***
Каждый уголок был проверен, в каждую щель заглянули люди графа де Ла Фер и д’Артаньяна. На первый, второй и даже пятый взгляд всё было спокойно, но не удовлетворяло требования к безопасности августейших посетителей. Единственное надёжное, безопасное место для принца и королевы нашёл Шарль. Единственная келья, которая соответствовала всем мерам безопасности. — Еду уже проверили, — проговорил шедший рядом с Аднетом д’Артаньян, — яда нет. — Хорошо, — граф тревожным взглядом окинул главный зал храма. Казалось, что всё спокойно, но от чего же так защемило в груди? Почему повеяло холодом в жаркую погоду? — Аднет, всё в порядке? — Да… Да. Всё хорошо, — для пущей убедительности кивнул капитан элитного гвардейского отряда и, развернувшись на каблуках, плечом к плечу с гасконцем вышел во двор монастыря. Приближающийся стук копыт оповестил о приближении кортежа. Послушники и монахи поклонами встретили королевскую семью. Гвардейцы сразу окружили консорта и королеву- мать, сопровождая их в келью, а маленького короля с няней сопроводили в его комнату.***
Остаток дня прошёл спокойно. Арамис под строгим надзором друзей помолился с братьями в главном зале храма и был сопровождён в келью, куда принесли ужин и запечатанную бутылку вина. Но прежде чем передать её принцу, Аднет перехватил руку монаха. — Позвольте… Несмотря на то, что бутылка была запечатана, граф по долгу своей службы знал, что даже в самую надёжную ёмкость можно добавить яд. Внимательно изучив бутылку, а так же наполнение на просвет, капитан откупорил её, плеснул вино в поданный Арамисом бокал и, лишь проверив на наличие посторонних вкусов и примесей, Аднет всё же протянул вино другу. — Всё чисто. Извините, что заставил ждать, Ваше Высочество. Граф вышел из кельи, останавливаясь за её дверью. Обязанность телохранителя, которую взял на себя Аднет по доброй воле ещё в день, когда Арамис впервые приехал после смерти короля, он нёс верно и с честью. Ночные бдения он старался брать на себя, чтобы быть спокойным за Арамиса и королеву. Единственные, кому он доверял это дело, были д’Артаньян, Портос и Джереми, но эту ночь в незнакомом месте он не мог доверить никому.***
В келье всё стихло, и Аднет оказался один в тягучей тишине. Он привычно держал левую руку на эфесе шпаги, хотя знал, что внизу, да и вообще по всему монастырю дежурят мушкетёры и его гвардейцы, единственные оставшиеся верными короне после смерти Ришельё. Однажды Атос сказал: «Ришельё в тебе не ошибся, когда создавал твой отряд. После отставки Жюссака и Кавуа только ты продолжаешь держать лицо гвардии. Все остальные стали наёмниками или бандитами.» И Аднет продолжал сохранять лицо гвардии, лицо Ришельё. Ощутив лёгкое покалывание, Аднет несколько раз согнул и разогнул пальцы рук, разгоняя в них кровь. Было ощущение, что они немеют, но… От чего бы? Усталость? Тревога? Мысли в голове стали тягучими, медленными, вялыми. Граф тряхнул головой, но и это действие оказалось слегка заторможенным, что сильно встревожило капитана. «Что за…» Скрип ступенек и шаги, раздавшиеся в коридоре, заставили напрячься. Аднет, с трудом управляя рукой, потянулся было к пистолету, но тут же раздался незнакомый голос. — Даже не пытайтесь, дорогой граф. Мои люди выстрелят раньше, чем вы достанете оружие. В коридоре в свете Луны появилась группа вооружённых людей. Сердце Аднета забилось о рёбра, словно птица в клетке. Он понял, что сейчас он ничего не сможет сделать… Или… — Ара… мис… — язык едва ворочился, и капитан понял, что не может защитить не только себя, но