***
Спустя часик и несколько бокалов спиртного, Хван находит мелкого, еле стоящего на ногах из-за алкоголя в крови, около одной из стенок в компании какого-то парня. Не сказать, что парочка была близка, но и что они решили оставить статус друзей — тоже. Потому что этот тип предпринимает несколько попыток залезть под одежду, как-то лишний раз тронуть, где не положено, обнять, а Ли очень умело эти попытки сводит на нет. На подобную картину маслом Хван только громко усмехнулся. Почему-то он был уверен, что компанию себе Феликс нашёл только чтобы утереть нос своему злостному врагу и показать, что «вот смотри, я тоже могу нравиться людям, придурок!», а вовсе не для того, чтобы завязать какие-то реальные отношения. Ироничного в этом всём было только то, что Хвану глубочайше было плевать на мелкого. И на тех, с кем он водится тем более. Однако же, когда этого «бойфренда на одну ночь» надолго не хватило (после всех отказов Феликса), Джинни не смог сдержать смеха. Пока блондин и незнакомец обжимались около стенки, этот парень что-то, то ли заметил, то ли услышал (Хвана эти подробности не колыхали), и, сообщив нечто мелкому на ухо, ушёл восвояси, оставив второкурсника одного. И снова Хёнджину его внутренний голос подсказывал уйти, не затевать конфликта, просто не обращать внимания на нахождение тут раздражающего субъекта, но обиженное эго не позволяло спустить на тормозах все те гадости, что наговорил ему Ли. Поэтому отставив в сторону, ставший пустым бокал, Джинни направляется прямиком к «любимому» соулу. — Что? Не хватило его надолго? Сбежали от тебя? — громко усмехается он, прислонившись к той же стене, на которую опирался младший. — Он просто за напитком ушёл. — Ага. И кроме напитка сразу нашёл себе новую пассию. — Хёнджин кивком головы указал в сторону того парня. Феликс слегка отстранился от стены, и выглянул из-за Хвана, чтобы посмотреть врал тот или нет. К сожалению второе. Ли обидчиво поджал губы, увидев свой «выбор» на этот вечер в компании хрен пойми кого. Внутри всё сжалось от разочарования и жалости к самому себе. Не хотелось ему признавать, что Хван похоже был прав и все бегут от Ликси как от огня, но давать такую фору третьекурснику Ли не собирался. Пошёл он. — Найду себе ещё кого-нибудь! — заявил заплетающимся языком Ли. Джинни ему ничего не ответил. Лишь громко усмехнулся. — Чё ты ржёшь? — грубо спросил у него второкурсник. — Тебя даже немного жаль. — снисходительно заявил старший и кулаки Ликси сжались. — Сдалась мне твоя жалость! — рявкнул он. — Кто же, как не я, мелкий? — Себя пожалей лучше, ущербный! — Себя? Зачем? У меня всё заебись. Мне есть на кого дрочить, а вот ты походишь на несчастного зверька, загнанного в угол и всем своим несчастным видом так и кричащего: полюбите меня хоть кто-нибудь! — спародировал Хёнджин чёрт пойми кого, но в голове, наверное, представляя, что гениально изобразил своего соула. — А не много ли ты на себя берёшь, Хван? — цедит сквозь зубы Феликс, только с божьей помощью сохраняя лицо перед этим типом. Потому что этот кретин всегда метил в самое болезненное, будто обладал какой-то тёмной магией или ещё чем. И сейчас — был не исключение. — Я? Вовсе нет. Ты же, как на ладони. Слишком открытый и очевидный. — зло выплёвывает Хван. Некая совесть внутри него на последнем издыхании пищит, что он чертовски сейчас переходит все границы. Да, они терпеть друг друга не могли, да хотелось обидеть, послать, но надо же сохранять хоть какое-то подобие человеческого облика. Не переходить допустимую черту. Хотя бы ради себя самого, если не ради соула. Он ведь сам не понаслышке знает, как чужие слова могут ранить, какие шрамы на сердце и душе оставить, но… Этот мелкий блондин сегодня ему столько гадостей наговорил, так мерзко себя вёл, что наплевав на остатки трезвости рассудка, Хван хотел от всей души ответить тем же. Чтобы ему было больнее в трёхкратном размере. И потому он отрывается от стенки и подходит вплотную к Ликсу. Ставит руку около его головы, наклоняется к его лицу и заглядывает в глаза. Младший на такие выпады даже не шелохнулся и взгляда не отвёл в сторону. Боялся показать свою слабость. Лишь тяжело и зло дышал, да кулаки сжимал изо всей силы, находясь на последней ниточке терпения. — Сказать, почему ты так сильно бесишься, мелкий? — усмехается Джинни. — Просвети же меня. — цедит сквозь зубы Ликс, хотя и понимая что зря он это затеял. Несколько Хвановых слов или действий отделяло его сейчас от того, чтобы получить по своей мерзкой морде. — Потому что в глубине души ты знаешь, что я прав. Никому, ты, блять, не нужен. Никто не станет тебя терпеть. — выплевывает прямо в лицо Хван и