Chamomile/Ромашка

Хёнликсы ни в чем себе не отказывали. Они устроились на кухне друг напротив друга, заказали кучу бесполезной, но очень вкусной еды. Ликси впервые в жизни даже слова не сказал о «нездоровости» пищи, или о её количестве. Ему лишь бы занять себя чем-нибудь, да меньше думать, с кем он находился наедине в закрытом пространстве. И коктейль, должок Хвана, был очень вкусным к тому же. Пока проходила трапеза Хёнджин, не смотря на полную тарелку закусок у себя, так и норовил залезть в чашку к Феликсу. И когда в очередной раз две наглые палочки были остановлены на полпути от воровства, то Ли глянул на него исподлобья и строго поинтересовался: — Чего ты в мою тарелку всё время лезешь? — У тебя вкуснее. — ответил ему Джинни как ни в чем не бывало и снова полез палочками в чужую. — У меня лежит то же самое! — отвернулся от него всем корпусом Ликс вместе с чашкой. Джинни обидчиво надул губы. Может и та же самая, но всё равно вкуснее! Хёнджин не знал, в чём было дело, но после Феликса даже мороженое, обильно посыпанное шоколадом, становилось кухней высшего класса. — Почему ты в парикмахерскую не идёшь? — спросил вдруг блондин, когда покушения на его тарелку прекратились. Временно. — Зачем? — вскинул голову Джинни. Длина волос его более чем устраивала. И он планировал идти подстригаться через месяц только, не раньше. — Потому что у тебя волосы давно выцвели. — указал палочками в сторону старшего второкурсник. — Ааа! Ты об этом! — улыбнулся Хёнджин, — Но я не в парикмахерской крашусь. Это сестра. Но она сейчас постоянно занята в агентстве. — Давай я тебя покрашу? — предложил свою услугу Ликси и ухмыльнулся, добавив: — А то так и будешь бледной поганкой ходить. Джинни задумался. Звучало, как очень хорошая идея, но… — А ты умеешь? — уточнил он. Хван был уверен, что Ликсу в своей жизни ещё ни разу не приходилось кого-либо красить, а себя он, скорее всего, в порядок приводил в салоне. — Нет. — беззаботно выпаливает второкурсник. — Тогда как ты собрался это делать? — хмурится Хёнджин. — Google в помощь! — сообщил Ликс, а потом снова ухмыльнулся и добавил, — Но если что, то всегда есть ножницы и бритва. Джинни взглянул на него исподлобья. — Я тебе тогда твои нарощенные патлы тоже под ноль обкорнаю. — пообещал он. — Не посмеешь. — самоуверенно хмыкнул Ликс, доедая последнее, что лежало в его тарелке и поднялся из-за стола. — А что меня остановит? — поинтересовался Джинни, глядя снизу вверх на парня. Феликс усмехнулся, подошёл ближе, навис над самым лицом бойфренда и полу-прошипел, полу-прошептал: — Страх того, что я не только по твоей голове пройдусь ножницами. — поиграл бровями он, явно намекнув на хозяйство между ног бойфренда. А потом выпрямился и пошёл, как ни в чём не бывало посуду полоскать и готовить её к дальнейшей сортировке. Ошалелый Джинни, громко хмыкнул и сложил ногу на ногу, прикрывая некое постыдство. Связался на свою голову, блин! И почему ему это так нравилось? Вроде мечтал всегда о спокойных, милых отношениях, а получил садюгу пернатую в пару и доволен этим с какого-то перепуга! Это соулмейтство так влияет? Или просто Джинни оказался махозистом скрытым? Парни совместными усилиями прибирают кухню и перебираются в ванную, где Хёнджина усаживают на стул, накрыв его плечи полотенцем. Ликс пристраивается сзади вместе с телефоном, на котором врубил ролик по покраске волос. Изучив его досконально, и даже не один, он принимается за изучение пачки с осветлителем и краской. Хочет знать, что и сколько на голове выдерживать. Потому что, как бы не шутил, но бойфренда оставить лысым не хотелось. Дальнейших манипуляций со своей головой, Джинни почему-то совсем не боялся. Зная, с какой педантичностью ко всему относился Феликс, парень был уверен — всё будет сделано по высшему разряду, что даже сестра офигеет. Ведь она в свою первую попытку сожгла волосы себе, а потом и брату, когда всего лишь хотела осветлить несколько прядок. Благо волосы не зубы, и имеют свойство отрастать, что их по итогу и спасло. Феликс тем временем начал рыться в волосах Джинни, перекидывая их, то на одну сторону, то на вторую, и внимательно деля на проборы, изучая отросшие корни волос. — Что ты делаешь? — поинтересовался нетерпеливый Джинни. — Изучаю состояние волос. — Они у меня нормальные. — Я не о том. Я пытаюсь понять плотный или пористый у тебя волос. Ведь от этого зависит выдержка осветлителя. Об этом в ролике говорилось. И в целом смотрю кожу головы, нет ли каких-нибудь ранок