и друга. Жуткий холодок проник в душу гвардейца. Тот же холодок, что был ещё днём, в зале храма… — Принц тоже сейчас вам ничем не поможет. Но вы скоро присоединитесь к консорту. Связать. Граф был не в силах сопротивляться. Руки завели за спину и туго связали, а перевязь с оружием забрал один из наёмников. — Это вам больше ни к чему. Главарь открыл дверь в келью, где спали Арамис и Анна. Аднета бесцеремонно втолкнули в комнату следом, не обращая внимания на то, что тот едва не вытянулся на полу, но в последний момент его подхватили под руки и удержали от падения. За ним вошли и остальные. Стоило двери закрыться, как Арамис пошевелился, и Аднет увидел взгляд друга. Капитан понял, что и он, и бледная от страха королева так же, как и он, едва могли двигаться. Яд был в вине. — Перейдем сразу к делу, Ваше Королевское Высочество, — донёсся до Аднета голос главаря. — Тянуть время, разглагольствовать и пытаться перекупить меня нет смысла. Мне хорошо заплачено, и свою работу я всегда выполняю отлично. Аднет даже не делал попыток вырваться. Он ощущал у горла холодное лезвие кинжала, да и лёгкое оцепенение в теле на корню лишало любой возможности к сопротивлению, но ещё сильнее его сдерживал страх за жизни Арамиса и королевы. Граф встретился взглядом с другом и понял. Он осознал то, что не выполнил свою задачу. Он не уберёг Арамиса и королеву от предателей. Он осознал это только сейчас, когда Рене смотрел в его глаза. Нет, Арамис не винил его ни в чём, но корил себя сам де Ла Фер-младший. Аднет не вслушивался в слова наёмника, даже не слышал голоса королевы. Ужас, охвативший его сейчас, полностью лишил его воли. Нет, он не боялся смерти. Точнее, не боялся отдать свою жизнь за друзей, семью, Францию. Но страх за друга… Ужас от осознания, что ты ничего не смог сделать, чтобы не произошло того, что происходит сейчас… Раздавшиеся в коридоре шаги заставили его затаить дыхание. Два друга узнали эти шаги, а раздавшийся голос подтвердил догадку. — Аднет? Д’Артаньян, судя по шагам, остановился в начале коридора. Осознав же, что друга нет у кельи, гасконец подошёл к двери. Три сердца надеялись, что д’Артаньян поймёт, что что-то не так и войдёт, но… Вновь раздавшиеся шаги говорили о том, что Шарль удалялся. Переждав пару минут, главарь распахнул дверь, выпуская из кельи наёмников и их пленников. Аднета и Арамиса тащили рядом, почти плечом к плечу. Голова графа была безвольно опущена под тяжестью слабости и горьких мыслей. Он впервые ощущал себя на столько бессильным. — Прости, — проговорил капитан так, чтобы его слышал лишь Арамис. Консорт поднял на друга удивлённый взгляд. — За что? — Не уберёг… — Ты не виноват… В ответ граф лишь стиснул зубы и с яростью тряхнул головой. Он был виноват. Он чувствовал свою вину. Аднет, погружённый в терзаемые мысли, не сразу понял, куда их ведут, однако осознание этого сковало ужасом и неверием. В главном зале храма перед рядами стояли два огромных, грубо сколоченных, креста. «Какое богохульство…» Из-за одного из них вышел человек, потряхивающий деревянной коробкой, в которой гремели гвозди. В это время боковая дверь приоткрылась, и на её пороге возник другой человек, которого Аднет видел всю поездку. — Любились бы вы скромно, Ваше Величество, — заговорил человек в проёме, — не случилась бы вторая Варфоломеевская ночь. Вы же, граф, словно кость в горле, — перевёл он взгляд на капитана, — вы взяли на себя слишком много власти. — Вы не посмеете, — произнёс Аднет, едва шевеля онемевшими губами, но… Он осознавал, что всё уже предрешено…