Ты грех, который мне не искупить

– Чонгук, что-то случилось? – Темин замечает племянника, выходящим из его кабинета. – И да, и нет, хотя я уже тороплюсь. Поговорим позже, – альфа пытается пройти мимо настоятеля, но бета аккуратно хватает его за локоть. – За кого мне молиться сегодня, сынок? – пятна крови на рукавах не остались незамеченными. – За ублюдка Чхве можешь не просить, у него проездной в ад, – Темина не удивляет улыбка на лице племянника. – В таком случае… – За меня тоже не нужно. Мы оба понимаем, что твой рай мне не светит. Не занимай время своего бога моей персоной. – Чонгук перехватывает ладонь дяди. – Мне пора домой, ещё заеду. – Хорошо. Ступай. Чон выходит из церкви также через заднюю дверь и быстрым шагом направляется к машине. Водитель тут же заводит мотор и выезжает в сторону дома. Альфа всю дорогу перебирает в памяти досье Ли: ему нужно собрать свежие данные. «Минсок, грязный ублюдок, и сына воспитал уродом». Блюститель закона, добропорядочный гражданин, а на самом деле обычная продажная шлюха. Чонгук готов стереть с лица земли обоих, вот только младший ещё школьник. Придётся подождать. И нужно помочь Тэхёну, если сопливые кретины снова его тронут, это уже будет на совести альфы. Заезжая во двор, Чон обращает внимание, что Aventador Хосока стоит на своём месте рядом с желтым Porsche Cayman. Это означает, что вечер и не планирует становиться томным. Небо казалось сплошь становится чёрным, а дождь и не думает заканчиваться. Чонгук выжидает пару минут на крыльце двухэтажного особняка, наслаждаясь тишиной, и заходит внутрь. Раскаты грома – ничто по сравнению с истерикой его горячо любимого старшего брата. И судя по тому, что слышит сейчас Чонгук, управляющему нужно заказать новый комплект посуды. «Неблагодарные! Бедный Сокджин, о нём совсем никто не думает, не заботится о его будущем!» Чон опирается плечом о дверной косяк, наблюдая спектакль, развернувшийся на кухне. Омега, видимо, запустил не первую тарелку в стену, возле которой стоит хоть и угорающий, но напряжённый Хосок. Тому не привыкать получать от старшего всем, что под руку попадёт, но контролировать свою безопасность всё же нужно. Сокджин, будучи чрезмерно драматичным, всё равно выглядит больше мило, чем опасно. Высокий, стройный парень в шёлковой пижаме небесного оттенка и пушистых тапочках размахивает руками так, словно дирижирует оркестром. Видимо, шёл второй акт. – Ааа! вот и он! – заметив Чонгука, разводит руки в стороны светловолосый Сокджин. – Разрушитель моего счастья, палач моей любви. Весело тебе, да? – Ты ведь даже имени его не вспомнишь через месяц, – альфа не может сдержать смеха. – Думаешь, это забавно? Хотите приковать меня к своим ногам, чтобы я пахал на вас как верблюд?! – кажется омега скоро перейдёт на ультразвук. – Джини, ну правда, этот кретин был, мягко говоря, тебя не достоин. – Может хватить решать за меня, а? Мне уже двадцать шесть лет, и я, блять, не молодею! Вы собрались до пенсии решетить моих женихов? – Это надолго, – хохочет Хосок, пиная осколки тарелок. – А ну захлопнись, мелкий! Это ты всадил пулю в шикарное тело Джонатана. – Не такой уж он был и шикарный, – произносит младший Чон, уклоняясь от летящего в него блюдца. – Джини, ты убьёшь Хо, прекрати, – Чонгук начинает уставать от шума. – Вы снова мне всё испортили! Видит Бог, я вам этого не прощу. Вы меня совсем не любите. Эгоисты! – Это ещё почему? – младший смотрит на омегу. – Потому что возомнили себя чёрт знает кем! Все вам недостойные. А мне что с этой красотой делать, а? – обводит себя ладонью Джин. – Кому это всё достанется, если вы всех на подлёте гасите? – Найдём мы тебе мужа, чё ты завёлся, – Хосок осторожно пробирается по стенке к бару за бутылкой виски. – Пока вы занимаетесь обратным. Наливай, чего встал столбом! Не видишь, что я в печали? Младший быстро достает три бокала и трясущимися от смеха руками разливает виски. Чонгук вытаскивает лёд из морозилки и присаживается за стол между братьями. Среди недовольных вдохов старшего и десятков фарфоровых осколков альфа все-таки облегченно выдыхает. Этот день очень насыщенный. – Ээ, у нас вообще-то праздник, я хотел поехать в клуб, но решил, что сначала выпью с вами, – Хосок поднимает бокал под удивлённый взгляд омеги. – Мерзкий ублюдок Чхве сейчас кормит червей, разве не повод поднять тост? – Что?! – Джин во все глаза смотрит на младших. – Я не успел ему рассказать, – поясняет реакцию омеги Хо. – Погодите-ка… Ёнсам мёртв? – Более чем, – Чонгук проводит ладонью по кудрявым волосам старшего. – А какого… вы молчали? – недовольно цокает Джин. – И действительно, – младший закатывает глаза и ухмыльнувшись осушает бокал. – Гуки, милый, это ведь правда? – голос омеги моментально превращается в сладкую патоку. – Минуту назад я был палачом любви, – альфа не сдерживает улыбку. – Одно другому не мешает, – пожав плечами, поправляет непослушные пряди старший. – За это нужно выпить! Чонгук делает глоток, но тело наполняет совсем не радость от свершившейся мести. Перед глазами снова хрупкие плечи, которые вздрагивают от слез отчаяния. А в легких, кажется, прорастают кедровые семена.