добавляет, издав издевательский смешок: — Ну, разве, что только я. Затем, вдоволь насладившись растерянным и несчастным личиком своего самого злейшего врага, отрывается от стенки и уходит. Где-то глубоко в душе, под несколькими литрами алкоголя, его человеческое сердце находилось в шоке от того, сколько яда оказывается в нём сидело. Джинни ведь обещал себе, что никогда (никогда!) не будет таким как его отец. А по итогу что? Метит не лучше, или скорее даже в триста раз хуже, Хван Усока. Намеренно пользуется слабостью другого человека, специально задевая за больное, и выплёвывая такую гадость ему в лицо. «Чем ты от отца отличаешься, Джинни?» — печально спрашивал внутренний голос. Оставшийся около стены Феликс, как только его покинул этот тип, позволяет себе обронить первую слезинку. И стоило этому произойти, как последующие себя не заставляют долго ждать. Феликсу должно быть всё равно, что думает этот идиот. Его не должно это настолько сильно задевать. Он это понимает. Так почему же так больно? Почему губы трясутся, рыдания льются из него потоком, а кулаки сжимаются всё сильнее? Он и сам знает, что не является подарком, знает, что очень сложный и обиженный жизнью человек, сломленный своим папашей-абьюзером, но всё равно слышать такие слова в свой адрес… Это уничтожает любую самооценку. Но за обидой и самоуничижением рано или поздно всегда приходит ярость. Кем, блять, этот кретин себя возомнил? Что он сам из себя представляет, раз может позволить себе кидаться такими самоуверенными словами? Только он один сможет Феликса вытерпеть? Так он выразился? «Да кто он такой, блять? Тоже мне мать тереза нашлась! Бог местного разлива! Король, блять, ущемленных!» Будь это обычная стандартная ситуация, не было бы в крови алкоголя, контролировали бы оба себя и то, что говорили, сдерживали бы свои эмоции — всё вышло бы по-другому. Но, к сожалению, картина сложилась самым неблагоприятным образом, и всё сошлось именно в этой точке. Обида, раздражение, уничтоженная самооценка, ядовитые слова и как итог, Феликс срывается с места и летит со всей силы в спину самоуверенного гада, сбивая его с ног. Джинни даже не успевает сообразить что происходит, как очнётся уже на полу, когда на нём восседает мелкий и со всей силы бьёт по лицу и вообще куда придётся. Сам Хёнджин, когда ему надоест терпеть побои, ответит блондину тем же. Потом с разных концов танцпола к ним сбегутся не только зрители, но и друзья. Джисон будет первым: он попытается втиснуться между бракованными, оторвать разъярённых парней друг от друга, за что сам отхватит от них. Следом за Хани сбегутся Бинни-хён и, подошедший с опозданием на вечернику, Чани. Они применят силу и всё же разведут их в стороны. Однако крики и оскорбления как от Джинни, так и от Феликса никуда не денутся. Они будут громко друг друга поливать грязью, рваться продолжить разборки, махаться руками и ногами и, всё это под крики ликующей, и снимающей их на свои камеры толпы. Потом грубая сила двух физически более развитых парней сработает против парочки «бракованных», последует полиция, укрытие от неё, такси, дом и… …Хван просыпается. Он промаргивается несколько раз, вглядываясь в темноту комнаты, и не может понять, где сон, а где реальность. Гул в ушах от музыки и той толпы всё ещё бьёт набатом по барабанным перепонкам, а в глазах будто мерцают вспышки камер. Когда мозг начинает функционировать должным образом приходит осознание, что он находится в своей квартире. Не в том клубе. И проснулся он не после тяжёлой ночи в кабаке, а после тревожного сна. Он снова несколько раз промаргивается, восстанавливая дыхание и гулко бьющееся в груди сердце. Чувствует, что тело его слегка подрагивает, и сам он весь в холодном поту. Он будто бы даже ощущает фантомную боль в тех местах, куда приходились удары из прошлого. Хван трёт лицо и тянется к тумбочке, чтобы отыскать там телефон, но рука в темноте ничего не нащупывает, тогда он вспоминает, что оставлял смартфон под подушкой и шарится уже там. К своему счастью находит его и включает экран. 