Поцелуй меня, убей меня

Жан присел на мягкую кровать в их совместной спальне, жестом приказывая ей остаться стоять. Микаса послушно выполнила приказ, в неловкости перебирая тонкими пальцами. В действительности, мужчина не знал, что конкретно хотел получить от неё. Всё это возникло не более, чем по его желанию. Он мог представить извивающуюся, умоляю и рыдающую Микасу на его коленях от сексуального желания и истощения. Жан тяжело выдохнул, отчего его жена слегка дернулась. Продолжая невидимую линию поддразниваний, он провел большим пальцем по губам в задумчивости. Что-то шевелиться внутри его внутренностей, толкающее его переступить за грань и воплотить грязные мысли в жизнь. Слышать её стоны, пока он говорит ей сексуальные вещи или шлепает её по упругой заднице. Движением пальцем мужчина приглашает Микасу к себе поближе, и она стоят прямо перед ним в легкой неуверенности. Он проводит руками по внутренней стороне её бедер приклоняясь к её животу. Легким движением он дергает резинку кружевных трусов, вызывая легкий шлепок по её белоснежной коже. В ответ на это она непроизвольно закусывает губу, в ожидании продолжения. Блуждая по разгоряченной коже Микасы Жан задерживается на ягодицах и уверенно их хватает. Женщина слегка покачивается и скидывает руки на плечи Жану в попытке удержать равновесие. Кто-то мог бы сказать Микасе, что он просто эгоистично дразнит её недвусмысленными действиями. Не может дать ей логичного продолжения так долго. Но вдыхая запах своего супруга женщина растворялась в этом. Она знала, что он не причинит ей сильного вреда. Она была в нем уверена настолько, насколько не была уверена в самой себе. И если Жан захочет, чтобы она приняла его — она примет его, если он захочет держать её — она будет держаться так долго, как только сможет. Ощущая мягкие, но уверенные прикосновения Микаса ощущала растущее напряжение внутри живота. Остановившись, Жан оставил горячий поцелуй на холодной коже её живота, отчего она непроизвольно задрожала. Он убрал руки и посмотрел прямо её в глаза. Хотя, сейчас из них двоих голым и снизу был именно он, но его действия и взгляд выглядели более уверенно, чем её. — Опустись, Микаса, и сделай мне приятно тоже. — Голос Жана звучит достаточно твердо, но без явной агрессии. — Х-хорошо. Она без лишних слов опускается на колени перед ним и впивается глазами в член Жана. Он уже давно был твердым и нуждающимся, но из них двоих более спокойным был именно Жан. Хотя Микасе нравится получать прикосновения, она хотела бы сделать приятно мужу тоже. Легким и знакомым ей движением она проводит по всей его длине. Чувствуя, как член мужчины содрогается от её прикосновений она испытывает трепет в душе. Угодить ему настолько, что он будет звать её хорошенькой девочкой — стало желанием Микасы. Она сама не заметила, как угодила в пропасть попыток добиться обожания Жана. Женщина потерла подушечкой пальца кончик, размазывая предварительную жидкость. Под её прикосновениями Жан ощущал легкое опьянение. Ему определенно это нравилось, но раз уж он решил затянуть ошейник на шее Микасы сегодня потуже, то ему стоит поторопить процессию. Запустив пальцы к ней в волосы, он наклонил её над своим набухшим органом и с мягкой усмешкой приказал ей: — Соси, Микаса. Не говоря ни слова, она проводит языком по головке, а затем под напором руки Жана опускается во всю длину. Ощущая всего Жана на своем горле у Микасы из уголков глаз выкатились прозрачные слезы. Не останавливаясь ни на миг Жан помогал Микасе подниматься и вновь опускаться до упора. Говоря честно, сама Микаса не хотела останавливаться. Слезы текли по её щекам, но если бы мужчина неожиданно убрал руку его жена, не поведя бровью бросилась