Грета

— Пропустите! Милая леди с собачкой, не могли бы вы немного отойти, спасибо… Мужчина, осторожней! — пробираясь через загруженную всевозможными тюками и поклажами толпу людей, кричал молодой человек, осторожно неся перед собой небольшой чемоданчик. В этом чемоданчике находилось самое ценное, что было у парня на тот момент. Это были ни драгоценности, ни деньги, ни прочие мелочи жизни, без которых не может обойтись каждый человек на этой планете, эта была старая, потрёпанная, с затёртыми клавишами пишущая машинка. Её подарил отец, который с самого детства привил любовь к литературе и научил всему, что теперь он знает и чем пользуется. Для кого-то этот агрегат показался бы совершенно бесполезной вещью, которую давно пора отправить на помойку, но для него она была чем-то вроде реликвии. Это была частичка его сердца, кусочек памяти об отце.       Найдя нужный поезд, парень усмехнулся. Наконец-то он выберется из шумного Лондона на волю. В тихое, безлюдное место. Парень долго ждал этой поездки. Ещё с прошлой зимы, когда семидесятилетняя тётушка Мари написала ему впервые за десять лет. В письме было тёплое приветствие и приглашение навестить старую, немощную женщину. В этом вся она. Склонность к преувеличению — её главная черта. Когда парнишке было лет шесть, он упал с яблони в саду поместья «Отранто». Увидев это, тётушка Мари созвала всю прислугу замка, крича о том, что мальчишка сломал обе ноги, да к тому же ушиб голову. А увидев кровь на разбитой коленке, вовсе упала в обморок. Наяву, все оказалось менее плачевно: мальчик всего лишь получил пару царапинок и ушибов. Теперь, эту историю все вспоминают с улыбкой. Все, кроме тётушки Мари.       Зайдя в вагон, парень принялся искать своё купе. Пробираясь сквозь рыдающих людей, поминутно утирающих сопли, он стал рассматривать номера открывающихся и закрывающихся дверей, а заодно и людей, раскладывающих поклажу. Ему всегда было интересно читать различные эмоции на лицах незнакомцев и находить на них ненависть, скрытую маской любви и уважения, зависть, прячущуюся под доброжелательностью, ничтожность, таящуюся под напускной важностью и самолюбием. Не все, конечно, прячут настоящие чувства под ложными, но большинство, потому что так легче выжить. Нил равнодушно относился к таким людям, не питая совершенно никакого презрения, ведь в глубине души прекрасно их понимал, но сам старался всегда говорить правду, ненавидя ложь с детства.       Найдя нужное купе, парень медленно открыл дверь временного пристанища, заглядывая внутрь. Там сидел мужчина лет сорока с газетой в руках. Весь его вид говорил о том, что он не из простых. Элегантные лаковые ботинки, строгий чёрный костюм по моде, трость с ручкой в виде льва, очки в роговой оправе — все это указывало на принадлежность к высшему обществу. Парень был тоже не бедным, но при виде властного мужчины, ему становилось не очень комфортно. — Здравствуйте! — проговорил парень, присаживаясь на мягкое сидение временного дома.       Мужчина, никак не отреагировав, продолжал читать газету. Тогда парень начал также молча раскладывать вещи по местам, подумав про себя, что мужчина, видимо, не в настроении и что лучше его не беспокоить, так как ему с ним жить в таком тесном пространстве, как минимум, ещё целую ночь. Поезд тронулся, и за окном стали мелькать городские пейзажи. Каменные дома, дымящие фабрики и заводы, занятые люди, которые вечно куда-то спешат по ведомым только им причинам – вот основная атрибутика больших грязных городов, которые так надоели молодому человеку.       Проводив небезрадостным взглядом городскую суету, парень достал свою пишущую машинку и аккуратно поставил на столик возле временной кровати. Увидев её, мужчина, всё также не отрывая глаз от газеты, спросил: — Писатель, значит? — Да, начинающий писатель, — немного смущаясь, проговорил юноша. — И как тебя зовут, начинающий писатель? — Нил… Нил Куин. — Я о тебе не слышал. — Я печатался лишь в нескольких газетах, таких как «London Reader», «Saint Scene», «Town Ray». — Все это мелкие газетёнки, которые никто не читает. — Но всё же… Я и рад бы печататься в больших газетах, но никому из них не нужны новые лица, даже обладающие перспективой. — А ты обладаешь? — Да, но… — У тебя все получится. — Вы так считаете? — Нет. — Тогда зачем говорить ложь?       