5:34 утра. «Что ж. Это определённо рекорд. Сон аж на целых пять часов! И это без помощи таблеток!» Вдруг Джинни слышит позади себя шуршание одеяла, а потом на его талии смыкаются чьи-то руки. Хван пугливо оборачивается назад. И только затем окончательно просыпается и соображает где он и с кем. Он у себя в квартире, а рядом его парень. Ему снился жуткий сон, где он повёл себя как мразь последняя. И Джинни бы сейчас всё отдал, чтобы то было лишь кошмаром. Но реальность такова, что это вовсе не сон, а воспоминание, которое ему так вовремя и услужливо подкинул мозг. Типа чтобы Хван совсем в себе как в человеке разочаровался? Да куда уже? На Хёнджина накатывает мини-истерика. Он неслышно бьёт кулаком в подушку и даже слабо всхлипывает, а потом резко приходит осознание того, что он не имеет никакого права рыдать и жалеть себя. Тем более что этим уже ничего не исправишь. Зато можно взять себя в руки и постараться исправить совершённые ошибки. Он глубоко дышит, успокаивается и осторожно переворачивается, чтобы лечь лицом к бойфренду. Тянется к нему рукой, чтобы убрать с его лица длинные блондинистые прядки. Феликс во сне слабо поморщил носик, но не проснулся и Хван не смог сдержать слабой улыбки. Но как она появилась, так же быстро сползла, когда память вновь подкинула, что он натворил в ту ночь в клубе и как удобно позабыл об этом до сих пор. Теперь, оглядываясь назад, он понимал, что получил тогда по лицу более чем заслуженно. Слишком много взял на себя, выплёвывая те обидные ядовитые слова. Цыплёнок вовсе не такой, как отзывался о нём Хван. Он заботливый, добрый, хороший, целеустремлённый и ответственный парень. Очень забавный, умный и милый. И если бы захотел, нашёл бы себе парня под стать. С амбициями, со стремлениями, с желаниями сделать свою жизнь и жизнь Феликса лучше. Однако же почему-то Цыплёнок остановил свой выбор на инфантильном неудачнике Хёнджине, который не знал, чего хотел по жизни и просто плыл по течению. И это Хван должен быть благодарен за сделанный выбор всем богам мира и в частности Ликси. Джинни снова тихо всхлипывает и утирает с уголков глаз слёзы, понимает, что уснёт теперь вряд ли. «И поделом!» — думается ему. Ещё немного полежав рядом с Ликси, он тихо выбирается из чужих объятий и тёплого одеяла, принимая сидячее положение. Кками, что спал в их ногах, недоумённо поднимает мордашку и как-то печально смотрит на хозяина. Будто понимает что-то своим маленьким собачьим мозгом. Хёнджину даже хочется думать, что собака переживает за него и за его сон, а точнее его отсутствие. Видя телодвижения хозяина, пёс всполошился, поднялся на лапки и захотел разбудить блондина, чтобы пожаловаться, но вдруг Хёнджин показал жест быть тише и тогда, жалобно проскулив, пёсик лёг обратно. А сам Джинни встал с кровати и прошлёпал из комнаты вон. Кками повесил ушки, провожая его печальным взглядом. Наверное, он, и правда, всё понимал. Добравшись до кухни, Хван наливает себе воды и залпом осушает стакан. Наверное, примерно в часов восемь зазвонит будильник и к этому моменту надо бы перебраться обратно в постель, чтобы Ликси ничего не заподозрил, а пока придётся эти пару часов потусоваться тут в незнании, чем бы таким заняться. Рисовать не сядешь — гость в доме. В приставку тоже не порубишься, страшно разбудить мелкого. В момент размышлений желудок Джинни громко заурчал, что напомнило ему о завтраке. В принципе, он мог бы сделать хорошее дело и заказать доставку на дом, чтобы освободить младшего от готовки и тогда они смогут чуточку больше поваляться в постели. Идея показалась очень дельной, поэтому парень лезет в приложение по доставке еды на дом. Выбирает ресторанчик с типичной корейской кухней, которая должна понравиться обоим, набирает там кучу вкусных позиций, ставит доставку на конкретное время и с довольной душой убирает телефон в сторону. Некоторое время сидит в полной тишине и просто пялит в пустоту перед собой. Он должен извиниться. Теперь он уверен в этом на все сто. И пусть Феликс не помнит этого, не помнит тех ужасных слов, но Хвану было достаточно того, что он помнил об этом сам. Если не извинится, то его совесть сожрёт. Тогда она этого не сделала, когда он позволил себе такую вольность, теперь же он спать спокойно не сможет, покуда будет знать, что не извинился. И не важно, что он и так не спит. Посидев так ещё некоторое время, ему захотелось порадовать Цыплёнка с утра ещё какой-нибудь мелочью. Завтрак он уже заказал, что ещё он мог сделать? — Точно! Ббокари! — вспомнил парень и резко поднялся со стула. Только вот он не знал, куда Ликси игрушку положил, а значит, придётся приложить некоторые усилия. Хван обошёл весь периметр квартиры, но Франкена-цыпу так и не нашёл. Тогда он задумался о том, что, может быть, игрушка находилась в сумке Цыплёнка. Но рюкзак валялся в спальне, а заходить туда лишний раз не хотелось — вдруг разбудит. Поэтому надо сначала точно убедиться, что тут её нигде нет и только затем ступать на опасную территорию. Во вторую попытку поисков, Хёнджин прилагает чуточку больше усилий, заглядывая под всё, что попадается ему на глаза. И бинго! Джинни везёт! Он находит Ббокари в зале под пледом на диване. Наверное, пока парни баловались и кувыркались, случайно забили игрушку под него. Джинни берёт Франкена в руки, присаживается на диван и задумывается над посланием. Повторяться не хотелось, прикалываться тоже. Хотелось нечто милое записать, чтобы Ликси каждый раз улыбался, нажимая на крылышко. Ещё немного подумав, он, наконец, знает, что хотел бы сказать, поэтому набирает побольше воздуха в лёгкие и зажимает кнопку.***