или чего-нибудь подобного, а то больно будет. Хёнджин нахмурился. Сколько раз он уже красился, а о таких терминах первый раз слышал. Не зря он решил довериться Ликсу и его перфекционистскому отношению ко всему в этой жизни. — Так и какой у меня волос? — спросил Хёнджин, которому сидеть, молча, было скучно. — Точно плотный. И корни с кожей головы в полном порядке. Так что будем жечь по полной! — пообещал весёлым голоском Ликси и потянулся за одноразовыми перчатками. Надев их, парень намешал осветлителя, вооружился расчёской и кисточкой, и начал осторожно, деля на проборы, наносить оксид на волосы. — Ладно. Буду грибком без шапочки… — согласился со своей участью Хван. Феликс слегка затрясся от смеха, но колдовать над волосами не прекратил. — Уже хочу посмотреть на это. — поделился своими фантазиями он. — Это у тебя фетиш такой, мелкий? — Какой? — Так и норовишь меня лысым оставить. — Ага. Люблю голые ножки в юбочках. Теперь затрясся от смеха Джинни, за что получил лёгкий тычок локтем в плечо. Ударить бы ладонью, да она в химическом составе для волос. После такого Джинни может попрощаться со званием красавчика всея универа. Покончив с осветлителем, Ликси надел шапочку на Джинни и пожалел, что та не была красной в белую крапинку. А то было бы что сфотографировать и выложить на страничку. Пока корни осветлялись, Ликс избавился от перчаток, присел на бортик ванной и включил смартфон, чтобы посмотреть, что творилось в интернете после не так давно опубликованного им поста. Новость о двух сошедшихся «бракованных», ожидаемо расфорсилась сразу по всем университетским чатам. Под постом парень нашёл кучу восторженных и недоумевающих комментов. И если первые в основном были от друзей и близких, то вторые по большей части от всяких незнакомцев, с которыми Ликс ни разу даже в универе не пересекался. А если и пересекался, то не помнил этого. Парень задумчиво произнёс: — Интересно, это когда-нибудь закончится? Джинни развернулся на стуле, протянул руку, чтобы взять телефон, и посмотреть о чём ему говорил соул. Оценив сумасшествие, творящееся в чатах, он покачал головой и усмехнулся себе под нос: — Рано или поздно должно. — и вернул телефон обратно. Ли убрал его в карман, тяжко вздохнул и потянулся рукой к голове соула. Он слегка оттянул шапочку, чтобы посмотреть, что под ней творилось. Тёмные корни бойфренда медленно становились жёлтого цыплячьего оттенка. Реакция шла, что уже хорошо. — Голову не жжёт? — спросил Ликси. — А должно? — улыбнулся Хёнджин. — На всякий случай спрашиваю. — отчего-то вдруг покраснев, буркнул Феликс. Джинни улыбнулся ещё шире, вспомнив их недавний разговор по переписке, в которой Ли пообещал о нём заботиться. После таких действий и вопросов в это обещание охотно верилось. Спустя какое-то время младший поднял Хвана, снял шапочку (он проверял под ней, чуть ли не каждые две минуты, боясь передержать осветлитель) и заставил наклониться над ванной, чтобы смыть остатки перекиси и остановить реакцию. Хорошенько помассировав голову, чтобы ни капли средства не осталось, Ли выключил воду и попросил выпрямиться, предварительно надев ему на голову полотенце, чтобы убрать лишнюю влагу перед тонировкой. Теперь предстояло нанести краску. Послушный Хёнджин вернулся на стул и, сдёрнув с него полотенце, Ликс прикрыл ладонью рот и опять засмеялся. — У меня уже отпали волосы? — поднял одну бровь Хван. Ведь, по его мнению, это единственное, что могло так развеселить его садистского бойфренда. Вместо ответа Феликс взял в руки телефон, отошёл немного назад и запечатлел парня на камеру (Джинни даже язык продемонстрировал). Потом повернул к нему экран и спросил: — И кто из нас теперь едкий цыплёнок? Волосы у корней были очень светлого, практически жёлтого оттенка, так как темный азиатский пигмент попробуй ещё вымыть из волос полностью. Хван усмехнулся: — Да, да. Ты меня раскрыл. Я Цыплёнок под прикрытием. А теперь можно удалить, пожалуйста, снимок, а то не дай боже люди догадаются? — и потянулся к смартфону бойфренда. — Нет! Я теперь просто обязан поведать этому миру тайну! — Феликс спрятал телефон за спиной. Эту фотку, конечно, никуда он выкладывать не собирался — слишком личная, но и удалять тоже. Ну, может разве что друзьям покажет, а в будущем будет долго припоминать бойфренду. — А как же тайность нашего пернатого сообщества? Ты что документ не подписывал, когда вступал? — изумился Хван. Ликс заржал и ничего не ответил. Какой же Джинни придурок всё-таки! — Ааааа! — закричал