но возможно когда кто-нибудь пострадает? Кто-нибудь, кроме самого Криса. Потому что он, кажется, готов снести всё, что предложит эта девушка. Чонин призадумался. Есть какая-то доля истины в этом. — И желательно, чтобы в этот момент рядом оказался правильный человек. Может тогда брат переключит своё внимание? — предположил Ликс, — Но это всё теория. Не бери в голову, хорошо? Чонин кивнул и заставил себя отвернуться от неприятного зрелища. Ликс попрощался с ним и направился в сторону общежития. Ян даже смог совладать со своими эмоциями перед ним: он махал и улыбался хёну, пока тот не скрылся из поля зрения. Но как только это произошло, то улыбка тут же сползла с губ младшего, а выражение лица сменилось на максимально мрачное. Он снова глянул в сторону парочки. Те, всё ещё миленько щебетали, совсем не замечая, как один первокурсник через дорогу от них достал телефон и начал снимать всё происходящее на камеру. Он услышал, что говорил ему Феликс-хён ранее. Про то, что они вместе с Чанбином предоставляли доказательства измен Чану и что это не помогло, поэтому сам сейчас снимал вовсе не для того, чтобы скинуть эту возмутительность Кристоферу. Айенни преследовал совсем другие цели. Он закончил снимать и ухмыльнулся себе под нос, произнеся в пустоту: — Не с тем человеком ты связалась, нуна. А затем, последний раз смерив парочку уничижительным взглядом, как ни в чём не бывало, парень продолжил путь домой. Точнее сначала по плану надо было заскочить к хозяевам доберманов, а потом уже только к себе, чтобы забрать сумку для учёбы и отправиться в универ. А выходные ему предстоят весёлые.