бы сама доставлять ему удовольствие ударяясь в него настолько глубоко, насколько может. Её язык блуждал по его возбужденному органу, прокладывая путь к блаженству её драгоценного мужа. Он ведь будет любить Микасу еще сильнее, если она сделает все правильно? Она будет слушать все, что он скажет, если он её похвалит. Словно ощущая нуждающуюся в похвале Микасу Жан тяжело застонав сказал ей: — Хорошая девочка, молодец. Он откинулся в наслаждении и закусил губу, сдерживая собственный стон. Зато в ответ услышал, как Микаса сладко постанывает на его члене. Его это возбуждало более прочего. Ощущая, как близок он к краю Жан остановил движения женщины, плотно зафиксировав руку на её волосах. Он поднял Микасу и посмотрел в её разгорячившееся и нуждающееся лицо. Как будто Минет ему возбудил больше её саму. Обманчиво нежно смахивая слезы с её лица, он пропел: «Ты большая молодец, хорошо постаралась для меня, но это не всё, далеко не всё». Её лицо исказилось в отчаянной полу-улыбке. Она так сильно желала уже чего-угодно. Пускай он прикоснется к ней, пускай поцелует её, пускай бьет её — все что-угодно. Это уже не важно, лишь бы они не застывали в притворном затишье, как сейчас. — Жан. — она томно выдыхает его имя, скользит руками по его ногам и поднимается к его лицу. Микаса была все еще ниже его головы на несколько сантиметров. Ощущая превосходство, Жан взял её за подбородок и лукаво приказал: — Ложись на живот, Микаса. — Ему не надо было говорить ей: «Не двигайся» и прочую чушь, ведь ему было прекрасно известно она не будет этого делать. Сегодня Микаса такая послушная для него и только для него. Меняясь местами Жан поднимается с кровати, нависая над её телом, а Микаса опускается на живот. Вздыхая, она ощущает его цепкий взгляд на её почти оголенном теле. Задерживаясь на интимных местах Жан совершенно бесстыдно её разглядывал, будто впитывая каждый сантиметр в свою память. Он опускается рядом с ней и проводит по изгибам её шикарного подтянутого тела. В ответ на его действия женщина слегка подрагивает, чувствуя, как сильно тепло снизу нуждается в том, чтобы его выпустили. Мужчина нежно оставляет дорожку поцелуев на её спине, но надолго не задерживается и отстраняется. Микаса расстроилась, но никакого неповиновения не высказала. Не видя, что Жан собирается делать она в неведении ожидала следующих его действий, готовая приступить ко всему, что он прикажет. Микаса ощущает, как мужчина вне поле её зрения поглаживает кожу на её ягодицах. Невольно напрягаясь, она ощущает потоки влечения к большим его прикосновениям. — Чего ты хочешь? — Он явно уже достаточно вжился в роль, чтобы испробовать кое-что новенькое. Ему наверняка казалось, что Микаса не откажется от любого его прикосновения. Не ожидая вопроса она мешкается, но ему это не нравится. Одним движением, достаточно сильным, чтобы принести боль, но недостаточно, чтобы навредить он ударяет по её заднице. Укол боли пронзает тело Микасы и она содрогается. К своему удивлению, она ощущала, как желание внутри неё начало расти еще сильнее. Она медленно хнычет от удовольствия и боли. Не тронутый её поведением, Жан ударяет еще раз с такой же силой. Он твердо спрашивает: — Чего ты хочешь, Микаса? Слезы вновь скатываются по её щекам. Боль отзывается в её разуме безумным желанием быть поскорее оттраханной Жаном. Хватаясь за одеяло руками, Микаса хочет сказать об этом ему. Она не в силах держать всё это внутри себя и каждая клетка её тела взывала к спасению. Но туманная слабость застилает её голову, и она не в силах что-либо сказать лишь тихо всхлипывает. Его имя вертится на её языке: «Ж-жан.» Еще один удар. Микаса напрягается и слегка извивается. Она горит изнутри, не