вдруг Хван, применяя всё свое актёрское мастерство и правдоподобно ужасаясь, будто бы ему раскрыли, что в то, во что он всегда верил — оказалось неправдой, — Я так и знал! Ты двойной агент под прикрытием! — Сядь, пожалуйста, на место! И не вертись! — сквозь смех попросил Ли, потянувшись за новой парой перчаток. — Если посвятишь в ваше общество двойных цыплят под прикрытием, то это тайна умрёт вместе со мной. — пообещал Джинни от всего сердца, замирая и, тем самым, выполнив указания парня. — Нельзя. — подыграл ему Ликс, — Моё начальство не одобрит. — Оно не узнает о наших тайных отношениях. — Как всё к этому пришло? — опять засмеялся Ли, очень тщательно вытирая волосы. Для дальнейшего тонирования требовались влажные, но не слишком сырые волосы. — К чему? — Не помню, чтобы я вступал в тайные отношения. — Я оскорблён до глубины души! Я думал у нас всё серьёзно, а ты мной пользовался, получается? — картинно воскликнул Хван, — Всё! Развод и девичья фамилия! Ликс сложился напополам от смеха, практически нависнув над головой парня, а старший остался доволен проделанной работой. Ведь Цыплёнок опять смеялся его же собственными усилиями. — Ты не слишком ли события торопишь, Джинни? — Я стал вдовой. — буркнул мрачно Хван. — А убить ты меня когда успел? — удивился Ли. — Не просто убить. Мой новый муж тебя похоронил на заднем дворе. — А я вернулся призраком. — прошептал Ликс прямо в ухо. — Который не выносит собственного отражения? — отвечает Джинни без задней мысли. Это было безобидной шуткой, намекающей на отношение Феликса к призракам и потусторонней нечисти, но вдруг блондин прекращает улыбаться, а Джинни с запозданием понимает, что брякнул лишнего. Воцаряется неловкое молчание, которое Ликс пытается нарушить тихой просьбой сесть ровнее, чтобы он мог начать наносить краску, а Хёнджин заключает: ему не казалось всё это время. Феликс не очень-то любил свою внешность. Что ж. Есть с чем работать.

***

Как только они закончили с покраской волос, Джинни сразу захотел полностью помыться, а потому, выставив за порог своего «покойного старого мужа», залез под душ, где провёл примерно около часа, а выйдя оттуда, обновленный Хван всё не мог насмотреться на себя в отражении. Пока добирался до зала, где сидел Цыплёнок, все зеркала в доме собрал: около каждого покрутился, около каждого сделал несколько селфи, оценив себя такого красивого со всех ракурсов. Казалось, что всё это было из его нарцистических потребностей, но по факту он настолько не был уверен в себе, что прежде чем показываться на глаза бойфренду, ему надо было убедиться в собственной неотразимости сотни миллионов раз. Пока Хван принимал ванную, Ликс, как и планировал, работал над своим проектом. Ведь пока бойфренд, занимающий все его мысли, отсутствовал, можно было сосредоточиться на домашнем задании и грех такой возможностью не воспользоваться. Джинни нашёл его в зале, на полу, с ноутбуком на журнальном столике. Кками лежал на диване позади головы Феликса и с интересом поглядывал в экран компьютера. Наверное, он впервые видел, как кто-то в этом доме делает домашку. Вытерев наспех волосы, Джинни повесил полотенце на плечи и подобравшись к Ли, присел на диван. — А не удобнее было бы за столом в спальне? — спросил он. У него в комнате был письменный стол, с удобным стулом на колёсиках и ортопедической спинкой, но вот Ликсу отчего-то полюбилось сидеть именно тут, за маленьким журнальным в зале, спиной облокотившись на сзади стоящий диван. — Не. Не хочу. — отказался Ли. Свои мысли на этот счёт озвучивать он не стал, но в спальне вряд ли он сможет думать об учебе. Там кровать, блин, стоит! И не дай боже туда ещё и Хван уляжется! Тогда точно все мысли будут не там, где нужно. Джинни пожал плечами, подвинул немного пёсика и развалился на диване, предварительно под свою мокрую голову постелив полотенце с плеч. Уйти в другую комнату парень не мог и не хотел. Не тогда когда у него в гостях любимый парень. Но и мешать Феликсу было никак нельзя — он же пообещал. Но удержаться так сложно! Особенно когда перед глазами его открытая шея (волосы второкурсник собрал в небольшой пучок), то так и хотелось нарушить данное обещание. Поднести свою руку и провести пальцем вверх, еле касаясь кожи, прямо по загривку. Или привстать с дивана, наклониться над соулом и прижаться губами к его открытой шее. А может и оставить на ней нечто такое же, что оставил ему Ликс после их первого свидания. Хёнджин хорошенько так промаргивается, отгоняя