Когда зазвонил будильник, Феликс открыл глаза и первое что перед собой увидел глазик на пружинке. А вот бойфренда, что должен был спать рядом — нет. Продрав глаза и перевернувшись на другой бок, блондин надеется увидеть Джинни с другой стороны, но только окончательно разочаровывается, когда убеждается, что в кровати он один. Хван, значит встал уже. Снова перевернувшись, Ликс видит Ббокари и улыбается ему. Затем берёт в руки, меняет положение тела и приподнимает игрушку над своим лицом. Джинни ему что-то записал с утра, поэтому оставил цыплёнка на подушке? Прикусив нижнюю губу, с замиранием сердца Ликси нажимает на крыло и Ббокари подаёт голос: — Доброго утречка! Помни, что бы он ни натворил, я — твой лучший друг и всегда буду рядом! — сообщил ему цыпа обработанным голоском Хвана и Ликси в этот момент чуть от радости не задохнулся, пока катался из стороны в сторону на кровати. Его парень оказался тем ещё романтиком! Пусть своим присутствием в постели не порадовал, но зато такую милость записал! Вдруг Ликс услышал звонок в квартиру и, прекратив кататься по постели, резко принял сидячее положение и уставился на закрытую дверь в спальню. Он очень удивился. Кого это Хван в такое раннее утро ждёт? Может Чонин? Опять решил Кками выгулять? Раздалось шорканье шагов по полу, затем открывание двери, снова шуршание, тихий, короткий разговор Хвана с пришедшим, а потом дверь закрывается, а Хёнджин топает, судя по звукам, обратно на кухню. А Феликс вылезает из кровати с твёрдым намерением разобраться в том, что это или кто это был. И самое главное: почему Джинни не было в постели?***
Хёнджин распаковал принесённые курьером продукты, приготовил приборы, которыми они всё это добро будут кушать и собирался уже пойти в комнату будить Ликси, так как по его расчётам скоро должен был прозвенеть будильник, но парень и сам уже вышел на встречу Джинни. Сонный, взъерошенный после сна, в этом жёлтом плюшевом цыплячьем костюмчике, в одной руке сжимающий игрушку, а второй потирающий сонные глаза. Мимиметр Хвана в этот момент так сильно пищал внутри, что чуть не сломался. Только неизвестными силами всех языческих (и не очень) богов он сумел сдержать себя в руках и не кинуться на это умилительное создание, чтобы не затискать его, словно какого-нибудь котёнка. — Доброе утро! А я нам завтрак приготовил! — сообщил радостно он, указывая двумя руками на стол полный еды. Феликс кивает в ответ, подходит ближе и скептично поднимает бровь. — Приготовил? — уточняет он заспанным, хриплым голосом. — Ага. — кивает старший, — Видишь? С моими навыками не всё так плохо. Ликс прыснул от смеха и присел на один из стульев, игрушку устраивая рядом с собой: — Какой ты молодец! — похвалил он бойфренда, — Даже по контейнерам пластиковым разложил, — покивал Ли, а потом потянулся рукой к одной из крышек и перевернул её, — И даже не забыл наклейку ресторана наклеить! Умница, Джинни! — Это они мой дизайн спёрли, гады! — пожаловался старший. — Ты такой дурак! — засмеялся Ли, — Раз уж придумал такую легенду, мог хотя бы разложить всё по тарелкам, нет? — И ты бы мне поверил тогда? — Нет, конечно! Но хотя бы похвалил за хоть какие-нибудь приложенные усилия. — Ну и ладно. Тогда похвали хотя бы за то, что я тебя с утра освободил от готовки! — наклонил голову набок Джинни, выпрашивая похвалу. Уставился ещё так и глазками похлопал, что Ликс не смог сдержаться и заулюлюкал: — Хороший мальчик! — трепал он соула по голове, словно тот был пёсиком. Старший находился вне себя от счастья, а собака (реальная собака), что наблюдала за всем этим решила, что эти двое совсем с дуба рухнули. При живом-то псе! Такое вытворять! Кками доел свой корм, выругался на собачьем и ушёл в другую комнату, чтобы не видеть этого срама. А довольный Джинни уселся напротив и первым схватился за палочки, вторую пару протянув Ли. Они начали трапезу, а потом Ликс подал голос: — А хороший мальчик сегодня спал вообще? — в голосе осталась некая нотка игривости, однако же вопрос был очень серьёзным, из-за чего Хван сначала на секунду завис, а потом как ни в чём ни бывало, ответил с набитым ртом: — Конечно! — за ложь точно не сойдёт. Хотя бы потому, что он действительно поспал намного больше обычного, побив все возможные рекорды, и ощущал себя более-менее сносно. — Врёшь ведь! — нахмурился