только её тело ощущало жжение после резкого удара, но и её душа горела тоже. Она позволяла Жану сжигать её заживо. И всегда будет позволять. Никто никогда не увидит её такой нуждающийся, кроме него. — Повторяю: Чего ты хочешь? Не получив ответа, Жан снова ударяет свою жену по заднице. На её коже уже виднелась характерная краснота, что лишь больше его раззадоривало. Садизм медленно растекается по венам его возбужденного тела. Жан почти снова занес руку для удара, но неожиданно Микаса сквозь слезы произносит, еле удерживая свой дух в собственном теле: «Я хочу, чтобы ты меня трахнул, пожалуйста, Жан, сделай это». Он почти разочарованно выдохнул. Ему уже пришлось по вкусу унижение, вряд ли он когда-нибудь откажется от него насовсем. Она хнычет, и Жан, игнорируя какие-либо рамки приличия опускается, чтобы провести горячим языком по коже её задницы. Именно в том месте, где он её бил с особым чувством желания. Он привстает на колени, давая ей ощутить собственное возбуждение. Его член упирается в её бедро, и он одним резким движением притягивает Микасу к себе, заставляя её выгнуться и встать на колени. Она ощущала настолько сильный жар, что не могла терпеть. Мягкий стон сорвался с её губ, и она шепчет, почти в бреду: «Трахни меня, Жан, трахни». Воодушевленный её сладкими словами мужчина проводит двумя пальцами по поверхности её совершенно мокрых трусов. Микаса выгибается еще сильнее, пытаясь уловить хоть на долю больше его внимания, чем имеет сейчас. Но как сильно она не прогибается это ни сколько не помогает, и она разочарованно стонет, гранича со слезами. Другой рукой Жан пытается стянуть с неё ненужный клок нижнего белья, но, когда понимает, что он не поддается просто тянет и разрывает ткань. Ощутив резкий холод внизу, Микаса трясется и сильнее вжимает кулаки в простынь, и без того безумно мятую. Он резко вводит пальцы в неё. Микаса уже давно была готова для него и только этого и желала. Она почти закатила глаза от резкого экстаза и закусила губу до крови, тяжело постанывая под его движениями. Звуки хлюпанья смущали бы её, если бы она почти не теряла сознание от жара, ударившего ей в голову. Микаса шепчет его имя снова и снова. А ведь Жан просто дразнит её своими пальцами в этот момент. Она так желала этого, и она насаживает бедра на него сама, слегка покачивая ими, будто умоляет дать ей нечто большее, чем просто пальцы. Жан водил пальцами внутри неё высовывая и всовывая их, давя на все её точки. Он столько раз это делал, что без труда добился нужного эффекта. Забывая всё, Микаса двигает бедрами в такт его пальцем. Из уголка её губы сочилась кровь, но она не замечала этого, пока не ощутила металлический вкус на языке. Она делала все что могла, чтобы соответствовать его движениям, показать, как сильно она хочет, как сильно она любит его, как сильно она поклоняется ему в данный момент. Он мог бы быть её божеством, если бы захотел. На сегодня Микаса потеряла всю неловкость, что была в ней. Она рыдала и извивалась под его прикосновениями, как последняя шлюха. И она попросит еще больше у него, если придется, она встанет на колени и будет умолять его дать ей больше себя. Жан сам ощущал дикую животную потребность в себе, лишь только глядя на то, как его жена плавиться под его пальцами. «Ты такая красивая» — бормочет он, сквозь улыбку, и она слегка дрожит от его слов. Он ускоряет движение пальцев к её блаженству и совсем скоро они сжимаются вокруг него, требуя высвобождения. Он прекращает двигаться. Микаса разочарованно стонет, пытаясь насадить его пальцы на себя, которые все еще были внутри неё. Жан шлепает её по заднице, предупреждая, с характерным звуком и горячие слезы возбуждения текут по её щекам. Её