непрошенные мысли. Не туда его ведёт явно. Он насильно заставляет себя отвернуться от парня, и достаёт из кармана телефон, в надежде отвлечься. Но потом понимает, что идея была провальной с самого начала: ну, не может он сосредоточиться на мемчиках и на фото знакомых! Не тогда когда рядом Ликс. Он снова блочит телефон и поворачивает голову в сторону блондина, потом тихонько открывает камеру и делает снимок. Думает, что знает, что хочет попробовать нарисовать в следующий раз. Феликс как никогда был сосредоточен на работе над своим проектом всё время, что Джинни находился в ванной, но как только тот вышел, то все рецепторы, всё внимание сосредоточилось на нём одном. Как и обещал, старший совсем не мешал: не шумел, не разговаривал. Просто тихонько лёг позади, но Ликсу и это не помогало. Он давно растерял всю концентрацию. Его уши улавливали любое движение и шорох позади себя. Он слышал, как пальцы щёлкали по экрану смартфона, слышал каждый его вдох и выдох. Ощущал голой шеей исходящее тепло от тела позади себя и боролся с назойливым желанием повернуться к нему. Всё чаще в проекте, чертёж которого составлял Ликси, появлялись ошибки, и блондину снова и снова приходилось удалять или исправлять. Боже! Он просто никак не мог сосредоточиться над работой! У него мурашки бегали от кончиков волос до самых кончиков пальцев, а ещё в груди горело от желания повернуться и узнать, чем там занимался Хван. И хотя он знал, чем тот занимался (ничего сверхъестественного — просто валялся), но Ликсу всё равно надо было это видеть! Простого ощущения присутствия позади себя было маловато. Когда очередная ошибка украсила собой чертёж, Ликс от разочарования прорычал себе под нос, отклонился назад и растёр руками лицо. — Устал? — спросил тихо Джинни, который, кажется, только и ждал возможности, когда сможет взаимодействовать с парнем. — Да. — соврал Ли. Он догадывался, конечно, что это было плохой идеей — заниматься в доме у соула, но всё равно решил рискнуть. Авось что-то путное из этого выйдет. Никогда прежде, он ещё так не ошибался. — Тогда следует отдохнуть? — поинтересовался Хёнджин и, наконец, сделал то, чего так сильно желал. Пальцем провёл по задней стороне шеи, сразу же собирая мурашки с кожи. Ликси поёжился. — Что ты делаешь? — обернулся он. Ничего не отвечая, Хван поджал губы, сдерживая улыбку, и сделал это движение снова. Феликс понимает, что дальнейшая его работа над проектом теперь точно накрылась медным тазом. Он мог быть более менее сосредоточенным, когда объект его симпатии находился в ванной, но теперь, когда он тут, да ещё и трогает… В общем, легче прервать проектирование, а то потом придётся проводить масштабную работу над ошибками. С таким решением парень захлопывает ноут и взглядом впивается в яркие волосы бойфренда, что распластались по полотенцу и частично касались светлого дивана. Джинни снова улыбается и поднимает брови вверх. Как бы спрашивает: чего? — Почему ты никогда не вытираешься? — спрашивает Ли. — Никогда? — изумлённо переспрашивает Хван. Так-то бы утверждение было верным, но сознательно Ликс ночует у него впервые, поэтому слышать данный факт от него очень странно. — Никогда. Потому что один раз — ладно, может забылся. Второй раз — какая-то причина могла помешать, но когда это третий… Это уже привычка! — заявляет Ли. — Какие мы внимательные. — щурится Джинни. — Зубы не заговаривай и отвечай на поставленный вопрос. Почему ты волосы никогда не сушишь? — Зачем? Само высохнет. — улыбается старший и Ликс вздыхает. Этот парень — он так относился буквально ко всему в своей жизни. Ведь зачем лишний раз напрягаться, когда может всё само решится, да? — В таком случае сообщаю: твои свежепокрашенные волосы, яркого, едкого оттенка, в данный момент времени красят твой светлый диван. — говорит Ли и Хёнджин, поднимая удивлённо брови, приподнимается сам, чтобы глянуть под свою голову. — Оу. И правда. — произносит он, — Но я вроде хорошо смыл краску… — А это не так важно. — хмыкает Феликс, — Цвет у тебя химозный. Хоть два часа под водой полоскайся, всё равно будет всё пачкать, пока не побледнеет окончательно. Вот как в данной ситуации поступит логичный и разумный человек? Правильно. Встанет и пойдет, волосы высушит. Но это же бесячий Хван, а не разумный человек, поэтому он пожал плечами и лёг обратно. Просто взял и лёг обратно! Тем самым показывая, как ему глубочайше плевать какого цвета у него будет собственный диван. На самом деле всё это было сделано