Ликс. — Нет! — Врёшь! — Да нет же! С чего ты это взял? —Ты встал раньше меня и успел заказать еды. — прищурился Феликс, — Это очень подозрительно! — Нет. Всё не так. Еды я заказал ещё вчера, чтобы нам утром её привезли, а встал я на минут 10 раньше, чтобы эту самую еду принять от курьера. — И я твоего будильника не услышал? — со скепсисом в голосе, уточнил Ликс. — Он же у меня под подушкой был, прямо под моим ухом. Я быстро проснулся и вырубил. К тому же он у меня на вибро-режиме обычно. Думаешь, почему я всё время опаздываю? М? Оба уставились друг на друга, и ни один не желал сдаваться. Феликс хотел докопаться до истины, Хван умело себя защищал, придумывая отговорки на ходу. Очень мастерски. Не подкопаешься блин! Правда, Феликс никак невдомёк было — зачем? Зачем врать и что-то придумывать? Почему честно не сказать: «да я не спал»? А потом объяснить почему. Хотя, наверное, в последнем и крылся ответ, почему же он не хотел признаваться, что имел некоторые проблемы со сном. Он снова закрывался от Ликса. Даже такую мелочь не мог поведать, и это немного расстраивало, но бучу из-за этого поднимать не хотелось, как бы ни было обидно. — Я хотел перед тобой извиниться! — выпалил вдруг Джинни, резко переводя тему, и Ликс даже глаза от шока раскрыл. — За что? За то, что врёшь? — Нет! Во-первых, я не вру, я спал! А во-вторых, извиниться я хотел за всё плохое, что когда-то тебе говорил. — вид у Хвана при этом был самый ни на что есть серьёзный и честный. Он реально извинялся и Ликсу даже немного стало не по себе, ведь… — Да мы оба хороши. Много всякого дерьма друг другу говорили. Тебе не за что извиняться. — смущённо произнёс Ли, пряча взгляд и сам припоминая сколько всего в своё время он наговорил Хёнджину. — Поверь, есть за что. — тихо себе под нос буркнул Джинни так, чтобы парень его не услышал и далее они продолжили кушать в тишине, испытывая некоторую неловкость. Но Хвану это быстро надоело, а ещё он пожалел в какой-то мере, что решил омрачить это утро такими разговорами. Но с другой стороны, когда бы он ещё извинился? Так что это даже к лучшему. Но с повисшей тишиной надо было что-то сделать, поэтому он резко повеселел и выдал: — Теперь я твои извинения жду! — всерьёз он их, конечно, не требовал и оба это понимали. — Обойдёшься! — показал ему язык обиженный Ликс. Обиженный за сокрытие правды на счёт сна соула. — Так нечестно! Я же принёс тебе чистосердечные! — возмутился третьекурсник. — Не вижу талмуда на тысячу страниц, написанного от руки. — ехидничает Феликс. — Ах ты…. — усмехается Хван и затыкается, когда Ликс на него многозначительно глянул исподлобья. — Слуууушаю… — тянет младший, с выражением лица так и говорящим: ну, рискни. — Король наглых Цыплячьих! — выругался Хёнджин. — Кстати за это недоразумение, — Ли указал на свою пижаму, — Я тоже жду извинений. — Обойдёшься! — возвращает ему ответку Хван, показав язык, и оба смеются.***
Этим утром, перед тем как ехать на работу и по другим делам, Бинни решил отдать долги и выполнить обещания, поэтому проснувшись и перекусив, сделанным на скорую руку омлетом, он направляется в кафе, которое очень сильно любил в студенческие годы. Он давненько туда не заходил по понятным причинам. Ведь каждое здание, каждый поворот, каждый камешек на пути возвращали парня в те годы, когда он и Момо были счастливы и с надеждой смотрели в будущее. Но теперь будущее предстоит совсем другое, и девушки там не будет, а Бинни должен учиться жить заново, поэтому в последнее время он всё чаще заглядывает в универ, а теперь вот решился и в кофейню зайти. И он, как и его психолог, считали это огромным таким прыжком вперед. Перед дверью в кофейню парень ненадолго завис, полной грудью вдыхая запах ароматного кофе, сладких булочек и других десертов, доносящихся из заведения. Почувствовав, что он может это сделать, улыбнувшись самому себе, Чанбин смело дёргает за ручку двери на себя и делает первый шаг внутрь. Бегло оглядев помещение, около стойки он замечает двух официанток. Одна — это его знакомая, которую он накануне случайно чуть не сбил, а потом спас от какого-то подозрительного типа, а вторая видимо её младшенькая, так как на бейдже рядом с именем красовалась надпись «стажёр». Чэрён была занята тем, что объясняла новенькой, как надо взбивать молоко, в каких пропорциях и что вливать, и другим премудростям работы баристой. — Привет! — здоровается радостно парень, подойдя к стойке. Обе девушки сразу поднимают взгляды, и Чэрён тут же расплывается в счастливой улыбке, и рукой аккуратно заправляет прядь волос за ухо. Ынче, её младшенькая коллега, как-то странно смотрит на свою старшую, что вмиг преобразовалась