лицо давно стало похоже на мятое и возбужденное месиво от слез. Чем дальше Жан заходил, тем меньше на её лицо оставалась хоть тень осмысленности. Подождав некоторое время, он вновь вводит пальцы, заставляя её принимать его целиком. Игнорируя боль, Микаса закусывает губы еще сильнее. Кровь стекает по её подбородку, но никто не обращает на это внимания, ведь она целиком и полностью внимает Жану. Боясь упустить хоть каплю наслаждения, она проникается каждым его толчком пальцами в неё. Жан несколько раз почти доводит её до края, а затем держит, не позволяя упасть. Осталась ли хоть капля чего-то разумного в Микасе один лишь бог знает. Самой ей уже ничего не казалось — весь её мир сузился до желания быть оттраханной Жаной Кирштейном до потери сознания. Стать его маленькой шлюхой. Она едва могла пошевелиться. Мужчина же был полон сил и энергии. Так и не доведя её до оргазма в который раз, оставляя ей лишь желание, он отстраняется окончательно. Он самодовольно ухмыляется картине. Никогда бы не подумал, что ему понравится уничтожать его драгоценную жену изнутри таким сексуальным способом. Из неё сочилось столько жидкости, что никакая смазка не нужна. Он нежно гладит её по спине, и она лишь едва дрожит, не имея никаких сил двигаться. — Ну-ну, Микаса, ты хорошо держалась, — он контрастно ласково гладит её по длинным черным волосам, а затем почти с садизмом произносит, — надеюсь, ты продержишься еще. Жан хватает её за бедра и не встретив никакого сопротивления одним движением вводит всю свою длину. Они оба томно стонут. Каждый ждал этого достаточно долго, и получив желаемое уже были на пределе. Она тихонько хнычет. На Микасе не осталось ни одного следа человеческого эго. Используя последние силы, она тянется бедрами сильнее к его члену. Не сдерживая себя мужчина легко скользит внутри, то почти целиком выходя, то вдалбливаясь во всю длину, не оставляя от Микасы живого места. Она стонет настолько громко, насколько у неё вообще остались силы. Жан совершал удары с характерными шлепками по её коже. Он тяжело дышал, наращивая темп все сильнее. Сильнее ухватив её за бедра — он переворачивает её тело, будучи все еще внутри. Ему хотелось смотреть на её уничтоженное и униженное лицо, когда она кончает. Оказавшись на спине Микаса выдыхает с сладким стоном. Жан захватывает обе руки Микасы в свою и удерживает их над её головой, не позволяя шевелиться и сопротивляться. Чего делать она, конечно не стала бы, ведь в её голове не осталось ни капли разума. Её тело шевелилось в такт его, отчаянно желая получить еще больше. Наконец-то, перейти за грань. Шум застилает её уши, и она уже не слышала собственного отчаянного голоса. То, как она звала Жана уничтожало его тоже. Он ускорял толчки, высвобождая собственные стоны. Еще немного и они оба кончают с томными горячими голосами, не в силах сдерживаться. Они тяжело дышат, словно застыв в мгновении. Напряжение спало с Микасы сразу и на её лице отразился сон. Если бы у нее была хоть капля энергии, женщина бы очнулась и сказала, как это было хорошо. Только Микаса заснула почти сразу, как кончила в объятиях своего мужа. Жан отстраняется и выдыхает. Он сбросил моральную усталость за день, но усталость физическая накатила еще сильнее. Ему потребовались усилия, чтобы не свалиться рядом со своей женой и так же сладко уснуть. Воспоминания о бардаке в ванной и месиво, что он сотворил со своей женой, сотрясают его. Мужчина сначала приводит в порядок Микасу, вытирая пот и слезы с неё. Он мягко улыбается её блаженному виду. «Надеюсь, завтра она сможет взглянуть мне в глаза после этого» проносится у него в голове. Закончив со всем беспорядком Жан ложится возле Микасы, укрывая их обоих одеялом.