намеренно. Джинни тоже выучил за два года общения Цыплёнка вдоль и поперёк и он знал, что тот совершенно точно взбесится из-за пофигистичного поведения Хвана. И сам пойдёт за феном и полотенцем. Или просто убьёт на месте. И второй вариант был бы возможен ещё неделю назад, пока они в отношения не вступили, а теперь… Реакция себя не заставляет долго ждать. Ли смотрит на Джинни, потом его губы поджимаются, брови ползут к переносице, а в глазах начинает плескаться раздражение. До взрыва остаётся три, два, один… — Живо встал!!! — приказывает Ликс и Джинни прикрывает веки, чтобы слабо посмеяться. Ну, не смог бы младший спустить на тормозах происходящее. Такое не про Феликса Ли. — Почему судьба твоей мебели меня волнует больше тебя самого? — ворчит младший, поднимаясь с пола и убегая в ванную, откуда возвращается уже с феном и расчёской. — Я не знаю. — отвечает ему Хван, выполняя указание и принимая сидячее положение. Он с улыбкой наблюдал за всеми манипуляциями соула. Тот схватил с дивана ранее небрежно брошенное под голову полотенце, опустился на колени напротив парня, устроившись между его ног, накрыл полотенцем мокрую голову бойфренда и начал агрессивно елозить по его башке. При этом, не прекращая ворчать: — Высушиться пять минут времени! Столько же вытереться! Что в этом сложного-то? А Джинни просто ловит с происходящего кайф и с удовольствием принимает агрессивную заботу. Наверное, они двое со стороны походили на парочку, что вместе прошла огонь и воду, дожила до глубокой старости и вот встречает её бок о бок. Вечно сварливая жёнушка, и муж, который привык к этому и никак не реагировал на неё и её выходки. Наверное, Джинни, и, правда, ненормальный, но такой вот раздражённый и трясущийся над каждой мало-мальской проблемой Феликс, его умилял. Хотелось наслаждаться таким Цыплёнком, слегка посмеиваясь, а ещё поцеловать. И с последним желанием парень бороться не стал. Пока его голову тщательно вытирали от влаги, он стремительно приблизил лицо к чужому и легко чмокнул в губы. Ли перестаёт елозить полотенцем по голове и в удивлении отклоняется чуть назад. Не ожидал он такого выпада в свою сторону. «Какого чёрта?» — вопрошало его изумлённое лицо. Джинни, что словно кот объевшийся сметаной просто смотрел на него и улыбался во все 32 зуба, из чего Феликс заключил, что над ним опять забавлялись, а, следовательно, внимания обращать не надо. Потому что когда не даёшь обратной реакции, то шутнику просто не хочется больше над тобой издеваться. Младшекурсник возвращается к своему занятию, к вытиранию головы. Полотенце, что он сжимал в руках, вмиг стало розовым, так что парень перевернул его, чтобы елозить уже другой стороной. И за проявленную недальновидность, тут же поплатился: получил очередной чмок губы. «Ясно. Хван себе игрушку новую нашёл.» — думает про себя Ликси и тяжко вздыхает, никак не реагируя. Потому что искренне верит, что когда-нибудь этому придурку надоест, и он сам прекратит это. А Джинни уже просто интересно: а как долго эта игра может продолжаться? Поэтому он снова наклоняется и оставляет сразу несколько быстрых поцелуев. И это становится последней каплей для Ликса. — Ты иногда так бесишь, Хван! — кричит он. — Только иногда? — удивляется старший, — Тц! Теряю хватку! — У тебя что, это каждый раз идея фикс? Меня доставать? — понимает Ли. — Просто ты такой милый, когда бесишься. — признаётся Джинни, — Так носик прикольно морщишь. Ликс так и застывает с открытым ртом. Хвана, значит, радует его раздражение? — Ах, я милый, значит, да? — восклицает он и спускает полотенце с головы на шею соула, начиная шутливо душить придурка, — Это я милый? Я?!? Я тебе покажу сейчас милого!!! Джинни отклоняется назад с громким смехом, утаскивая за собой и прыткого садюгу. Их типичная перепалка начинается на диване, но поверхность маленькая и не способна на себе уместить двух великовозрастных полуфабрикатов, так что впоследствии они оба валятся на пол. Громко кричат и смеются, катаются по полу, пытаясь взять верх в данной недодраке. Кками давно уже свалил из этой опасной комнаты. От греха подальше, как говорится. Ликс пытается задушить, Хван щекочет. Наверное, им всегда, ещё с момента их первой встречи, нужен был контакт и какая-нибудь реакция от второго, вот только раньше они это делали посредством драк и обменом оскорблениями, сейчас вот конвертировали в это — простое веселье и дурачество. Джинни предпринимает несколько попыток взять контроль в свои руки, и поменять их с