из серьёзной, увлечённой работой девушки в немного кокетливую милашку. — Привет! Ты всё-таки пришёл! — радуется брюнетка. — Ага! — подмигивает ей Со, — Мне говорили тут выдают благодарственный кофе. Чэрён смеётся и отвечает: — Иногда бывает тут такая акция. Какой желаете? — она подходит к компьютеру, чтобы сразу вбить туда заказ. — Во времена учёбы мне нравился раф с кленовым сиропом. — произносит чуть задумчиво парень, — Его ещё не убрали из меню? — Нет! Он есть. — кивает девушка и вбивает заказ, — Что-то из десертов? Они тоже по благодарственной акции. — Неа. Спасибо! У вас так заведение разорится. — шутит Бинни и снова оба смеются. Хон Ынче, отложив в сторону все приборы, нужные для приготовления кофе (потому что не хотела рисковать готовить напитки без учителя), принялась за уборку и раскладывание всех приспособлений по местам. При этом, далеко не уходя, чтобы слышать весь разговор и изредка незаметно хихикать. Парень с девушкой болтали о всяком, официантка параллельно занималась приготовлением его любимого рафа и старалась так, как никогда. Даже рисунок небольшой на пенке нарисовала. В этот момент открылась дверь кофейни и вошли они. Глаза Ынче широко распахиваются от ужаса, и она испуганно смотрит в сторону своей старшей коллеги, что кроме парня перед собой, казалось, вообще никого не замечала. Тогда Хон сглатывает и осторожно гуськом подбирается к Чэрён. Дёргает её за рукав, привлекая к себе внимание, и тихо зовёт: — Онни..! Чэрён оборачивается к ней и вопросительно смотрит. Младшая осторожно кивает на новоприбывших посетителей, всем видом показывая, что она боится их брать на себя. — Всё в порядке, я сама их обслужу. — успокаивает девушка стажёрку, — А ты пока салфетки сложи и приборы натри. — Да, конечно! Без проблем! Спасибо, онни.— благодарит её Ынче и уходит выполнять работу. Правда, опять же встаёт неподалеку, потому что всё ещё было интересно происходящее. Тем временем новоприбывшая парочка махает сначала Чэрён, а потом замечает парня у стойки и радостно, хотя и несколько удивлённо, его приветствует: — Бинни-хён, доброе утро! Ты какими тут судьбами? — спрашивает Феликс. — И вам добренького! — салютует им свежесваренным кофе старший, — Я за напитком прибыл. Мне его пообещали в качестве благодарности. — За что? — спрашивает Джинни. — За то, что не сбил, наверное? — неловко смеётся Чанбин, переводя взгляд на немного опешившую Чэрён. Она, не ожидавшая, что её новый знакомый окажется старым знакомым этой сумасшедшей парочки находилась в некотором замешательстве, но услышав вопрос, засмеялась: — Нет! Всё не так! Я за спасение благодарна. — От его тачки? — указал пальцем Хван на старшего, продолжая глупую шутку. — Нет же! — снова рассмеялась девушка, — Там длинная история. — Вот как. — протянул Хван, а Ликс его слегка толкнул в плечо: — Мы на занятия опоздаем! Иди, куда хотел идти! — младший подгонял его в туалет, куда Джинни резко приспичило по дороге в универ. — Но я не только туда хотел, я ещё кофе хотел! — напомнил парень. — Да, да. Холодный американо ему без сахара. — обратился Ликс уже к Чэрён и Хёнджину не нашлось, что возразить на этот счёт. Он вроде бы не называл того, чего хотел, но Ликси всё равно попал в цель. Так что он благодарственно потрепал соула по голове и направился в уборную. — Выглядите, как ванильная счастливая парочка. — с улыбкой отметил Бинни, когда Джинни исчез за дверьми туалета. Феликс от такого замечания сильно смутился и опустил голову вниз. Не хотел он на потеху публики признавать, что они реально с Хваном — счастливая пара, пусть по факту это так и было. Так что он лучше промолчит, во избежание шуток и подколок со стороны хёна. А ещё лучше вообще сменит тему. — А давно вы знакомы с Чэрён? — Вчера познакомились. — ответил Бинни и девушка кивнула. Хотя парень понял, что Ликс всего лишь ушёл от темы, но развивать её дальше не стал. Наверное, они все — их компания, всё ещё боялись спугнуть такие прекрасные моменты воссоединения этой «бракованной» парочки, поэтому лишний раз старались не трогать их. Слишком ярки ещё в памяти все плохие ситуации, которые учиняли Хёнликсы, будучи врагами номер один друг для друга. — А вы? — обратилась к парням Чэрён, вбивая в компьютер американо для Хёнджина, — Давно знакомы? — Нуууу… Прилично так. — ответил Феликс, — Бинни-хён лучший друг моего двоюродного брата. — А ещё ты забыл, что когда ты и Джисон поступили на первый курс, я был вашим старшим! — напомнил Со. — О! Да точно! — кивнул Ли. — Что-то ещё к американо? Десерт может? — хотя Чэрён и знала, что Хёнджин сладкое не берёт, но возможно Феликс что-то захочет? — Нет, не надо. Мы завтракали