Мужчина опустил газету и впервые за всё время разговора посмотрел юноше в глаза: — Потому что когда-то я был таким же, как ты. Юным и самонадеянным. Мечтал стать великим писателем, прославиться на весь мир… — мужчина резко замолчал и опустил глаза в газету, так и не закончив свою речь. — И что? Что с вами случилось? — Я стал литературным критиком.       На лице парня появилась озорная улыбка, а из груди вырывался сдавленный смех, который он тщетно пытался скрыть за кашлем. Ему почему-то вспомнились слова, ходившие в народе о том, что «если сам таланта не имеешь, то нанимайся в критики». Эти слова вполне точно описывали ситуацию его попутчика. — Напрасно вы смеётесь, молодой человек. Чтобы писать отзывы, тоже талант иметь надо, но, кроме того, я имею полную власть. Моё слово имеет силу. Одним только словом я могу навсегда закрыть писателю ворота в прекрасное будущее со множеством оваций и аплодисментов, а могу наоборот, подарить тот самый заветный билетик. Я — Бог… в своём деле. Мне покланяются, приносят жертвы, считают своим идолом, мне молятся, лишь бы только получить хоть один взгляд, жест в свою сторону. А что имеешь ты? Лишь старую машинку и пару статей во второсортных газетенках. — Я… Не правда! Я имею нечто большее. Я имею веру! Я точно знаю, что добьюсь своей цели. Благодаря этой старой машинке вы ещё услышите моё имя, увидите его во всех газетах Лондона! Вы увидите сотни моих книг на прилавках всего мира. Я имею веру! Вот увидите! — после пламенной речи парень замолчал и отвернулся в сторону окна, наблюдая, как поезд медленно останавливался на очередной остановке, издавая противный звук от скрежета металла.       Мужчина, аккуратно складывая газету и улыбаясь, сказал: — Мальчик мой, чтобы добиться славы и мирового признания, кроме веры и, безусловно, таланта, нужно иметь покровителя, который имел бы связи для достижения нужной тебе цели. Ты имеешь такового? — Нет. — Неправильный ответ. Если ты напишешь что-то действительно стоящее, то ты меня найдешь. — Но, кто вы?       Мужчина дружелюбно улыбнулся и положил на сидение газету, что читал весь разговор, и взглядом указал на нее. — Удачи, — кинул он и, взяв небольшой чемоданчик, вышел из купе.       Парень не ожидал такого поворота событий. Скорее, такой милости от сего угрюмого мужчины. Все ещё находясь в состоянии шока, парень дрожащими руками потянулся к оставленной газете. Развернув её, он увидел того самого мужчину, что сидел перед ним минуту назад. Фотография была сделана на каком-то важном приёме, так как мужчина был одет в дорогой смокинг, а рядом с ним стояла молодая девушка в вечернем платье, томно смотрящая на своего покровителя. Осмотрев снимок, парень обратил внимание на интервью под ним. Пробежавшись глазами по тексту, он увидел знакомое имя: Эдвард Толл. Пытаясь выудить из закоулков своей памяти нужную информацию, парень решил ещё раз прочитать текст, но уже более внимательно. Исследуя строчку за строчкой, парень все более убеждался в том, что мужчину считают, как он сам выражался «Богом в своём деле». Каждое слово в статье было пропитано слепым обожествлением и безумным превозношением этой суровой личности. Эдвард Толл… Парень отчаянно пытался вспомнить хоть что-нибудь о нем, но все было тщетно. Память не давала ему информацию столь нужную в данный момент. Но юноша знал, что эту фамилию он уже где-то видел, но просто не может вспомнить, где именно. Это всего лишь вопрос времени. Скоро он поймёт, что скрывает за собой эта таинственная личность.       Отложив газету в сторону, Нил задумался о словах Толла. Всерьёз ли он говорил о готовности стать его покровителем? В голове парнишки так и кружились его слова: «Если напишешь что-то действительно стоящее…» Напишет ли он? А если напишет? Пойдёт ли к мужчине, могущество которого распространяется не только на Лондон? Примет ли помощь? Ответа на эти вопросы Нил не знал, как и не знал, что съест завтра на завтрак. Он не из тех людей, что расписывает всю свою жизнь день за днём. Это скучно. Все решения он принимает спонтанно, ничего не обдумывая заранее. Но сейчас… сейчас ему хотелось спланировать все его дальнейшие действия на год вперёд, а лучше на два. Ему впервые за много лет захотелось узнать, что он съест на завтрак завтра, послезавтра. «Возможность, что дал тебе Толл, нельзя упускать»,- твердило подсознание. Но сердце… Оно требовало другого решения. Но какого именно, парень сам пока не знал…