мелким положение, но разве же этот упёртый Цыплёнок ему даст такую фору? Он уселся прямо на парня, бёдрами прибив к полу и лишив всякой возможности хотя бы привстать, не то, что поменяться местами. Он и надоедливые руки пригвоздил к поверхности пола, по обе стороны от головы Хвана, чтобы тот прекратил его щекотать. — Ну, и что теперь? — хохотнул поражённый Джинни. — Теперь я тебя буду душить. — кровожадно облизнулся Ли, действительно веря, что в этот раз победа за ним. — Поцелуем? — уточнил Хван. — Полотенцем! — Я так не играю! — обиделся старший. — А кто твоего мнения вообще спрашивал? Джинни в ответ самодовольно хмыкает. И это немного так ставит в ступор Цыплёнка. Это он тут одержал вверх! Он прибил соула к полу! Однако ощущалось почему-то всё в точности наоборот. Из-за нагловатого Хванова выражения лица, из-за его комментариев, в целом из-за его поведения. Но что именно не так — младший не понимал. Но оно и не нужно было, потому что через несколько минут, после этого самодовольного «хмыка» колени Хвана резко приподнимаются, подтолкнув мелкого сзади и тем самым повалив его прямо на Хёнджина. По сути, третьекурсник даже силу не применил, так слегка сзади подтолкнул, но это сработало, и растерявшийся Феликс упал на него. Как будто нечто свыше (или ниже, в самом пекле ада, а может и внутри парня), просто заставило второкурсника повиноваться. Ну, или Ликсу просто нужно было придумать какое-то логическое объяснение тому, почему Хвану достаточно улыбнуться, поманить слегка пальцем, или, как в данном случае, подтолкнуть коленом и вот Ликс «сломан». Прижавшись к телу старшего, блондин ощущает табун мурашек пробежавшихся по коже, сердце его застревает где-то в горле и внезапно просто хочется отдаться моменту и чуть ли не прокричать: делай со мной всё что захочешь! —А может, ну его это полотенце и всё же поцелуешь? — предлагает Джинни, выдыхая прямо в лицо соула, — Такую смерть я принять готов! — Звучишь, как какой-то альфа-самец. — фыркает Феликс. Старается звучать непринуждённо и своего смущения от их слишком уж близкого общения не выдать. — Зря я, что ли курсы пикапа проходил? — подхватил идею мелкого старший. — Пффф! Тебя явно обманули. Пусть они вернут тебе деньги! — Настолько плохо у меня получается? — Угу. — То есть целовать не будешь? — вытягивает губы старший. — Нет! — А если я на жалость надавлю? — Это так вас на курсах обучали? На жалость давить? — хохотнул Ликс. — Нет, это чисто моя методика. — Она провальная по всем фронтам! — смеётся Ли. — Ну, пожаааааалууууста! — сымитировав детский жалобный голосок, и такое же лицо, просит Джинни. — Аахахахах! Нет, ты это серьёзно? — громко расхохотался младший. — Ну, позязя! — ещё разок просит Хван. — Может я и собирался тебя целовать, но теперь точно не смогу. — сквозь смех сообщил Ли, — Буду чувствовать себя педофилом. Лицо Джинни сделалось вмиг испуганным. Театрально испуганным. Всё как умеет этот парень. — Я быстро расту! — сразу сообщил он. — Ну, вот вернёшь альфа-самца и я подумаю. — брякнул на свою голову Ли и тут же пожалел об этом. Ведь разгон у его парня от одного состояния в другое был слишком быстрым. Он хорошо владел собственной мимикой и переключался по одному щелчку пальцев. Вполне возможно, что эта имитация детскости была лишь попыткой защитить самого Ликса, сбавить градус его смущения, что одолел его раньше. Ну, или Ликс просто хотел в это верить, потому что чёрт знает, что там, у Хвана в голове творится. Услышав последнюю фразу про «альфа-самца» Хёнджин, что так сильно жаждал поцелуя, сразу переключается в запрашиваемый режим. Руки его, что давно уже не контролировались мелким, тут же смыкаются на талии и даже задирают кофту, колени он сгибает ещё сильнее, чтобы тем самым приблизить к себе парня окончательно, а потом, когда Феликс окончательно теряется, и вовсе ловко меняет их положение, нависнув сверху, и сразу приникает к желанным губам. Ли даже пискнуть не успевает, не то, что сообразить. Но реакция пошла соответствующая. Губы сами собой разомкнулись, впуская язык с шариком пирсинга внутрь, а пальцы полезли во всё ещё влажные алые волосы на затылке, чтобы привлечь соула к себе ещё ближе. Хотя куда уже? То что думал Ликси перед приходом в этот дом, про то, что торопиться он не намерен, что хочет дать им время притереться друг к другу, что хочет чтобы всё было размеренно… Забудьте. Теперь он явно хотел не этого. Это сексуальное напряжение, что витало между ними последние несколько месяцев, дало