утром. — отказался Ли и девушка кивнув ему, пошла готовить ещё один кофе. Чанбин отпил из своего стакана и заметил, что из рюкзака Феликса торчала кожаная конечность. — Ты эту игрушку с собой всё время таскаешь что ли? — удивился он, на что блондин сразу покрывается красными пятнами смущения и отвечает: — Нет! — Как нет то? Она у тебя из сумки торчит! — Это не она! — Зачем ты её с собой в университет взял? — смеётся старший. Обе официантки, одна занятая приборами и салфетками, а вторая приготовлением кофе, подслушивали разговор и незаметно хихикали. — Нет у меня никакой игрушки! — продолжал стоять на своём задетый за живое Цыплёнок. Тогда Бинни закатывает глаза, отставляет стакан с напитком в сторону и тянется за торчащим из рюкзака кусочком кожаного крылышка. Феликс, заметив посягательства на свои личные вещи со стороны друга, изворачивается словно уж, пытаясь спрятать от чужих загребущих лап «свою прелесть». Но старший к тому моменту уже успел ухватиться, тем самым зажав злополучную кнопку. Ббокари что-то пискнул и тут же замолчал. Со, как и официантки не поняли, что произошло, зато Феликс застыл на месте. — Ты перезаписал!!! — через некоторое время ступора, вопит обвиняюще он, стаскивая со спины рюкзак, открывая его и при всех извлекая оттуда цыпу-Франкена. Гордость в данный момент времени идёт в топку, потому что его личное милое послание вновь стёрто! И чтобы проверить это и убедиться в крахе собственного мира, Ликси жмёт на крылышко и действительно больше не слышит той милоты, что слышал ещё этим утром. — Хён, ты придурок! Ты перезаписал моё послание!!! — чуть ли не плачет Ли и Бинни в своё оправдание только и может, что издать звук: — Упс. Тогда Феликс слегка (или не очень) начинает лупить по мощному предплечью парня несчастной игрушкой, приговаривая: — Все мои друзья дебилы! Ненавижу вас всех! Ббокари вам жить мешает что ли?? Чего вы вечно его лапаете? Один стёр послание, теперь второй сделал то же самое!! Отстаньте от моего подарка, придурки! В общем, парень очень был расстроен и возмущён, и ни капли этого не скрывал. Во время избиения игрушкой Бинни пытался прикрыться руками и вставить своё извинительное слово, но разве же разбушевавшийся второкурсник слушал его? Официантки просто смотрели на это во все глаза и не знали, как реагировать: то ли плакать, то ли смеяться. Потому что вроде ситуация сюр, но блондина капец как жалко. Спустя некоторое время из уборной вернулся Джинни. Напиток к тому моменту уже был готов и стоял на стойке, звеня кубиками льда в ожидании своего будущего хозяина. Хёнджин бегло оглядел помещение и поинтересовался: — Что тут происходит? Ликс прекращает лупить игрушкой Чанбина и оборачивается к бойфренду. Сразу подходит и пихает ему в руки Ббокари, прося (требуя): — Перезапиши! — Что? — удивлённо переспрашивает третьекурсник. — Моё послание! — Опять?! — взвизгивает Хван. Этому посланию ещё даже пяти часов не стукнуло, а его уже удалили? — Опять. — буркает Ликс и снова кидает беглый злостный «зырк» в сторону притихшего старшего, повинного в ситуации. Джинни вздыхает, берёт цыпу-Франкена в руки и нажимает на крыло, чтобы проверить. От его утреннего послания, над которым он так долго ломал голову действительно ничего не осталось. Лишь писк и тишина. — Это Бинни-хён испортил всё! — пожаловался Ли. Со вернулся к стойке и отпил из своего стакана напиток, как ни в чём не бывало и изображая, что он ни при чем и вообще оказался тут случайно. — Я просто спросил Ликси, зачем он понёс в универ игрушку. Только и всего. — объяснился парень, на что блондин тут же возмутился: — А потом взял и стёр послание!!! Блондин бы ударил придурка ещё (пару сотен) раз, но игрушка теперь была в руках у Хвана. Тот вздохнул, покрутил Ббокари в руках и, зажав крыло, нарочито радостным голосом произнёс: — А Цыплёнок дурачок! А Цыплёнок дурачок! — и довольный проделанной работой вернул игрушку обратно. Ну не будет же он тут милости всякие при посторонних свидетелях говорить. Нет, конечно! Это смущает! Как итог, Феликс на него долго пялится постным, немигающим и ничего не выражающим взглядом. Затем, процедив сквозь зубы: — Мы расстаёмся! — разворачивается и идёт прочь с этой кофейни, оставляя в ней друга придурка и бойфренда из того же теста. — Эй! — кричит ему всполошившийся, испуганный Хван вслед, но блондин уже исчез за дверьми, громко ими хлопнув. И Хёнджин уже собирался бежать следом, но понял, что идея — не очень. Вряд ли обиженный Цыплёнок с ним разговаривать будет, поэтому он обращается к Чэрён: — Можно мне тройную угрозу? — Что? — растерянно переспрашивает официантка. Не помнит она таких позиций в меню, хотя работает тут