ххх

– Эй, Тэхён, погоди, – Хоши подбегает к Киму, пряча его под свой зонт. – Спасибо. – Провожу тебя до остановки, мне по пути. – Живешь рядом? – поправляет лямку рюкзака Тэ. – Да, тут недалеко. – Уже поздно, тебя кто-нибудь встретит? – Хах, нет, и я не маленький. Кстати, как насчёт сходить в кино в воскресенье, если ты не против? Тэхён в шоке тормозит и оказывается под дождём. Он даже не помнит, когда его последний раз куда-то приглашали. – Я буду рад. Правда. – Отлично! Кстати, ты не против ещё одного омеги? Мы с ним снимаем квартиру, и он отличный парень. – Хоши так очаровательно улыбается, что Тэ не может не согласиться. – Не против. Я думал, что ты живёшь с родителями. – Не, их не стало в прошлом году, я поэтому и оказался у Темина. Но это грустная история, не хочу тебя грузить. Дашь свой номер? – парнишка протягивает ладонь с телефоном, куда Тэ быстро набирает нужные цифры. – Супер, скину тебе время позже. – Прости, но как ты остаёшься таким…жизнерадостным? – не может удержаться Ким. – Раз уж Бог оставил меня в живых, то на это есть причины. Разве это не повод быть хоть капельку счастливым? Они подходят к остановке, к которой уже подъехал автобус Тэхёна. Омеги прощаются, и Ким, заняв свободное кресло, смотрит в окно. Может, и он зачем-то и кому-то нужен? «А ещё этот священник» –Тэ начинает переваривать свою исповедь и понимает, что это было максимально странно. Хотя на тот момент ему было плевать на слова альфы за ширмой. «Альфа!» Осознание бьёт по голове пыльным мешком. Тэхён начинает вспоминать запах костра, который сочился сквозь деревянную сетку. Кажется, именно в него влетел омега в коридоре. Вот только раньше он этого мужчину не видел в церкви. Стоит ли переживать по этому поводу? В конце концов, любая исповедь является тайной, разглашать её нельзя. Да и станет ли священник запоминать его детские рыдания? Глупости. Нужно просто принять скорее горячий душ и лечь спать. Завтра будет новый день, где, возможно, он обретёт друзей.