свои плоды. Как только тело получало желаемое, мозг, будто по щелчку пальцев переключался, и теперь мыслил одними инстинктами. Феликс вообще не отдавал отчёта тому, что творил. Возбуждение нарастало с каждым новым поцелуем, с каждым разделённым на двоих вдохом и выдохом. Хван был прямо между его ног, тёрся, имитируя конкретные такие, распаляющие поступательные движения и Ликс ощущал каждой клеточкой тела, что у парня его тоже крышу сорвало. Руки его гуляли по всем доступным местам, чаще всего выбирая открытые участки тела, но если таковых не было, то он сам их добивался. Оттягивал воротник, чтобы оставить на шее несколько поцелуев, один из которых, скорее всего на утро превратится в засос, лез под кофту, чтобы коснуться поджатых мышц живота или провести ладонью по рёбрам, оттягивал резинку штанов даже, но пока не сильно рисковал залезать туда. Где-то на подкорке угасающего сознания, Ли безумно хотел, чтобы что-то произошло, что прервало бы их, вернув обоим рассудок, но одновременно с этим он так же думал: а зачем? Зачем прерываться, когда им обоим так хорошо? Он сомкнул ноги на пояснице парня, притянул к себе ближе, чем сразу вызвал лёгкий стон. В отместку Хван укусил его за нижнюю губу, а когда почувствовал, что в отличие от него, соулмейт совсем себя не сковывал, и руки его полезли к штанам, и в частности к ширинке, то, наконец, пробило осознанием: они очень сильно торопятся. Старший прервал поцелуй и немного отстранился от лица парня. Не то чтобы он не хотел этого, или боялся продолжения, просто… Это было слишком. Он не чувствовал себя подкованным на все сто процентов по всем вопросам, связанным с близостью, и просто боялся облажаться, сделать что-то не так, причинить боль. Да и потом его романтичная натура представляла всё не так. Он хотел к этому подойти основательно: свидание, романтика и как приятное завершение вечера их первая близость. И это точно не должен был быть спонтанный секс на полу его квартиры, спустя четыре дня от начала отношений. Это сейчас у Феликса никаких вопросов, он распалён и сам подгоняет, а когда очнётся? Кто знает что будет? Последнее, что хотелось бы Джинни, это чтобы мелкий о своём спонтанном решении пожалел. Не были они ещё настолько душевно близки, чтобы переходить на новый уровень. Было слишком рано. Да и Хвану, всё же, не помешает изучить сей вопрос вдоль и поперёк, чтобы не наделать ошибок. Вполне вероятно, что он даже обратится к знающему всё на собственной практике Хо. Ликс сначала хотел было обидеться и расстроиться, что Хван взял и просто прекратил эти сладкие пытки, но потом, когда возбуждение чуть спало, а ясность рассудка вернулась, испытал к бойфренду некое чувство благодарности. Потому что у самого его не хватило бы сил прервать начатое. Он в прямом смысле слова полез уже в штаны к парню, совсем потеряв связь с реальностью. Хоть они и не сговаривались, но думали об этом одинаково: ещё не время. Да, хочется. Да, их вроде бы ничего не останавливает. Ведь оба молодые, влюблённые парни с бушующими гормонами и эйфорией в мозгах от начатых отношений, но… Просто ещё не время. — Кажется поцелуй зашёл слишком далеко. — немного хрипловатым голосом прокомментировал ситуацию Джинни, неловко хохотнув. Оба были смущены, кусали и облизывали свои ярко-красные от поцелуев губы и Хван просто чувствовал это ярое желание сбить неловкость посредством дурацкого юмора. И думал он так не один. — Мне тоже так кажется. — подтвердил Ликс и слегка поелозил под парнем, а затем пошутил ещё более тупо: — Интересная у тебя, однако, реакция. Глупо, зато действенно. Джинни сразу засмеялся, спрятав лицо в шее бойфренда, а последний захихикал за ним следом. — Самая обычная и естественная у меня реакция! — заспорил старший, — А у тебя таких не бывает? Бедняжка. Но ничего, я тебя любым приму. — уколол он в ответ. — А я тебя сейчас лишу какой-либо реакции вообще, если будешь много говорить. — напомнил Ликс про своё желание отрезать кое-что бойфренду. — У вас какое-то слишком нездоровое и повышенное внимание к моему половому органу. — заметил Джинни, хитро прищурившись. — А кто сказал, что я про него говорил? — парировал Ли. — Ты всё время про него говоришь! То отрезать хочешь, то ещё что-то! — Каждый думает в меру своей испорченности! — Ещё и стрелки на меня переводишь? — Конечно! А на кого ещё? — Наглая ты, беспринципная, едкая… — начинает Хван. — Продолжаай… — угрожающе кивает Ли. — Цыплячья жопа! — выдохнул в лицо Хван, за что тут же получил