Ты грех, который мне не искупить

Хван спускается по лестнице на первый этаж и сразу подбегает к Тэхёну, обнимая его со спины. — Па-ап, — тянет парень. — Что? — мужчина ведет его за собой на кухню паровозиком. — Я ненадолго уеду, ладно? — К ужину чтоб был, — оборачивается Тэхён и всматривается в шкодную улыбку. Хван меняет позицию и уже жмется к груди, обнимая папу за талию. — На свидание что ли? — ухмыляется мужчина и трепет сына за вишнёвые волосы. — Нет, но на разговор. — Ты меня пугаешь, — напряженно смотрит на него Тэхён. — Не волнуйся. Отец скоро приедет? — Он на заводе, к семи, думаю, будет. — Всё, я побежал, — чмокает папу в щёку и направляется к выходу. — Позвони брату, может, у него тренировка закончилась, и вместе вернётесь. — Ладно! — кричит Хван и выходит за ворота, где его уже ожидает такси. Ни Rolls Royce, ни Lamborghini, которое отец наконец-то продал в прошлом году, а обычное такси. Дом, в котором омега живет, был куплен, когда малышу исполнился месяц. Особняк отца и квартира папы были проданы. Почти со всеми вещами. Родители сказали, что только детская мебель была перевезена. Живут они недалеко от дяди Сокджина, буквально в пяти минутах на машине. И частенько Хвану приходится ходить к нему, чтобы побыть нянькой двойняшкам. Хорошо, что в этом году им исполнится семь, и можно уже не переживать, что они разобьют что-то в этом «музее», ну почти… Папа уже лет десять поёт в джазовом клубе и иногда ездит по стране со своими ребятами. Отец большую часть времени торчит на заводе или в отеле. О прошлом своей семьи Хван знает много и гордится тем, что Чон больше не связаны с криминалом. Омега обожает проводить время с Хосоком и даже полюбил гонки. Но для Хёнджина это секрет. И до сих пор Хван не может наобниматься с папой. Стоит Тэхёну попасть в поле зрения сына, последний тут же на нём виснет. Кое-кто даже ревнует… Хёнджин с этого года живёт отдельно от родителей на съёмной квартире недалеко от своего универа. И пока Хван держится от искушения вылезти через окно, перелезть через забор и свалить с Мином встречать рассвет. Пока держится… Такси подъезжает к кладбищу, когда на часах уже половина шестого. Парень уже купил три букета, попросив водителя остановится возле цветочного, и теперь шагает с охапкой в руках по тонкой дорожке. «Дядя Хван», — опускает белые лилии на землю омега. «Я ненадолго, чисто поздороваться и сказать, что папа недавно выступал в Пусане и всё прошло успешно. И да, он снова покрасился в каштановый, сказал — время пришло. Ну как-то так» Парень движется дальше с букетами роз и раскладывает их на вечно цветущие могилы. «Значит, слушайте», — ставит руки в боки Хван и прищуривается, глядя в сторону. «Я не уверен, но у меня есть подозрения, что Хёнджин собирается сделать мне предложение. Батя почти раскололся, но мне помешали. Думаю, сразу после экзаменов приду с новостями. Что ещё?» — омега стучит пальцами по подбородку и поднимает палец. «Буду поступать в медицинский, на этот раз точно. Говорите, что хотите, но в такой семье как у нас, должен быть врач. Посмотрите хоть на моего братца, я скоро с ума сойду. Никаких нервных клеток не хватит. Один мне седые волосы зарабатывает на гонках, другой на своем боксе. О бедном Хване никто не думает», — фыркает парень и скрещивает руки. — На меня жалуешься? — сквозь улыбку произносит брат, подходя к омеге. — Конечно, мне же больше нечего им рассказать, — Хван обнимает альфу и кладет голову ему на грудь. — Как такое вообще возможно? Ты младше меня, а я тебе только до подбородка достаю. — На полгода, и тебе не за чем быть высоким, а то в Suprа не поместишься, — хохочет парень. — Как смешно, — фыркает омега. — Видите? Он меня стебёт по любому поводу. Всё, Гук, ты напросился, — Хван выпрямляется и корчит довольную гримасу. — Расскажу папе, что у тебя татуха на всю спину. — Ты этого не сделаешь, — щурится альфа. — Если прикроешь меня сегодня после ужина, то нет. — Полезешь через забор? — смеется брат. — Может и полезу, а что? Гуки, ты же меня любишь, — наклоняет голову Хван, заглядывая в чёрные глаза. — Ладно, что-нибудь придумаю, — Чонгук тянет омегу к себе. — Не утомляй наших своими интригами. И папа скоро начнет названивать, мы опоздаем на ужин. — Люблю тебя. И вас! — оборачивается омега. Братья выходят на дорогу, и Хван через ворох возмущений за причёску, надевает шлем и садится на мотоцикл. — Готов? — спрашивает Чонгук. — Да! — Держись крепче, вишенка, а то сдует! Омега чувствует, как трясётся торс под руками от смеха, и, легонько стукнув своим шлемом впереди сидящего, прижимается крепче. «Точно сдам папе…»