давненько. — Ну, бомбу ту жуткую! — воскликнул паникующий третьекурсник. Брюнетке от таких пояснений понятнее не стало, и она неловко улыбнулась, покачав головой в стороны, показывая тем самым, что парню следует изъясниться по-другому. — Да шоколад тот на шоколаде в шоколаде и с шоколадом! Десерт, который Цыплёнок в прошлый раз заказывал! — Ааааа! — тянет девушка, наконец, понимая, что от неё хотели, — Пломбир в шоколадном рожке, шоколадом посыпанный? — Да! Он! И побыстрее, пожалуйста! — взмолился парень, нервно поглядывая на улицу, где, как ему казалось уже вечность назад скрылся его парень. На такие мольбы приходит на помощь Ынче. И пока девушки заняты быстрым приготовлением рожка, Чанбин осторожно подбирается к Джинни и, как бы, между прочим, интересуется: — А можно спросить, тебя который раз уже бросают? — вопрос был с подколом и не более чем шуткой, но Хёнджин серьёзно и честно ответил: — Не помню. Раз третий? Или четвёртый уже? — Вы в отношениях меньше недели! — с ужасом в голосе восклицает Бинни. — Ну, да. — кивает Хван, соглашаясь и Чанбин не может сдержать громкого смешка. — А не пробовал не косячить? — предлагает он и тогда Хван на него так странно посмотрел, с выражением лица: а что это вообще такое?, что Со понял — свои советы при себе пусть держит. Не косячить и не ругаться — это не про эту бедовую парочку. К тому моменту девушки справились с поставленной задачей, и огромный шоколадный рожок был готов. Чэрён протянула его Хвану, тот поблагодарил девушек за «тройную угрозу» и усердную работу, бросил на стойку купюру и, не попрощавшись, ринулся следом за мелким. Чэрён берёт эту смятую купюру, подходит к компьютеру, чтобы вбить туда заказ, затем разворачивает денюжку и распахивает в шоке глаза: — Тут слишком много! — выпаливает она. Даже с учетом американо и рожка, купюры хватило бы ещё на приличный завтрак и несколько стаканов с кофе. Официантка смотрит вслед убежавших парней, но те уже очень далеко, и бежать за ними — дело не очень благодарное и гиблое к тому же. Тогда она растерянно мнёт её в руках, не зная, что дальше делать, а потом вспоминает, что её новый знакомый (и по совместительству друг бракованной парочки) всё ещё тут. — Оппа, ты не мог бы передать Хёнджин-оппе сдачу? — спрашивает Чэрён у Чанбина, но тот отмахивается в ответ: — Не парься! Этот парень очень богат и деньги лопатой гребёт. — Н-но, это очень много… — лепечет девушка и её младшенькая коллега заглядывает ей за плечо, чтобы увидеть, что там за сумма такая была. Глаза Ынче тоже становятся по пять вон. — Оставьте себе чаевые. — подмигивает им Бинни, а потом смотрит на время и понимает, что ему тоже пора бы уже отчаливать. — Думаю, мы ещё увидимся. — махает на прощание он, — Приятно было пообщаться! — и исчезает за дверью кофейни вслед за парочкой. Чэрён тоже машет ему на прощание, а потом некоторое время растерянно мнёт купюру в руках, не решаясь что-либо с ней делать. Но целый день она так провести не может, поэтому, всё же, вздыхая, убирает её в кассу. Вдруг Хёнликсы сегодня ещё придут, и тогда она вернёт сдачу парню. Ынче, стоящая по левую руку от старшей, слегка бодает её плечом и произносит: — Очень милый парень! Чэрён сначала немного теряется, не понимая, зачем младшей понадобилось давать оценку Хёнджину, а потом соображает, что та видимо либо сама на него запала, либо презентует ей, а потому отвечает: — Он же занят. Они встречаются! Теперь хлопает глазами Ынче, не понимая о ком, говорила её коллега, но до девушки быстро доходит, где произошла ошибка: — Да я не про того аловолосового Принца с его Цыплёнком! Я про парня с зелёными прядками, которому ты кофе готовила с кленовым сиропом! — пояснила младшая, а потом расплылась в хитренькой улыбке: — И ради которого прихорашивалась перед началом смены. Чэрён от шока рот открывает. — Чего ты придумываешь? Ничего я не прихорашивалась! — Но я же видела! — заливается смехом младшенькая, прикрыв ладошкой рот. — Нет! Не было такого! Я просто причесалась! Так делают все люди. — А потом нанесла блеск для губ, и немного румян на щёки! И фартук свой десять раз перепроверила. И даже блузку новую надела! — не сдавалась Ынче. Не часто такое поведение за её серьёзной коллегой можно было заметить, поэтому на такое девушка сразу обратила внимание. А когда тот оппа зашёл в кофейню, всё встало на свои места. — Займись лучше работой! — возмущённо кричит Чэрён, пряча за волосами свои вмиг раскрасневшиеся щёки и убегая в подсобку. А младшая её провожает громким смехом и со всей ответственностью принимается за работу, обещая себе узнать все подробности знакомства с этим симпатичным парнем в недалёком будущем.