по наглой морде. Слегка, совсем невесомо. Феликс просто немного и шутливо замахнулся, имитируя удар по губам. Но это же Хван. — Абьюз! В наших отношениях абьюз! — театрально взвыл он. Поднявшись с парня, отполз от него в сторону и сразу принял сидячее положение. Ещё и прикрыл ладошкой своё несчастное, напуганное личико, будто действительно получил оплеуху. Причем такую, что искры из глаз и зубы из пасти. Ликс, поднимаясь на ноги следом за ним, просто угорал над королевой драмы. Это их шутливое поведение помогало не обращать внимания на оставшееся возбуждение в штанах у обоих, поэтому в такую игру с удовольствием играли оба. — Да, да. Такой вот я. — покивал Ликс, а потом потребовал, — Живо дал мне одежду. Хван снова изобразил шок и испуг, и начал потихоньку стаскивать с себя кофту, приговаривая: — Я не хочу, но ладно. Если это поможет больше меня не бить… — Да не свою, придурок ты! — заржал Ликс, — А новую и чистую! Я в душ хочу. — Хорошо, господин. — учтиво кивнул Хван, не выходя из образа несчастной, напуганной жертвы абьюзера. Он поднялся на ноги и пошёл, понуро повесив голову в свою спальню. Смеющийся Феликс за ним. Вроде к новому уровню отношений они ещё не перешли, а ролевые игры откуда-то уже появились. В спальне старший залез в шкаф и достал оттуда новый, аккуратно сложенный комплект одежды. Феликс не стал раскрывать его, и так было видно, что состоял он из пары штанов и кофты с капюшоном. На ощупь разве что оценил: костюм был мягким и плюшевым. — Я выполнил ваше требование, хозяин? Бить больше не будете? — спросил Джинни, прикрывая «пострадавшую» щёку рукой. — Господи, Хван! — шлепнул Ликс его по предплечью, — Ты иногда такой придурок! Чтобы я из душа вышел и эта драма закончилась! И с этими словами парень направился в сторону ванной, пока его не пригвоздила к полу следующая фраза: — А ты без трусов ходить будешь? Когда блондин обернулся, то Джинни уже откинул свой образ жертвы, и сейчас был воплощением себя обычного, с этой его раздражающей ухмылочкой и искрами радости в глазах. В протянутой в сторону мелкого руке лежали новенькие запакованные боксёры. Ликс ничего ему не ответил. Лишь смерил взглядом, демонстративно схватил валяющийся на полу рюкзак, громко хмыкнул и покинул комнату с важным горделивым видом. Хван громко рассмеялся на всю комнату. Он спросил про трусы скорее для галочки, ведь ещё в универе залезал в рюкзак мелкого, где нашел какие-то тряпки на самом дне. Но озвучивать свои мысли не стал, потому что «личное пространство» и «кто тебе вообще разрешил по моим вещам лазать, Хван?». Снова словил себя на мысли, что он какой-то не совсем нормальный. Ведь для Хёнджина это как обязательный ритуал: побесить Цыплёнка, увидеть раздражение или глаза закатанные... Как от такого отказаться? Святое же, ну! Парень услышал, как дверь в ванную захлопнулась и выдохнул. Присел на кровать и глянул на свой пах. Возбуждение ещё немного оставалось, но в целом уже не давило так, как это было на полу в гостиной. Пережитое минут десять назад… По ощущениям это было просто нечто! Никогда ещё Хван такого не испытывал, что логично, учитывая что это первые его отношения. И лучше бы ему лишний раз мыслями туда не возвращаться, а то себе только хуже делает. Вместо этого не помешало бы заняться делом: кровать, например, расстелить и сменить постельное бельё на новое. Вдруг Цыплёнок не пожелает спать на том, на котором уже третий день подряд спал Джинни? Правда мельком возникла мысль: а чего он вообще такой самоуверенный? Вдруг Феликс не захочет не то, что на белье новом, а вообще не захочет спать конкретно с ним? (Не в том смысле, в каком можно было подумать.) Вдруг он предпочтёт диван? Особенно после произошедшего. Тогда это было бы очень грустно. Джинни надеялся, что сегодня ему удастся уснуть без всяких вспомогательных допингов в виде украденных из дома Чанбин-хёна таблеток. И для достижения данной цели требовался Цыплёнок под боком. Парень тяжко вздохнул и решил просто подождать. Если младший не захочет, то Хван опять начнёт какую-нибудь глупую игру и под шумок затащит его в кровать. (опять не в том смысле в каком можно подумать). Так что с надеждой на хороший исход, Джинни заменил постельное и развалился на кровати. Кками запрыгнул туда же и прижался бочком к хозяину. Пока было на это время, и пока его тушку не заменил тот замечательный блондин. А в том, что будет именно так, пёс в отличие от хозяина не сомневался. Теперь им обоим предстояло только ожидание.